Неформальная юстиция» в США

Понятие «неформальная юстиция» охватывает весь судебный опыт, накопленный в области применения категории договора, которая действовала и продолжает действовать в США. Эта формулировка представляется нам весьма уязвимой, но все же мы будем употреблять ее в дальнейшем, так как она отражает специ-

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 282

фическую особенность Соединенных Штатов в области судебной политики.

Развитие неформальной юстиции. Возраст неформальной юстиции достаточно солиден, так как появление ее можно датировать 80-ми годами прошлого века: оно совпадает с появлением арбитражных юрисдикции, независимых от судов общего права и распространяющихся главным образом на область коммерции. Затем, уже в нашем веке, ее действие охватывает разрешение не слишком значительных дел, имеющих место между соседями или родственниками, или таких, которые касались детей и подростков. В связи с этим возникли многочисленные специфические судебные инстанции: муниципальные суды, суды несовершеннолетних, специализированные суды по семейным делам (domestic relations courts), суды, занимающиеся мелкими тяжбами (small claims courts) и т.д., и, в последнюю очередь, суды, занимающиеся разбором дел между соседями (neighbourhood justice centers). Различные инстанции призваны осуществить скорее «социальное», нежели «законное» правосудие: они должны преодолеть формализм, заботясь более о восстановлении социальной справедливости, чем о применении права, добиваться согласия сторон, оперируя скорее «терапевтическими», нежели репрессивными мерами. Короче говоря, прибегать к категории договора и избегать категории принуждения. В настоящее время считается, что только от 5 до 10% споров доходят до судов общего права, что может послужить доказательством достаточной» распространенности практики регулирования конфликтов либо самими сторонами, либо с помощью различных инстанций «неформальной юстиции».

Смысл неформальной юстиции. В пользу распространения неформальной юстиции говорят многие аргументы. Некоторые из них – технического порядка: доступ к правосудию становится для людей все более затрудненным (дороговизна и сложность процедур), а результаты – неопределенные (длительные отсрочки); профессиональные юристы сбрасывают наименее выгодные дела на официальные инстанции. Другие аргументы касаются развития с 60-х годов прогрессивного процесса: государство сохраняет монополию на ведение дел, связанных с тяжкими преступлениями, а также с урегулированием серьезных споров, и допускает регулирование менее значительных конфликтов и мелких правонарушений более удобным методом в духе новейших течений правовой мысли, придающей «терапевтическим» методам большее значение, чем репрессивным. Материалистический анализ исходит из принципа, что класс капиталистов стремится снять с себя бремя

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 283

разрешения конфликтов между трудом и капиталом, перекладывает его на плечи государства, но последнее для осуществления этой функции должно было бы без конца повышать налоги, вызывая тем самым сопротивление налогоплательщиков. В результате государство вынуждено поощрять развитие неформальной юстиции, которая берет на себя часть дел.

Большинство авторов, в целом не соглашаясь с этой последней позицией, сходятся на том, что подвергают сомнению то оправдание, которое обычно приводится в пользу неформальной юстиции, а именно ее демократический характер. Они обращают внимание на то, что неформальная юстиция невольно способствует росту того, против чего она должна бороться, а именно государственного контроля, скрывая его под масками отсутствия принуждения и формализма. Доказательством этому служит тот факт, что неформальная юстиция касается прежде всего социальных групп, играющих ведущую роль в обществе. Развитие неформальной юстиции сопровождалось серией обманов. Она не предусматривает элемент принуждения, однако использует все более гибкие способы подчинения слабых; она не имеет в виду восстановление коллективных отношений, но, напротив, разрушает их в силу своего исключительно индивидуалистического характера; она не только не вытесняет судебную бюрократию официальной юстиции, но создает свою собственную, способствуя формированию прослойки профессионалов в области неформальной юстиции (посредники и т.д.).

Эта точка зрения соответствует нашим представлениям, согласно которым государство допускает или приветствует большинство форм делегализованной юстиции, ибо при этом косвенно обеспечиваются, хотя бы в форме компромисса, интересы господствующих слоев. Таким образом, попытка установления тождества между неформальной юстицией и категорией договора в традиционных обществах чревата опасностью ошибки: механизмы могут быть сходными, однако результаты получаются различные.

Смысл категории договора. Какой оценки заслуживают эти теории? С нашей точки зрения, они в достаточной мере объясняют реальные результаты существования неформальной юстиции: тот факт, что во многих случаях она распространяется на низшие социальные слои, не может быть объяснен иначе, но, с другой стороны, можно заметить, что существует определенная связь между либеральной идеологией и неформальной юстицией, и не случайно последняя получила наиболее широкое распространение именно в США.

Рулан Н. Юридическая антропология. – М.: Издательство НОРМА, 2000. С. 284

Однако, на наш взгляд, было бы грубой ошибкой заключать из этого, что механизмы категории договора, используемые неформальной юстицией, могут идентифицироваться лишь со следующим результатом: «мягкой» техникой господства высших социальных классов над низшими. В действительности категория договора является лишь формой, а смысловым ее значением – та система, которая ее использует. Она может поддерживать капиталистическую систему, но равным образом – и социалистическую: в Китае времен Мао Цзэ-дуна, в СССР в принципе придавалось большое значение предупреждению, примирению, воле сторон в достижении согласия. Но мы знаем, что и в этих случаях данный факт отнюдь не означает отказ государства от контроля над индивидом.

Однако есть ряд ситуаций, в которых категория договора не выступает в качестве инструмента государства или господствующих классов. Мы видели, что возможно существование «народного» правосудия неорганизованных общностей. Категория договора лежит также в основе урегулирования большинства семейных конфликтов в нашем обществе и, в более широком смысле, таких дел, в которых стороны более склонны к соглашению, нежели к конфронтации (в частности, это касается бесчисленных дорожных происшествий в результате нарушения правил движения, которые в большинстве своем оканчиваются прямым соглашением между страховыми компаниями на уровне материального возмещения одной из сторон причиненного ущерба). В других обществах эта категория соответствует совокупности культурных ценностей, которые отдают ей предпочтение перед категорией принуждения. Нам знаком пример традиционных обществ, которые стремятся избежать внутреннего разделения. Но сходная ситуация существовала и в Древнем Китае, где господствовала та же идея о существовании творца отдельно от сотворенного им мира.

Итак, как видим, если категория договора повсюду использует сходные механизмы, каждое общество вкладывает в нее определенный смысл. Посмотрим, каков этот смысл в судебной системе современной Франции.

§ 4. Лик Януса судебной системы в современной Франции

А. Судебный ритуал принуждения

Б. Проявления категории договора