 |
Практика четвертого дня. Осознание кости
|
|
|
|
Кастанеда хлопнул в ладоши. В аудиторию вошли его помощницы и за несколько секунд убрали гирлянды и кадки с погремушками.
Мы уселись на пол в круг. Кастанеда сказал, что надо просто сидеть и созерцать свою кость, стараясь погрузиться в нее сознанием. Сам он стал считать от ста до одного.
Я взял кость, поднял ее на уровень глаз и стал таращиться. Скоро у меня заболели глаза, и мне пришлось прикрыть их. Спустя несколько секунд я открыл их и снова попытался смотреть на кость, но глаза почему-то болели еще больше. Превозмогая боль, я все-таки продолжал пялиться на высушенную коровью лопатку, но глаза скоро заслезились, и я закрыл их. Итак, смотреть на кость я не мог (не знаю, в чем было дело – может, аллергия на не выветрившийся запах автошампуня?). Но как же мне тогда было созерцать свой символ? И я стал просто думать о нем, вспоминать, как она выглядит, старался представить себе ее строение, цвета, текстуру.
Когда Кастанеда произнес «один», я с разочарованием понял, что медитация мне не удалась. Я честно пытался погрузиться сознанием в кость, но никаких откровений не получил. Для меня это все еще была мертвая говяжья лопатка.
– Вашим домашним заданием будет та же самая медитация, – сказал Кастанеда. – Только созерцать вы будете не эту кость, а собственный скелет.
Задание четвертого дня. Созерцание скелета
Занятие четвертого дня началось позже, а закончилось раньше обычного. Я был этому рад: мои деньги подходили к концу и я рассчитывал, что Яков угостит меня обедом. Однако, вернувшись, я не застал его дома. Я было расстроился, но увидел на столе двадцатку и записку под ней:
«Ушел выполнять задание Кастанеды. Пообедай без меня».
|
|
|
– Вот это да! – восхитился я.
Бесплатные обеды не входили в условия моего договора с Силой, но я не сомневался, что это не что иное, как проявление ее заботы о своем слуге. Яков и раньше угощал меня обедами, однако никогда не предлагал это сам, и уж тем более, не оставлял для меня денег. Я не был слишком удивлен: Кастанеда же обещал, что Сила будет давать нам все необходимое.
– Интересно, какого служения ты потребуешь от меня? – обратился я к Силе, и сам испугался своей смелости. А если она ответит?
– Не отвечай, я тебя боюсь, – тихо сказал я.
Прекрасно пообедав в ресторанчике на противоположной стороне улицы, я вернулся домой в замечательном расположении духа. Сила рядом, она заботится обо мне; но как я должен ей служить, пока неизвестно. Значит, можно отдыхать.
И тут передо мной встал фрагмент вчерашнего занятия, когда Кастанеда отчитывал меня: «А как ты сможешь честно служить, если ты даже не считаешь нужным честно учиться?».
Я услышал его голос так явно, словно он стоял рядом. И понял, что Сила таким образом упрекает меня.
Действительно, я не учусь у Кастанеды честно. Одно задание я своевольно изменил, другое вообще не сделал. Я только сейчас сообразил, что на вопрос о маге Гарсиа я так и не ответил. Если бы Кастанеда спросил об этом сегодня, я не знал бы, что сказать.
И я решил выполнить задание и вчерашнего, и сегодняшнего дня.
Почему Гарсиа выдвинул Силе такое неудобное условие, почему не попросил излечения от своей болезни?
Честно говоря, я не знал ответа на этот вопрос. Я предполагал, почему Сила отвергала это условие. Род занятий испанца делал крайне неудобным его техническое исполнение. Я подумал: если бы я получил такое задание, что бы мне пришлось сделать? Съемка должна продолжаться несколько часов без перерыва, и все это время Гарсиа должен быть на площадке. Но ему нужно отлучаться каждые пять минут. Даже если предположить, что в любом телецентре страны туалет расположен прямо напротив студии, Гарсиа физически не сможет покидать площадку так часто. По собственной воле. Другое дело, если будут возникать обстоятельства, при которых он должен будет уйти с площадки. Таким обстоятельством может быть, например, сообщение о том, что здание заминировано. Но это сорвет съемку. А вот маленькая техническая неполадка может остановить съемку на несколько минут. Но технические неполадки каждые пять минут в течение нескольких часов, и так на каждой съемке – это что-то ненормальное. Это может вывести из себя кого угодно, включая самого Гарсиа. То есть его условие было крайне некомфортно для него самого. И потребовало огромных затрат энергии от Силы. Но почему он настаивал именно на этом? Ответ мог быть только один: его недуг был ему нужен. Гарсиа не хотел излечиваться от недержания. Мне было непонятно, зачем человеку нужен такой позорный и обременяющий недуг. Тем более при том образе жизни, который вел Гарсиа. Значит, болезнь давала ему что-то, но что? Кастанеда дал подсказку: Сила не принимала условие, так как ждала, что Гарсиа попросит у нее исцеления. Да, условие испанца требовало от нее постоянных затрат энергии, но, в конце концов, обеспечить мелкую поломку съемочной техники каждые пять минут – не Бог весть какая задача. Если вдуматься, излечить Гарсиа было сложнее. Значит, Сила была против его болезни.
|
|
|
Как только я подумал об этом, внутри меня что-то затрепыхалось. Я почувствовал, что подошел очень близко к цели, почти нашел ответ.
– Значит, ей не нужен был слуга, страдающий недержанием? – засмеялся я.
И трепетанье внутри меня оборвалось. Меня как будто уронили с большой высоты. Я понял, что это предположение было ошибочным. Я был готов получить ответ, но мой неуместный смех отбросил меня слишком далеко от разгадки.
Я разочарованно вздохнул. Что ж, по крайней мере, я попробовал. И я приступил к заданию сегодняшнего дня. Оно заключалось в том, чтобы провести медитацию на собственный скелет.
Никто из нас не знал, как это делается, а Кастанеда ничего не стал нам объяснять. Когда мы созерцали кость, это было хоть как-то понятно: кость была перед глазами, ее можно было просто рассматривать. А как рассмотреть собственный скелет? Он скрыт внутри, а рентгеновской установки дома ни у кого нет. И тут мне в голову пришла оригинальная идея. Я буду медитировать на те части скелета, которые выходят наружу. Зубы!
|
|
|
Я взял стул, пошел в ванную, уселся напротив зеркала и оскалился сам на себя. Я рассматривал свои зубы примерно минуту и не знал, что делать дальше. Я знал, что медитация – это сосредоточение на каком-либо предмете, погружение в него. Но как погрузиться в собственные зубы, я понятия не имел. И я продолжал просто смотреть. Мои губы устали от напряжения, во рту пересохло. Периферийным зрением я видел свою ссутуленную фигуру, устремленную к зеркалу, странное выражение лица. И вдруг все изменилось. Вместо тела в зеркале отражался скелет, вместо головы – оскалившийся череп. Видение было коротким, как вспышка. Я отпрянул назад, вскочил, опрокинув стул и пулей вылетел из ванны. Все вместе – и видение, и мой побег – заняло меньше секунды. Меня трясло. Это не было плодом моего воображения, я реально увидел свой скелет!
День пятый
Касси удивляет. Магическое тепло. Жар, вера и связь с силой
Касси дает ответ
Пятый день семинара начался с того, что Кастанеда спросил, выполнили ли мы задание третьего дня, то есть ответили ли на вопрос о маге Гарсиа?
Оказалось, что не один я не нашел ответа. Мы довольно подробно делились своими соображениями. Ход мыслей был у всех разный, но каждый из нас остановился в шаге от правильного ответа.
– Разве у вас и после того, как вы обсудили вопрос со всех сторон, нет никаких соображений? – приподнял брови Кастанеда. И тут произошло то, что заставило меня кардинально поменять мнение о всех женщинах сразу, и о Касси – в частности.
– Это проще простого, – плотоядно улыбнувшись, сказала она. – Сила боялась болезни, а Гарсиа знал, что болезнь – его единственная реальная защита от Силы. Осознавание и намерение – сильный щит, но вот вопрос: ЧТО ИМЕННО Гарсиа осознавал? А осознавал он близость смерти, и это осознавание давала ему собственно его болезнь. Причем круглосуточно: недержание – не то заболевание, при котором можно спокойно проспать всю ночь. Вы сами сказали, – она послала пламенный взгляд Кастанеде, – что Смерть – единственное, что может отогнать личную Силу. Вот Сила и не смогла взять верх над испанцем: возле него стояла Смерть.
|
|
|
– Браво, Кассандра, – Карлос встал и картинно ей поклонился. – Мне добавить нечего. Однако позволь спросить тебя: ты додумалась об этом вчера, после семинара?
– На семинаре, – качнула головой брюнет ка. – Я все время думала об этом Гарсиа, и, как и остальные, догадывалась, что Сила боится болезни, но не могла понять, почему. Когда вы вчера сказали, что Сила боится Смерти, все встало на свои места.
Сказать, что мы были ошеломлены – значит, не сказать ничего. Касси никогда не блистала умом, для многих было загадкой, каким образом она умудрилась поступить в Йель. И вот поди ж ты: утерла нос всей группе! А здесь собрались отнюдь не самые глупые студенты. Но больше всех был поражены Уилл Тернер и Кифас Андрияки – они были экс-бой-френдами Касси: общаясь с ней близко, молодые люди вряд ли подозревали в этой красотке такие глубины.
Магическое тепло
– Вам многому стоит научиться у этой девушки, – со значением произнес Кастанеда, – и учиться вы начнете прямо сейчас. Кифас, – обратился он к греку, – как бы ты охарактеризовал Касси?
– Горячая штучка, – не думая, выпалил Андрияки. По группе пролетел смешок.
– Хорошо, – удовлетворенно протянул Карлос. – А главное – верно по сути. Горячая. В ней есть горение, в ней есть жар! Это первый признак мага. К сожалению, кроме Касси, я не наблюдаю горения ни в одном из вас. В том, что Касси станет магом, у меня сомнений нет. Относительно остальных я не уверен.
– Когда европейцы высадились на материк, жившие здесь индейские племена говорили более чем на пятистах языках, – продолжал Кастанеда. – И в каждом из этих языков слово «маг» было эквивалентно слову «горячий». Магическая сила обозначалась словами, связанными с высокой температурой, жаром, горением. И это были отнюдь не эпитеты. Существование магического жара реально. Шаманы севера обладают беспримерной сопротивляемостью к холоду. Они могут сутками бродить на шестидесятиградусном морозе, имея из одежды только тонкую кожаную накидку. Хождение по углям распространено в любой магической традиции, от Африки до Сибири. Шаманы повсеместно именуются повелителями огня – и будьте уверены, их так называют не напрасно.
|
|
|
Тема нашего сегодняшнего занятия – магическое тепло. Именно тепло, а не жар. Чтобы вырастить хотя бы в одном из вас магический жар, мне бы понадобились десятилетия. А я не имею привычки брать учеников на семинарах. Хотя иногда бывают и исключения. – и тут он метнул горящий взгляд в сторону Касси. – Но я могу, – продолжал он, – позволить вам почувствовать магическое тепло. И показать некоторые техники, которые позволят вам самостоятельно разогреть свою энергетику до состояния умеренного горения.
Такие техники существуют в разных традициях. Самая известная из них – йога. Йогические практики направлены на пробуждение кундалини – огненной энергии, дремлющей в энергетическом центре, который находится в районе копчика. Полного пробуждения кундалини достигают не все йоги, но для достижения умеренного горения достаточно, чтобы кундалини проявляла совсем небольшую активность. На этом попадаются многие неофиты. Как только их кундалини начинает просыпаться, у них тут же открываются «сверхъестественные» способности – то же хождение по раскаленным углям. Это питает гордыню, неофит решает, что уже всего добился, прекращает практику и попадает в рабство к Силе.
Мы не будем с вами заниматься йогой, но я привел этот пример для того, чтобы вы знали: если после сегодняшних практик у вас проявятся какие-либо необычные способности, это не будет означать ровным счетом ничего, кроме того, что практика была выполнена правильно. А она будет выполнена правильно, потому что заниматься вы будете под моим контролем.
Внутреннее горение, жар – признак настоящего мага. Но этот жар имеет замечательное свойство: если вызывать его искусственно, можно и на самом деле стать магом. Почему это так? Разгадку вы найдете в любом языке мира.
Слова fire – пламя, fever – жар, нервное возбуждение, воодушевление, и Faith – вера – связаны между собой этимологически. Они происходят из одного источника. Вера предполагает горение духа, иначе это не вера. Этот лингвистический ряд можно дополнить еще одним: Live Wire – человек-огонь. А Wire означает «связывать».
Жар, вера, связывать – все это слова, растущие из одного корня. Подсказку нам дает латинское слово re-ligio, что дословно означает «восстановление связи». Слово «религия» давным-давно идентифицируется со словом «вера». Какой же вывод можно сделать из этого? – и Кастанеда воздел руки к небу. – Только один: там, где есть вера, существует связь с источником Силы, а значит, присутствует магический жар. Или наоборот: где есть связь с Силой, там есть и горение, и вера. Или же так: тот, кто горит верой, действительно связан с предметом своей веры[4 - Подобная этимология существует и в русском языке. Слово «вера», «вар» и «веревка» – однокоренные, все они происходят от индоевропейского корня «var». – Прим. переводчика.].
Для людей религиозных это Бог. Для шамана или мага – это Сила, Знание. Но и неверующие, и те, кто не является магом, могут почувствовать этот жар. Благодаря любви. Когда человек любит другого, он верит в то, что предмет его любви – идеален (хотя бы реальность каждую минуту доказывала ему обратное). Впрочем, без любви невозможна и религия. А вот для идущего по пути Знания любовь необязательна. Его горение скорее напоминает страсть, но страсть эта не опьяняющая, а наоборот, отрезвляющая.
Я хочу, чтобы посредством магического тепла вы почувствовали связь со своей Силой. Возгревая в себе магическое тепло, вы позволяете Силе обнаружить вас. Но это обнаружение для вас неопасно: это связь, благодаря которой вы сможете получать энергию от вашей Силы.
А теперь приступим к практике.
|
|
|
