 |
Для кого предназначена данная книга: для новичков или тех, у кого за плечами уже не один день, месяц, год пребывания в СИМОРОНЕ?
|
|
|
|
Полагаем, она будет интересна и тем и другим. Первым — по причине непосредственного погружения, не заслоненного предшествующими представлениями о системе. Окунувшись в симоронские «волны», они остро почувствуют тот очищающий душу и тело «озон», который так привлекает задыхающихся в смоге социума людей. Правда, с непривычки, возможно, им придется перечитывать некоторые разделы по несколько раз: текст достаточно насыщен и не предрасполагает к позевывающему перелистыванию, лежа на диване. Это сделано намеренно: отступного читателю мы не даем. Хочет прийти к реальным результатам — динамичный, экспрессивный поток информации станет тем трамплином, который вынесет его на гребень. Просто пошуршит страницами — и поставит через час книжку на полку, где уже выстроились тома «просветительской» литературы, зовущей человечество к полету и ни звуком не поясняющей, что делать конкретно, чтобы вырастить у себя крылья.
Другая категория предполагаемых читателей — люди, так или иначе знакомые с симоронскими взглядами. Или, по крайней мере, с их отдаленным подобием. Довольно пестрая компания: здесь и те, кто в свое время прошел бурлановскую школу — в нашей подаче или через наших активистов-учеников; и те, кто узнал о СИМОРОНЕ из упомянутых выше книжек, статей, Интернета или из уст друзей, обучившихся методу; наконец, немалая группа участников различных психо-мероприятий, семинаров, не имеющих отношения к СИМОРОНУ, но использующих его вывеску и некоторые его идеи, термины. Книга, надеемся, поможет всем поставить точки над «i»: одним — углубить свои представления и навыки, другим — узнать, что в действительности представляет собой СИМОРОН и, при желании, примерить на себя его возможности.
|
|
|
Для этого придется, конечно, не только читать: перед вами — своеобразное практическое пособие по овладению методом, уроки, последовательно ведущие к симоронским вершинам. В школе, на стационаре, на их проработку уходит несколько месяцев. Люди тренируются на занятиях, выполняют домашние задания, обмениваются опытом... Сколько времени уйдет на освоение системы у того или иного читателя — зависит от него самого. Единственное, рекомендуем не спешить, не рваться вперед, пока предшествующие практики не отольются в устойчивый навык. Беглость в учебе — причина поверхностного полузнайства, мы же заинтересованы выпустить мастеров.
Последний вопрос — от имени «непонятливого» читателя:
«Что все же я получу от общения с этой книгой? Смогу ли помочь себе и близким людям? Кем я стану?»
Не сомневайтесь: будете есть-пить — не отравляясь, производить продукцию — качественную, получать зарплату — по достоинству, служить отечеству — отменно, выращивать потомство — талантливое, жизнеспособное, спасать-выручать ближних и дальних... Но все это теперь — как бы само собой, без натуги, стараний. То есть ничем таким специально заниматься уже не понадобится: существование ваше отныне — сплошное творчество, не утилитарное, не привязываемое к копейке или к народнохозяйственным нуждам, не имеющее задачи и сверхзадачи. Жизнь по призванию, нескончаемый праздник...
Между нами
Книга эта, возможно, еще нескоро бы встретилась с вами, друзья, если бы не ваша настойчивость. На протяжении многих лет мы слышали голоса отовсюду: «Отзовитесь, Бурланы! Неужели так сложно повторить на бумаге то, что вы ежедневно произносите перед своими учениками?»
Но явственнее, громче других в этом хоре звучал призыв из Питера. Известное издательство «Прайм-Еврознак», можно сказать, не давало нам продыху, напоминая чуть ли не каждый месяц, что тысячи читателей ждут встречи с Симороном «из первых рук». И мы — сдались... И не жалеем. Особенно ощутимой стала для нас поддержка руководства издательства (М. Чураков) и редактора (Н. Мигаловская) в последний период работы над материалом, приближения его к печатным требованиям. Редко встретишь такую неформальную, человеческую заинтересованность в том, чтобы книга получилась качественной во всех отношениях.
|
|
|
Поскольку заинтересованностью этой движимы все, кто воодушевлял нас своими ожиданиями, мы очень надеемся, что не подвели вас. И что страницы эти станут для вас, друзья, путеводителем по самым путаным тропинкам житейского лабиринта.
Попутного симоронского ветра!
Петра и Петр Бурланы
ПРЕДЫСТОРИЯ
Симорон.
СИМОРОН.
СИ-МО-РОН!
Может, еще громче? Не стоит? Тогда объясните: что это за фрукт такой — Симорон? С чем его едят? Не знаете? Вот и мы до конца не знаем. Честное слово. Хотя сами придумали это слово и носимся с ним уже пару десятилетий. Не только мы.
Выйдите на улицу, прислушайтесь: у каждого пятого-десятого на устах — Симорон. По телевидению сообщение: «В передовом совхозе "Туда!" свиноматка Марфуша осиморонилась». Американцы называют свою ведущую фирму «Simarron».., Дюже, значит, пришлось по вкусу народу. Взяло, так сказать, за душу. Не отпускает.
Когда ж это бедствие началось, в какой день и час?
Возможно, в тот самый, когда один из нас, авторов этой книжки, Петр Бурлан, вознамерился прохладиться в доморощенном азиатском бассейне, вырытом в глинистом иле, где обслуживали ишаков и верблюдов. Не так уже возрастом был он велик, чтобы заметить: шаг-другой в это скользкое месиво — и назад пути нет. Но на дворе — полсотни по Цельсию, верблюды плещутся, как моржи с тюленями. Бултых и... ноги уже не чувствуют дна. Малыш барахтается, отдаляясь от берега... Вдруг слышит: нечто ведет его, подталкивает... выталкивает из воды...
А может, случилось раньше — в роддоме. Петра Бурлан, отсидевшая в животе у мамы положенное, внезапно затихла. Ни гуту. Врачи, конечно, подсуетились, вытянули репку.. Но какую! Синюю, как синяя птичка-курочка за 80 копеек в советском гастрономе. Шлеп туда, шлеп сюда — опять ни гугу... Прошли годы, и Петра вспомнила, как, вопреки диагнозам и слезам, нечто пробудило в ней жизнь. Иначе на обложке вы не увидели бы ее имени...
|
|
|
Что же это было? Провидение? Ангел-хранитель? А если серьезно?..
В разные периоды своего возрастного становления каждый из нас, Бурланов, испытывал ощущение неприсутствия в собственном теле. Будто находимся мы где-то вовне и наблюдаем за приключениями своей личности как за сторонним объектом. Та же, примерно, ситуация, что в театре кукол, где живой человек управляет петрушкой, нахлобученным на руку «Живой человек» — это как бы наша подлинность, а то, что на руке, — одежка, прикид...
Временами ощущение забывалось, иногда — особенно в решающие моменты жизни — ярко всплывало, задавая тональность поступкам, событиям нашей биографии. И оказывалось, что события эти — малозначащие, что не они определяют суть того, в чем мы обычно участвуем. Что суть эта лежит за пределами повседневных прогулок между пунктами «А» и «Б».
Конечно, мы, Бурланы, в этом плане не уникальны: многолетние контакты с разномастной публикой показали, что чувства такого свойства испытывают сотни, тысячи... Однако, не в силах познать природу данного явления, соплеменники интерпретируют его в нескольких ракурсах. Первый, расхожий: мощные внешние инстанции (боги, духи, инопланетные цивилизации...) координируют всякий наш шаг. Другой взгляд: человечество выделяет из себя, создает коллективное энергополе (эгрегор), обладающее известной автономией и держащее под прицелом каждого индивида. Третья позиция изложена выше: внутренний Кукловод и наружная кукла. Нам это представляется очевидным, поскольку подтверждается не умозрительными гипотезами, а целостным мироощущением любого непредубежденного Иван-Иваныча (см. следующую главу),
Итак, человек — «двуликий Янус»: шестерка и одновременно курирующий ее туз. Периодически мы сознаем себя преимущественно в одной из этих ролей — над театральной ширмой или в тени, за нею. Чаще — над, в качестве персонажа житейской игры. Но если не забывать, что куратор рядышком, за тонкой перегородкой... Намечается какая катавасия — постучали в стенку: «Але, нужна помощь!» Беда в том, что оттуда, с той стороны, подчас никакого ответа. Будто оглохли там или удалились на перекур. Можно бы и подождать, но перекуры нередко затягиваются...
|
|
|
Есть и другое подозрение. Когда-то один отечественный фантаст придумал историю о том, как земляне осваивали Юпитер. Поскольку планета эта жутко холодная и вообще вредная для здоровья советского человека, на ее поверхность был выпущен робот. Специально устроенный так, чтобы плавать в тамошних аммиачных морях, как на курортах Алупки-Алушты. Оператор, управляющий этим роботом, сидит в орбитальной станции над Юпитером и страшно завидует ловкому, как Валера Леонтьев, пловцу В связи с тем, что он, оператор, весь из себя развалина, пациент разных клиник... И вот, в какой-то момент, не утерпев, переселяется «душой» полностью в тело робота и отдается кайфу...
А что, если наш туз временами ведет себя так же? Увлеченный приключениями шестерки, растворяется в ней, за быв о своем чине-должности? Очень, очень похоже...
Значит, задача у нас чисто хирургическая. Как в случае с сиамскими близнецами: разделиться надвое. После чего взять бразды в собственные руки, то есть переместиться в операторское кресло. И тем самым снять с повестки вопрос о слепых блужданиях личности, ее победах и поражениях.
Дело за малым: нащупать рычаги управления. Но... где? В какой аппаратной? Наш мозг? Сердце? Аппендикс? Может быть, невидимые чакры? Где, где размещается этот командный пункт, как к нему достучаться? Сложность ведь в том, что кирпич пытается объять здание, частью которого является...
Начались многолетние поиски. Мы создали в Киеве студию творческой импровизации, где добровольцы выплескивали наружу фонтаны непредсказуемых откровений, побуждая наблюдать в действии их источник. Затем — «Театр на стульях», подхвативший эстафету этой студии и в течение полутора десятилетий исследовавший в хэппенингах механизм спонтанной гениальности. Работа над первым советским фильмом о «паранормальных» явлениях. «Информация для размышления» и по ходу ее — встречи с феноменальными людьми, демонстрировавшими вещи, которые не вписывались ни в какие представления. Погружение в классическую и нетрадиционную психологию, эзотерику, идеи Востока и Запада...
И вот, наконец, ощущение, что жар-птицу удалось зацепить за хвост. 1988 год. Первые учебные группы. Первые «ошеломляющие» результаты: выход из череды недугов и неудач, успех за успехом у тех, кто начал применять Симорон. Воображение лихо подсказывает прием за приемом, технику за техникой... Эффективно, наглядно, ощутимо — что еще нужно? Освобождение от вековечной борьбы за существование, превращение жизни в парение, путешествие по беспроблемной и беспрепятственной траектории... Казалось: стоит хорошенько впрячься в придумки, которыми мы пытались потеснить в мозгу банальность традиционных взглядов, и путешествие это не будет иметь конца...
|
|
|
Вот они, находки раннего Симорона. Бывали ли вы в планетарии? В центре зала — шар, в середине горит лампа, освещая его внутренние стенки (первый экран на пути излучения). Но шарик — дырявый, сквозь дырки просачиваются лучи, вырисовывая на потолке зала звездное небо (следующий, второй экран). Расшифруем эту метафору применительно к нашим потребностям: лампа — глубинное Я, затем личность, затем ее продолжение — внешний мир. То есть все, что находится там, за чертой личности, обязано своим существованием ей, ее «пропускным» возможностям. Если какие-то щелки замусорены, лучи через них не пройдут, — стало быть, мы увидим на втором экране картины ущербности, недостаточности света. Получается, наши собственные болезни и беды — причина аналогичных явлений во внешней среде. Живут себе мирно-тихо сограждане, наслаждаются ДеЦлом и капуччино, и вдруг начинают усердно кашлять, объявлять соседку бабу Груню врагом нации и ходить нагишом по городу с транспарантами «Долой стыд!» А все потому, что вы, дорогие друзья, персонально вы, выпустили из своих недр некую пакость...
Впрочем, если вас мучает совесть, подскажем выход. Само собой разумеется, панорама, распластавшаяся на потолке, — посолиднее, нежели мелкотравчатая картинка внутри шара-в-дырочку. То, что в нашем теле едва зарождается, выглядит на этом экране более крупно, развернуто: можно рассмотреть, в какие кущи разрастутся сегодняшние побеги через некоторое время... Используем же данные изображения как сигналы, предупреждающие о будущем, и, таким образом, избежим собственного погружения в неприятности и приостановим тех, кто рвется туда по нашей путевке.
Хорошо, мы поняли, что личные наши пропускные щелки забиты грязью. Вопрос: как же теперь убрать ее? Оказывается, проще простого: узрев вне себя очередной сигнал, чистосердечно поблагодарим его за подсказку Так, как если бы он был живым существом, добрым нашим приятелем Ванечкой... И недуги с горестями уйдут, не успев разгореться.
Комментарий психотерапевта N. Когда люди кого-то благодарят, они тут же начинают его любить. Ненадолго, пока парение... то есть испарение изнутри выходит. И пока этот выход осуществляется, у них снимаются внутренние зажимы, противостояние тем или иным обстоятельствам. И удивленные, застигнутые врасплох обстоятельства могут ответить тем же. Правда, в таком же скоростном режиме. Чмокнули друг друга в щечку — и разбежались. Потому как — дела. До следующего приступа благодарности. В промежутках же, в остальные 23,99 часа, можно и мордобитием поразвлечься, отдохнуть...
Все это послужило причиной того, что красивый наш планетарий накренился, а затем и рухнул, как карточный домик. Если тон всему задает безупречный супер-светильник, то каким образом он может пятнить озаряемую им территорию? С чего бы он заискивал нашими устами перед этими пятнами? И почему не способен ублажить их за раз так, чтобы не было больше нужды к данной операции возвращаться? (Один наш весьма уважаемый ученик подсчитал как-то, что в течение дня пришлось говорить сиг налам «спасибо» 800 раз — только таким способом удалось справиться с назревающими проблемами.) Если же кукловод ущербен, если его самого не мешает сдать в химчист ку, то на кой ляд, извините, нам такой надобен?..
Словом, благодарственная эйфория вскоре стала для нас блекнуть. И к середине 90-х годов в головах наших родилась новая «спасительная» идея — переименование.
У Сергея Михалкова есть басня «Лев и осел». Однажды кто-то в шутку или по ошибке повесил на клетке льва в зоопарке табличку: «Осел». Проходящая мимо публика удивлялась несходству, но — мало ли какие аномалии попадаются в природе... Напрасно царь зверей уговаривал, доказывал: «Ребята, это неправда, я истинный Лева!» — рычал, тряс рыжей гривой... Басня заканчивается так: «И как-то на заре из логовища льва вдруг донеслось ослиное "и-а-а-а"...» То есть сама жертва дезинформации уверовала в приписываемый ей образ.
То, чем мы себя обычно считаем, есть сумма наших отражений в окружающем пространстве. Если сместить точку зрения, увидим совершенно иную картину, ничего общего не имеющую с нашим представлением о себе. Присвоив этот чуждый образ, мы как бы перечеркиваем сложившиеся отношения с миром и устанавливаем возможность других отношений, в которых не будет прежних разрушительных, губительных для нас тенденций.
Например, на прилавке — сало, на голове у продавщицы — чепчик. Разрешите представиться: «Я не Вася, за которого все принимали меня до сей поры, я — продавщица в чепчике, которая торгует салом». Или — наблюдаю летящий на посадку самолет и собаку, пьющую из лужи: «Я тот самый самолет, который летит мимо собаки, пьющей из лужи». Или — смотрю на начальство, которое тискает секретаршу: «Я — начальник, целующий секретаршу». Этого оказывается достаточно, чтобы гаишники, постоянно штрафовавшие меня, отныне отдавали мне честь. Ибо давешнего неудачника Васи они перед собой не обнаруживают...
Одно неудобно: выглядеть круглые сутки салом или самолетом — непросто... Нет-нет да и проскользнут сквозь маску выдающие нас «паспортные» черты. Что ж, не будем держаться жестко за один образ — будем менять их, как носовички, хоть сто раз в минуту. Эта процедура получила у нас название «скользящего» переименования: безостановочно прячемся за любые встречные предметы, явления, возникающие в поле зрения, свободно комбинируем их названия, не задумываясь о «дозволенных» грамматических-синтаксических связях между ними. Скажем: «Я тот, кто закутывает сало в чепчик», «Я та лужа, которая летит на собаку и пьет самолет», «Я левый ус начальника, секретарящего поцелуй». Вроде бы панацея найдена: смотри неусыпно вокруг — и объявляй себя без пауз одним, другим, третьим... Совокупность автопортретов сложится в универсальный образ исходного Я — того самого куратора-шефа.
Правда, маленькое сомнение: для чего куратору доказывать самому себе, что он многолик? Что за утомительная потребность? Иными словами, тот ли это оператор, чье кресло манит нас? Вместо ожидаемой безоблачной жизни — бессменная потогонная работа, вызывающая, в конечном счете, раздражение, отторжение...
Шло время. И, повздыхав печально по поводу ненадежности собственных изобретений (а их было намного больше, здесь описана только часть), мы поняли, что развивать Симорон можно в двух направлениях. Первое. Безжалостно развенчиваем эфемерность, утилитарность всего, за что держимся. Обеспечиваем такое капитальное «срывание крыш», чтобы некогда было задуматься о том, где ты находишься и что с тобой происходит. Выбиваем себя из контекста осязаемой реальности, ввергаемся в пучину абсурда, парадоксов, иносказаний, рассчитывая, что творческое наше Я, вскрытое таким способом, само по себе зазвучит в полный голос, наступив на горло «малоформатному» бытовому опыту. Естественно, опыт этот ни в коем случае не должен быть печкой, от которой мы пляшем: если держать в тылу задание — менять жизнь в лучшую сторону, двигаться к здоровью, достатку и т. п., — крыша далеко не улетит. Будет буря в стакане воды, то есть просто шипучка, газировка. Ну а перережем канат, привязывающий нас к этому миру, — по какому адресу нас тогда искать?.. Иными словами, описываемый вариант — для десятка смельчаков, рискующих потерять или приобрести все одним махом. Которым в принципе никакой Симорон не нужен. На худой конец — в их распоряжении куча способов психологического экстрима, медитативной или галлюциногенной самонаркотизации...
А как же быть с остальным народонаселением, не склонным к каскадерству? Для него — направление № 2. Честная кукла вряд ли ответит себе на вопрос, какой род занятий, какая судьба для нее перспективнее. Ниточки дергает кукловод, и совершенно очевидно, что, поскольку такая работа ему интересна, это — не бесстрастный всевидящий Абсолют, Хозяин, Автор, а лишь персонаж вселенского театра, занимающий чуть более высокую иерархическую ступеньку, нежели личность. И сыграть с ним партию «кто кого», не так уже сложно. Перехватив их, ниточки, мы обнаружим дороги, о существовании которых, возможно, и не ведали. И, если таковое случится, с удовольствием, вдохновенно двинемся в новых направлениях, напрочь забыв о темах-проблемах, которым были отданы силы в прежние времена. Во всяком случае, заботиться о них уже не придется: они разрешатся походя, без наших стараний...
Итак—честность. Не опираемся на домыслы-помыслы, не оглядываемся на авторитеты. Даже на тот, в руках которого, возможно, упряжь для всех управителей. Разобраться бы с синицей в собственной руке, прощупать ее пальцами... Стерильно вымытыми, так чтобы не осталось никаких следов от соприкосновения со вчерашним днем. И от попыток ухватиться за завтрашний. Вот фундамент, на котором, как нам представляется, можно построить систему.
И она построена. Прошло немало времени, но теперь Симорон — есть. Где-то в глубинах нашей психики сваленные в груду крылья и двигатель, киль и шасси собираются в невиданное летающее устройство. И тысячи людей в разных странах и городах, оседлав его, устремляются в полет. Свободный полет свободной души-тела вне традиционных пунктов отбытия и прибытия. Как это происходит — узнаете из книги, которая перед вами. И которая категорически не предложит вам:
____________драться...______________
_________протискиваться...__________
___________жаловаться...____________
___________высмеивать...____________
__________возвеличивать...__________
___________принижать..._____________
____________просить...______________
___________требовать..._____________
__________опровергать...____________
___________доказывать...____________
__________истолковывать...__________
Можете сами продолжить этот «джентльменский набор» игр. Безысходных, как беготня белки в колесе. За пределами которых — новое качество жизни. Не пристегиваемое ни к чему и ни к кому. Неподдельное.
ШПАРГАЛКА!
Первые слова по поводу Симорона сказаны. Если они прорисовали в вашем сером веществе тропинку, можно приступить к ее расширению путем листания следующих страниц. Но — рекомендуем все же сдать мини-зачет: насколько понято то, что должно быть понято. Дабы не случилось заторов на дальнейшем пути.
В помощь — шпаргалка:
«Человек напоминает собой айсберг: внизу, под водой, — его главная, невидимая основа, снаружи — наблюдаемая верхушка. Подводный фундамент задает тональность этой верхушке - примерно так, как артист кукле, надетой на руку. Если кукловод исправно выполняет свои обязанности, то и ведомый им персонаж демонстрирует уверенность, силу, благополучие. Но стоит управляющему отвлечься-увлечься, как вверху начинаются шатания... Забывчивым его делает, скорее всего, пылкий интерес к тому, что происходит над ватерлинией. Представьте себе футбольного судью, который, возбужденный игрой, сам побежал за мячом...
В нашей жизни такое происходит довольно часто — начинается игра без правил. Нельзя ли перевернуть ситуацию наоборот — так, чтобы в нужную минуту кукла могла занять позицию своего шефа? Используя его масштабные возможности, она наверняка увидит выход из любых неожиданностей.
В течение многих лет мы, авторы симоронской идеи, пытались найти короткий и эффективный путь к осуществлению этой задачи. Ее удавалось решить частично. Причиной была неточная исходная установка: наделение кукловода универсальными свойствами, приравнивающими его к Абсолюту В этом случае открытым остается вопрос, как вообще возможны промахи со стороны столь совершенной инстанции. И как объяснить необходимость исправления своих ошибок, приписываемую ей (приемы «благодарения», «переименования» и т.п.)
Нынешняя наша позиция исключает какую бы то ни было самомистификацию, самообман. Вещи называются своими именами. Все поверяется личным опытом, не допускающим досужих толкований. Результат — действующая система «Симорон». Действующая».
Зачет сдан? Все разложилось по полочкам? Темных мест не осталось? Тогда — вперед!
Впрочем, в быстротекущую нашу эпоху не принято горбиться за столом, перелистывая двадцатитомник Шекспира или Толстого. Достаточно включить «ящик»—и на вас обрушатся страсти Отелло и Анны Карениной. Через пару часов можно будет не только блеснуть знанием классики, но даже и преподать ее другим жаждущим. Вот и подумалось: к чему отнимать драгоценное время у наших читателей? Неужели Симорон столь сложен?..
Словом, для тех, кому не терпится, кому недосуг вникать, ниже — упрощенный Симорон. Как из «ящика». С картинками и фантиками.
ДЕРНИ ЗА ВЕРЕВОЧКУ…
Однажды в жизни нашей родной планеты...
...нет, к чему мелочиться, — в жизни Галактики, Космоса...
...произошло уникальное событие: на свет появился Иван Иванович. То есть шли себе столетия-тысячелетия, крутилось туда-сюда солнце, возводились и разрушались города, рождались и исчезали народы... И все протекало без Ивана Ивановича — без его участия. Ни в одном из названных мероприятий он лично замечен не был, ни в каких летописях, протоколах и ведомостях на зарплату не фигурировал.
Так продолжалось бы и дальше, если бы о приходе Ивана Ивановича не возвестил победный клич из родильного зала. Представляете? Друзья режутся в козла или пишут пулю, даже не думая его приглашать, поскольку приглашать-то некого. Начальство объявляет приказ о награждении или выговор — но не ему. Маруся страстно бросается на шею, но... Не будем перечислять дальше. Просто примем к сведению, что мир спокойно существовал бы при полном отсутствии в нем нашего героя.
Ну да, какие-то яблони оказались бы непосаженными и какие-то джинсы — несношенными... Так были бы не яблони, а груши, не джинсы, а шорты. Или не были... Эта тема донимает подросшего И. И., не дает покоя.
— В чем уникальность моего прибытия? — говорит он себе. — Во времена прадедовские по Земле гуляла сотня миллионов двуногих, сейчас — шесть миллиардов. Что изменилось? Потребление зубной пасты на душу? Явление хот-догов и ноут-буков? Это лишь декорации — суть та же, что и у неандертальцев... Каков же особый, личностный вклад в мироздание, сделанный мною, Иван-Иванычем?..
Нет у него ответа на этот вопрос. И все чаще приходит в голову слово трафарет. Жизнь по трафарету. Трафаретное поведение. Любой поступок, любое различимое движение — повтор того, что тысячу раз уже было. И будет. И даже выход из этой «попугайности», конец земного существования — тоже калька. Римейк многократно прокатанного спектакля.
— Но ведь есть же где-то исходный сценарий, — не унимается И. И. — У кого-то же должен был созреть замысел...
...Сравнительно недавно на видеоэкранах мелькнул занятный фильм «Шоу Трумена». Живет себе молодой человек, живет заурядной жизнью современного горожанина: служба, жена, хобби... И вдруг начинает подозревать, что все вокруг как бы ненастоящее. Чувствует, что за ним постоянно наблюдают, координируют каждый шаг... Выясняется, что некая могущественная телекорпорация построила бутафорский город, окольцевала его бутафорским морем, увенчала бутафорским небесным куполом. Наняты сотни актеров, изображающих окружение юноши — его родственников, друзей, прохожих... Реален среди них только он сам. И вот — в стене студийного павильона открывается дверь, через которую можно прорваться в подлинный, натуральный мир...
— Не являюсь ли я таким Труменом? — задает очередной вопрос И. И.— А все вокруг? Каждый — участник большого шоу под названием «жизнь». И редко кто догадывается, что...
Хорошо, догадались. Одни по этому поводу бухнулись на колени — от ужаса или в порыве преданности к Постановщику, другие ринулись к упомянутой выше стене. Проникли, допустим, по ту сторону...
Пульт. За пультом — ОН. Тот самый. Ведет трансляцию, попутно беседуя с коллегами о своей подагре, обещая по мобилке жене не опоздать к семейному ужину...
— Так, так, — шевелит извилинами И. И. — А кто Автор данного спектакля? Кто тянет за вожжи данного Постановщика?
Ищущий взгляд нашего героя шарит по дверям...
Притча. Птичка обнаружила в своей клетке дверцу и давай долбить замок. Расклевала. Вылетела. Смотрит — давешняя тюрьма ее помещается в другой клетке, большего размера. Принялась крушить новые запоры... Освободилась и здесь, летит... Натыкается на решетку следующей клетки, вобравшей все предыдущие. Снова за работу...
Как вы думаете, есть ли у этой истории счастливый конец?
— Все, господа, - окончательно пал духом Иван Иванович. — Никакого тебе просвета, прохода...
Никакого? Вот вам еще сюжетик. Вышел как-то малыш из дому, бредет, вдруг — зеленая дверь в стене (!). Чем-то она его притянула... Толкнул — оказался в саду Но в каком! Цветы благоухают, как «шанели» всех номеров, птицы разговаривают по-человечьи, люди воркуют по-птичьи... Словом, каждый живет по закону: делай что хошь, только на мозоли встречным не наступай. Да и кому наступать-то, если все выглядят так, будто на парикмахерском конкурсе победили...
И вот что прелюбопытно: сколько ни ищи, ни оглядывайся — никаких садоводов на пушечный выстрел здесь не найдешь. Потому что сад этот — сам по себе сад, без стрижки и укладки.
Прошли годы, вырос герой этой истории, рассказанной Гербертом Уэллсом, и все мечтал снова увидеть свою зеленую дверь...
А вам, уважаемые читатели, она не встречалась? В самые неожиданные минуты, когда надеяться на спасение уже нечего. Ну-ка, гляньте на ситуации, вычитанные из достоверных источников: не с вами ли все это приключилось...
...Берег океана. Только что закончились съемки научно-популярного фильма, киношники сворачивают аппаратуру. Ассистент оператора решил напоследок искупаться. Отплыл от берега метров на пятьдесят, смотрит — летит на него стая акул... Слинять невозможно — не успевает. Хищники в двух шагах, оскалили свою стоматологию... И вдруг что-то случилось: остановились как вкопанные. Шастают вокруг парня, тычутся носами в его бока... не находят! Так и уплыли ни с чем.
...Самолет падает с высоты пять тысяч метров. Погибли все — экипаж, пассажиры... Кроме нее: Валя отделалась ушибами.
...Чернобыль. Первые дни после аварии. В самом пекле орудуют обреченные люди — они не доживут до конца года. Один из них, полковник Д., здравствует по сей день. Не подхватил ни рентгена, хотя был защищен не более остальных...
Сразу договоримся: ни жители Сириуса, направляющие землян, ни ангелы-черти здесь ни при чем. По нашему глубочайшему убеждению. Просто однажды оказывается, что зеленая дверь — вот она, рядом. Туман, застилавший очи, расходится, нужно дернуть за веревочку и...
...приходят решения, которые не давались годами...
...недуг, снедавший нещадно тело, покидает его сам по себе...
...мы рождаемся заново — для свободного творчества, в чем бы это ни проявлялось — в создании реального регреtuum mobile или изготовлении щей, не вкушенных еще человечеством.
— Везение! — комментарий Иван-Иваныча. — Счастливая случайность.
Нет. Случайность — исключение из правил, а зеленая дверь — это правило. Исключением является все остальное, то, что требует усердия, преодоления, поисков, борьбы. Картина, которая открывается после такой исступленной деятельности, — всего лишь следующий эпизод нашего житейского «телесериала». Очередная клетка для птички, разбивающей клюв о железо замков.
Как же миновать эти замки? Как высмотреть в многоцветной палитре всяческих дверей именно ту — зеленую?
В известной сказке про Али-Бабу хитроумная Фатима, чтобы сбить со следа разбойников, пометила входы во все дома крестиками. Совершенно одинаковыми. Выбирать, сортировать, разделять стало нечего: пропал азарт...
Это похоже на то, что предлагает СИМОРОНСКАЯ СИСТЕМА: сделать встречные двери зелеными. Точнее — убедиться, что они таковыми изначально являются. И только добровольный человеческий дальтонизм придает им другие тона.
Наш дорогой Иван Иванович — тому подтверждение. Заблудился; забыл волшебное «сим-сим». Потерял золотой ключик... Так что имеет смысл вернуться к началу событий. К моменту, когда И. И. не успел еще оглянуться на окружение. Не успел усомниться в своей уникальности. И провозгласил первый решающий меморандум... может быть, о том, что не будет в его биографии шаблонов, клише, повторения чьих-то бед или радостей. Что зеленая дверь его будет всегда распахнута...
ШПАРГАЛКА 2
Все. Занавес опускается. Было обещано коротко изложить Симорон — мы выполнили обещание. Еще короче? Пожалуйста. Помните, как в фильме «Бриллиантовая рука» динамично излагается содержание второй серии — «Костяная нога»? Попытаемся в том же стиле...
«Однажды на свет появился Иван Иванович.
- В чем уникальность моего прибытия? — сказал он себе. — Повторилось то, что тысячу раз уже было...
Нет. Мы рождаемся для свободного творчества, в котором не будет плагиата, чужих стандартов, повторения чьих-то бед или радостей...»
Дальше можно не пережевывать. Закрыть книжку.
Или... если уж очень хочется... открыть. Надолго. На долгую, долгую жизнь.
КУШАТЬ ПОДАНО
В Симорон принято не входить, а вбегать. Влетать. Врываться. В испарине. С криком «SOS!..»
Представьте себе: сидим мы вдвоем, Петра и Петр, пьем чай, закусываем «Киевским» тортом (в Киеве, как известно, ничем другим не закусывают). И вдруг на пороге...
ДЯДЯ В ЛЕТАХ. Не могу прокормить себя и семью...
БАРЫШНЯ. У меня — как в песне: девушка плачет, жениха все нет...
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Сердце шалит. Боюсь инфаркта...
ГРАЖДАНКА. Теснимся с детьми в одной комнатушке...
БАБУЛЯ. Ночами не сплю: кошмары...
Так, так... В подобных случаях лучшее лекарство - наш торт. Желаете разрешить проблемку? Отведайте — и все, что мешает жить, исчезнет. Уйдет. Рассосется.
Делимся по-братски с гостями. Ничего, у нас «Киевскими» два холодильника забиты. Ждем. Предвкушаем... Сейчас заалеют щеки, закустятся от удивления брови...
Ни в одном глазу. Те же слезы, скупые мужские и щедрые женские. Охи и ахи... В чем дело? Может, продукт попался некачественный? Как же — штамп ОТК, свежая дата. Обмана нет...
Допрос с пристрастием.
Протокол №1
— Итак, дяденька, по каким таким причинам семья голодает?
— Бабок недостает.
— А вы их искали?
— Искали.
— Может, не там искали?
— Может. Тычемся-то наугад, вслепую...
Протокол №2
— Барышня, а барышня... Замуж пора?
— Давно. Пересидела. Смотрю на дверь, жду: откроется и войдет он...
— Уверены, что войдет именно в эту дверь?
— Другой не знаю... Не вижу...
Протокол №3
— Проблемы с сердцем?
— Они.
— Лечимся?
— Без толку Не найду эффективного средства. Где оно лежит, на какой полке?..
Протокол №4
— Негде жить, гражданка?
— Пять человек на двенадцать квадратов. Хоть головой об стенку..
— Непробиваемо?
— Железобетон!
Протокол №5
— Говорите, бабуля, кошмары...
— Мертвецы, призраки. Стоит глаза сомкнуть...
— Пытались избавиться?
— Возможно ли?..
Сделаем перерыв в заседании и обратимся к вам, досточтимый читатель. Впрочем, вы ведь сейчас, в данную минуту, наверняка в единственном числе: кресло, глаза, руки, в руках эта книжка... Как-то не к месту официальность. Что, если с ходу — на брудершафт? Не возражаешь? О'кей! Видишь, насколько все проще стало...
Итак, не вписываешься ли и ты, друг, со своими житейскими темами в оглашенный выше список? Не звучат ли частенько и в твоей душе слова: не знаю, не вижу, не могу? Не натыкаешься ли десять раз на дню на запертые ворота, проход через которые не просматривается?
Эти вопросы, конечно, адресованы не тем, кто, пробежав предыдущую главку, вооружился, наподобие Фатимы, мелом и стал метить все преграды. Приватизировал, так сказать, право на входы и выходы.
Давай-ка посмотрим, как получается, что мы с тобой оказываемся перед этими воротами. И подумаем, что сделать, чтобы они раскрылись.
Выйдем во двор. Детская площадка-песочница. Народ, который пешком под стол, возится с экскаваторами и вездеходами, сооружает дворцы и храмы... Вдруг чьи-то слоновьи ножищи прошлись небрежно по стройке, развалив, втоптав в землю надежды архитекторов. Всплеск негодования-огорчения в виде коллективного рева...
Что ж, не останемся безучастными, поможем юному человечеству, восстановим попранное. Три-четыре-пять — и все снова счастливы.
А теперь представим себе то же, но — в масштабе. Бо-ольшая песочница, пустыня Сахара. Среди океана дюн и барханов — цветущие острова-оазисы, плоды рук поколений... И вдруг налетает какой-нибудь саму
|
|
|
