Социально-исторические воззрения

Вообще говоря, соловьевские социально-исторические убеждения настолько оригинальны, что их нельзя подвести ни под какую, известную нам, социально-историческую систему. Некото­рые исследователи утверждают, что Вл. Соловьев сначала был славянофилом, а потом стал западником. Однако схема эта никуда не годится. Уже в магистерской диссертации Вл. Соловьев счита­ет нелепостью славянофильское призвание базироваться только на наивной вере и отрицать всякий разум. Но эта же диссертация подвергла уничтожающей критике все системы разума, бывшие на Западе, так что Вл. Соловьев считает и западных философов вы­разителями не подлинной и истинной философии, а только отвле­ченных односторонностей, противоречащих истине в целом. Но опять-таки в работе "Три силы" он представляет Россию как страну, в которой доподлинно осуществляется истина, в противо­положность бесчеловечному Востоку и безбожному Западу. После чего этот же человек дает уничтожающую критику визан­тийско-московского православия, и кто больше всего страдал от разделения церквей и необходимости их объединения в одну все­ленскую церковь?

Среди идеалистов и философов вообще едва ли был ка­кой-нибудь мыслитель, который с такой же, то есть соловь­евской, убежденностью считал христианство истиной. Но, повто­римся, разумность христианства достигала у него такой степени убежденности, что иной раз при чтении его произведении неволь­но встает вопрос: зачем же нужна вера в сверхъестественное от­кровение, если человеческий разум уже своими собственными си­лами может достичь истины? Можно только развести руками по поводу примата философии над религией и религии над философи­ей. И это не единственное удивительное место в системе Вл. Со­ловьева. Определяя понятие субстанции, он сначала доказывает, что не существует никаких субстанций, которые давались бы нам в непосредственном опыте; а с другой стороны, тут же доказыва­ется, что, по крайней мере, одна такая субстанция существует, а именно всеобщая и абсолютная субстанция, благодаря которой и все инобытие тоже состоит из субстанций. Получается, что христианство и есть предел разумности, есть максимальное ее развитие; а вместе с тем и разумность, взятая сама по себе и доведенная до своего предела, тоже есть христианство.

Для общей характеристики социально-исторических иска­ний Вл. Соловьева важно еще и то, что он говорит о прогрессе. Учение об историческом прогрессе у Вл. Соловьева имеет двойной смысл. С одной стороны, это - необходимость перехода от одних исторических форм к другим, то есть необходимость конца реши­тельно всех отдельно взятых исторических эпох. Поэтому, с его точки зрения, исторический прогресс есть и сплошное становле­ние тех или иных целей, которые то возникают, то гибнут, и абсолютны конец всех этих мелких и дробных исторических эпох, то есть нечто уже не просто становящееся, но то, что можно назвать ставшим. Здесь мы видим некоторую парал­лель с буддизмом, одно из основных утверждений которого гласит, что все в мире проходит через три стадии рождения, развития, и разрушения. Вл. Соловьев развил это утверждения гораздо шире, доказав, что разрушение - это не ко­нец по существу, а лишь переход к чему-то более высокому, что отнюдь не умаляет роли предшествующего.

Думается, не лишним было бы сделать следующее замеча­ние относительно социально-исторических исканий Вл. Соловьева, которое сводится к тому, что нигде и ни в чем нельзя найти никакой одной логически неподвижной понятийной системы или ка­кой-нибудь схематической завершенности. Он не был ни славяно­филом, ни западником, а только постоянным искателем истины, нисколько не стеснявшем себя логическими противоречиями. Он не был ни консерватором, ни либералом, ни реакционером, ни рево­люционером. Да, в конце концов, можно сказать, что он не был ни идеалистом, ни материалистом. В нем не было никаких ограни­чений, все рассматривалось непредвзято. Везде это был соловь­евец, в котором уживались самые разнообразные антиномии, кото­рые с обывательской точки зрения звучат как элементарные логи­ческие противоречия. Это же касается, в частности, и его рели­гиозных взглядов, как теоретических, так и чисто личных.

 

Заключение

Личность Вл. Соловьева - большая, глубокая, широкая, даже величественная, хотя в тоже время до чрезвычайности запу­танная и порой кажется противоречивой. Но цельное всегда ка­жется противоречивым, если рассматривать его с позиций мно­жественности. Но во всей этой сложности, изучение которой не может не стать делом многих, была одна простейшая, невиннейшая и наивнейшая особенность. Это неугомонное стремление бороться с нелепостями и язвами окружающей жизни. Эту устремленность души его к Добру просто нельзя не увидеть. Это сильнее всего, что есть в нем и создано им.

Из этого вечного ощущения неудовлетворенности и стремления преодолевать несовершенства окружающей жизни сама собой вытекает еще одна идея, которую можно с полным правом считать для Вл. Соловьева окончательной, итоговой и заключи­тельной. Это то, что можно назвать философией конца.

В своих ранних научных трудах он изображает концы всех философских односторонностей. Затем - острейшее ощущение конца византийско-московского православия и рвется к то у, чтобы при помощи римской католической церкви преобразовать восточную церковь. В 1891г. его работа "Об упад­ке средневекового мировоззрения" тоже наполнена чувством ка­тастрофизма по отношению к традиционному православию. Он настолько низко оценивал традиционную и бытовую религию, что однажды в беседе с Е.Н. Трубецким выразил желание объединить всех неверующих против верующих. Неудивительно поэтому, что и в самом конце своей жизни он заговорил и конце всей челове­ческой истории и о пришествии антихриста. И если его мировозз­рение всегда было интимно связано с его личностью, то особенно здесь эта связь оказалась наиболее глубокой и ощутимой.

В 1900 г. Вл. Соловьев умирал от неизлечимых болез­ней; и человечество, по его мнению, в те времена тоже умирало и тоже от неизлечимых болезней, которые он научился распозна­вать вопреки своему былому историческому оптимизму. Это ощуще­ние конца особенно явно в последней его книге "Три разговора".

Е.Н. Трубецкой пишет по этому поводу: "Что-то оборвалось в Со­ловьеве когда он задумал эту книгу: ее мог написать только че­ловек, всем существом своим предваривший как свой, так и всеобщий конец".

Только не надо думать, что Вл. Соловьев резко встал на позиции безнадежного нигилизма, отрицая всякое развитие вперед. Наоборот, даже если конец дела означал его неудачу, то этот же конец означал и необходимость чего-то нового. Именно по этому Е.Н. Трубецкой пишет "... практический вывод из "фи­лософии конца" не есть покой, а творческая деятельность. Пока мир не совершился, человек должен всем своим существом сод ействовать его совершению. Чтобы осуществлялась в нас целостная мысль, мы должны предвосхищать ее в мысли, вдохновляться ею в подъеме творческого воображения и чувства и, наконец, готовить для нее себя самих и окружающий мир подвигом нашей во­ли".

В завершение приведем последнюю цитату, характеризующую не только человека или человечество, но и самого Вл. Соловьева:

"Человек совмещает в себе всевозможные противоположности, которые все сводятся к одной великой противоположности между безусловным и условным, между абсолютною и вечною сущностью и преходящим явлением, или видимостью. Человек есть вместе и божество, и ничтожество". [10]

 

Литература

 

1. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев. – М., 1983.

2. Лосский Н.О. История русской философии. – М.: Советский писатель, 1991. – 480 с.

3. Малышевский А.Ф. Мир человека. - М.: Просвещение, 1994.

4. Мир философии: Книга для чтения. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. – М.: Политиздат, 1991. – 624 с.

5. Рашковский Е.Б. Вл. Соловьев. Учение о природе философского знания. / Вопросы философии, 1982, №6.

6. Современный философский словарь. / Под ред. д.ф.н., проф. В.Е. Кемерова. – 1996. – 608 с.

7. Соловьев Вл. С. Сочинения. Т. 1-2. – М., 1988.

8. Трубецкой Е. Миросозерцание Вл. С. Соловьева. Т. 1-2. – М., 1913.

9. Феномен человека: Антология. / Сост., вступ. ст. П.С. Гуревича. – М.: Высшая школа, 1993. – 349 с.

10. Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. – М.: Советская энциклопедия, 1989. – 815 с.

 

 

[1] Цит. по: Лосский Н.О. История русской философии. С. 92.

[2] Философский энциклопедический словарь. С. 600.

[3] Собр. соч., т. 9, СПб., 1913, с. 97.

[4] Философский энциклопедический словарь. С. 600.

[5] Лосев А.Ф. Владимир Соловьев.

[6] Современный философский словарь. С. 494.

[7] Современный философский словарь. С. 495.

[8] Соловьев Вл. С. Чтения о Богочеловечестве. Чтение восьмое // Феномен человека: Антология. С. 65.

[9] См.: Малышевский А.Ф. Мир человека. - М.: Просвещение, 1994.

 

[10] Соловьев Вл. С. Чтения о Богочеловечестве.// Феномен человека: Антология. С. 63.

⇐ Предыдущая123

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: