Деятельность человека в зеркале культуры

Дела человеческие - постоянный предмет философских размышлений. Как надо жить и что надо делать, чтобы жить счастливо? Какое поведение следует считать правильным? От чего зависит удача в делах? Как найти лучший способ действий, обеспечивающий успех? Ответ на подобные вопросы, конечно, зависит от конкретных обстоятельств. Но существуют ли какие-то общие принципы, на которые можно опираться в их решении?

Дошедшие до нас древние мифы свидетельствуют, что люди издавна пытались связать свои действия с волей богов. Эта тенденция прослеживается и в философских учениях, где имена мифических божеств часто служат символами судьбы, рока, закона, которыми определяются ход человеческой деятельности и ее результаты.

В Древнем Китае было распространено учение о "дао" - "правильном пути", которому должен следовать каждый человек в своих поступках. Древнеиндийские мудрецы утверждали, что никто не может уклониться от "должного действия", потому что оно предопределено "дхармой" (законом богов) и " кармой" ( индивидуальной судьбой), которые все равно заставят сделать должное. У древних греков считалось, что не только люди, но даже боги не в силах избежать того, что предначертала им Ананке ( судьба, необходимость, неизбежность). Вмешательством богов объяснялись достижения и несчастья людей, их удачи и неудачи. Считалось, что боги (в греческих мифах - Прометей) научили людей различным полезным видам деятельности - обращению с огнем, изготовлению металлических орудий и другим искусствам и ремеслам. Они же сурово карали смертных за попытки делать что-либо противоречащее божественным замыслам.

Но людям не дано знать, что написано в "книге судеб", помыслы богов им неведомы. И коль это так, то у них два выхода: либо не тратить силы ни на какие действия и пассивно ожидать, чтобы само собой свершилось то, чему суждено быть ("чему быть, того не миновать"); либо действовать так, как считают нужным (в надежде, что боги будут к ним благосклонны или что ценой чрезвычайного напряжения сил удастся склонить судьбу на свою сторону и добиться желаемого).

В древней культуре Китая и Индии сложилась традиция отдавать предпочтение первому варианту, а в античной культуре - второму.

В древнекитайской книге "Даодэцзин", излагающей философское учение даосизма, говорится: "Отрешенность, спокойствие, не деяние - такова сущность дао". Принцип не деяния даосы объявляют высшим принципом человеческого поведения' "Человек с высшим дэ ("дэ" - проявление дао) бездеятелен и осуществляет недеяние". Сходные идеи высказываются в древнеиндийской философии. В "Бхагавадгите", одном из древнейших произведений индийской литературы, устами бога Кришны утверждается: "Дело значительно ниже, чем йога мудрости". Для буддизма и других религиозно-философских учений характерна проповедь смирения, воздержания, ухода от мирской суеты, погружения в себя.

Античная культура, наоборот, поощряет стремление к активному действию, борьбе, риску. Ей свойствен дух агона ( борьбы, состязания, испытания). В ней воспеваются герои, пытающиеся действовать по-своему, не считаясь с волей высших сил. У Гомера в "Илиаде" Диомед в ответ Агамемнону, убедившемуся, что Зевс покровительствует троянцам, заявляет, что все равно будет продолжать войну с ними, пока не возьмет Трою. Персонажи греческих трагедий вступают в борьбу с богами, даже зная, что их судьба будет тем ужасней, чем больше упорства они проявят. В трагедии Софокла Эдип, узнав, что ему предсказано стать убийцей отца и жениться на матери, вступает в борьбу с судьбой и уходит из дома, чтобы предотвратить ее предначертания - но именно этот уход и приводит к осуществлению предсказанного. И как не стремится он совершать добрые дела, именно эти стремления оборачиваются страшными бедами для него, его близких и граждан его города.

К размышлению. Не отсюда ли - из возникшего в давние времена разного отношения к человеческой деятельности - происходит сохраняющиеся до наших дней особенности восточной и западной культуры? Но почему в древности на Востоке (в Китае, Индии) и на Западе (в Греции) человеческая деятельность стала оцениваться по-разному?

Среди всех видов человеческой деятельности у древних греков особым почтением пользовалась деятельность интеллектуальная и притом бескорыстная, которой занимаются для удовольствия, а не ради оплаты. В культуре Рима отношение к человеческим делам становится более утилитарным: ценится то, что приносит практическую пользу, доходы. В эпоху падения Римской империи, когда рушился общественный порядок и всюду воцарялась неразбериха, внушавшая неуверенность и страх перед завтрашним днем, получили популярность два противоположных взгляда на деятельность людей. Философия скептицизма утверждала тщетность человеческих усилий и возводила в ранг мудрости пассивно-наблюдательное отношение к жизни. Философия стоицизма настаивала на том, что каждый должен прилагать все силы, чтобы выполнять обязанности, выпавшие на его долю по велению судьбы, ставя превыше всего принципы долга и добродетели.

Христианская религия создала предпосылки для более глубокого проникновения в мир человеческой души, чем это было в античной культуре. В христианской культуре деяния личности стали оцениваться не только по их. результатам, но и по лежащим в их основе "движениям души" - побуждениям, стремлениям, желаниям. Важно, чтобы поступки человека были "богоугодными", совершаемыми по доброй воле и "во славу Господа", а насколько велики дела, которые выполняет человек, - это вопрос второстепенный. Религиозная традиция не придает существенного значения практической эффективности богоугодных дел.

Согласно христианскому учению, малые дела столь же значимы перед судом Божьим, как и большие, когда это дела добрые и человек вкладывает в них душу. "Блаженны нищие духом", если они, не будучи способными сотворить нечто великое, в меру своих скромных сил творят добро. Они больше заслуживают Божьей милости, чем "великие мира сего", чванящиеся своей широкой благотворительной деятельностью. Копейка, поданная нищему бедняком, имеет для Бога более высокую ценность, чем золотая монета, брошенная богачом.

В христианстве и исламе так же, как в буддизме, созерцательный образ жизни рассматривается как более подходящий путь к святости, чем активная деятельность. Отшельник, отказавшийся от участия в "мирской суете", истязающий себя веригами и занятый лишь молитвами, или столпник, проводящий многие дни в стоянии на столбе, - это люди, выключенные из активной деятельности, направленной на благо обществу. Однако их "не деяние" богоугодно и оценивается с религиозной точки зрения как сподвижничество, возвышающее личность больше, чем повседневный общественно-полезный труд.

В наше время человеческая деятельность достигает космических масштабов. Люди преобразуют облик своей планеты и уже приближаются к тому, чтобы выйти за ее пределы. Но каких-нибудь сто-двести лет назад мысль о столь могущественных возможностях человека мало кому приходила в голову. Считалось, что только боги способны вносить какие-то изменения в устройство мира. Люди же не в силах переделать установленный на Земле Богом порядок как в природе, так и в обществе, и даже мечтать об этом греховно. Ибо тот, кто хочет усовершенствовать сотворенное Богом, выступает против замысла Божьего, проявляя тем самым непомерную гордыню и впадая в смертный грех. Католическая церковь и сегодня крайне отрицательно относится к генной инженерии, абортам и тому подобным способам человеческого вмешательства в то, что должно быть согласно Божьей воле.

В течение многих веков в сознании людей прочно держалось убеждение, что человек - это "раб Божий" или, по выражению Б. Паскаля, "мыслящий тростник", ничтожная былинка в руках высших сил. При этом казалось само собою разумеющимся, что человеческая деятельность вращается в ограниченном круге дел, связанных с жизнеобеспечением, и не может выйти из этого замкнутого круга. В этом отношении она представлялось не слишком отличной от действий, которые предпринимают для своего жизнеобеспечения другие живые существа. Особенность ее связывали лишь с тем, что человек старается руководствоваться в ней разумом.

Иной взгляд на человеческую деятельность стал развивать И. Кант. Усмотрев в ней одно из важнейших свойств человека, Кант совершил "коперниканский" переворот в понимании его места в мироздании: в кантовском учении человек предстал творцом мира, в котором он живет.

В самом деле, по Канту, пространство и время - это не существующие независимо от сознания формы бытия, а "формы созерцания" явлений (нечто вроде надетых на человеческий ум не снимаемых очков, через которые человеку видится мир). А сами явления - продукт наложения категориальных схем деятельности рассудка на чувственные данные опыта. Значит, данный человеку в опыте мир явлений (мир "вещей для нас") оказывается зависимым от устройства и способов функционирования его познавательных способностей. Но этот мир и есть окружающая человека природа - никакой другой он знать не может (мир "вещей в себе" ему недоступен). Таким образом, человек подчиняет всю природу законам своей мыслительной деятельности. Он даже существование самого Бога допускает лишь потому, что это может быть непротиворечивым образом согласовано с законами человеческого разума и человеческой морали.

Вслед за Кантом представление о человеке как существе деятельном развивал И.Г. Фихте (1762-1814). Он считал деятельность высшей ценностью для человека. Действовать, чтобы жить, или жить, чтобы действовать? Фихте отвечает на этот вопрос однозначно: "Действовать! Действовать! - вот для чего мы существуем!".

Однако представители классической немецкой философии, рассматривая деятельность как существеннейшую характеристику человеческого бытия, понимали ее односторонне: под ней имелась в виду главным образом духовная, мыслительная деятельность. Они преувеличивали свободу человеческого разума и его воздействие на природу, когда утверждали, что его деятельность определяет законы природы и остается вместе с тем полностью независимой от них.

С материалистической точки зрения человеческая деятельность есть процесс, который, будучи направлен на достижение поставленных человеком субъективных целей, может привести к успеху лишь постольку, поскольку это не противоречит объективным законам природы. Различая духовную и материальную деятельность, материализм рассматривает первую как своеобразную "надстройку", которая вырастает над второй и приобретает самостоятельность в ходе становления и эволюции человека. В основе человеческого бытия лежит прежде всего материальная, практическая деятельность. Способность же человека к духовной деятельности исторически формируется исовершенствуется с развитием общественной практики человечества.