О голосовании открытом и тайном.

Вообще открытое голосование предпочтительно тайному.

Гласность - единственный способ подвергать голосующих суду общественного мнения и удерживать их уздой чести в границах долга* (* См. глава III о гласности).

Предполагается, что общественное мнение находится в согласии с общим благом. Собственно говоря, такое предположение вполне основательно. Суждение публики всегда сообразуется с тем, что она считает своим интересом, и при нормальном положении вещей она понимает свой интерес правильно. Она всегда высказывается против взяточничества, уважает честность, верность и твердость в администраторах и судьях. Конечно, суждение публики может оказаться и неправильным, так как все члены этого судилища - люди. Если существуют политические меры, относительно которых даже наиболее мудрые не могут придти к соглашению, чего же ждать от публики, которая из мудрецов не состоит? Если ошибочные взгляды в области морали и законодательстве иногда разделялись умнейшими людьми, то чего же можно требовать от толпы, находящейся часто во власти предрассудков? Отсюда возможно придти к заключению, что в тех случаях, когда общественное мнение ошибочно, следует желать, чтобы законодателям была предоставлена возможность голосовать тайно для ограждения их от несправедливой оценки и обеспечения свободы при подаче голосов. Однако не основан ли этот довод на предположении, что мнение небольшого кружка имеет большую цену, чем мнение массы? Весьма возможно, что это - так, но мудрый и скромный человек будет всегда далек от признания своего превосходства над окружающими и не будет добиваться торжества своего мнения, если оно идет в разрез в общими взглядами. Он предпочтет подчинить свои взгляды тем, которые господствуют в народе и в особенности не захочет победы, приобретенной тайным голосованием, так как опасность его ему известна. Из этого следует, что даже признавая неправильности в общественных суждениях, приходится действовать в этом отношении так же, как если бы общество было непогрешимым, и не нужно ни под каким предлогом устанавливать такой режим, который избавлял бы от влияния общества его уполномоченных.

Не следует ли опасаться того, что гласность в деле голосования сделает людей слишком слабыми, т.е. побудить их жертвовать своим мнением в пользу господствующих влияний? Нет; гласный режим придает в конце концов человеческой натуре больше силы, постоянства и благородства. Опыт скоро показывает, какая большая разница между мнением, порожденным особыми причинами и мнением, образовавшимся после зрелого обсуждения, - между криками толпы, которые рассеиваются, как пустой звук и просвещенным суждением мудрецов, переживающим проходящие ошибки. Искренность мнения вызывает уважение даже тех, против кого она направлена, и смелость ума пользуется таким же почетом в свободном государстве, как храбрость в бою. Поэтому, именно из точного знания общественного мнения и черпают силы для противодействия ему, когда видят, что оно плохо обосновано. Не общественное мнение влияет на решение умного и просвещенного человека, но он сам, действуя в согласии с общей пользой, предвидит, что общественное мнение одобрит его и последует за ним; так обыкновенно и бывает в государствах, где обсуждение свободно.

Вот соображения, из которых надо исходить, для установления общего правила о гласности голосования.

Из этого правила, однако, может быть много исключений. Гласность опасна в тех случаях, когда мотивы соблазняющие сильнее мотивов оберегающих. Чтобы судить о том, к какому разряду нужно отнести данное побуждение, надо разобрать, клонится ли оно к добру или злу, стремится ли помочь большему или меньшему числу людей. Например, когда дворянин должен выбирать между своим личным интересом и интересами всего дворянства и предпочтет этот последний, то его побуждение, какое бы оно ни было, заслуживает название оберегающего. Если же этому самому дворянину надо выбирать между интересами дворянства и всего народа, то это же побуждение теряет свойство оберегающего и может быть рассматриваемо лишь как соблазняющее. Таким образом, дух сословности - принцип социальный, когда в жертву сословию приносятся личные интересы, и он же становится анти-социальным, противообщественным, когда из-за него жертвуют интересами народа.

То же - в дружбе. Если данное побуждение заставляет меня служить моему другу за счет моего собственного интереса, оно социально и оберегающего свойства. Если же оно меня побуждает ему служить за счет общего блага, оно становится анти-социальным и соблазняющим. Приведенные замечания вызывают необходимость прибавить к общему правилу гласности ограничительную статью: голоса должны подаваться тайно во всех тех случаях, когда имеется налицо больше данных опасаться посторонних влияний, чем подняться на влияние общественного мнения.

Каковы эти случаи? Чтобы разрешить этот вопрос, надо различать два рода интересов: искусственный и естественный.

Интерес является чисто искусственным в тех случаях, когда вотирующий теряет или выгадывает вследствие своего голосования только в той мере, в какой оно становится известным.

Интерес будет естественным, когда от голосования зависит выгода или невыгода голосующего притом даже в этом случае, если голосование его остается тайным.

Например, интерес, вытекающий из контракта, по которому я обязуюсь продать свой голос постороннему лицу, является искусственным. Интерес, побуждающий меня вотировать, чтобы доставить моему отцу или сыну доходное место, является интересом естественным.

Тайна голосования уничтожает влияние искусственного интереса, но бессильна против влияния естественного. При тайном режиме покупатель не может быть уверен, что контракт будет точно выполнен продавцом; этот последний может оказаться способным совершить мошенничество, но не настолько беспринципным, чтобы сделаться изменником. Меньшее преступление всегда более вероятно, чем большее.

Следовательно, тайный режим преимущественно полезен там, где гласность благоприятствует частным интересам, которые противоречат общему благу. Поэтому тайный режим полезен при выборах. Всем известно, какое влияние при открытой подаче голосов имеют дружба, надежда или страх.

Впрочем, было бы большим злом, если бы при выборах, а в особенности выборах всенародных, тайная подача голосов устраняла всякое постороннее влияние. Стремиться к полной независимости голосующих бесцельно. Те лица, положение коих не позволяет им приобрести политических знаний, должны быть руководимы более просвещенными.

К счастью, однако, тайное голосование не ослабляет влияния разума на разум, - оно действительно только по отношению к влиянию воли на волю.

Лицо, облеченное властью, будет иметь в собраниях избирателей превосходство над неизвестным гражданином; человек, выдающийся своими заслугами, - над тем, кто не поднялся выше общего уровня. Богатый помещик, обращающий на себя общее внимание полезным употреблением своих средств и своими связями, будет охотнее взят за образец, чем лицо, вращающееся в ограниченном м темном кругу.

Этот перевес аристократии столь же естествен, как справедлив и необходим. Преимуществ богатства и круга, при равновесии, будет достаточно, чтобы склонить весы; но если один из кандидатов заслужил общее презрение, а другой, выйдя из неизвестности, приобрел всеобщую симпатию, то престиж нарушается, и при свободном голосовании достоинство берет верх над богатством. Надо заметить, что система тайного голосования не должна исключать возможности для желающих открыто высказывать свои мнения. Всеобщая и принудительная тайна была бы очень плохой мерой при выборах. Такое рабски вынужденное молчание было бы в противоречии с актом свободы. Каждый кандидат должен иметь своих друзей, своих защитников для выставления его хороших сторон, для опровержения ложных обвинения, одним словом, для ознакомления с ним его судей, так как делать выборы - значит экзаменовать кандидатов и наилучшим, в награду, присудить избрание. Исключить предшествующее выборам словесное обсуждение то же, что оценивать достоинства кандидатов и судить об интересах народа, не выслушав заинтересованных сторон.

Правда, что публичные прения, партийные манифестации вызывают иногда при народных выборах шумное брожение, но это - еще не большое зло по сравнению со стеснением выражения общественных взглядов. Вследствие свободы слова народ начинает интересоваться политическими вопросами; образуется более прочная связь между избирателями и избранными, и даже в Англии, где выборы сравнительно редки, боязнь народного суда оказывает сильное влияние на тех, кто посвящает себя политической карьере.

В соединении с такого рода гласностью тайное голосование мне кажется наиболее подходящим при выборах, т.е. наиболее способным уничтожить продажность и обеспечить независимость избирателей.

Однако следует заметить, что каждая нация может иногда находиться в таких обстоятельствах, которые требуют тайной системы и в других случаях. Возможно, напр., что в эпоху, когда ввели тайное голосование в римской республике, эта перемена была необходима. Впрочем, Цицерон судил об этом иначе.

Кроме того, нужно иметь в виду, что применение одного из этих способов не исключает другого. Бывают случаи, когда выгодно их комбинировать, применяя по очереди для решения одного и того же вопроса. Результаты этих двух операций, как при их тождественности, так и при различии, даст весьма поучительные указания.

Последние дни Польши, когда она делала отчаянную попытку избавиться от возрастающего влияния России, представляют весьма интересный пример этого рода.

Постоянный совет, обладавший исполнительной властью, был могущественной силой в промежутках между сессиями сеймов. Этот совет, запуганный и совращенный, был только орудием в руках Петербургского кабинета. Дело шло о наборе войска для поднятие престижа страны. Было предложено подчинить эту армию комиссии, независимой от постоянного совета. По поводу этого предложения, 16 октября 1788 г. было произведено голосование. Открытая подача голосов дала в результате 80 голосов за принятие и 60 за отклонение предложения, а тайная подача низвела это большинство к семи голосам. 3 ноября то же предложение было возобновлено. Открытое голосование дало за независимость комиссии 114 голосов и против - 149; тайное же повернуло большинство в другую сторону: за независимость - 140, против - 122. Таким образом, на 262 голоса перемена системы голосования сделала разницу в 53 голоса.

Тайная подача голосов допускается лишь в тех случаях, когда подозревают скрытое постороннее влияние; но даже и в этих случаях ей должно предшествовать открытое голосование. Обычной системой должна быть гласность, а тайна может быть допущена только в виде апелляции. Требование тайного голосования равносильно апелляции на видимую волю собрания к действительной его воле. Идти обратным путем, т.е. начиная с тайной системы переходить к открытой было бы нелепым. Естественный порядок - идти от ложного или от того, что подозревают таковым, к отысканию истины.

Для надлежащего действия обе эти системы должны достигнуть своего наибольшего развития. При тайной подаче голосов тайна не может быть слишком полной; при открытой системе гласность не может быть слишком широкой!

Самым неправильным устройством была бы система полугласности, напр., если бы голоса делались известными собранию, но оставались тайными для публики. При такой системе члены собрания с одной стороны были бы подвержены всем соблазнам, а с другой - избавлены от общественного контроля. Подобный режим следовало бы установить только в том случае, если бы хотели наказывать за честность и награждать за измену.

Можно думать, что в государствах, где публичные собрания существуют наряду с сильным монархом, влияния которого опасаются, тайная подача голосов должна быть обычным способом для защиты собрания от искусственных интересов, которые могут быть созданы монархом для отдельных членов, посредством угроз или обещаний. Если монарх может применять к собранию такие меры насилия, как заключение в тюрьму, отрешение его от должности, то значит нет неприкосновенности личности, и свобода существует только номинально.

Устрашенные члены найдут в тайном голосовании не защиту от действий монарха, а убежище от общественного суда.

Что касается наград в виде высоких назначений, то можно воздействовать против них, установив закон, исключающий из собраний всех тех, кто имеет должности по назначению монарха.

Опасность тайных королевских милостей или точнее, подкупа ничтожна в сравнении с обеззараживающим влиянием гласности. Никогда не найдется большого количества людей, способных идти по этой дороге. Голос совести и опасение потерять место всегда удержат большинство членов собрания.

Когда монарх оказывает постоянные милости, он этим чаще всего приобретает одну неблагодарность. Когда он оказывает милости периодически для определенных целей, то неизбежные при этом тайные переговоры слишком постыдны и опасны: они не могут часто повторяться. Если известного рода принципы и заставляют исполнять такой скрытый договор, то другие принципы предписывают нарушать его, по крайней мере в тех случаях, когда его нельзя исполнить без открытого столкновения с общественным мнением. Во Франции, в палате депутатов, соединяют оба способа голосования. Сначала голосуют открыто, посредством сидения и вставания; затем переходят к закрытой баллотировке (ст. 52 и 53 регламента). Но находится ли Франция в тех особенных обстоятельствах, которые оправдывали бы тайное голосование? Конечно, нет. Тайная баллотировка, которая следует после открытого голосования, - ничто иное, как потеря времени. Эта операция представляется пустой и праздной в том случае, если результат получается тот же, как и при открытом голосовании, а если бы он оказывался другим, то эта разница между двумя голосованиями была бы лишь позором для того политического корпуса, где она обнаружилась.

 

Глава XXV.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: