Марта, Ярила, весеннее равноденствие.

Об этом празднике объявляли народу жрецы всех храмов. В честь Хорса-победителя пелись торжественные гимны, а вечером, перед началом праздника, устраивалось торжественное очистительное факельное шествие по улицам городов и сёл. Факелы зажигались от священного чистого огня, добытого и разведённого жрецами во дворах храмов. С горящими факелами в руках люди обходили вокруг своих городов, сёл, деревень и шли вдоль улиц. После обряда очищения поселения и своего жилища все вместе шли в общие бани, где под воздействием четырёх стихий очищались от зимней скверны сами. Наутро начинались торжества проводов «Лютой Зимушки». В каждом русском доме в честь Хорса-победителя и идущего ему на смену Ярилы пекли блины. Блинами угощали домашних и диких животных, и даже уносили блины в соседний лес доброму Светобору и лешим. В каждой семье устраивалось богатое застолье, столы ломились от мясных, рыбных и молочных блюд, а также от пряников и печенья. Такое застолье длилось целую неделю, но это не значит, что люди сидели и занимались только тем, что ели. Большую часть времени народ проводил на улице: ребятишки и взрослые катались на санках и лыжах с горок. В то время в ряде мест бытовали различные игры, например, «Змейка». Санки, сцепленные вместе (десять и более), стремглав неслись с горы, а на их пути ставился снежный заслон. Так саночный караван пробивал его либо рассыпался, и взрослые и дети со смехом катились кто куда по сугробам. На празднике проводов зимы катали с гор зажжённые колёса — символ наступающего тепла и света. Устраивали состязание в беге по сугробам, в кувыркании на точность: для этого нужно было кувырками спуститься с горы и попасть в снежные ворота. Русские люди на масленицу любили состязаться в ходьбе по шесту или верёвке, а также в ходьбе на ходулях. Очень популярны были на Масленицу так называемые потешные бои. Люди состязались друг с другом, кто у кого первым отнимет шапку, или бились на брёвнах соломенными мешками. Гвоздём программы был штурм снежного городка — последнего оплота зимы. Снежный городок обычно ставился под руководством волхвов на высоком берегу реки, чтобы до его стен было труднее добраться. На его главной башне ставили знамя с изображением лика Зимы-Зимушки. Обычно защищали снежный городок молодые девушки и женщины. В древности мужчины садились на коней и верхом пытались подъехать к стенам обороняющейся снежной крепости. В это время девушки закидывали наступающих снежками, выйдя из-за стен, сталкивали их с коней. Но правилам, упавший с коня мужчина в этот день больше не имел права вступить в борьбу, он мог быть только болельщиком. Если к вечеру снежный городок взят не был, то штурм его начинался с утра следующего дня, и так могло продолжаться целую неделю. Символом падения снежного городка служил захват мужчинами знамени. Примечательно, что мужчина, которому удавалось его захватить, получал право поцеловать всех оборонявших знамя девушек. Если мужчинам так и не удавалось захватить снежную крепость (на её штурм отводилась неделя), то непобеждённые девушки сами разрушали ее, и знамя Зимы вместе с её чучелом, которое в более поздние времена стали называть Масленицей, а в древности называли Мареной Свароговной, бросали в огонь пришедшего на смену Хорсу-победителю весёлого жизнерадостного Ярилы. Обычно чучело Марены и её знамя сжигали двадцать первого марта во дворе храма или на капище. С этого дня начинались трёхдневные Комоедицы — праздник пришедшего на оттаявшую землю Ярилы. С началом Комоедиц запрягались разукрашенные лентами и колокольчиками тройки. Обычно на них каталась молодёжь. После прихода Ярилы влюблённым разрешалось прилюдно обниматься и целоваться.

Считалось, что любовь мужчины к женщине дает силы Яриле победить тающие снега Зимы и влить во всё живое животворную энергию обновления.

Три дня Ярилиных Комоедиц – 22-24 марта, характеризовались тем, что молодым людям (а молодыми людьми на Руси считались люди до шестидесяти лет и даже более) не только разрешалась, но и входила в таинство праздника половая близость.

На второй день Комоедиц после праздничных гонок на тройках на вершине горы, где стоял снежный городок, зажигали священный огонь. Обычно костёр делали таким, чтобы через него можно было перепрыгнуть. Когда огонь разгорался, люди попарно прыгали через костёр, а когда он прогорал, начинали танцевать на его углях. Считалось, что такой огонь выжигает из ауры человека всю негативную психическую энергию. На этом огненном обряде всем незамужним и холостым подвязывали на руку белую ленту; чтобы её снять, надо было откупиться продуктами. Так у кострища спонтанно возникали столы, на которых стояла сурица и другие угощения. Совершалось таинство: снежная зима в виде крепости отступала, на её месте зажигался огонь Ярилы, и люди получали от этого огня и исцеление, и силы. Потом от священного костра зажигали факелы и шли «будить медведя». Медведя обычно изображал наряженный в его шкуру мужчина. Он лежал в выкопанной в снегу берлоге и на песни хоровода, который водили вокруг него мужчины, женщины и дети, никак не просыпался. Потом люди начинали бросать в него снежками, но и тут медведь спал богатырским сном. И только девушка, прыгнув ему на спину, его будила. Оторвав ему ухо, баловница убегала, а медведь, изобразив из себя обиженного, начинал её преследовать. Поймать девушку мешали ему люди. Он падал, кувыркался, ревел, а все смеялись. Наконец, девушка, сжалившись, возвращала ему оторванное ухо и вела его к общему столу. За столом медведь был желанным гостем. Ему первому подавали сурицу, а девушка, которая его разбудила, за ним ухаживала. После трапезы начинались игрища: кулачные бои, борьба, стрельба из лука, лазание на столб за подарками. За играми и ходом праздника смотрели волхвы; как правило, они сами участвовали в обрядах, торжествах и играх. Считаюсь, что на празднике Хорса и прихода Ярилы присутствуют и души умерших предков, значит, чем веселее и красивее этот праздник, тем им радостнее за своих потомков. Поэтому на Комоедицы народ пел, танцевал и веселился без устали. Только двадцать третьего марта гасли священные огни праздника. И с этого дня считалось, что весеннее животворящее Солнце-Ярило окончательно ступило на Русскую землю.

Оканчивался праздник у гаснущего священного костра во дворе храма, святилища или на капище гимном Роду небесному. В наше время праздник Масленицы и Комоедиц справляется адептами старой религии почти так же, как в древности, с той лишь разницей, что в деревнях староверов осталось мало лихих троек и верховых коней, вот и приходится брать снежный городок мужчинам, сидя друг на друге, но это нисколько не умаляет веселья.

Апреля – Радоница.

До сих пор в русских деревнях перед этим праздником идёт окуривание углов домов вереском (в Сибири — багульником). Это обряд очищения жилища. Потом следует обряд очищения жильцов. Для этого во дворах перед дверьми разжигают костры и прыгают через огонь. После очищения, как и в древности, украшают дом вереском, можжевельником или ветками других хвойных деревьев. В праздник Рода и Рожаниц полагается умываться «с серебра и золота». Поэтому ещё ночью в ведро с водой набирают свежую, желательно ключевую (родниковую) воду, в которую опускают золотые и серебряные вещи. Этой водой моются после очищения и украшения дома. Во второй половине дня начинают печь специальные печенья, круглые, и квадратные, украшаются они равносторонним крестом. Кроме свастик и квадратного печенья, как и в древние времена, выпекается печенье в виде сказочных зверей и птиц. В древности на Радоницу готовили не менее трёх видов сбитня и обязательно сурицу, или сурью.

Основным отличием Радоницы ото всех других праздников — как ведических, так и христианских — является приготовление и разнообразная раскраска куриных и других яиц.

Праздник Радоница в древности справлялся обычно десять дней (древнюю неделю). В настоящее время его празднуют семь дней, шесть из которых идёт поминовение предков. Всю эту неделю положено оставлять на столе до утра для «ушедших» продукты; в древности в этих целях на столе стояла освящённая сурица. Обычно во вторник, на третий день праздника, совершался обряд вызывания первого весеннего дождя. Начинали его дети. Они пели дождю призыв, потом к их песне присоединялись юноши и девушки, за ними выходили на улицу взрослые. Если начинался дождь, а он после такого призыва, как правило, начинался, то все купались в его струях, радуясь и прославляя стихию воды.

В субботу, перед концом праздника, в древности начинался обряд изгнания с лика земного Марены — смерти. Как правило, его совершали женщины. Для этого они брали в руки мётлы, веники, ухваты, выходили на улицу и, распевая угрозу Марене и её окружению, лихоманкам-болезням, ходили по дворам и выметали воздух. Иногда на площади села или даже города сжигали чучело богини смерти и болезней.

Весенний праздник Рода (он праздновался первого апреля по старому стилю и четырнадцатого — по новому) начинался, как и торжество в честь Лады, с четырёх часов утра на площади храма Прародителя. Его открывал мощный мужской хор, который испол-нял гимн Роду Великому. По преданию, этот гимн пели только басы, и сила пения была такова, что его было слышно за пять-шесть вёрст от храма. Ровно через пять минут после начала исполнения «Славы» в храме Рода начинали петь гимн «Прародителю и отцу богов» в храмах его ипостасей — высших небесных богов. На Руси чествование любого бога (кроме Чернобога) протекало во всех храмах и святилищах. Во время этого пения младшие жрецы храма по очереди подходили к алтарю и зажигали от его огня свои факелы. Жрецов было пять. Они олицетворяли собой главные ипостаси Рода, его сыновей — небесных богов. Первым в этом своеобразном спектакле шёл жрец, неся на себе символику Сварога. Он был одет в белую одежду, на его груди горела золотая двусторон-няя свастика, а на голове переливалась золотом и драгоценными камнями четырёхликая корона. За ним к вечному огню Рода-прародителя подходил жрец в атрибутах Сварожича — Самаргла. На его голове была надета высокая золотая корона, выполненная в виде языков пламени, а на груди блестела точно такая же свастика, как и у жреца, символизи-рующего Сварога. За Сварожичем Самарглом следовал к алтарю жрец, в задачу которого входило изображать древнего бога Ра — собирательный образ нашего земного Солнца и любой другой небесной звезды. На его белых одеждах изображалось пять свастик: на груди — двойная золотая общая для всех вселенская свастика, а на полах — четыре более мелкие правосторонние свастики, символизирующих земное Солнце всех четырёх времён года. На голове этого жреца была надета в виде расходящихся лучей золотая корона. Четвёртый жрец, идущий к вечному огню алтаря Рода, был одет в льняную, белую, украшенную богатой вышивкой, одежду; на груди, как положено, светилась золотая двойная свастика, а за плечами висели большие, отделанные костью, гусли. На голове у него ничего не было, кроме вышитой повязки, поддерживающей волосы. Четвёртой фигурой изображался бог мудрости и всех видов искусства — Великий Велес. Последним зажигал свой факел у алтаря Рода жрец, изображающий Перуна. На нём был позолочен-ный шлем, на гребне которого, раскинув крылья, застыл символ небесного огня — сокол Рарог, а поверх белых одежд синевой булатной стали блистали доспехи, двойная вселенская свастика была выполнена золотой чеканкой на стальных плитах панциря.

После зажигания своих факелов у алтаря Творца Вселенной вся эта процессия выходила во двор храма, где уже были приготовлены для разведения костра смоляные дрова. Став вокруг будущего костра, который должен был символизировать наполненную микромиром Вселенную, жрецы, изображающие богов, одновременно бросали свои факелы на приготовленный хворост. Совершив этот ритуал и дождавшись возгорания костра, они подходили к звоннице храма, каждый к своему колоколу, и начинали на них играть аккомпанемент гимну.