 |
О некоторых устарелых способах самозащиты
|
|
|
|
«Семь бед — один ответ». Уменьшиться, сжаться, притом постаравшись выкинуть из себя свое содержимое, чтобы не мешало, — вот что делают амебы, инфузории, гидры, когда им угрожает опасность. Точно так же поступают черви и гусеницы; точно так же, когда гонится враг, — хорьки, лисы, используя выкидываемое в качестве отравляющего вещества…
Теперь перечислим малую часть общеизвестных неприятностей, связанных с единоприродной защитной реакцией, которую можно назвать спазматической. Понос, рвота, учащенное мочеиспускание, мигрень, колики, гипертония, стенокардия… Еще: заикание, бронхиальная астма. Еще: мышечная скованность, зажатость в общении, несостоятельность в интимном… Список уже внушительный.
Есть и другой. Сосудистая гипотония, чувство слабости, головокружение, обморок… Покраснение застенчивых — расслабление артерий лица… Это непроизвольное разжатие — то же, что заставляет маленького жучка при опасности падать, притворяясь мертвым. Но он не притворяется, это наше толкование. Он просто отключается, а там будь что будет…
То, что у примитивных организмов охватывает сразу все этажи, у сложных выбирает себе место, ограничивается неким уровнем. Один из членов неладной семьи жалуется на головные боли, у другого что-то с сердцем, у третьего язва, у четвертого алкоголизм… Получается уже не «семь бед — один ответ», а наоборот: «одна беда — семь ответов».
И если удается переменить внутренний климат, может произойти удивительное: все вдруг выздоравливают, каждый — от своего. А ты только помог поверить, что никто здесь не Омега…
Почему наш Омега подвержен такому неописуемому количеству всевозможных болячек? Он защищается. Защищается неумело, защищается неосознанно. Защищается от себя.
|
|
|
ВЫХОД ТАМ ЖЕ, ГДЕ ВХОД
В. Л.
Очень банально: я утратил контакт с людьми. Меня не понимают. Прочитав ваши книги, я даже знаю, почему это происходит. Я очень напряжен, неспокоен. Для спокойствия мне нужно иметь успех в общении. А для этого нужно иметь спокойствие. Ничего не получается.
Самое страшное: накопление неудач. От этого совершенно отсутствует энтузиазм. Вся агрессивность направлена вовнутрь, сам себя ем. Не могу себя ничего заставить делать, апатия. Пытаюсь выходить из этого состояния, но, словно шарик в пропасти, при выведении из равновесия возвращаюсь в ту же точку. В этом порочном круге еще головные боли, дурной кишечник, насморки, аллергия и прочее.
А пойти не к кому. Это страшно. Это еще страшнее потому, что теоретически я знаю законы общения, по кино и книгам. Я не болен и, кажется, не идиот. Нужные фразы рождаются у меня в мозгу, но произнести их почему-то не могу.
Никогда в жизни не дрался. Боюсь сильных. Уступаю им сразу без борьбы, потому что не вижу возможности победить, даже если буду бороться. Занимался немного каратэ, но опять никаких успехов. Чувствую даже какое-то странное удовольствие, когда проигрываю.
Возиться со мной, естественно, никто не хочет. Был в нескольких местах. Посмотрели, почувствовали чуть-чуть этот ад… И до свиданья. Начал заниматься AT, но, как во всем, полез вперед, не освоив азов, и бросил.
Любимого дела у меня никакого нет. Пытался научиться играть на гитаре (у меня был когда-то абсолютный слух и неплохие данные, даже сочинял музыку), но дошел до непонятного — и все. Вот это самое главное. Непонятное пугает. А оно ведь есть во всем. И нужны мужество, находчивость, предприимчивость, чтобы его обойти. (?! — Так в письме. — В. Л.) Эти качества связаны с агрессивностью, которая у меня недоразвита.
Непонятное — это когда не знаешь, как дальше поступить. Какая-то застопоренность. Привычка к трафаретам, страх перед оригинальным решением. Метод тыка не проходит, нахрапом взять не могу. Очевидно, нужно знать стратегию дела, иметь базу.
|
|
|
У меня есть товарищ, которому все прекрасно удается. Я ему не завидую, но на его фоне жить очень сложно…
Жизнь проходит мимо меня. Мне уже 24 года. Извините за отчаяние. (.)
Самодиагностика близка к точности. Насчитал в письме столько-то пунктов черной самооценки: нет того, нет сего, а что есть — не годится. Но еще один, не из последних, упущен: НАДЕЖДА НА ПОМОЩЬ ДОБРОГО ДЯДЕНЬКИ.
А отчаяние — это когда нет надежды. Значит, отчаяния нет, извинять не за что.
Уточняю: до отчаяния вы дошли. Но НЕ ВОШЛИ в него.
Ад — но круг не последний, к чистилищу ближе.
Вы не испытали ни голода, ни запредельной боли; не теряли бесценного; не спасали жизни. Отчаяние, по-вашему, — это слабость.
А отчаяние — это сила. Страшная сила. То, что заставляет драться ОТЧАЯННО. Не «обходить непонятное» (вас цитирую), а ПРОХОДИТЬ насквозь.
За отчаянием — только смерть или жизнь.
Есть ли здесь непонятное?..
Рассмотрим положение, обсудим стратегию.
Имеем (как минимум): непонимание, страх, бездеятельность, самоедство, отсутствие энтузиазма и — неутоленные желания, они же надежды. Суммируем: ад.
Требуется (как минимум): спокойствие и то, что вы называете «успехом в общении». Суммируем… Нет, пока подождем.
Что уже испытано? Практически — ничего. Кроме страха, поспешности, отступлений…
Трафареты себя не оправдывают. Отказываться — боитесь.
Топтание на месте.
Что можно еще испытать? Практически — все.
С чего начинать? Практически — со всего.
Ведь, упав, все равно, что сперва поднять — голову или ногу, лишь бы подняться.
В любом начале главное — продолжение. А любое продолжение так или иначе приведет к непонятному — «когда не знаешь, как поступать дальше». Если на этом продолжение закончится, неизбежен возврат назад. Повторение пройденного. Новый разбег. Если продолжится — непонятное будет пройдено, то есть станет понятным. И приведет к новому непонятному.
Это знакомо каждому, кто хоть чему-нибудь научился.
И каждому знаком страх перед непонятным. Страх перед непонятной силой. Страх перед непонятным бессилием. Этот страх — ваша ошибка. Осознайте, прочувствуйте его именно как ошибку. В непонятном — спасение.
|
|
|
Как полюбить себя. Что делать? — спрашиваете вы. Что мне делать со своей недоразвитой агрессивностью, с апатией, с тупостью и всеми прочими пунктами черной самооценки, включая и отсутствующие?
А вот что. Примите это за непонятное.
Давайте все это примем.
Вы себя уже любите, вы себя давно безответно любите.
Я известный себе — и неизвестный, Я, понятный — и непонятный, Я, какой был — и какого не было, какой есть — и какого нет, какой будет — и какого не будет, даю себе право на жизнь, принимаю себя, ЖИВУ.
Ничего нового, решительно ничего. Это вы и стараетесь всю жизнь поселить у себя внутри.
Сделайте это содержанием своих самовнушений. Что бы ни произошло, как бы ни было — с этого опять начинать.
Принимать и любить себя — никто за нас этого делать не может.
Как составить свою светлую самооценку. Вы требуете доказательств. Вам нестерпимо хочется узнать, удостовериться — за что, ну за что же любить себя?
Опыт жизни и общения достаточных оснований для любви к себе не дают. А вы себя все равно любите. Но вы так себе не нравитесь, так себя расстраиваете, раздражаете, так осточертели себе, что… (Вот еще один ваш собрат спрашивает в письме, как оторвать себе голову и где достать новую с инструкцией к употреблению.)
У всякой медали оборотная сторона, всякая палка о двух концах, и что бабушка ни скажет, все надвое. Диалектика, практичнейшая из наук, почему-то менее всех прочих применяется в повседневной жизни. А она сообщает нам, что любое явление есть борьба и единство противоположностей. В том числе человек. В том числе вы. И если мы рискуем человека оценивать даже по такой базарной шкале, как НЕДОСТАТКИ — ДОСТОИНСТВА, то мы обязаны за каждым недостатком увидеть достоинство, а за каждым достоинством — недостаток. Потому что и эти свойства, весьма относительные, суть проявления противоположностей, из которых слагается человек.
Двинемся от очевидного. Где ваша черная самооценка? Располагайте по пунктам. Допустим: апатичность, или отсутствие энтузиазма, слабоволие, трусость, зажатость в общении, пессимизм, тупость…
|
|
|
Что еще хорошего о себе скажете? Забыли «неблагодарность себе».
…Ну, довольно. Теперь придется пошевелить мозгами: подобрать каждой твари по паре. Оттуда, оттуда же, все из вас. Назовите мне хоть одно из своих светлых качеств. Не получается?..
СКРОМНОСТЬ — прекрасно? Где ее диалектическая пара?
Вот: «зажатость в общении».
Не однозначно, не механически. Пару к тому, что вы называете своей трусостью, я назову не «смелостью» (с этим вы и сами, наверное, не согласитесь), а БЕЗУМНОЙ смелостью. Да, ОТЧАЯННОЙ. Вы, я сказал уже, в это еще не вошли. Но это в вас есть.
Все всерьез: апатичность — уснувшая жажда деятельности, слабоволие — упорство, не нашедшее достойного применения, пессимизм — детская способность радоваться, посаженная в холодильник, тупость — безработная одаренность (в сидячей забастовке протеста), пониженная самооценка — самолюбие, чреватое манией величия.
Примерно в таком духе.
Простым размышлением вы можете получить свой Позитив — светлую самооценку, не нуждающуюся в подкреплениях. Вы увидите себя, непроявленного или полупроявленного. Потенциального. Экспериментальный период. Никакого «успеха» — забыть, исключить, запретить. Успех опасен, успех вреден! А что? Исследование. Исследование людей — общением; исследование общения — сближением. Внимание. Наблюдение. «И пораженье от победы ты сам не должен отличать».
Вариант подхода. — Не помешаю?.. Можно познакомиться? Показалось, что ты один (одна), и я один. Вот и весь повод. Ищу общения, а общаться не умею. У тебя что-нибудь получается?.. У меня тоже иногда, но если бы когда надо… Я и решил: черт с ним, не в этом дело. Не обязательно же должно что-то получаться. А вот просто узнать, узнать человека… Ты мне еще не веришь, вижу. Я тоже до дикости недоверчив и наивен, как поросенок. Скрытность, понимаешь ли, а при этом идиотское желание рассказывать о себе — видишь, уже начал… Одно время мне казалось, что я какой-то необитаемый остров. Теперь знаю, что нет — полуостров. Открыл перешеек, только переходить трудно. А ты интересно живешь?.. Собак любишь?.. Я книжки почитываю, о психологии в том числе — запутал мозги порядочно, но надежд не теряю. Нет, пока не лечился, держусь пока. А тебе я этого вопроса не задаю. Да нет, ничего особенного не думаю… Вот почти анекдот. Написал я как-то одному врачу, психологу, который книжки издает. Вопросы кое-какие… Жду ответа — нету. Я уж и забыл, о чем писал. Вдруг приходит бумажка, а там лишь фраза:
|
|
|
ВЫХОД ИЗ БЕЗВЫХОДНОГО ПОЛОЖЕНИЯ ТАМ ЖЕ, ГДЕ ВХОД.
Наверное, он всем так отвечает?.. (.)
Здравствуй, мой Одиночка! Где бродишь понуро, в какой уголок забился? Во что вцепился опять отчаянно, со своей, как всегда, «последней» надеждой?..
Сколько уж лет тебе я пишу — и что же? Так до сих пор и не вылез из своей скорлупы и, кажется, не собираешься. А ведь она тебя давит.
Милый мой нелюдим, заранее знаю, чем начнешь ты заниматься, едва прочитав эту книгу и даже не дочитав, — знаю! Все тем же: своей драгоценной личностью. Ну что, угадал?.. Шаришь по себе вдоль и поперек уж который год, облазил и обозрел все щелки и закоулки — и все не можешь остановиться. Хватит же наконец! Иди к людям!
Да-да, твой жестокий доктор гонит тебя на заклание. Он бы не делал этого, если б не был уверен, что одиночество тебе лжет. Нет на свете ничего более ценного, чем одиночество. Но своего одиночества ты не ценишь, не понимаешь, не любишь, потому и боишься общения. Необщителен в Одиночестве — одинок в Общении.
…Слышу, слышу: «С чем мне идти к людям? Я слаб, беден, некрасив, смешон, я не умею говорить, не умею смеяться, я неинтересен, неестествен, я не могу, не гожусь, я-я-я-я…»
Так!.. Допустим, ты прав. Но тогда ответь, пожалуйста: раз ты такое ничтожество, каким себя объявляешь, какова причина так быть собой занятым? Зачем эдакой козявке уделять столько внимания?..
Вот и поймал тебя. Брось свои причитания. В глубине души ты оцениваешь себя очень недурно. Но боишься в этом признаться. А почему? Потому что не веришь, что так же незаурядно тебя могут оценить и другие. Тебе нужны подтверждения, но ты не веришь, что способен их получить.
В мутном зеркале видишь ты не себя, а чей-то недобрый чужой глаз. Оцениваешь себя глазами тех, о ком представления не имеешь. Опыт общения твоего так ничтожен — почти никакого, ведь ты столько лет держишь себя в изоляции.
— Кому и зачем я нужен? — Что могу дать? Только повод для разочарований, насмешек…
Опять за свое! Как можешь ты судить о себе, не познав себя в действии?.. И в том ли главное, кто и что кому дает?
..Ах вот как. Кое-что ты узнал. Ты пострадал, обжегся. Тебя обижали, унижали, тебя били.
Верю, верю, сам это испытал. Но неужели не пришло еще в твою многострадальную голову, что тебя обижали люди, которых людьми можно назвать только авансом? Неужели не подозревал, что живешь в зоопарке?
— Нет! Не все они такие! Не все! Убедился: есть и добрые, и прекрасные. На сто голов выше меня! И вот как раз с ними тяжелее всего. Весь напрягаюсь, парализуюсь, утрачиваю последние крохи своих жалких мозгишек…
Ты противоречишь себе на каждом шагу. Есть, ты признаешь, люди хорошие, добрые, понимающие. Так что же ты им не веришь? И почему тебя интересует лишь то, как они К ТЕБЕ отнесутся, а не они сами?
Скажу больше. Бессознательно и ты это чувствуешь. Да, у каждого есть изнанка. Люди хорошие знаешь ли из кого происходят? Не из ангелов. Мой любимый друг, с которым мы с детства неразлучны и знаем друг дружку как облупленных, этот неукротимый добряк, во времена оны, когда я был беспомощен, выступал в роли первого моего травителя. А потом стало доставаться ему, и не в последний черед от меня. Пожил в моей шкуре. До сих пор, вспоминая, смеемся. Тоже были аборигенами зоопарка, что из того?..
Если не веришь себе, поверь мне. Поступай по принципу «пятьдесят», выведенному из наблюдения, что из 50 попыток сделать безнадежное дело одна обязательно удается. При условии, что попытки разнообразны!..
Вышло (Голубиная притча)
Все жирели и наглели, а ему доставались остатки или ничего вовсе. Уже начали перья хохлиться и сохнуть, почти засыпал.
Однажды на Пенсионерской Площади насыпано было много, стая клевала бешено, а он маялся, как всегда, в сторонке.
Вдруг: — пах! — пах! — пухх!.. Взлетели все разом. Это с ветки ворона бросилась.
Пока опомнились, успел что-то клюнуть.
Решил: в следующий раз по-вороньему налечу. По-вороньему!
Вышло! Упал с крыши в клюющую толкотню — как сдунуло всех.
Теперь он в стае самый толстый и самый главный.
А там, в сторонке, — еще какой-то нахохленный экземпляр… Гнать его! Гнать в три шеи!
«ДВА НУЛЯ»
В. Л.
Это письмо я пишу вам уже год — мысленно…
Мне 35 лет, образование высшее, замужем. Муж неплохой, двое детей. Материально обеспечены (квартира, обстановка, машина). Полный комплект бабушек, дедушек, теть и дядь. При таких обстоятельствах почти любая женщина средних способностей и средней внешности, как я, была бы довольна жизнью…
Перейду к сути проблемы. Поверьте, это не преувеличение и не настроение минуты. Говорю трезво и почти спокойно: меня никто, нигде, никогда не любил, не уважал и вообще не принимал во внимание. С раннего детства дома имела как будто бы все необходимое, и воспитание, и заботу, но в то же время была где-то на отшибе. А в школе травили и изводили. Была очкариком по прозвищу «Два нуля», нескладной, медлительной. (Потом выправилась.) Никогда не выбирали ни на какие должности, кроме редактора классной стенгазеты. Со мной не здороваются мои бывшие одноклассники и сокурсники, хотя я не была ябедой и не выходила из неписаных школьных правил.
Я всегда была вне коллектива: через один-два дня уже полное отчуждение. Вот, к примеру, мелочь, но характерная. На работе у нас сотрудницы часто угощают друг друга блюдами домашнего приготовления. При этом считается, что меня в комнате нет, ко мне это не относится. Меня почти никогда не зовут с собой в столовую, не просят посидеть, поговорить, зайти и т. п. Обычные, нормальные человеческие отношения мне недоступны, как Эверест…
Не могу обижаться на окружающих — причина во мне самой. Не впадаю и в самобичевание — прошу совета и помощи.
Друзей у меня нет. Есть две приятельницы. Они рады, когда мы с мужем приходим к ним, но можно пересчитать по пальцам случаи, когда они приходили к нам просто в гости, а не по особому приглашению, на день рождения, скажем, с обильным застольем.
Мой муж почти такой же, мы — парочка. Мы неинтересны и непривлекательны. У нас не хватает юмора. И дети, боюсь, будут такими же. Старшая дочь, ей 11 лет, тоже не может поставить себя на нужную ногу с одноклассниками. А она первая ученица, отлично рисует, занимается фигурным катанием. Что же нам делать?..
У меня снижено зрение и отчасти слух, быстрые взгляды и шепот часто для меня недоступны — может быть, в этом одна из причин? Соседка мне как-то сказала, что не может говорить с человеком, если не видит его глаз, — для меня это было открытием…
Не поздно ли попытаться что-то изменить, хоть немножко? Может быть, ваш ролевой тренинг сможет помочь? Или обратиться еще к какому-нибудь специалисту — какому? Спросят: а что у вас болит?..
Письмо посылаю почти «на деревню дедушке». (.)
Вряд ли стоит пробиваться к перегруженным специалистам. То, что вы с мужем в своем страдании «парочка», — большая удача. Думали вместе?.. Каждому ведь что-то видней в другом.
Давние завалы, еще с детских лет… Ребенку, конечно, трудно понять, почему его не любят или почему так ему кажется. Как и взрослого, его могут одолевать мрачные фантазии, всплывающая боль, воспоминания о бывшем не с ним… Хорошо помню лет в пять-семь приступы необъяснимой тоски со слезами — «никто не любит». А ведь меня любили, и горячо. Но что-то во мне самом не пропускало эту любовь. Когда с таким настроением вылезал к другим, действительно отвергали»
Почему не принимают, почему травят? — Очкарик, толстяк, нескладный? Трус, слабый, ябеда? Чудак, не похожий на всех? — Это не причины — только поводы. И очкарик, и обладатель самой что ни на есть восхитительной бородавки на носу, и трус, и дурак могут занимать в коллективе вполне теплое место и с удовольствием участвовать в травле себе подобных. Потому что один очкарик верит, что он очкарик, а другой — нет. Один чудак ждет унижения и получает его, а другой унижает сам. Одно удачное выступление может вознести из грязи в князи.
Приглашение к хамству. Чего ждешь от себя (не желаешь, а именно ждешь), во что в себе веришь, то и выходит. Чего ждешь от других (не желаешь, а ждешь), то и получаешь. Как чувствуешь себя — так тебя и другие чувствуют. И ты чувствуешь других такими, каков ты сам. Даже если кажется, что наоборот.
Они страшно заразительны, эти скрытые ожидания. Они внушаются нами друг другу — мгновенно, непроизвольно, минуя мысль. Если боишься собаки, она набросится. Если ждешь с уверенным трепетом, что тебя обхамят, — тебя обхамят. Не сумеют воспротивиться внушению, не устоят. И ты будешь ждать хамства снова и снова, с нарастающим торжеством.
Таким-то способом мы делаем себе погоду.
Ваши ожидания написаны у вас на лице. Наверное, и сейчас работает в вас эта привычка — не ожидать в общении ничего хорошего. Ни от себя, ни от других. (Не «не желать», а именно не ожидать. Желание-то как раз колоссальное, и оно ПРОТИВ вас.)
Выражение лица у вас в основном не праздничное, наверное так? И улыбка не то чтоб сияет? Понятно, понятно. Но давайте отвлечемся от наших скорбей и поставим себя в положение человека, который вынужден видеть перед собой напряженно-постную физиономию, всеми фибрами излучающую:
Я НЕ ЖДУ ОТ ТЕБЯ НИЧЕГО ХОРОШЕГО.
Вы! — вы — человек, перед которым пребывает сейчас эта физиономия! Вам не по себе, правда? Вам неуютно. Даже если секунду всего… А почему?
Потому что это излучение читается так:
НИЧЕГО ХОРОШЕГО ОТ МЕНЯ НЕ ЖДИ.
Вот в чем фокус! Вот в этом перевертыше, в толковании. Так читаются эти ожидания — как обещания, так воспринимаются они вами, и мной, и всеми. И невдомек нам, что у обладателя вышеозначаемой физиономии, может быть, просто болит живот или там душа. И ничего он вовсе не обещает, и вообще нас не видит.
Мы хотим быть хорошими. Для этого нам нужно, чтобы от нас ждали хорошего. Не желали, не требовали, а ждали — уверенно, празднично. Нам нужна вера, что мы хорошие, — тогда мы такими будем. И нам нужно, чтобы нам эту веру внушали. Чем?..
Ожиданием, только ожиданием! — верой же.
А мы живем в замкнутом кругу недоверия. Требуем веры сперва от других, те, в свою очередь, — от нас. Но по требованию вера не дается — она только дарится, ни с того ни с сего. Мы до этого не додумываемся — просто так верить в хорошее, как младенцы.
Вот и получается — два нуля…
Ремонт погоды. Уверен, вы умеете улыбаться и хохотать, ласкаться, говорить дерзости, шалить, делать глупости. Это называется невоспитанностью. Это называется естественностью. Это называется безобразием. Это называется обаянием. Когда как.
Так вот, чтобы помыть ребенка, но не выплескивать его с грязной водой… Чтобы не выплескивать эту воду себе на голову или соседу… Короче говоря, чтобы стать интересными и привлекательными, спросим себя:
Не вжились ли в роль Неудачника — не упускаем ли свой положительный опыт?
Не заковали ли себя в неосмысленные запреты?
Не слишком ли опасаемся, что о нас скажут?
Не требуем ли от других чересчур многого, навлекая на себя разочарования?
Не забываем ли прощать?
Это комплект вопросов с пометкой ОСВОБОЖДЕНИЕ.
А это — ВЖИВАНИЕ: желая быть интересными, не относимся ли к общению потребительски?
Достаточно ли вникаем в чужие горести, радости, странности?
Замечаем ли людей, явно или скрыто на нас похожих, — ищем ли сближения, чтобы помочь им?
Учимся ли у тех, кто нам нравится?
Наконец, ОСМЫСЛЕННОСТЬ: заботимся ли о радости у себя дома — стараемся ли наполнять жизнь творчески, и не для себя только?
Не узки ли, не суетны ли — не уничтожаем ли жизнь путем жизнеобеспечения?
Ищем ли свой путь или плывем по течению, хотим Быть «не хуже других» — химерой по имени «КАК ВСЕ»?..
Дав себе ответы, вы получите программу жизненного эксперимента, он же ролевой тренинг, — в реальности, на своем месте.
Относительно же слабости зрения и слуха — уверен: дело совсем не в том. Множество слабовидящих и слепых прекрасно общаются. Глухота тоже не помеха, если нет глухоты душевной.
(.)
ЗООЛОГИЧЕСКАЯ ПРОГУЛКА
Вон та грустная тетя завела себе маленькую собачку, чтобы любить ее вместо ребенка. А вон тот мрачноватый дядя — здоровенного пса, чтобы перестать быть Омегой. Как он муштрует зубастого ученика! Какой классный Омега получается из собаки…
Этот парень бежит на стадион, чтобы накачать мышцы, стать сильным, уверенным — и перестать быть Омегой. Сомнительно!.. Вот ты уже трижды чемпион, а все еще не понимаешь, что тобой движет.
Чтобы стать Омегой, достаточно родиться на свет. Даже если тебя сразу же объявляют царем Вселенной — тебе же хуже. Вскоре ты убедишься, что это совсем не так.
Почему одни дети хотят стать взрослыми поскорее, а другие наоборот? Потому что одни не хотят быть Омегами среди детей, а другие — среди взрослых. Кому как нравится.
Как-то целое лето я наблюдал петушиный гарем. Все было там честь по чести: красноперый красавец король, придворные жены, подрастающее поколение. Не имея конкуренции, повелитель благоденствовал и регулярно занимался самоусовершенствованием, что впоследствии сказалось на качестве получившегося из него бульона. Жены же распределялись по иерархии и направляли на эту сторону жизни всю свою умственную энергию. Альфа — Чернуха, мегера с гребешком, гоняла и клевала всех, не встречая сопротивления; все прочие — друг дружку, согласно статусу, а Омега, хохлатенькая Пеструшка, служила прочему коллективу козлом, простите, курицей отпущения — словом, все как положено.
Был, однако, в данной идиллии момент драматический.
Его Кукаречество, возможно в связи со своими философскими изысканиями, с некоторых пор изъявил романтические наклонности и начал явно предпочитать Пеструшку. Влюбился в бедняжку, буквально прохода не давал. Статуса ее это не изменило, даже наоборот, что вполне понятно; зато сказалось на яйценоскости. Каждое третье яйцо, прибывавшее в дом, было плодом этой страсти. Наконец в один прекрасный день Пеструшка стала наседкой. Боже, что тут поднялось в курятнике, какое крушение порядка и смятение чувств! Все стали клевать друг друга, не разбирая рангов и не соблюдая приличий. Чернуха посерела от зависти и, потеряв самоуважение, ушла в себя, теперь ее даже Омегой нельзя было назвать — никакого статуса, полный нуль. Пеструшка же, естественно, стала Альфой. Еще бы, она готовила миру наследников Его Кукаре-чества!..
Омеги есть и среди китов, и среди мышей, и среди обезьян, и среди бабочек. Среди всех, кто общается.
Термин из этологии, науки о поведении в природе. Буква греческого алфавита, последняя. Назвали сперва так исследователи тех животных, которые в своих сообществах занимают место, первое с другого конца. Альфа — первый, Омега — последний. Соответственно: очередность и качество питания, вероятность быть побитым и выгнанным, шансы на выживание, возможности размножения, самочувствие…
В жизнь природных Омег можно вникнуть, понаблюдав, скажем, за стайкой уличных голубей, цыплят или домашних рыбок, за деревенским стадом, за выводком котят или группкой малых детишек… Если удосужитесь, с решением не поспешайте.
Вот вы видите, как гонят, шпыняют, кусают, клюют, топчут слабого, как отнимают и те крохи, что он имеет; как оттирают и презирают робкого; какую образцово-показательную трепку устраивают изгою, нечаянно заглянувшему в чужое гнездо.
Природа жестока? Да. Природе слабые не нужны? Неизвестно. Зачем бы тогда слабым вообще рождаться, с такой упрямой регулярностью?
Ошибки, бракованные экземпляры?..
В природе ошибок нет.
Даже у рыб, существ жестко консервативных, статус особи может непредсказуемо изменяться. Перемена питания, созревание, добавки гормонов — зоологи и животноводы наблюдают, как это меняет и «общественное положение». Заматеревший Омега может стать Альфой; Альфа, сломавший крыло или рог, побывавший в зубах у хищника или в капкане, — скатиться в Омеги и… так и остаться им, даже если все у него срастется.
Природные Омеги — не обязательно хилые, дефектные, неприспособленные, не обязательно трусы. Бывает, что они попросту своеобразные. Против белой вороны яростно объединяется вся серая стая: лети прочь и попробуй выживи!.. Выжить можно — белая ворона не слабее обычной, умнее и красивее. Но как оставить потомство? Вот если б пару себе под стать…
Сильнейшие выигрывают не всегда. Сила, во всяком случае, понятие не одномерное.
Похоже, что новые виды происходили из гонимых, которые не сдавались. Из малых вероятностей возник человек.
Предки наши были Омегами природы — беззащитными существами, без клыков, без когтей и без места под солнцем.
Они взывали друг к другу и к небу. Каждый новорожденный кричит этим криком.
|
|
|
