 |
Беседы моего друга Влада Штангера и суфийского Шейха
|
|
|
|
* * *
Судьбе было угодно привести однажды Влада к одному Мудрецу Востока. Однажды он встретился на своих занятиях по экстремальной психологической подготовке со своим старым приятелем, еще с военной службы.
— Салман, тебе-то нахрена мой экстрим? После наших напрягов, да и во время Горной Войны, я так понимаю, ты в стороне не остался. У тебя вся жизнь сплошной экстрим.
— Да понимаешь, Брат-командир, твою книжку «Человек Вооруженный», прочитали вслух моему прадеду, и он сказал, что хотел бы с тобой пообщаться.
— Твой ПРАДЕД?!! Брат, да сколько же ему лет?!!
— Сто девятнадцать. Он — великий мудрец. В наших горах многие считают его святым устазом.
— Он в Питере?
— Нет. Он у нас в республике Горная. Мы приглашаем тебя к нам.
— Вот так? Это слегка неожиданно, — и вдруг Влад принял решение. — Я готов!
— Отлично, — с облегчением вздохнул Салман.
Отменив пару тренингов, Влад вылетел в республику Горную. Самолеты туда не летали. Пришлось долететь до аэропорта «Боржоми», а оттуда на машине поехали на юг. С третьего часа езды начались блокпосты. Угрюмые рожи в шлемах с автоматами долго и придирчиво изучали документы. Иногда просили выйти из машины. И досматривали придирчиво.
Пару раз интересовались целью поездки. Пока спасала корка Салмана. Салман с каждым километром все больше нервничал, хотя держался хорошо. С какого-то момента за «нивой» Салмана шел какой-то внедорожник, похожий на «исудзу». Наконец джип помигал фарами, и Салман притормозил и съехал с дороги. Вышел из машины. Из джипа вышли двое вооруженных мужчин.
— Ас-салам алейкум!
— Ваалейкуум ас-салам!
Из машины вылез третий, аж с двумя автоматами в руках.
Салман и двое воинов говорили по-горски. Третий подошел и вручил автомат Салману, второй Владу.
|
|
|
— Не разучился? — спросил Салман. Горцы захохотали.
— Не разучился, — Влад отстегнул магазин, проверил наличие патронов, пару раз вскинул автомат к плечу. — Весло! АКМ-7,62. Неплохо.
Снова «нива» накручивает километры горной дороги.
Еще дальше в горах машину остановили люди в военной форме. Бороды и говор с акцентом выдавали воинов НЕФЕДЕРАЛЬНЫХ сил. Влад не понимал по-горски. Но тон ему явно не нравился.
Влад аккуратно переложил автомат поудобнее, опустил предохранитель, оттянул затвор и вогнал патрон в патронник. Наконец, Салман, обнявшись с каждым из них, вернулся в машину.
— Кто эти люди? — спросил Влад.
— Ваххабиты, — сообщил Салман. — Мы с ними, знаешь, не очень... но не конфликтуем. Но эти ребята не упустят возможность покритиковать нас и попроповедовать, рассказать о своих взглядах на ислам.
— А ваша трактовка иная?
— Да. Мы — суфии. Рашидийского тариката. А мой прадед — наш шейх. Его приказ — закон для мюридов.
— Сто девятнадцать лет. Долго.
— Дай Аллах еще много лет жизни. Знаешь, когда в Республике Горной избрали президента, прадед подошел к нему и спросил: «Ты кто? — Я — президент. — Ты мусульманин? — Да. — Вот Коран. Здесь нет слова «президент». Ты можешь объяснить мне, КТО ТЫ ТАКОЙ?» И президент стоял перед мудрым стариком и не знал, что сказать. Представляешь?
— Да, серьезен твой прадед.
Доехали до места, где кончилась дорога. Влад и не знал, что дороги могут вот так кончаться.
— Шейх не любит автомобили. Там за поворотом парковка.
Обменявшись приветствиями с двумя мужчинами, у одного из которых было такое же «весло» как у Влада с Салманом, у другого РПК с коробом для ленты, Влад и Салман отдали свои «весла».
— Они не понадобятся здесь, — заметил Салман.
Влад и Салман остались с ножами, с которыми не расставались никогда. Молодой парень, подросток, подвел Салману и Владу коней. Оба вскочили в седла и отправились дальше.
|
|
|
— Кто этот парень?
— Мой двоюродный дядя.
— Дядя! — Влад засмеялся.
— Ничего смешного, — сказал Салман. — Старшему сыну шейха — СТО лет! Младшему — двадцать.
Они подъехали к огромному навесу. Под навесом сидели мужчины. Много. Очень много.
Все родственники, догадался Влад. И все потомки шейха.
Спешились. Уздечки подхватил какой-то подросток. Влад и Салман подошли. Присели на свободное место на коврике. Шла лекция. Высокий широкоплечий седой мужчина что-то говорил на горском проникновенным голосом.
Лекция закончилась. Мужчины встали, поклонились и стали расходиться.
Влад и Салман подошли к Шейху. Странно! Он совершенно не производил впечатления старика. Шейх был высоким крепким мужчиной. Влад не подумал бы, что он старше пятидесяти. Если бы не совершенно седая борода и волосы. И глаза! Это были глаза того, кто знает неведомое прочим.
— Ас-салам алейкум, Шейх.
— Ваалейкм.
И тогда Влад услышал:
— Я хочу, чтобы ты понял то, что пока за пределами твоего понимания.
И Влад начал учиться понимать.
Здесь я приведу некоторые беседы Влада и Суфийского Мастера.
Влад принес свои извинения за возможные неточности, ибо записывал он эти беседы много позже. А тогда многим словам Мудреца не придавал значения.
* * *
Однажды Шейх показал Владу кинжал.
— Что это? — спросил он.
— Кинжал. Дамасск. Век восемнадцатый. Слоновая кость и бирюза. Сделан нестандартно для дамасских клинков. Похоже на работу атагийских мастеров. Полагаю, что выполнен дамасскими оружейниками по заказу горских князей Кавказа.
— Близко. Только у горцев никогда не было князей. Это в соседнем Горностане были шахи и ханы. А у нас — нет.
— Я не очень хорошо знаком с историей Кавказа, увы!
— Скажи, — спросил Шейх, — разве мог этот кинжал сам собой выковаться из дамасской стали, на него закрепиться рукоять из слоновой кости и отделаться бирюзой и серебром?
— Нет, конечно. Его делал хороший кузнец.
— То есть, этот кинжал доказывает, что кузнец существует, даже если ты ни разу не видел ни одного кузнеца?
— Конечно.
— Посмотри, — Шейх обвел руками пространство, — разве мир, окружающий нас, устроен проще этого кинжала? И разве этот мир не является доказательством существования Создателя, даже если ты его ни разу не видел?
|
|
|
— Ты какого вероисповедания? — спросил однажды Шейх.
— Никакого. Внеконфессиональный Единобожник.
— А хочешь, я докажу тебе, что ты мусульманин?
— Я — мусульманин?!! Шейх, при всем уважении, ты ошибаешься.
— Смотри. КТО ТАКОЙ МУСУЛЬМАНИН? Тот, кто верит в Бога. Веришь?
— Не просто верю, Знаю, что он есть!
— Хорошо. Тот, кто верит в Ангелов. Веришь, что существуют Ангелы — проводники Его Воли?
— Убежден в этом.
— Тот, кто верит в Пророков и Посланников. Веришь, что создатель посылал людей с Миссией?
— Да.
— Нуха, Ибрахима, Мусу, Исуса, Мухаммада (СААС).
— Да. Каждый из них приходил, чтобы научить чему-то нас. Это были Великие Люди.
-Это были посланники. Велик только Создатель. Тот, кто верит в Писания. Веришь, что Создатель даровал людям инструкции?
— Да, верю.
— Тот, кто верит в Судный День. Когда каждому придется держать ответ перед Создателем за все, что он сделал в своей жизни.
— Верю.
— Я тебе перечислил пять столпов веры. Тот, кто в это верит — УЖЕ МУСУЛЬМАНИН!
— Но я не молюсь вместе с вами...
— Значит, ты плохой мусульманин, который пренебрегает священной обязанностью перед Создателем. И ты сам этого пока еще не понял.
Влад был озадачен. Надо же! Он — мусульманин, но сам еще этого не осознал...
Однажды Влад рассказал Шейху о Шамане. О Законе, о котором тот рассказывал. О Законе, относиться к которому надо с почтением. О Законе, которому повинуются даже самые высшие духи. О Законе, над которым никто не властен, зато Он Властен над всем.
— Он говорил о Создателе, — уверенно сказал Шейх. — Он знает о Нем. Но его знание искажено.
— А ваше?
— А наше нет....
— Пойми, — сказал Шейх, — либо мы верим Пророкам, либо, Астагфируллах, нет! Если верим, то всем. Ведь Посланники Аллаха не могут лгать. Если не верим, Астагфируллах, то уходим во тьму Безбожия.
— Логично.
— Значит, все слова Посланников истинны. И если последующий Посланник отвергает Предыдущего, то он не посланник, а ЛЖЕЦ! Ты читал Евангелия. Скажи, отрицает Исус Ветхий завет?
|
|
|
— Нет. Он говорит: «Не отменять завет пришел я, но исполнить его».
— Вот видишь! Значит Исус (мир ему) — истинный Посланник! Ты читал переводы Корана. Мухаммад (СААС) где-нибудь отвергает Исуса?
— Нет.
— А слова Мухаммада (СААС): «Я — ПОСЛЕДНИЙ ПРОРОК», — истина?
— Да.
— ЗНАЧИТ ВСЕ, КТО ВЕЛИЧАЛ СЕБЯ ПРОРОКАМИ И ПОСЛАННИКАМИ ПОСЛЕ НЕГО — ЛЖЕЦЫ!
Однажды Влад вместе с Шейхом поднимался в горы. Шейх шагал легко и свободно. Влад тяжело дышал и в глазах его темнело.
— Почему я устаю, а вы нет. Вы в разы старше меня.
— Успокой сердце.
— Как?
— Вот так.
В нескольких словах Шейх объяснил. Влад понял.
И легко зашагал рядом.
— На самом деле, — сказал Шейх, — человеку для жизни надо очень мало. Если ты отделишь свои потребности от своих понтов, ты будешь удивлен — КАК МАЛО ТЕБЕ НАДО!
— Запомни, — сказал Шейх, — если ты захочешь прийти в мечеть и послушать умных людей, в любой мечети мира тебе будут рады. Тебя приветливо встретят. Тебе расскажут о молитве, Коране и Боге. Такого нет больше ни в одной религии мира.
— А почему?
— А потому, что высшее благо для нас — рассказывать о Создателе и приводить людей к Служению Ему.
— Почему же тогда многие интересанты боятся даже входить во двор мечети?
— Потому, что не знают.
— Все пророки приходили к своим народам. И лишь один Мухаммад (СААС) — ко всем. Он пришел к каждому человеку на земле.
Когда Влад собирался уезжать, Шейх сказал:
— До скорого, Иншаллах. Мир тебе и милость Создателя.
— И тебе мир, Шейх, и Дому твоему, и всей большой семье твоей...
Но пришел момент, когда Влад вернулся в горы.
Но это уже совсем другая история...
* * *
Шейх иногда уделял особое внимание Владу.
Реже, чем хотелось бы. Но куда больше, чем Влад, наверное, заслуживал. Слишком много мюридов ждали его мудрого слова. И слишком много учеников нуждались в нем.
Гораздо чаще Влад беседовал с одним из продвинутых учеников. Троюродным дядей Салмана. Звали его Камиль. Ровесник Влада, с повадками бывалого воина, Камиль был остроумен и начитан.
Как-то заговорили об Ошо.
— Ошо не суфий! — категорично заявил Камиль.
— Почему? — поинтересовался Влад. — Он сам говорит, что суфий. И другие его тоже называют суфием.
— Рашид, ты фээсбэшник?
— Нет.
— Но если ты сам начнешь себя называть фээсбэшником и тебя так буду называть я, Салман, Шамиль, Арби, ты от этого станешь фээсбэшником?
— Нет, не стану.
— Вот и Ошо не стал суфием!
Позже, беседуя с Шейхом, Влад услышал:
— Суфизм неотделим от ислама. СУФИЙ — ЭТО ПРЕЖДЕ ВСЕГО МУСУЛЬМАНИН! И только потом — суфий!
|
|
|
Мы считаем, что суфизм берет свое начало с обета, который некоторые сподвижники дали Пророку Мухаммаду (СААС). Так вот с этого обета и началась цепь. Великая Цепь преемственности, Рашид!
Когда-то суфии — это были те, кто нес с собой Коран, четки и меч. И ЗНАНИЕ!
Когда-то к Пророку пришли трое юношей.
Один сказал, что посвятит жизнь изучению Корана.
Второй сказал, что посвятит жизнь Военному Джихаду.
Третий сказал, что посвятит жизнь постам и молитвам.
И на этом основании все трое не желали заводить семьи, жен и детей.
Пророк (СААС) посоветовал им идти выбранным ими путем, но не отказываться от обзаведения семьями...
— Так вот, Рашид, — сказал Мудрец. — Суфии исполняют Волю Пророка (СААС), объединяя Путь, рекомендованный им!
Суфий заботится о женах и детях.
Суфий изучает Коран.
Суфий ведет Джихад.
Суфий делает намаз и держит уразу.
И все это суфий должен делать куда усерднее, чем прочие мусульмане.»
— Почему?
— Потому, что он — суфий!
— Шейх, я смотрю, мюриды очень много упражняются в военной подготовке. Это тоже для военного Джихада?
Шейх засмеялся.
— Нельзя так буквально и примитивно понимать Джихад!
САМЫЙ ВЕЛИКИЙ ДЖИХАД — ЭТО БОРЬБА СО СВОИМИ ПОРОКАМИ И СЛАБОСТЯМИ!
А когда одни бандиты нападают на других, уверяя, что это Джихад — мы не хотим иметь с этим ничего общего!
Я могу сказать любому мусульманину эти слова:
«Научись вести себя среди неверных так, чтобы они говорили: “Какой честный и достойный человек!” — это будет Джихад.
Расскажи христианам и евреям, что они не враги нам, ибо сам Всевышний в Коране назвал их Людьми Книги — это будет Джихад.
Будь таким, чтобы неверные захотели тебе подражать — это будет Джихад».
— Круто! а почему все свободное от молитв и чтения Корана время суфии упражняются с оружием?
— Рашид, это — Сунна. Пророк (СААС) рекомендовал мусульманам следующие виды спорта: бег, верховая езда, борьба, стрельба. Эти виды спорта для мусульман — традиция, благословенный обычай, Сунна! А для горцев и степняков еще и адат.
Шейх сделал Владу знак удалиться и погрузился в размышления.
Влад с Камилем шагали по тропе.
— Камиль, а зачем так усердствовать в боевом искусстве?
— Чтобы всегда быть готовыми защитить дом, род, шариат. Каждый мюрид — воин.
— А почему вы не ладите с ваххабитами?
— Они плохие люди, — сказал Камиль. — Они создают в мусульманине образ врага. Вот смотри — взорвали они бомбу, убили нескольких простых людей в метро или на остановке. Чего добились?
— Ну, напугали...
— КОГО?!! Власти? Они на метро не ездят! И на автобусных остановках не стоят. А для людей, которые живут на равнине, женщина в платке или мужчина с бородой и в папахе теперь — угроза. Враг. И чего они этим добились? Всеобщей ненависти и требования от властей ужесточить режим.
Смотри, Рашид, пять отморозков валили ментов в Приморье — и что? ВСЕНАРОДНАЯ ПОДДЕРЖКА! Им помогали, прятали их, под них косили. Их даже называли не банда, а ПАРТИЗАНЫ! А ведь эти маньяки убивали младших офицеров милиции. МЛАДШИХ! Тех, кто просто делал свою работу. А из них сделали героев!
Да если бы «Лесные братья» вместо того, чтобы взрывать и убивать и брать в заложники ни в чем не повинных людишек, начали бы отстрел: неправедных судей, генералов, банкиров, ломбардщиков...
— Да, ведь брать проценты — харам!
— Точно! Представь, как бы к ним относились простые люди в Раше?
— Наверное, поддерживали бы?
— Однозначно! И постоянно заявляли бы, что воюют не с народом, а с РЕЖИМОМ! И почаще вспоминали бы слова «Ахлю-Китаб-Люди Книги». Да их бы поддерживали, им бы помогали, к ним бы тянулись. И к исламу многие бы пригляделись иными глазами. Либо они этого не понимают — тогда они идиоты. Ибо это ясно даже ребенку. Либо понимают и не желают — но тогда они враги! Враги Гор! Враги ислама! Либо, Аллаху Алим, есть что-то такое, чего не знаем мы.
— А почему вы так не поступаете?
— А У НАС НЕТ ПРЕТЕНЗИЙ К ПРАВИТЕЛЬСТВУ РОССИИ. К новой власти, или как ты говоришь — Питерской команде мы вполне лояльны. Они разумнее всех урусов, которые были раньше. Они понимают, что кроме нас — тут опоры больше нет. И мы видим, что сотрудничать лучше, чем враждовать.
— Но с ваххабитами вы не враждуете?
— Нет. Они же, хоть и заблудшие, но мусульмане, да вразумит их Аллах! Этим, кстати, мы тоже от них отличаемся. Мы, суфии, считаем их, заблудших, мусульманами, а они всех, кто их воззрений не разделяет — полагают неверными... Ладно, Рашид, хватит про политику, пошли посмотрим борьбу. Даже тебе, самбисту есть чему поучиться.
— А стрельба?
— А стрельба завтра.
— Алга!
* * *
Влад с Камилем смотрели борьбу.
Боролись молодые горцы. Борьба довольно примитивная. Но жесткая. Что-то типа татарской борьбы в пояса, с детства знакомой Владу, но с подсечками, подножками и подхватами.
— Камиль, а зачем в борьбе столько ограничений, — спросил Влад. — Ограничения снижают эффективность.
— Ты сам говорил, что борьба не для боя. Борьба для воспитания. Воли к победе, характера, стойкости. И для тренировки тела — сил, выносливости, гибкости. А в бою нужны лишь эти качества. Воины в бою редко сходятся в рукопашке. Ну, а если сойдутся, бодаться, как борцы, они не будут. Скажи, много силы надо, чтобы нажать курок пистолета в упор? Или всадить нож в печень врага?
— Да нет, не много. Меня тоже поражает то значение, которое придают всем этим боям без правил, «боям почти без правил». Ведь метнуть стальной пруток или выстрелить из травмата куда легче, чем годы долбить груши.
— Да, рассказывали парни из соседнего Горностана, у вас там в Питере вышел у них конфликт по бизнесу с какими-то крутыми наци-бойцами. Все накачаны, как воздушные шарики, все в татушках-свастиках, коловратах, только фаллическими символами не разрисованы. Наехали на ребят. «Черные», — говорит один. «Черножопые», — говорит другой. Ребята им сказали, что, во-первых, из них двое рыжих, а один русый, а среди нацистов два брюнета, так что, кто «черный», еще надо посмотреть, а с их правилами гигиены жопы чище, чем морды этих уродов. До драки не дошло, но стрелку забили.
Пришла толпа этих клоунов брито-татушных. Человек тридцать. Среди них даже один чемпион по пинкам по жопам на многоугольнике. Стоят, разминаются, биты крутят, хрень свою какую-то несут. Парни из Горностана подъехали на старой четверочке «жигулях», вылезли втроем, достали две «тэтэхи» и «калаш». И у всех фашистов диарея!
Они-то думали, что тут арена, на которой ярмарочные клоуны друг друга сношают, а тут вот она — СМЕРТУШКА, калибром семь шестьдесят два. На всех хватит — сорок шесть пуль без перезарядки...
Так что жизнь есть жизнь, а смерть есть смерть — обосралась вся рать несокрушимая. А с ними и чемпион, который из себя перед журналистами великого воина корчит. Опора нации! Столп веры хренославной! — Камиль весело захохотал...
— С борьбой все понятно — гибрид самбо и татарской куреш, а там, я смотрю — джигитовка?
— Пошли, посмотрим.
Круто!
Парни на скаку шапку с земли подбирают. Соскакивают и снова запрыгивают на всем скаку. На скаку стреляют. И все без воплей, без азарта, в каком-то сосредоточенном ритме....
— Верховая езда — один из благословленных Пророком (СААС) видов спорта. Мы трактуем его шире. Учимся водить все, что ездит и летает — Аллаху Алим, когда что понадобится... Шейх не любит автомобили, так что здесь только верхом, а там, внизу — и все остальное.
— И спецтехнику?
— Конечно! И танки, и БМД, и спецмашины. Все-все-все!
— А вам разрешают?
— Разрешают! Сам Глава Республики Горной относится к нам доброжелательно. Хотя и настороженно. Мы поддерживали его отца, поддержим и его. Позовет — придем на помощь!
— Скажи, Камиль, ведь тарикатов много. Чем ваш отличается от прочих?
— Брат, в суфизме много заблудших. Тех, кто пришел искать мистику, магию. Они найдут себе друзей лишь из шайтанов. Есть такие, кто обращается с мольбой не к Аллаху, а к образам своих шейхов...
— Но ведь это ересь! Ширк! Многобожие...
— В чистом виде! Можно просить Аллаха благословить шейха! Можно просить Аллаха дать шейху великое знание и великую силу, явив милость свою нашему Устазу. Но нельзя поклоняться ничему и никому кроме Аллаха! И нельзя ничего превращать в объект поклонения... Только Аллаху мы поклоняемся, как сказано в первой суре Корана...
— Ваш тарикат называется рашидийским, то есть, праведным?
— Ага! А еще салафитским. Так как мы следуем путем праведных предков — саляфов.
— А какого мазхаба придерживаетесь? Здесь в горах в основном шафииты....
— А наш мазхаб — Суннат Набийян(СААС). Все, что соответствует Сунне — наш мазхаб. Все, что не соответствует — нет. Да и Устаз наш всегда говорит: «Сверяйте мои слова с Кораном и Сунной. Пока они соответствуют — слушайтесь! Если, Астагфируллах, не будут соответствовать — следуйте Корану и Сунне, а не моим словам!».
— Так, может быть, вы совсем и не суфии?
— Суфии, самые настоящие. Я тебе потом расскажу все в деталях...
Тут зазвучал призыв на молитву.
Остановились борцы. Прекратили свой забег наездники. Смолкли выстрелы. Все слушали, как над горами разносится Азан. Молитву читал сам Шейх. После молитвы Влад спросил Камиля:
— Скажи, Брат, а разве есть довод на коллективные зикры?
— Сказано: «Поминайте Аллаха стоя, сидя и лежа на боках». А также: «Собирайтесь для понимания Аллаха». Так почему бы нам не собраться после молитвы и не поминать вместе Аллаха?
Владу его аргументы показались спорными. Но он не стал вступать в теологическую полемику....
— Брат, Устаз желает с тобой поговорить, — подошел Салман.
— Иду.
— Расскажи, Рашид, как ты учил нефтегазов воевать? Мы культивируем джигитизм — одну из самых милитаризованных разновидностей суфизма. Мы строго следуем Сунне. Сказано овладевать — мы овладеваем. Сказано вести — мы ведем. Расскажи, Рашид! Ведь «Кто скажет, тот сеет, кто слушает, тот собирает». Ты много слушаешь, а нам не рассказываешь ничего! Хорошо ли это?
— Мои знания об этом мире слишком малы, о Устаз! Значит, мне полагается только слушать.
— Расскажи мюридам то, что ты знаешь о городских боях. Здесь в горах мы сильны. И ни ваххабитам, ни иноземцам, ни продажным генералам нас отсюда не выбить. Но вдруг, Иншаллах, мы захотим помочь нашим братьям в городах, если они попадут когда-нибудь в беду.
— Ну что же, Устаз, с удовольствием! Ты на столько открыл мне глаза, что если мои скромные знания будут полезны тебе, я буду искренне рад.
Итак, городские бои. По законам Нефтегазии, можно из оружия иметь только короткий нож, охотничье ружье и травмат. А нарушать закон страны, на территории которой обитаешь — нехорошо. Даже, если этот закон тебе не нравится. Пока он не вступает в противоречие с твоей молитвенной практикой. Итак — охотничье ружье, двенадцатый калибр. Почему не подходят тактические ружья и складные приклады? Элементарно — дольше вскидывать к плечу. Идеальный вариант — двустволка. Короткие стволы — быстрее разворот. Длинный приклад — удобнее вскидывать, чтобы и плечо и щека касались ружья одновременно. А потом, движущиеся детали снижают прицельность стрельбы. Поэтому двустволочка-вертикалка или горизонталка — самое оно! В городе эффективная дальность боя не более сотни метров. А картечь или тяжелая дробь дают разлет такой, что не промажешь. А каждая картечина имеет энергию, как макаровская пуля... А с полусотни метров заряд дроби в бронежилет — это уже не воин. Надолго.
Прямые боестолкновения с регулярными частями проигрышны. А появление тройки, шесть залпов и отход — самое то! Тройка — идеальная группа. Тройки должны мгновенно собираться на острие атаки, создавая многократный перевес, и так же мгновенно рассыпаться на тройки. Я сам для городских боев выбрал бы даже не «весло» любимое, а двенадцатый калибр двустволочку. Стрелять только залпами. Отходить только вместе. Своих не оставлять. Каждая акция должна быть четко сформулированной, прокачанной и отрепетированной. Причем многовариантно.
Акции должны быть громкими. И атака должна быть направлена так, чтобы не пострадали простые нефтегазы. А жертвами нападений партизан должны становиться Слуги Оккупационного Режима — СОР!
Зачистки проводятся на судей. Те, кто судит партизан, должны отстреливаться. Выявлять особо ярых врагов трудового народа и отстреливать.
Зачистки банкиров. Их ненавидят все: зарабатывают деньги, обирая пенсионеров и бюджетников. Отстрел банкиров поднимет рейтинг партизан.
Зачистки старшего офицерского состава.
Зачистки чиновников-кровопийц. Проворовавшихся, но не осужденных.
Зачистки депутатов — слуг режима. Аплодировать будет вся Нефтегазия!
Можно совместить эти акции с экспроприациями. Но это все надо отрабатывать.
— Отработайте, — сказал Устаз, — мы должны знать об искусстве боя все. Камиль, веди мюридов! Всем отрабатывать и учиться. Рашид, командуй.
— Хорошо, Устаз.
— Отряд, внимание! За мной, на площадку для занятий бегом марш!
И начались занятия.
* * *
— Устаз! А позволено ли мне спросить тебя? — так обратился Влад к Шейху, опять поймав на себе изумленные и неодобрительные взгляды мюридов.
Спрашивать о чем-нибудь Шейха считалось верхом неприличия. Считалось, что Устаз сам знает, что надо знать мюридам, а чего нет.
— Спрашивай, Рашид.
— Устаз, а почему ты сразу стал называть меня Рашидом? Откуда это, если мне будет позволено поинтересоваться?
— А не снился ли тебе седобородый старец в белых одеждах, который называл тебя Рашид Али?
—???
На изумленный взгляд Влада Шейх усмехнулся. Влад прекрасно понимал, что вопрос, откуда Шейх это знает, не только бестактен, но и останется без ответа.
— Рашид Али — прекрасное имя! Но в Горах двойные имена не приняты, и я назвал тебя Рашид, урезав половину имени. Ты хочешь спросить, откуда я знаю твои сны? Заглянуть в чужие сны — не проблема, если ты очистил свое сердце и успокоил его. Это не значит, что можно ночью приходить во сне и влиять на спящего — это, в содружестве с шайтанами, могут делать лишь колдуны. Нет! Но очистив и успокоив сердце и глядя на брата, которому хочет помочь, Суфий может с дозволения Всевышнего Аллаха заглянуть ему в сердце. Я взглянул в твое сердце, Рашид. И увидел там твои сны. В нашей жизни, ты говоришь, всего два важных события — рождение и смерть. Я добавлю еще одно — ОСОЗНАНИЕ ИСТИНЫ! Одно из имен Всевышнего Аллаха — аль-Хакк. Истина!
— Насколько я знаю, кабаллисты, в том числе хаббардовцы, манипулируют Именами Господа для достижения своих целей...
— Они манипулируют только шайтанами! А шайтаны, в свою очередь, манипулируют ими!
У Влада была на этот счет другая точка зрения, но он благоразумно промолчал, внимательно слушая Устаза.
— Имена Всевышнего, числом девяносто девять, не для того даны людям, чтобы (Астагфируллах!) манипулировать Создателем! Пророк (СААС) сказал нам: «У Аллаха прекрасные имена! Обращайтесь к нему по ним!» Именем Аллаха можно делать многое.
— Мне давно хотелось спросить, Устаз, если можно. А как вы тут лечитесь? Здесь же нет ни врачей, ни аптек?
Шейх весело и заразительно засмеялся. Смех подхватили мюриды. Отсмеявшись, Устаз вытер слезы:
— Ну насмешил, Рашид, ну насмешил! МЫ НЕ ЛЕЧИМСЯ — МЫ НЕ БОЛЕЕМ! Мы — Суфии. Но если, по воле Аллаха, болезнь приходит, мы исцеляемся. Есть священное имя Аллаха аш-Шафи (Исцеляющий).
Начинаем лечение со слов «А узу биЛляхи мин аш-шайтани рраджим! Бисмилля Рахмани Рахим» Аллахумма, аш-Шафи, исцели брата нашего. Аллахумма, рахманум, смилостивься над ним. Аллахумма аль-Ваххаб, одари его здоровьем крепким. Раббана тавакальна!» При этом, читая аяты Священного Корана, держим руки в положении Ду’а, а потом касаемся этими руками больного. Если болезнь или рана серьезны — больше братьев соединяет свои Ду’а в едином обращении к Всевышнему. Мы можем читать Ду’а над водой и дать выпить больному. Существует множество дозволенных шариатом лечебных практик. Посмотри на Арби — всего лишь неделю назад он был тяжело ранен, а сейчас — ты даже не увидишь этого. Арби, расстегни рубашку!
Арби расстегнул рубашку. Правая сторона груди и плечо посечены осколками. Раны затянулись. Короста кое-где отвалилась, под ней была розовая кожа.
«Офигеть, скорость заживления...» — поразился Влад. Воин, он знал, что такое раны и как они заживают...
— Урок окончен! — Шейх повернулся и пошел к своему дому.
— Спасибо, Устаз! — вразнобой ответили мюриды.
Через час, после предполуденной молитвы, Влад с Камилем болтали, чистя общаковское оружие ветошью и оружейным маслом.
— Понимаешь, Рашид, те, кто не знает мощи коллективной динамической работы, никогда не поймут в чем наша сила. Салман много рассказывал о вашей с ним службе. Скажи, когда полсотни воинов в едином ритме отрабатывали атаку с повтором: «Хороший враг — мертвый враг!» — это увеличивало их силы?
— Конечно! В разы!
— А теперь представь, что эти воины — не кяфиры, а Единобожники. И повторяют они не кровожадную спецназовскую речевку, а слова Священного Корана. Повлияет это на них?
— Без сомнения.
— По воле Всевышнего ты будешь здоров там, где болеют и умирают другие. По воле Всевышнего ты поднимешься там, где подняться невозможно. Раствори свою волю в воле Всевышнего — и ты даже мертвым пойдешь в атаку...
— Но как это сделать, Камиль?
— Идти путем муслима. Избавься от всего в себе, что не соответствует Пути Аллаха! Избегай сомнительного, откажись от запретного. Следуй Сунне. Когда у тебя не будет стремлений и желаний, вне Сунны — ТЫ СТАНЕШЬ СУФИЕМ! У нас нет мощи и силы иной, чем от Аллаха! Когда целитель или маг говорит о своем биополе, о своей силе — мы знаем, что все его силы от его друзей-шайтанов. А содружество с ними никого не доводило до добра... У нас нет никакой силы — вся сила у Аллаха!
— А предсказания?
— Источник тот же. Шайтаны. На три слова правды — одно слово лжи! И ложь сия смысл меняет радикально.
— Но Устаз видит то, что сокрыто...
— Устаз очистил и успокоил сердце. И видит то, что касается мюридов и тех, на кого распространяется любовь ради Аллаха! Устаз выделил тебя, хоть ты и не мюрид. И его любовь к тебе ради Аллаха позволяет ему заглянуть в твое сердце...
— Скажи, Камиль, а если я спрошу Шейха об иных мирах. О мире джиннов и шайтанов, о мире Ангелов, о мире Творения — он расскажет мне что-нибудь?
— Попробуй. Между вечерним уроком и ночной молитвой.
— Попробую.
Друзья аккуратно расставили ухоженное оружие и вышли на улицу.
* * *
— Помимо нашего мира существует множество миров, — начал урок Устаз. — Эти миры все связаны, но не соединены. И нельзя сказать, что их взаимопроникновение невозможно. Шайтаны приходят в наш мир.
Они — слуги Иблиса (Да будет он проклят вовеки). А бывает, что некоторые люди проникают в мир шайтанов и джиннов, используя шайтанские искусства и снадобья, правда, Рашид?
— Шейх, ты о путешествиях с шаманом по Нижнему Миру? Миру Голодных духов?
— Да! В Высший вам доступа не было. Расскажи о путешествии.
— Да рассказывать особо нечего. Как-то Шаман предложил прогуляться. Я согласился. Но вместо пешего перехода он достал склянку и два ковшика воды. Накапал в ковшики из склянки и сказал: «Пей!». Мы выпили одновременно. Я спросил «Что это?». «Вытяжка из мухоморов. Особых. Это наш ветер. Сейчас он подхватит нас и унесет в Нижний мир». Мне вдруг стало весело, и я спросил: «Насовсем?». «А это как повезет», — сказал шаман. Неожиданно появилось реальное ощущение ветра. Шамана и меня сдуло с наших тел. Я видел и себя и его в виде золотистых сгустков, меняющих форму. Шаман начал обретать человеческий силуэт. «Придай себе форму», -приказал он. «Какую?» «Прежнюю». Я напрягся и начал лепить себя. Это не передать. Словами, во всяком случае. Мыслью и усилием я делал себе облик. Бредово звучит?
— Ничуть, — возразил Устаз, — это смена формы, смена привязки. Запретные, — он поднял вверх палец. — Запретные знания. Это то, чего делать нельзя. Вы едва не потеряли человеческую сущность. Вполне могли заменить ее шайтанской.
— А вы ничего такого не практикуете?
— Убереги нас Аллах! Нет, конечно! Вы получили силу от снадобий, данных шайтанами. Вы блуждали среди шайтанов и джиннов! Тебя извиняет лишь то, Рашид, что ты в то время был джахилем! И если бы Аллах тебя не вывел на прямой путь, сгинул бы ты среди шайтанов — слуг Иблиса (Да будет он проклят вовеки!). Хвала Всевышнему Аллаху!
— ХВАЛА АЛЛАХУ! — хором повторили мюриды.
— Рассказывай, Рашид! Нам нужно знать о шайтанах и джиннах. Ибо знания — это сила!
— Я восстановил свой облик с некоторыми нестыковками. Получилась помесь меня и терминатора. Шаман посмеялся, и мы отправились в путь. Мы то ли делали длинные шаги, то ли перелеты. Вроде бы устремлялись вверх, но уносились вниз. Откуда-то снизу из тьмы проступил тусклый багровый свет.
— Хутама! Адское пламя.
— Возможно, — не стал спорить Влад. — Мы пронеслись над этим свечением. И вроде как, изогнувшись, траектория ввела нас обратно — туда, откуда мы пришли. Только мы оба были иными. Глаза светились, тело отливало бронзой. Огромные мышцы и огромный фаллос, который я себе «сотворил», выбирая облик, давали какое-то фантастическое ощущение сверхсилы. «А теперь, — сказал шаман, — выбери облик зверя». «Какого?» «А какой тебе больше всех нравится?» «Кот». «Вот пусть будет Кот». И я обрел облик огромного серого Кота. Шерсть отливала золотистым свечением. Позже, кстати, я нашел на деревьях следы своих когтей (где я точил их), что косвенно подтверждало реальность путешествия.
— Это мир джиннов и шайтанов. А что сказал твой Шаман о Высшем Мире — Мире Ангелов?
— Когда я спросил: «Можем ли мы туда попасть?» — он ответил: «А кто нас туда пустит?».
— Верно. Не пустят. Это — запретные пути и запретные знания. Важно не только, какую силу и сколько взять. Ккуда важнее — ОТ КОГО! Камиль, поясни мои слова.
И Устаз пошел прочь, таким образом оставив Камиля в необходимости продолжать урок.
— Это как в девяностые. Тебе дают мешок денег. Не так важно — сколько и зачем, как важно КТО! Если тебе дает деньги друг — это одно. Правительство — другое. А если тебе дают денег бандиты — то только для того, чтобы потом с тебя стянуть все, что смогут. Так вот, бандиты с шайтанами — как комар рядом с вертушкой. А ведь чем значимей дар, тем труднее от него отказаться. Тяжелее всего отказаться от Силы. Может возникнуть мысль о возможности принять дар шайтанов, а затем попробовать их кинуть. Не выйдет — договор с шайтанами имеет страшную силу! Прокляты все, кто берет что-либо от них! И ждет их Адское пламя. Иншаллах! Потому, Братья, скажем спасибо Рашиду за увлекательный рассказ и перейдем к чтению Корана.
Позже Влад разговаривал с Камилем.
— Зачем Устаз попросил меня рассказать о шаманских трюках с шайтанами?
— Устаз ничего не делает зря, Рашид! Это, полагаю, было нужно, чтобы братья узнали о том, что могут творить шайтаны и их слуги для сбивания людей с Истинного Пути!
— На все воля Аллаха!
— На все воля Аллаха!
* * *
В Питере Влад часто вспоминал беседы с Мудрецом.
Иногда ловил себя на том, что на многое начинает смотреть с его позиций. И с позиций его мюридов.
Влада удивляла реакция общества на мусульман. Влада поражало поведение самих мусульман (во всяком случае, тех, кто себя таковыми полагал, не имея к тому никаких оснований). Влад недоумевал — он в стране слепых, глухих или как «Джельсомино в стране лжецов»?
Иногда Владу начинало все напоминать театр абсурда.
«Путь Суфия, — говорил Устаз, — это путь Ахлю Сунна ва ль Джамаа! Совершайте предписанное, отвергайте все запретное и сторонитесь сомнительного — это и будет путь Суфия».
Однажды Влад покупал что-то в магазинчике в пригороде, неподалеку от своего жилища.
Перед ним в кассу стояли два узбека-гастарбайтера. Обсуждали «шакалов-ментов» и неприязнь местных доступных кыз к ним. Влад увидел в их корзинке, кроме еды двухлитровую емкость свинячьего пойла и колбасу из свиньи.
— Эй, дост! — сказал Влад. — Бу йок маса халал! Бу харам! Чундым? (1)
Оба узбека уставились на Влада с недоумением. Они прекрасно поняли, что сказал Влад, но на всякий случай один сказал: «Чунмадым!» (Не понимаю!).
— Сен чундым амас (2), — рявкнул Влад. — Если я вас обоих, меймун-оглы (3), понимаю, то и вы меня понимаете прекрасно.
(ПРИМЕЧАНИЕ)
(1) — Эй, Друг! Это не дозволено! Это харам, понятно?
(2) — Все ты понял!
(3) — Сыновья обезьяны.
(КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ)
— Понимаешь, Брат, — сказал тот, что постарше. — Мы очень устаем, тяжелый работа. Немножко пива — хорошо. А немножко колбаса — вкусно.
— Немножко пива — тебя ведут прямиком в объятия шайтанов, — сказал Влад. — А чучка-га казы-харам ускорит твой путь. Ты муслим — как ты можешь покупать эту мерзость?
— Ваххабит! — шепнул второй ему на ухо. — Пошли, положим на место, потом вернемся и заберем.
|
|
|
