Человеческое вмешательство и сигналы хвоста

 

Сигналы хвоста зависят от его формы и типичного положения у той или иной породы. Человеческое вмешательство и установка стандартов в породах собак повлияли и на собачьи хвосты. Собаки со слишком высоким или слишком низким естественным положением хвоста для их породы обычно штрафуются на соревнованиях. Некоторые породы должны иметь прямой хвост, другие — хвост, закинутый на спину, а какие-то — хвост, поджатый к животу. Определенные породы обязаны иметь на хвосте хохолок с «перьями», в то время как другим «перья» категорически запрещены. Одним собакам дозволено иметь хвост строго определенной длины, а другие вынуждены быть бесхвостыми.

Многие, но не все эти требования значимы только для выставок или создания специфического имиджа. Однако каждая порода собак разводилась, чтобы выполнять определенные функции, и в некоторых случаях форма хвоста, его наличие или отсутствие играет немаловажную роль в их работе. Возьмем, к примеру, охотничьих собак. Сеттеры были выведены, чтобы двигаться по пересеченной местности намного быстрее, чем их предшественники — пойнтеры. Они также разводились, чтобы охотник мог легко определить, насколько близко они подобрались к дичи, по их хвосту. Их хвост двигается все быстрее и быстрее по мере приближения к дичи. Хвост должен быть ярким и заметным. Как только сеттеры определяют нахождение добычи, движения хвоста прекращаются, это значит, что собака «указывает» на дичь. Прекращение движений хвоста говорит охотнику, что птица находится очень близко к собаке. Таким образом охотник узнает, что он должен приближаться осторожно, чтобы не вспугнуть птицу с тайного места раньше, чем он подойдет достаточно близко, чтобы сделать точный выстрел.

Северные ездовые собаки должны держать свой хвост высоко, и в этом есть своя практическая необходимость. Шеренга высоких хвостов ездовых собак делает любые сигналы заметными для возницы, если собаки впряжены в сани. Все отклонения высоко поднятого хвоста могут быть замечены даже во время движения саней. Когда хвост поднят, собаки сосредоточенны и готовы бежать по команде. Опущенный хвост будет сразу замечен, и возница сможет помочь собаке, если с ней что-то случилось. Выпрямление или характерный излом хвоста говорит о том, что среди членов команды назревает конфликт. Если бы хвосты располагались не так высоко — например, на среднем уровне, то такие сигналы было бы намного сложнее заметить, так как хвосты поставленных позади собак загораживают хвосты ведущих собак. Если бы собаки не держали свои хвосты высоко, возница не смог бы прочесть по ним важной информации о своей собачьей команде.

У пастушьих собак хвост низкий. Обычно их хвост относительно неподвижен и указывает назад, в том же направлении, что и тело собаки. Причина в том, что для выпаса собаки используют щипки, пристальные взгляды и атаки, чтобы перегонять стадо в определенном направлении. Направление, в котором движется стадо, обычно задается собакой. Овцы, например, отходят от пристально смотрящей на них собаки или быстро бегут по прямой от атакующей собаки. Животные в стаде внимательно следят за положением головы и тела собаки, как если бы это была стрелка, указывающая, куда им надо переместиться. Вообразите, что началось бы, если бы пастушья собака сменила свой низкий хвост на вертикальный виляющий, как у ездовой собаки. Сигнал такого хвоста мог бы ввести стадо в заблуждение, неверно передав сообщение, которое пыталась послать пастушья собака.

Проблема состоит в том, что принадлежащая породе определенная форма хвоста и его положение могут иногда затуманивать сообщения собаки. Люди, наблюдающие за ирландским сеттером, например, склонны прочитать быстрое виляние его хвоста как признак восторженности собаки или в некоторых случаях даже как свою сверхзначимость для него.

Редко можно услышать, как ирландского сеттера называют одиночкой или говорят, что это слишком замкнутая порода. С другой стороны, вы часто слышите такие комментарии в отношении бордер-колли, чей хвост низко опущен и не виляет с большим энтузиазмом. И все же я нахожу, что бордер-колли так же общительны, как и большинство сеттеров. Просто этих собак вывели с определенными характеристиками хвоста, поэтому сигналы хвоста нужно учиться читать в контексте каждой породы. Конечно, если вы живете рядом с собакой долгое время, вам легче интерпретировать малейшие изменения в положении ее хвоста, «язык» ее хвоста вам вполне понятен.

Возможно, самые существенные трудности с обычными сигналами хвоста у собак, с которыми может столкнуться человек, возникают при вилянии купированного хвоста, когда его часть или весь он ампутирован в раннем возрасте. Собака без хвоста не может подавать сигналы.

По-прежнему не умолкают горячие споры о купировании хвоста, и у меня двойственное отношение к этой проблеме. Аргументы против (основанные на причиняемой животному боли и увечье) заставили некоторые страны запретить эту практику. Тем не менее важно понять изначальную цель, побудившую собаководов делать купирование. Обрубание хвостов не было простой модой, когда селекционеры боролись за определенный вид собаки на ринге. Множество разновидностей спаниелей, которых купировали, имеют весьма изящные и пушистые хвосты, делающие собаку более красивой, по крайней мере, на мой взгляд. Как и во многих случаях человеческих манипуляций с внешним видом собаки, обрубание хвоста стало нормой по соображениям практического характера.

Одна из причин — та же, по какой начали подрезать уши сторожевых собак. Хвост дает возможность преступнику или другому человеку схватить собаку, управлять ее действиями и избегать ее зубов. Хвост обрубали максимально близко к телу, чтобы предотвратить использование такой стратегии против сторожевых собак.

Однако большинство собак, которых купировали, — не сторожевые псы. Частично или полностью обрубали хвост собакам более чем пятидесяти пород. Собак многих охотничьих пород купировали, чтобы избежать на охоте повреждений хвоста. Собаки, охотящиеся на виды дичи, уходящей от преследования через густые заросли, кусты ежевики или по скалистому ландшафту, могут зацепиться хвостом за колючие ветки или упасть. Быстрые взмахи из стороны в сторону в чаще леса часто приводили к перелому или вывиху хвоста, после чего требовалась опасная для взрослой собаки операция по удалению хвоста. Очевидно, что удаление хвоста в раннем возрасте предотвращает подобные неприятности.

Практическая польза этой процедуры недавно была подтверждена шведско-немецким советом в исследовании породы короткошерстный пойнтер. После того как запрет на купирование хвостов был введен в Швеции в 1989 году, значительно увеличилось число повреждений хвоста, о которых сообщали заводчики. В 1991 году эта организация осмотрела 191 пойнтера с длинным хвостом. Во время обследования им было от 24 до 30 месяцев. Удивительно, что 51 % этих собак получили повреждения хвоста, потребовавшие лечения. Вероятность и серьезность повреждений, как оказалось, связаны с особенностями поведения собак этой породы и обстановки, в которой они вынуждены работать. Чрезвычайная активность собаки и бойкие движения ее хвоста, а также тип ландшафта при охоте способствуют многочисленным травмам. Собаки, используемые для охоты в густых зарослях или на скалистой местности, получали травмы гораздо чаще, чем те, которых вывозили для охоты на болотах или на травянистых участках.

Собакам с более толстым, сильным хвостом, как у лабрадора, не отрубали хвост, потому что вероятность повреждения была мала. Некоторые породы, например выжла, имеют сильную нижнюю часть хвоста, в то время как кончик хвоста направлен вверх. С таким хвостом неудобно охотиться, потому что он задевает за каждую ветку. Поэтому обычно у этой породы обрубается только верхняя треть хвоста.

Я могу понять практическую сторону причин купирования хвоста, но меня все же беспокоит, что его обрубание ограничивает использование сигналов хвоста и, следовательно, уменьшает эффективность одного из главных каналов коммуникации у собак. Позвольте представить данные наших исследований, чтобы проиллюстрировать это. Однажды мы изучали поведение собак, взаимодействующих на ограниченной территории городского парка, где их спускали с поводка. Мы наблюдали 431 встречу между собаками. Большинство из них (382, или 88 %) были типичными встречами с приветствующим поведением, часто сопровождаемым игрой, включая игры преследования. Остальные 49 встреч содержали агрессию со стороны одной или нескольких вовлеченных в ситуацию собак. Она могла быть умеренной — оскалы и лязганье зубами без физического контакта — или серьезным физическим нападением с укусами до крови.

Вовлеченные в инциденты собаки были разбиты на группы в зависимости от длины хвоста: с полностью обрубленным хвостом, необрубленным хвостом или частично обрубленным хвостом. Бесхвостыми считались собаки с хвостом длиной 15 см и менее (мы исключили декоративных собак). Количество собак с хвостом в группах было значительно выше и составляло 76 %, в противоположность 24 % собак без хвоста. Однако когда мы наблюдали собак, вовлеченных в инциденты, 26 (или 53 %) этих стычек происходили с участием собак без хвоста. Учитывая количество собак с хвостом и без, мы ожидали, что всего 12 агрессивных инцидентов (24 %) вовлекут бесхвостых собак. Таким образом, наши результаты показывают, что собаки с коротким хвостом или вообще без него имеют в два раза больше шансов встретиться с агрессией, чем собаки с более длинным и заметным хвостом. Очевидно, что большинство агрессивных столкновений было связано с двусмысленностью или отсутствием соответствующих сигналов хвоста, которые указали бы на умиротворение и помогли бы избежать конфликта.

Я знаю одну поучительную историю, которая связана с обрубанием хвоста у собаки. Это был типичный лабрадор по кличке Транзит, очень доброжелательный и веселый. Он любил облизывать лица окружающих людей и охотно общался с собаками. Его владелец Марк часто брал его в соседний парк, где разрешено выгуливать собак без поводка на специально выделенной для этого огражденной территории. Марк рассказал, что у Транзита никогда не возникало конфликта с другой собакой, потому что он был совсем неагрессивен. Однажды счастливая монотонность его жизни была нарушена дверью гаража с автоматическим замком. В результате — переломанный хвост. Когда Транзит и его владелец примчались к ветеринару, он сообщил им, что необходима почти полная ампутация хвоста, оставившая псу пенек длиной около двух сантиметров. Транзит полностью оправился благодаря психологической гибкости, которая продолжает удерживать лабрадоров в десятке самых популярных пород. Его индивидуальность не претерпела существенных изменений, по крайней мере в тех сферах жизни, которые в состоянии заметить люди. Марк, однако, сообщил, что другие собаки теперь отвечают на жизнерадостность Транзита более холодно. Когда он встречает новых собак, ему требуется больше времени, чтобы исполнить ритуал приветствия, и три раза за те три месяца после выздоровления Транзита в том же парке случались неприятные инциденты, которые заканчивались даже покусами. В каждом случае нападение совершала другая собака. Может быть, Транзит утратил способность посылать ясные сообщения? Может, после потери своей способности к разговору с помощью хвоста он не мог послать ясных умиротворяющих и дружественных сигналов?

Хотя эти свидетельства могли бы иметь и другое объяснение, они заставили меня задуматься. Я понимаю, что купирование хвоста обеспечивает «профилактическую безопасность», но боюсь, что дефицит коммуникации, который является следствием этого, рождает новые проблемы. Возможно, пришло время найти компромисс и больше не рубить хвосты, как говорится, сплеча. Уверен, стоит всерьез подумать о частичном купировании хвоста (а точнее, его кончика), который более подвержен возможным повреждениям, оставляя достаточную его часть, чтобы позволить собаке полноценно «разговаривать» с ее соплеменниками. К сожалению, я сомневаюсь, что моя идея будет принята. Противники купирования борются против удаления любой части хвоста как против увечья, в то время как сторонники утверждают, что если не удалить хвост полностью, не удастся обезопасить рабочих собак.

Другое решение требует времени и творческого подхода. Почему бы не разводить охотничьих собак с более сильными хвостами и сторожевых собак с более короткими хвостами? Это вполне можно сделать. Мы уже разводили собак с подобными признаками. Правда, это потребует ослабления некоторых стандартов породы, позволив ауткроссингу (аут-кроссинг, или аутбридинг, — это спаривание неродственных производителей, к нему прибегают, когда нужно ввести какую-либо специфическую характеристику от другой линии или для исправления недостатка, проникшего в линию в части физических или психических характеристик) вызвать необходимые изменения. Но возможный результат стоит таких усилий. Однако боюсь, что любители собак не допустят таких «примесей», а это означает, что вероятность принятия разумного и гуманного решения минимальна. Так что если бы у меня был хвост, не исчезнувший в ходе эволюционного развития, то вы нашли бы, что он находится сейчас очень низко, около моих ног, и немного помахивает — очевидный признак моего незавидного эмоционального состояния по поводу проблемы купирования хвоста.

 

Язык тела

 

Однажды я присутствовал на собрании членов правления муниципальных парков, где развернулись дебаты по поводу распоряжения, запрещавшего спускать собаку с поводка в любом парке. Было много споров относительно рекомендаций, определяющих зоны парка, по которым собаки могли бы бегать свободно (при соответствующем наблюдении владельца). Несколько человек представили свои мнения за и против этого изменения в правилах, и обсуждение стало довольно оживленным. Одна женщина приводила страстные аргументы против зон, где разрешалось гулять без поводка, утверждая, что собаки — «грязные и опасные». Человек, сидящий рядом со мной, был профессором университета, преподававшим мастерство ведения переговоров на факультете коммерции. Он посмотрел на меня и заметил:

— Новое правило победит тремя, возможно, четырьмя голосами. Мы получим наши парки с «бесповодковыми» зонами.

— Откуда вы знаете? — спросил я.

— Они мне сказали, — ответил он, указав рукой на членов правления, сидящих перед аудиторией за длинным столом.

— Вы что, уже говорили с ними?

— Нет, но их вид говорит об этом. Посмотрите на парня справа. Видите, как он склонился вперед, слушая? Он соглашается с этим оратором, это дает женщине два голоса в пользу ее болтовни. Теперь посмотрите на других. Все они против ее аргументов. Двое откинулись назад и смотрят в потолок, будто пытаясь отдалиться от нее. Человек рядом с ними сложил руки на груди, женщина около него сцепила руки перед собой и сжала губы. Вон та женщина, подпирающая голову рукой, тоже не согласна с приведенными аргументами. Единственный, в ком я не уверен, — парень с бородой. То, что он подпирает голову рукой, говорит о скуке — он может пойти любым путем, хотя по наклону его тела я предполагаю, что он считает ее слова изрядной глупостью.

Он расшифровал язык тела людей весьма точно. За идею о введении испытательного срока для парков, выделенных для прогулок с собаками без поводка, проголосовало большинство с перевесом в четыре голоса. Несмотря на то что чиновники не говорили о своем мнении заранее, их тела дали точные сведения об их отношении к проблеме и намерениях.

Профессиональные продавцы, клинические психологи, некоторые специалисты правоохранительных органов и многие деловые люди — все учатся читать невербальные сигналы. Большинство из нас довольно хорошо делают это, даже не обучаясь такому полезному навыку специально. Посмотрите на рис. 6, где схематически показаны несколько фигур человека. Теперь посмотрите на список утверждений и попытайтесь определить, кто из изображенных человечков скорее всего скажет каждую из следующих фраз. Напишите соответствующий номер рядом с фразой. Когда закончите, прочитайте следующий абзац, чтобы узнать правильные ответы.

 

Рис. 6. Эти фигуры помогут вам проверить вашу способность читать язык тела. Напишите букву, соответствующую каждой фигуре, рядом с отвечающим ей утверждением:

1. «Мы победили!»

2. «Я действительно ничего не хочу».

3. «Добро пожаловать в мой дом».

4. «Вы не забыли, что я все еще начальник?»

5. «Это очень смущает меня».

6. «Позвольте мне подумать об этом».

7. «Я не знал ничего о том, что здесь происходит».

8. «Я очень расстроен и разочарован в вас».

 

Правильные ответы: 1-Д, 2-А, 3-В, 4-Е, 5-Б, 6–3, 7-Г, 8-Ж. Я уверен, что большинство из вас интерпретировало эти сигналы тела с легкостью, несмотря на то что вы, возможно, никогда формально не обучались этому. Заметьте, что приведенные жесты людей содержат информацию о сложном комплексе эмоций, связанных с приветствием, социальным превосходством, гневом или раздражением, волнением, демонстрацией невиновности и т. д. Мы можем легко считать эту информацию, если будем внимательны к положению тела человека, его рук и к тому, как он держит голову и как двигается.

Особый язык тела есть и у собак. Они используют положение тела, лап и различные способы движения, чтобы сообщить важную информацию о себе. Кроме того, как и у людей, тела собак сообщают об их эмоциональном состоянии и социальном статусе.

 

Основы языка тела

 

В языке тела есть общее правило для выражения социального превосходства, агрессии, опасения и сдачи позиций. Чем более агрессивна и доминантна собака, тем больше и выше она пытается казаться. Покорные, пугливые животные пытаются казаться меньше. Это не новое наблюдение: Чарльз Дарвин заметил и описал его в 1872 году в своей книге «Выражение эмоций у животных и человека». Давайте посмотрим, как этот общий принцип в соединении с другими телодвижениями собаки посылает некоторые очень точные сообщения.

Стойка на напряженных лапах или медленное движение вперед на жестких лапах. Это язык тела доминирующей собаки, которая хочет сказать: «Я здесь главный». Такое движение содержит также определенное предупреждение, что в случае необходимости ею будет применена физическая сила, чтобы утвердить свою власть. Иными словами, собака оповещает: «Я бросаю тебе вызов». Это положение изображено на оригинальной иллюстрации Дарвина, которую я привожу как рис. 7.

 

Рис. 7. Собака демонстрирует доминирование (Чарльз Дарвин. «Выражение эмоций у животных и человека», 1872)

 

В течение долгого времени люди думали, что стойка указывает на готовность драться и что нападение неизбежно. Это далеко от истины. Доминирующие собаки редко дерутся, потому что они не нуждаются в этом. Место в иерархии стаи диких собак, например, волков, обычно занимается без какого-либо кровопролития. Агрессия — часть ритуального поведения, где важны именно знаки и сигналы, а не реальные действия, к которым волки, как это может показаться, готовятся. Слово «ритуал» происходит от латинского «ritualis», что значит «привычка» или «церемония». Это образцы поведения, утратившие свою оригинальную функцию подготовки к действию и являющиеся средством коммуникации. Несмотря на то что угроза вряд ли будет сопровождаться реальным нападением, эффект, производимый угрожающими сигналами, таков, что другие животные в группе сразу соглашаются уступить агрессору высокое место в иерархии стаи.

Почему стойка стала сигналом и частью манеры коммуникации собаки, а не предупреждением о настоящем нападении? Ответ можно найти, вспомнив законы эволюции и выживания. Каждый день между волками, собаками и другими животными происходит множество незначительных встреч, каждая из которых могла бы привести к конфликту. Собаки «спорят» о многом: кто получит лучшее место для сна, кто пойдет по дороге, кто первым будет есть, кто инициирует игру или секс и т. д. Если бы каждая из этих ситуаций приводила к физической борьбе, то собаки только и делали бы, что дрались и зализывали свои раны. Это, конечно, уменьшило бы шансы для выживания как отдельного животного, так и целой стаи, потому что утомленное, раненое животное не может ни эффективно охотиться, ни эффективно защищаться.

Эволюция и здесь сыграла свою положительную роль. Собаки, принимающие доминирование, сигнализируют об этом и подчиняются, таким образом сохраняя свое здоровье и энергию. Собаки, привыкшие доминировать, показывают всем свое превосходство и ждут согласия, избегая борьбы и сберегая здоровье и силы. Как результат, все члены сообщества достаточно мирно сосуществуют и без проблем воспроизводятся. Это означает, что эволюция «одобряет» поведение менее агрессивных особей в социальных группах животных, в то же самое время позволяя некоторым угрожающим ритуалам оставаться частью собачьей системы коммуникации.

Если две собаки принимают стойку, а затем признают, что они равны и не угрожают друг другу, начинается небольшой танец приветствия. Они моргают или прерывают на мгновение свой зрительный контакт, затем медленно приближаются друг к другу, избегая прямых пристальных взглядов. Потом, все еще с задранными хвостами, они обнюхивают анальную область друг друга. Такой ритуал помогает собакам идентифицировать друг друга и определить пол, а также сигнализирует о том, что каждый достаточно уверенно чувствует себя, не опасаясь нападения. После чего они могут покружить на месте несколько раз, а потом умчаться, чтобы поиграть, или разойтись по своим делам.

Однако это не означает, что демонстрация доминирования никогда не сопровождается реальным нападением. Надо учитывать, что, делая стойку, собака только посылает сигнал, а следующее ее действие зависит от того, как отреагирует другая собака.

Тело немного наклонено вперед, лапы напряжены.

Следствием данного сигнала скорее всего станет нападение. К примеру, собака, принимающая такое положение тела, видела сообщение доминирующей собаки о том, что она сильнее, но не приняла его. Ее тело отвечает на вызов сигналом, который переводится так: «Я оспариваю твою власть и готова бороться!» Тогда ситуация мгновенно изменяется. Столкновение может закончиться мирно, если собака, первой бросившая вызов, теперь отступит или по крайней мере прекратит утверждать свое превосходство. Это будет означать, что она признает вторую собаку равной себе. В противном случае обе собаки продолжат двигаться друг к другу и затеют настоящий бой.

Небольшие изменения в облике собаки также сообщат вам, что именно может произойти. Понаблюдайте внимательно за шерстью на спинах собак.

Шерсть ощетинилась на спине и на холке. Это признак возможной агрессии, даже если собака при этом сидит. Шерсть, ощетинившаяся сзади, информирует: «Не трогай меня!» или «Я начинаю сердиться!» При других обстоятельствах это может также указывать на страх и неуверенность.

Необходимо обратить внимание на то, как именно ощетинилась шерсть. У многих пород отдельные шерстинки темнеют к кончикам. И когда поднимается шерсть на загривке (шерсть, идущая вниз от холки по хребту), темные кончики Делают ее движение более заметным. Это позволяет собаке казаться больше и выше, демонстрировать и закреплять свое господство. У некоторых волков и у отдельных пород собак есть четко обозначенный линией участок темной шерсти на спине, а иногда затемнение на холке. По-видимому, данные цветовые контрасты выработались для привлечения взгляда к сигналам, посылаемым шерстью.

Есть два способа, с помощью которых у собаки поднимается загривок. Первый способ — шерсть ощетинивается только в области шеи и холки. Доминирующая собака, уверенная в себе и умеренно обеспокоенная происходящим, скорее всего поднимет шерсть в этой верхней области спины. Второй способ — ощетинивается шерсть на всей спине (что может сопровождаться ощетинившимся хвостом). Такой сигнал означает: «Я имею в виду тебя», — и является признаком неизбежного нападения. В иной ситуации это может также означать, что собака чувствует себя неуверенно, волнуется, и готовится использовать свои зубы в отчаянной попытке защитить себя или отстоять свое положение в стае. В любом случае это признак возрастания агрессии или страха. Собака полностью ощетинивает шерсть, когда не видит альтернативы и принимает решение вступить в борьбу, если противник не отступит.

Приседание, взгляд наверх. Явно покорный жест, так как животное использует приседание, чтобы выглядеть меньше, — противоположность выражения доминирования, когда животное стремится казаться больше. Собака говорит: «Давай не будем спорить» или «Я принимаю твое лидерство и более высокий социальный статус». Дарвин уловил классическую форму этого положения (рис. 8).

 

Рис. 8. Собака показывает, что она сдается (Чарльз Дарвин. «Выражение эмоций у животных и человека», 1872)

 

Некоторые люди полагают, что подобным образом ведет себя собака, которая просто боится животного или человека. Страх, однако, имеет несколько другие особенности. Страх можно назвать экзистенциальным в ситуации, когда угрожают жизни собаки или ее безопасности. Существует лишь два доступных собаке способа, которыми она может воспользоваться, чтобы сохранить себе жизнь. Первый — избежать серьезной ситуации, второй — бороться с особью, которая пугает ее. Самые осторожные собаки убегут, если будут достаточно испуганы. Побег — лучший выход из щекотливой ситуации: так можно избежать ранений.

Узкие бедра у большинства собак (особенно у собак типа борзой или гончей) позволяют им развивать хорошую скорость бега, что является отличным подспорьем в опасной ситуации. Но если побег невозможен, например, если собака загнана в угол большим хищником, медведем или пумой, то единственный шанс сохранить жизнь состоит в том, чтобы драться по крайней мере достаточно долго, чтобы выиграть время и найти какой-то выход. Попробуем представить, что собаке противостоит двухсоткилограммовый медведь гризли и нет никакой возможности сбежать. Вы действительно думаете, что собака приняла бы положение вроде того, что мы видим на рис. 8? Конечно, нет. Это не даст никакого положительного результата и только облегчит медведю его работу.

Есть другой вид страха, который мы могли бы назвать социальным страхом. Он развивается, когда социальные животные, такие, как собаки, вступают в конфликт с представителями их собственного вида. Очевидно, что и побег, и борьба в отношениях между приблизительно равными по силе животными — совершенно естественные реакции на агрессию. Но из этих двух вариантов поведения борьба — менее вероятный результат. Помните, эволюция не приветствует агрессию среди членов одной и той же группы до тех пор, пока есть шанс разрешить конфликт другим способом. Спасение всегда возможно. Побег спасет от нападения, но в то же самое время уменьшит и социальные контакты, которые были раньше с этой особью. Для выживания стаи волков важно, чтобы каждый сотрудничал с остальными, и это требует установления своего рода социальных обязательств. Убегающий зверь убегает и от социальных контактов. Так что же делать тому, кто боится доминирующего и агрессивного животного?

Ответ кроется в коммуникации. Признавая превосходство или более высокий статус другой особи каким-либо знаком или жестом, можно избежать даже намека на конфликт. Собака, которая сигнализирует о покорности, принимает господство другой собаки. Если доминирующая собака признает такое сообщение и, возможно, посылает ответный знак приветствия, мало того, что драки не произойдет, — есть шанс, что между двумя возможными соперниками завяжется дружба. После того, как признание произошло, можно наблюдать более сдержанную версию танца приветствия, чем между двумя равными собаками. Танец менее динамичен, потому что покорная собака стоит на месте и лишь доминирующая собака ходит вокруг, обнюхивая аногенитальную зону младшей по званию собаки. Недоминирующая собака демонстрирует покорность и доверие вышестоящему животному, так как его высокое положение уже признано. И если собака смиряется с более низким статусом, то она может остаться в стае и не подвергаться нападению.

Сигнал типа приседания — не признак страха, а скорее желание избежать опасной ситуации. Крестьянин кланяется королю, чтобы показать уважение и повиновение. Он знает, что после исполнения этого простого ритуала его будут считать верным подданным и он даже сможет получить выгоду, например защиту. Отношения собак строятся по такому же принципу. Приседание и покорность собаки эквивалентны поклону человека высокопоставленному начальнику.

Приседание говорит о покорности и смирении, однако это лишь один из многих образцов кроткого поведения. Собака во избежание конфликта может присесть и одновременно облизать воздух или продемонстрировать другие сигналы умиротворения.

Протягивание морды. Приседание часто сопровождается откровенно щенячьими жестами, к примеру, протягиванием морды. Это происходит, когда покорная собака приближается к более доминирующей и мягко протягивает свою морду к ее морде. Этот сигнал наряду с приседанием означает, что собака более низкого статуса принимает более высокое положение другой собаки.

История развития этого знака, вероятно, начинается с отношений между щенками и их матерью, которые мы уже обсуждали. Когда щенки совсем маленькие, они тянутся к соскам матери, чтобы получить молоко. Позже они тянутся, чтобы облизать морду матери или другого доминирующего взрослого и заставить их срыгнуть немного еды. Поведение щенка теперь стало ритуальным в сигналах коммуникации. Протягивая морду, взрослая собака говорит: «Я знаю, что вы не ждете от меня вреда и будете заботиться обо мне». Так как данное движение предназначено для обычного ежедневного общения, покорные собаки часто вытягивают морду, не касаясь другой собаки. Они вытягивают ее в направлении другого животного почти так же, как мы могли бы поцеловать воздух, глядя на любимого, чтобы показать свои чувства. Собаки часто используют этот жест, когда взаимодействуют с людьми. Они вытягивают морду к руке или ноге хозяина, когда чего-то хотят, например, поесть или выйти на прогулку. Если в семье установлена иерархия, то они проделывают это, чтобы получить немного внимания и ласки.

Собака сидит, когда другая приближается, и позволяет себя обнюхать. Приседание — признак сдачи позиций. Но это не единственный способ, который демонстрирует различия в положении. Например, встречаются две собаки, где обе являются довольно уверенными и доминирующими и признают силу друг друга. Собака, которая чувствует себя превзойденной, но обычно доминирует по отношению к другим собратьям, не делает полное приседание, так как оно доказывает, что различие в положении больше, чем есть на самом деле. Вместо этого младшее по положению животное просто сидит. Оно не посылает сигналов угрозы и вызова, которые требуют определенных положений и перемещения животного. Разрешая другой собаке приблизиться и обнюхать себя, она принимает доминирование другой собаки, но при этом сигнализирует, что ее «не королевское высочество» — не то же самое, что «деревенщина». В человеческом обществе принц, предстающий перед королем, может просто склонить свою голову и опустить на мгновение глаза, признавая положение короля, вместо того чтобы отдать полный поклон, который продемонстрировали бы другие подданные.

Знание этого сигнала поможет вашей собаке избежать конфронтации. Например, вы выгуливаете собаку на поводке, а к ней приближается другая, которая демонстрирует враждебность. Вы можете просто приказать своей собаке: «Сидеть!» Если ваша собака послушалась, вероятность любого конфликта обычно устраняется. С точки зрения приближающегося животного ваша собака признала его социальное превосходство, следовательно, нет никакой нужды доказывать это зубами. В то же время ваша собака повинуется команде без колебаний, так как вы не просите ее, чтобы она демонстрировала слабость перед этим незнакомым и гордым псом.

Собака лежит на боку или выставляет низ живота и полностью отводит глаза. Если приседание — эквивалент человеческого поклона, то такое положение — эквивалент человеческого унижения. Самый красноречивый сигнал покорности, который собака может послать, так как в этом положении у нее нет никаких шансов продемонстрировать собственную агрессию. Это признак настоящего социального страха и значительного различия в социальном положении. Если бы положения тела имели звуковое обозначение, то эта поза была бы похожа на хныканье, которое сообщает доминирующей собаке: «Я всего лишь непритязательное животное и полностью принимаю вашу власть». И продолжает: «Посмотрите, я вовсе не угрожаю, вы можете сделать со мной все, что хотите».

Если собака действительно хочет подчеркнуть степень своего социального страха и свое признание разницы в статусе, она может также выпустить несколько капелек мочи. Собака ложится на землю, чтобы показаться маленькой и беспомощной, а выделяемые капли мочи делают ее и вовсе похожей на щенка в глазах доминирующей собаки. Мать обычно вылизывает щенков, переворачивая их на спину, чтобы очистить их от мочи и кала, когда они совсем маленькие. И взрослая собака, покорно лежащая на спине, сообщает: «Я не большая угроза, чем беспомощный щенок».

Отвечая на сигнал покорности и полного повиновения, доминирующая собака обнюхает заднюю часть собаки, лежащей на земле. И только когда доминирующая собака отвернется или отведет взгляд, униженная собака начнет двигаться. Она скорее всего примет покорное положение тела, как на рис. 8 (с. 201), и попытается установить контакт с доминирующей собакой.

Мы часто видим такие действия (без отвода глаз или капель мочи) в менее напряженных эмоциональных ситуациях. Множество собак принимают это положение в моменты расслабленности и покоя, когда рядом находится вожак стаи. Доминирующая собака может понюхать шею, живот или гениталии или облизать морду лежащей собаки в качестве знака принятия. Собаки иногда ложатся на спину и в присутствии людей. Когда ваша собака выставляет живот, вы наверняка думаете, что она просит вас почесать его. На самом деле это верный знак того, что вас признали в качестве всесильного вожака стаи (а поглаживание живота — это премия).

Есть и другие ритуальные положения тела, с помощью которых собаки показывают свое доминирование. Самый распространенный из них — стойка над другой лежащей собакой. Собака, принявшая стойку, говорит: «Я больше, выше и полнее». Взрослые собаки часто стоят над щенками, чтобы показать, что они контролируют любые их действия. Есть и другие способы, чтобы продемонстрировать лидерство. Доминирующие собаки, вожаки стаи, и собаки, стремящиеся стать вожаками, используют множество сигналов, чтобы сказать: «Я хочу, чтобы вы знали, что я здесь главный». Важно отметить, что размер собаки тоже играет не последнюю роль, т. е. чем больше собака, тем более доминирующей она хочет быть. Большие собаки имеют возможность держать голову над холкой низкой собаки. Есть вариант этого положения, в котором доминирующая собака помещает свою лапу на крестец менее доминирующей собаки. Оба эти жеста сопровождаются нависанием какой-либо части тела над корпусом другой собаки. Очевидно, только действительно большая собака способна коснуться другой собаки таким образом просто потому, что меньшая собака физически ниже. Однако этот жест стал ритуальным, чтобы обозначить, что доминирующая собака полагает, будто менее доминирующая собака и физически тоже меньше (даже если это не так), и оценивает ее соответственно.

Если волк — или другая дикая собака — признан вожаком стаи, то все остальные члены группы уступают ему, когда он приближается. Если он хочет находиться в определенном месте, он приблизится к нему, и любое животное на его пути отодвинется в сторону. Собака, которая чувствует себя доминирующей, будет действовать подобным образом и иногда требовать освободить ей дорогу. Самый активный способ

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: