 |
Объективное значение добра
|
|
|
|
Очевидно, что добро существует для человека и создается им. Но надо учитывать, что одно и то же явление способно вызвать разные, подчас противоположные оценки. Возможна и другая ситуация: какой-либо выдающийся нравственный поступок останется неоцененным по достоинству современниками и лишь с течением времени обретет причитающуюся ему славу. Поэтому жестко связывать оценку и предмет нельзя. И то и другое обладают определенным значением для нравственного сознания. Но все же: существуют ли добро и зло само по себе, вне воли человека? Они относительны или имеют абсолютное значение?
Здесь уместно привести простой пример, популярный еще в Средние века: если бы все люди вдруг в мире исчезли, осталось бы добро? А зло? Религиозное сознание утверждало бы, что Бог - это и есть абсолютное добро, и Он может существовать без людей. Но это вопрос веры. Если пытаться обойтись без метафизических предположений, то мир без людей окажется совокупностью физических предметов, которым вряд ли потребуются нравственные отношения. Более сложный вопрос: существуют ли такого рода отношения в природе, например в животном мире? Мы еще поговорим об этических теориях, дававших положительный ответ на этот вопрос. Но, во-первых, они, как правило, говорили лишь о зачатках моральности, а во-вторых, в науке еще нет достаточного количества знаний из области зоопсихологии, чтобы однозначно утверждать о
наличии у животных совести, любви, сострадания, чувства долга.
Мы снова возвращаемся к тому, что добро и зло - это характеристики направленности человеческой воли. Причем она должна быть именно свободной волей, способной нести вину и ответственность. Но из этого нельзя сделать однозначный вывод, что добро и зло - лишь оценки, которые даются окружающим нас событиям. Мы разделяем следующую точку зрения: существуют феномены, которые являются добром сами по себе, вне зависимости от оценок окружающих людей. Речь идет о человеческих поступках, мотивах, переживаниях, без которых нельзя представить подлинную человеческую жизнь: взаимная помощь, милосердие, совесть, справедливость, героизм, материнство и т.д. Их объективный смысл заключается в том, что без них человек невозможен как личность, а лишь как индивид, лишенный связи с другими людьми.
|
|
|
Высказанная точка зрения называется в философской этике абсолютизмом. Против нее можно привести немало аргументов. В первую очередь замечают: даже самые яркие феномены нравственной жизни все равно считаются таковыми благодаря оценке общества. Но, с другой стороны, обществом обусловлено все содержание нашей жизни, поскольку оно составляет объективные условия нашего существования. Соответственно, оценка, данная социумом и при этом сложившаяся по итогам его тысячелетнего развития, есть наиболее объективная реальность. Далее оппоненты замечают, что оценка различных явлений менялась. Если, к примеру, сострадание для христианской философии является положительным явлением, то для мировоззрения стоицизма оно признается упадочной эмоцией, ведущей человека к деградации. Это верно, как и то, что найдутся люди, склонные скорее признать за добродетель жестокость, чем жалость и милосердие. Но дело в том, что мы живем здесь и сейчас, в определенном культурном контексте. И в нем никто публично не признает жестокость нормой отношения между людьми. Классический стоицизм нам интересен как факт из истории этики, но его нравственная позиция с точки зрения реалий сегодняшнего дня не может считаться приемлемой.
Следующий аргумент критиков абсолютизма кажется еще более неотразимым. Наша жизнь настолько изменчива, что один и тот же предмет сегодня может считаться
|
|
|
добром, а завтра — злом. Например, человек владеет земельным участком и рассматривает свою собственность как несомненное добро. Но через некоторое время власти ввели огромный налог на недвижимость, угрожающий этому человеку разорением, и он уже свою собственность станет считать злом. Получается, что добро определяется исходя из ситуации. Все это верно, но в данном примере речь идет о частных благах и целях. Они, бесспорно, изменчивы, но можно ли их считать добром? Предметы внешнего мира, которые сами по себе не имеют связи с нашими отношениями с другими людьми, не могут быть оценены как добрые или злые. Добро появляется там, где мы должны определять принципы отношений с другими людьми. И здесь уже они не будут столь изменчивы. Допустим, у нас был друг, которому мы всячески помогали. Но затем друг нас предал; означает ли это, что мы имеем право отныне, из соображений мести, наносить ему вред? Конечно же такое поведение не будет нравственно оправданным.
Таким образом, многообразие мнений о добре, иногда достаточно противоречивых, должно навести нас на мысль не о том, что оно относительно, а напротив, что не все высказанные мнения правильные. Поэтому на данный момент зафиксируем следующую мысль: не человек определяет важнейшие понятия о добре, а, напротив, добро как особая реальность, делающая возможным наши отношения с другими людьми, определяет в значительной степени жизнь самого человека. Подробнее эту тему мы рассмотрим, когда будем говорить о различных теоретических концепциях морали.
Исторические образы добра
Если добро имеет объективное значение, составляет важнейшую, определяющую часть нашей жизни, то в чем заключается его положительное содержание? До сих пор мы говорили о нем формально, лишь условно разделив на три оставляющих: качество вещи, поступок и идеал. Но в чем состоит их сущность? Ценности, определяющие добро с точки зрения его содержания, получили в этике название «благо». Далее мы укажем, суммируя сведения из истории этических учений, какие феномены наиболее часто указывались моральной философией как благо.
|
|
|
Наибольшее разнообразие определений по данному вопросу было представлено в античности. В эту эпоху были сформулированы важнейшие толкования добра (блага), которые в Новое время лягут в основу целых систем нравственной философии:
- добро как польза как самому человеку, так и всему обществу. Этого мнения придерживались Семь Мудрецов, софисты, Сократ. В качестве теоретической программы принцип пользы был развит в этике утилитаризма, где ключевому понятию пользы придавалось конкретное толкование;
- добро как добродетель - главная мысль античной этики, проходящая через всю ее историю. В дальнейшем данное понятие входило во многие этические системы, например большое значение ей придавала христианская философия, возрожденческие и просвещенческие моральные доктрины;
- добро как счастье, как идеальное, самодостаточное состояние. Эвдемонистический взгляд также считается отличительной чертой античной этики. Вообще в истории моральной философии встречается минимальное количество учений, не считавших счастье благом и частью общего блага. Но как рационально обоснованные, теоретические системы они доминировали не всегда. Эпохи счастья – это Античность, Возрождение, Просвещение и ряд учений, сложившихся в Х1Х-ХХ вв. Частным случаем счастья как блага является удовольствие, свойственное античному гедонизму и опять же некоторым просвещенческим взглядам. Как правило, когда рассуждения об удовольствии превращались в систему, они суммировались в представление о счастье;
- добро как справедливость, которая в Античности понималась в качестве адекватного воздаяния за поступки, а также правильного распределения благ. Категория справедливости сыграет значительную роль в социальной этике Нового времени и современной философии;
- добро как совершенное внутреннее состояние человека, например бесстрастие (апатия) в мировоззрении стоиков. Эта линия, замыкавшая благо на внутреннюю жизнь личности, противостоящей враждебному окружающему миру, была впоследствии развита несколькими философами, например Спинозой и Ницше.
|
|
|
Христианская нравственная философия и этика Нового времени выдвинули несколько новых трактовок блага:
- добро как блаженство. Как мы отмечали ранее, христианское понимание добра трудно выразить одной фразой. В самом исключительном смысле высшее благо для христианина - это Бог, т.е. сверх-Добро. Но благо земное, доступное человеку, выражено в стремлении укрепить личную, мистическую связь с Богом. Отсюда добро для христианства представляется и как особые религиозные добродетели (вера, надежда, любовь), и как представление о совершенном блаженстве, доступном благодаря подвижнической жизни (святости);
- добро как всеобщее благосостояние - возможно, самый могущественный идеал европейской цивилизации. Здесь благо всего общества трактуется как сумма благ каждого индивида, и, более того, благо индивида не может в полной мере осуществиться без общественного блага. Данное понимание добра включает в себя огромное количество различных ценностей, в разное время считавшихся важнейшим общественным достоянием. Например, права человека, политические свободы, национальные и культурные традиции, правосознание и т.д.;
- добро как добрая воля. Данное понимание стало, бесспорно, самым важным в этике Нового времени. Оно замкнуло благо на правильные поступки человека и придало им значение необходимого условия для получения внешнего блага (счастья). При этом сами правильные поступки должны отличаться особыми чертами, которые можно также трактовать как блага: бескорыстие, свобода решения, самоотречение, разумность, ответственность. Данное понимание добра может быть также названо свободой личности, которая стала важнейшей ценностью для западной цивилизации. На ней делали особый акцент интеллектуальные движения Просвещения, рационализма и либерализма. Наиболее концентрировано указанное понимание блага выразилось в этике И. Канта.
Приведенный выше список философских интерпретаций ключевой для этики категории добра далеко не полный. Можно долго обсуждать их различные оттенки и разновидности, но мы остановились лишь на магистральных линиях, осуществленных ведущими учениями моральной философии.
Зло, виды зла
Если добро воспринимается нами как норма жизни, устойчивый порядок вещей, способствующий налаживанию отношений между людьми, то зло, напротив, есть разрушение, растление, выход за рамки нормальных человеческих взаимоотношений. Субъективно зло вызывает возмущение, всплеск отрицательных эмоций. Но все ли, что вызывает в нас возмущение, на самом деле является злом? Разве не бывает так, когда добрый поступок осуждается людьми, которые ориентируются на иную систему ценностей? Парадоксально, но, существуя в мире, полном проявлений зла, мы не имеем четкого критерия для его отличия. Ведь зло часто облекается в одежды добра. Поэтому вопрос о смысле зла приобретает особое значение для этики.
|
|
|
В моральной философии существует знаменитое разделение зла, восходящее к Г. Лейбницу: метафизическое, физическое и нравственное. Первое, метафизическое, представляется самым загадочным. С точки зрения современного взгляда мы можем его представить в виде инвариантных, объективных ограничений человеческого существования. Люди - это несовершенные существа, обладающие ограниченными силами. Они разделены и изолированы друг от друга, обречены на непонимание, долгое, трудное налаживание отношений и, как следствие, эгоистическое поведение. Этот вид зла включает в себя все условия, отталкивающие людей друг от друга. Несовершенство нашей природы является как раз той реальностью, которая требует от нас сгладить ее особо тяжелые последствия посредством нравственного поведения.
Физическое зло - то, которое с первого взгляда не зависит от воли человека. Его классические примеры - стихийные бедствия, болезни, старость, смерть. Все это доставляет страдания людям, разрушает полноту их бытия, перечеркивает стремление к счастью. Физическое зло прекрасно демонстрирует ограниченность доктрин, призывавших жить согласно природе. Помимо естественной красоты, природа часто поворачивается к нам своей разрушительной стороной. Тем не менее ряд религиозных доктрин настаивают, что физическое зло далеко не всегда самостоятельно. Например, болезни часто становятся следствием неправильного образа жизни; время наступления старости также напрямую зависит от стиля жизни и психологического
состояния человека: для кого-то тридцать лет становятся окончанием активного поведения, а другой в девяносто считает, что все еще впереди. И даже смерть иногда воспринималась как следствие несовершенства человека; не как естественный, а противоестественный конец жизни. В этой связи можно вспомнить философию выдающегося русского мыслителя Николая Федоровича Федорова (1829-1903), считавшего смерть следствием слепой и неразумной силы природы и призывавшего трудиться над воскрешением умерших предков, чтобы исправить несправедливость постигшей их смерти. Наконец, события нашей современной жизни показывают, что стихийные бедствия часто становятся следствием неправильного отношения человека к природе. Очевидно, что деятельность людей достигла таких масштабов, что нарушила нормальное функционирование экосистемы земли.
Иногда к классификации Лейбница современные философы добавляют еще один вид зла - социальное. Оно выражается в виде войн, преступности, коррупции, бедности, в различных формах девиантного поведения. На первый взгляд все указанные явления суть проявление индивидуальной воли людей, но, с другой стороны, в их основе лежит не только межличностное взаимодействие, но также сложные связи между значительными группами, преследующими многочисленные интересы. Конечно, здесь не все зависит от решения отдельного человека, но именно то, что не зависит, может быть с полным правом отнесено в первую разновидность зла - метафизическую. Только здесь речь уже идет не о природе индивидуальности, а о социальной природе человека, так же несовершенной и нуждающейся в изменении своих отрицательных свойств посредством воздействия морали.
Но главным видом зла все же является «нравственное», т.е. укорененное в свободном решении самого человека. Оно представляет собой определенность нашей воли отрицательным, бесчеловечным мотивом, разрушительным как для нас самих, так и для окружающих людей. В нравственном зле также можно выделить разновидности. С этой целью обратимся к основателю этики Аристотелю, который усматривал три его составляющих:
- зверство — отсутствие в человеке собственно человеческого, разумного начала, сознательный отказ от добродетельной жизни;
- невоздержанность - неумение руководить своими желаниями, слабость воли, неумеренность, распущенность, тяга к избыточному наслаждению;
- порочность - сознательное нежелание быть добродетельным, безнравственное поведение, приносящее вред окружающим.
Уже здесь намечается важное различие в трактовке зла: зло внутреннее, приносящее ущерб нам самим, и внешнее, понимаемое как неправильное поведение относительно других людей. Античная этика практически все свое внимание сконцентрировала на первом виде зла, и Аристотель фактически суммировал все его основные смыслы. В нравственной философии последующих веков на роль зла назначались следующие понятия:
- неразумность, подверженность страстям, сознательный отказ человека жить и поступать согласно суждениям разума. На этом понимании настаивала традиция рационализма;
- своеволие. Христианское понимание зла достаточно сложно и раскрывается на трех уровнях. Первый указывает на нарушение этических добродетелей и предание себя таким отрицательным страстям, как жестокость, себялюбие, ненависть. Здесь же можно упомянуть распущенность, желание материального блага. Второй трактует зло как нарушение божественного закона, заповедей. Наконец, третий придает ему смысл бунта против Бога, выраженного в отказе от религиозных добродетелей и допущении неверия, отчаяния, уныния, гордыни. Последний вид зла - гордыня - понимается как желание спорить с Богом, строить свою жизнь не по
Его велению, а принципиально находясь в противоречии с Его замыслом. Все три вида зла отражаются в христианском понятии греха, под которым понимается желание человека жить по собственной, а не божественной воле;
- эгоизм - жизненная позиция личности, склонной ставить личный интерес выше блага другого человека, а также непонимание чужой боли, страдания. Истоки придания ей значения зла также находятся в христианстве. Кроме религиозной позиции, корень зла в эгоизме видели все учения, проповедовавшие необходимость оказывать помощь окружающим людям: гуманистическое мировоззрение, нравственный сентиментализм, А. Шопенгауэр. Частным случаем эгоизма является произвол - ориентация на жизнь исключительно в соответствии со своим желанием и игнорирование интересов других людей;
- тирания, осуждавшаяся в разных формах как на межличностном уровне, так и в виде давления государства на человека. В этом плане разновидностями зла представлялись уничтожение свободомыслия, препятствование жизни согласно собственному разуму, подавление свобод и прав человека, произвол властей. Наконец, одной из современных форм неприятия тирании является осуждение насилия как однозначно безнравственного поведения.
Рассмотрев различные исторические интерпретации зла, мы в праве задать тот же вопрос, что и в отношении добра: является ли зло объективным содержанием нашей жизни, или оно - лишь оценка наличных явлений? Применительно к добру мы утверждали, что оно является необходимым условием жизни человека, а как обстоит дело со злом? Конечно, существуют явления, очевидно опознанные моральным сознанием как зло. Это все, что касается нарушения важнейших запретов на убийство, кражу, ложь, насилие, а также субъективные мотивы, приводящие к подобным действиям, - ненависть, зависть, жестокость, зложелательство и т.д. Все эти отрицательные феномены совершенно объективно обесценивают жизнь человека, разрушают его отношения с окружающими. В истории этики зло всегда трактовалось не как созидательная, а, напротив, отрицательная сила, желающая уничтожить то, что создано для блага других людей.
Мы также указали на два существенных фактора, значительно ограничивающих добропорядочные стремления человека: несовершенство его индивидуальной и социальной природы. Тем не менее зло нельзя понимать как необходимое условие бытия личности, и в этом состоит его радикальное отличие от добра. Тот факт, что нас окружает значительное количество проявлений зла, не делает его обязательным в нашей жизни. Человек не обязан творить зло и будет свободен от его совершения, если просто пожелает этого. Таким образом, можно аргументированно отстаивать, что зло объективно концентрируется в отрицательных явлениях окружающего мира, но при этом оно не составляет сущностную характеристику нашей жизни.
Причины зла
Если суммировать приведенные выше точки зрения на содержание зла, то можно сказать, что субъективно оно выражено в эгоистических и человеконенавистнических моти-
вах, объективно - в нанесении вреда другим людям. В данном случае мы имеем в виду именно нравственное зло, т.е. зависящее непосредственно от нашей воли. Но здесь мы сталкиваемся со сложным вопросом. Если всем очевидно, что зло - это явно не симпатичное, безнравственное проявление активности человека, то почему же вокруг существует столько нехороших поступков, почему человеческая воля столь склонна к злу? Очень часто для многих людей именно зло выглядит значительно более привлекательным, поскольку в их представлении сулит за служение себе роскошную жизнь, славу и общественное признание.
Здесь мы сталкиваемся с одним из самых значительных парадоксов этики, известных еще со времен Сократа, Для великого античного философа не было сомнений: если человек знает, что такое добродетель, он непременно будет стремиться к ней, ибо добродетель - это высшее из доступных нам жизненных благ. Если же он творит зло, то он не знает о добре. Но уже у Аристотеля мы находим рассуждение о людях, сознательно избирающих невежество. Более того, как правило, люди прекрасно знают, что такое добродетель и порок, но почему-то намеренно стремятся к пороку. Эта ситуация была замечательно суммирована в афоризме, приписываемом, в частности, философу-стоику Сенеке: «Хорошее вижу, одобряю, но делаю плохое». В чем же заключается причина подобного поведения?
Один из возможных ответов на этот вопрос мы уже упоминали: есть объективные обстоятельства, мешающие нам всегда поступать нравственно, например, наше личное несовершенство и неудобные для жизни, часто враждебные условия, установленные обществом. Иными словами, добрая воля существенно ограничена, и эти ограничения часто заставляют ее быть злой. Но это суждение не может нам казаться полностью обоснованным. Действительно, такого рода обстоятельства часто становятся причинами поведения, далекого от морали. Но всегда ли? Рассмотрим данное суждение на примере. Допустим, нас заставляют написать ложный донос на коллегу по работе, понуждая тем самым принимать участие в кампании по его увольнению. Мы прекрасно знаем: все, что от нас требуют сообщить, - чистая ложь, но если мы откажемся доносить, то нас уволят самих и мы потеряем престижную работу. Несомненно, в данной ситуации найдутся люди, которые согласятся совершить требуемый от них поступок, утешая себя тем, что так не-
удачно сложились для них обстоятельства. Якобы они не виноваты: интриги и борьба за власть - это рядовые ситуации, сопутствующие работе крупных компаний, и здесь мы ничего не можем поделать. Но является ли данное обстоятельство необходимым принуждением к безнравственному поступку? Нам никто физически не препятствует его не совершать. Отказаться мешает страх потерять работу, но мы также в силах, если захотим, преодолеть его. Иными словами, сложные обстоятельства окружающей реальности не могут с необходимостью заставить нас поступать плохо. Все зависит от того, насколько мы готовы переносить возможные страдания, следующие за отказ сотрудничать со злом. Здесь мы снова приходим к мысли, что для человека, стремящегося к нравственной жизни, не существует обязанности совершать зло.
Второй возможный ответ был дан особого рода философскими учениями, видевшими смысл жизни не в моральном поведении, а в красоте. С взглядами одного из представителей эстетического нигилизма, Ницше, мы знакомились достаточно подробно. С его точки зрения, добро оборачивается скучным, тусклым повседневным существованием, в то время как зло освобождает в нас самые яркие творческие способности. Жизнь добропорядочного человека - это судьба вечно недовольного всем обывателя, а активность зла -это героические свершения ради торжества собственной индивидуальности. Поэтому люди, понимающие, что совершение добрых поступков навечно запрет их в удушающей атмосфере социальных предписаний, желают вырваться из него на свободу и делать то, что сами считают нужным. Эта точка зрения - значительно опаснее первой. Предыдущий взгляд хотя бы предполагал возможность личного героизма, все же способного одолеть установленный бесчеловечный социальный порядок. А здесь, напротив, исключительным поступком считается нарушение нормальных человеческих взаимоотношений ради утверждения собственного могущества.
Некоторая доля истины в приведенном мнении действительно существует. Если мы станем принимать за добро рутинное исполнение запретов, навязанных нам обществом, то, в самом деле, зло нам покажется творческим событием в скучной повседневности. Человек - это существо, вечно недовольное собой и поэтому вынужденное все время бороться и преодолевать себя. Поэтому и
добро, составляющее суть его подлинной жизни, должно быть творческим и понятым как преодоление собственного несовершенства и окружающих обстоятельств. Добро в принципе не может быть скучным, ибо дарит нам широкий опыт общения с людьми и ценности, которые могут быть обретены только благодаря открытым, бескорыстным отношениям, например любовь, дружба, доверие, взаимопомощь. Напротив, в зле заключено очень мало героического, поскольку оно часто действует скрытно, трусливо и боится разоблачения. Так же непросто ему стать творческим, ибо принципиальная направленность на разрушение установленного порядка оставляет мало возможностей для раскрытия высших способностей личности. Но самая серьезная ошибка эстетического нигилизма заключается в том, что как раз зло, а не добро руководствуется самыми обычными, примитивными и скучными эгоистическими мотивами личной выгоды.
Наконец, можно назвать третью причину нравственного зла, на наш взгляд, более существенную, чем три предыдущих. Дело в том, что значительное количество людей просто не рассматривают свою жизнь в координатах добра и зла. Им представляется, что жизненный успех напрямую связан с преследованием личного интереса (часто даже не вполне осознанного ими) и соперничеством с интересами других людей. Узость и мелочность данного взгляда непременно влечет за собой скучное бессмысленное существование, о котором говорилось выше. Сам по себе мотив личного интереса становится добрым или злым поступком в зависимости от того, что он несет другим людям - благо или вред. Но часто случается так, что человек, одержимый соображением выгоды, не обращает внимания ни на свои личные мотивы, ни на последствия собственных действий для жизни других людей. Именно здесь коренится зло: в непонимании боли и радости другого человека, в неспособности проникнуть в ценностные основания жизни людей. Сказанное не означает, будто такой человек не знает о благе и зле. Он знает, но в силу полной концентрации на примитивных желаниях не понимает их влияния на собственную активность. Поэтому, как ни банально звучит, для того чтобы не становится жертвой злого мотива, следует думать о добре и зле, а также их проявлении в нашей жизни. Жизнь, осмысленная и ориентированная на важнейшие нравственные ценности, оставляет незначительные
возможности для злых побуждений. Напротив, неосмысленность, одномерность жизни, на наш взгляд, становятся главной причиной злых поступков.
Соотношение добра и зла
В данной главе мы до сих пор рассматривали добро и зло как отдельные феномены, но в реальности они сосуществуют рядом. Каково их соотношение на земле? В истории этики мы видели оптимистические оценки, основанные на вере в ничтожность зла и, как следствие, провозглашавшие его скорое и полное исчезновение (Бруно, Фихте), а также и пессимистические представления, считавшие зло основной сущностью мира, а добро - чудесной случайностью, явленной отдельными подвижниками (А. Шопенгауэр). Чего же больше в мире: добра или зла?
По этому вопросу в истории моральной философии выделяются три генеральных линии.
Первую можно условно назвать дуализмом добра и зла. Это означает, что они понимаются как равномощные силы, ведущие длительную борьбу друг с другом. Соответственно, человек должен выбрать, на какую сторону встать, и от его выбора и последующих усилий непосредственно зависит исход борьбы. Данное мировоззрение очень часто превращается в сюжеты популярных фильмов и книг. На зрителей завораживающе действует разыгранная на экране ожесточенная схватка темных и светлых сил с неизбежным счастливым концом. Однако в этих повествованиях достаточно редко приводится разумное обоснование, по какой причине одни силы считаются положительными, а другие - разрушительными. Тем более, если в схватке друг с другом они используют приблизительно одинаковые методы.
Но столь популярный в произведениях массовой культуры взгляд на соотношение добра и зла крайне редко встречался в философской мысли. Считается, что он составил нравственное содержание проповедей персидского пророка Заратустры (предположительно конец VI - начало V в. до н.э.) - основателя религии зороастризма. В его понимании мир представляет собой арену битвы между богом добра Агура-Маздой и богом зла Ариманом. Но более внимательное изучение священных текстов зороастризма показывает, что все-таки силы добра воспринимаются в нем
как субстанциальное основание мира, а зло - как соблазн, вызванный желанием противоположных сил основать свое царство. Более последовательно дуализм добра и зла был развит в учении манихейства, основанном другим персидским пророком Мани (217-276 г. н.э.), который пытался реформировать зороастризм, основываясь на идеях иудаизма и христианства. В представлении Мани в мире происходит битва сил света и тьмы, причем с переменным успехом. Но, в конечном итоге, добро все же одолеет зло. Начиная с 111-го в. н.э. дуализм в чистом виде не встречался. Появлялись лишь некоторые мотивы, метафорически трактовавшие мораль как схватку добра со злом. В этой связи можно снова вспомнить Ницше.
Однако простое этическое рассуждение показывает несостоятельность рассмотренной точки зрения. Добро и зло представляются полярными явлениями нашей жизни, но это не значит, что они - абсолютные полюса. Если абсолютное добро еще можно представить в качестве идеального состояния мира и человека, то существование абсолютного зла невозможно в силу его разрушительной природы. Такое зло неизбежно бы уничтожило само себя. Кроме того, добро и зло никак не могут быть равноценными силами. Это становится понятным хотя бы из такого простого факта, что добро всегда строило свою жизнь, не руководствуясь мотивами соперничества. Оно стремилось созидать, в то время как зло разрушало. То есть, в конечном итоге первичное действие проистекало от добрых сил, а зло лишь реагировало на уже существующую действительность.
Вторая точка зрения может быть обозначена как моральный релятивизм. Ее можно охарактеризовать как более умеренную, не придающую человеческим конфликтам характер мировой битвы. Она полагает, что между добром и злом нет абсолютного различия. То, что иногда кажется нам их схваткой, может запросто оказаться противоборством различных представлений о благе. Более того, экстремальный вариант релятивизма утверждает, что добро и зло - суть одно и то же, и различаются они только в зависимости от взгляда каждого конкретного человека или сложившейся ситуации. Например, убийство - несомненный пример зла, но убийство на войне, во имя спасения своей Родины большинством людей станет прославляться как добрый поступок. Отсюда соотношение добра и зла в мире напрямую
зависит от количества мнений, оценивающих нравственное состояние общества.
Как теоретическая программа релятивизм родился в античной софистике и был развит в философии скептиков - современников стоиков и эпикурейцев. Новый импульс он получил в просвещенческих учениях, защищавших право человека на личное счастье, а также в философии прагматизма. Критика данного взгляда нами уже была проведена в пункте, где доказывалось объективное значение добра. В данном случае мы только обратим внимание на следующий аспект. Если одно и то же явление в зависимости от ситуации может быть названо добрым или злым, то какая реальность лежит за этими характеристиками? В таком случае мы должны спросить; что именно в данной ситуации делает явление добрым, а в другой его же - вредным? В итоге мы будем вынуждены сформулировать некий абсолютный критерий, общий для всех возможных ситуаций, который будет считаться добром. Если же продолжать упорствовать, настаивая на радикальной относительности добра и зла, то закономерным итогом было бы вообще отказаться от этих понятий, заменив их иными, например выгодой, личной пользой или чем-то еще. Но это будет означать, что мы покидаем пределы этики и переходим в мир прагматического расчета, который находит свое описание в ряде социальных наук.
Наконец, последняя точка зрения встречалась в нравственной философии чаще всего. Ее принято называть «онтологической концепцией»; от древнегреческого слова «онтос» (сущее). Находясь на ее позициях, следует утверждать, что реально (онтологически) в мире существует только добро. Зло - это всего лишь недостаток добра, пародия на него, паразитирование на нем. Зло действует в мире, но оно не укоренено бытийственно и полностью зависит от слабости или непоследовательности воли к добру. Этот оригинальный взгляд на мир связывают с именем великого отца церкви Августина Блаженного. На самом деле она присуща всем религиозным и светским концепциям, склонным к отождествлению добра и бытия. У Августина получается следующая картина: зло проистекает от недостатка добра, когда человек, вместо того, чтобы любить Бога и следовать Его заповедям, любит материальный мир и следует своей похоти. Бог допускает зло, т.е. допускает наше своеволие, чтобы оно еще больше оттеняло добро. Августин подтверждает свое учение метафизическим положением: человеческое несовер-
шенство происходит из «ничто», того, из которого Господь сотворил мир. Момент этого «ничто» есть онтологическая пустота в добре, из которой произрастает грех и зло.
Учение Августина замечательно своей проницательностью и нравственным оптимизмом. Но у него находится много критиков, особенно из стана атеистов. Что это значит: зло - небытие, ничто? Разве зло - это не вполне реальная воля людей, оборачивающаяся не менее реальными поступками? В нашем мире зло научилось творить такие вещи, которые, пожалуй, не под силу доброй воле. Мировые войны, тоталитарные государства, международные преступные синдикаты - все это позволило даже некоторым христианским теологам сомневаться: не допустил ли Бог возможности злу становиться онтологическим? Но ведь Августин имел в виду другое. «Небытие» зла он понимал, главным образом, в антропологическом смысле, как разрушение личности. Эту мысль нам приходилось повторять уже несколько раз. Человек, творящий зло или потворствующий ему, разрушается сам как индивидуальность и закрывает себе путь к налаживанию нормальных отношений с окружающими. Наконец, он перестает существовать физически, ибо век поджигателей войн, организаторов преступных группировок или массовых репрессий, как правило, был не долгим.
Как бы мы ни относились к мнению Августина, следует признать, что ему удалось чрезвычайно точно указать основные характеристики зла. Перечислим их еще раз:
- разрушительное воздействие на личность, ведущее ее к одиночеству, болезням, деградации, нередко безумию и в итоге к смерти;
- паразитирование на добре, использование его слабостей в своих целях;
- двуличность, скрытность, стремление выдать себя за добро путем обмана, приписывания себе благих помыслов и мнимых заслуг;
- соблазнение добра путем порождения в нем сомнения в правильности избранного пути; обещание скорейших благ и выгод;
- момент шутовства: иронизирование над благими помыслами, осмеяние прекрасных поступков, общее критичное убеждение относительно способностей людей приходить друг другу на помощь.
Это далеко не исчерпывающий перечень характеристик зла. Так или иначе, но мы в дальнейшем будем вынужде-
ны возвращаться к их различным интерпретациям. Если же подводить итог размышлениям о соотношении в мире добра и зла, то, на наш взгляд, представляется очевидным, что добро имеет изначальное и неоспоримое преимущество перед злом. Если бы зло было доминирующей тенденцией в развитии человечества, то оно уже давно прекратило бы свое существование. Даже в самых страшных условиях разгула ненависти людей спасала солидарность и взаимопомощь, дарившие не только возможность выжить, но и силы бороться. И нередко бесчеловечная сила жестокости отступала перед человеческой силой любви.
|
|
|
