Уголовное право России в средневековье

Первые известные нам уголовно-правовые нормы Древней Руси были закреплены в договорах с Византией 907, 911, 944 годов и в Русской правде.

Так, в договорах 911 и 944 годов закреплялись положения о необходимой обороне (ненаказуемость убийства вора, оказавшего сопротивление при пресечении его деяния), покушении на преступление (использовалась формулировка «еще приготовиться татьбу творяй»), экстрадиции; в этот период уже использовалась единая терминология для основных институтов уголовного права: так, преступление обозначалось как «проказа» или «съгрешение», а наказание -- как «епитимия» или «казнь».

В этот период основой для писаного права служили правовые обычаи. Преступления в этот период не считались опасными для общества в целом, рассматривались как посягательство на личные интересы, что выражалось в установлении имущественной компенсации ущерба («виры») и возможности применения наказаний, основанных на принципе талиона. И.Я. Козаченко называет уголовное право этого периода правом «конкретного мстителя», индивидуального или коллективного, который реагировал на преступление, используя доступные ему в конкретный момент средства.

Уголовно-правовые нормы содержались также и в актах средневекового корпоративного права -- Новгородской и Псковской судных грамотах, в которых уже было понятие о преступлениях, направленных против институтов государственной власти.

В XV--XVII веках уголовно-правовые нормы окончательно приобрели публичный характер, преступления стали рассматриваться как деяния, угрожающие всему обществу в целом; в памятниках права этого периода (Судебники 1497, 1550 годов, Соборное уложение 1649 года) светские уголовно-правовые нормы отделяются от церковных, однако всё ещё неразрывно связаны с нормами других отраслей права.

В этот период получает развитие юридическая терминология, имеющая отношение к преступлениям: если в Судебниках ещё употреблялись термины «обида», «лихое дело», «месть», то в период действия Соборного Уложения вводятся в оборот уже слова «преступление», «наказание», «вина», «умысел», использующиеся в близких к современным значениям.

Росло также число уголовно-правовых предписаний общего характера. В Судебниках, хотя и казуистично, бессистемно, но получали своё закрепление такие институты общей части уголовного права, как соучастие, рецидив, пределы действия уголовного закона во времени и пространстве; появляются первые представления о виновной ответственности, расширяется спектр применяемых мер наказания.

Развитие получает и законодательная техника. Если в Судебниках только намечается группировка преступлений по видам, то Соборное уложение уже достаточно чётко обособляет нормы, относящиеся к различным родовым объектам посягательства; появляется также рубрикация и сквозная нумерация глав и статей законодательства.

Соборное уложение также содержит множество ранее неизвестных российскому праву институтов, имеющих отношение к Общей части уголовного права: оно устанавливает вполне современные цели наказания (устрашение и общая превенция: «чтобы на то смотря, иным неповадно было так делати») и устанавливает градацию видов наказания на основные и дополнительные, предусматривает различные виды смягчающих и отягчающих обстоятельств, содержит положения о приготовлении к преступлению, о видах соучастия и прикосновенности к преступлению, крайней необходимости.

Заключение

На уголовно-процессуальное законодательство государств континентальной Европы значительное влияние оказало римское право, хотя следует признать, что публичное право в Древнем Риме (а именно к нему римские юристы относили уголовное судопроизводство) было не так развито, как частное (гражданское) право.

Изучение международного исторического опыта имеет важное теоретическое и практическое значение для понимания эволюции уголовного процесса в России, особенно в условиях проводимой в настоящее время реформы уголовного судопроизводства.

Основной формой судебного процесса в раннефеодальной Европе являлся обвинительный процесс, появление которого относится еще к римскому праву. Среди особенностей обвинительного процесса, свойственных с незначительными различиями большинству европейских стран, следует выделить, прежде всего, одинаковость процедуры в уголовных и гражданских делах, устность, формализм процедур и пр.

В период "правового государства" право Японии основывалось на требованиях "законности", которая в понимании того времени включала в себя ряд положений: о неукоснительном следовании предписаниям закона, о наказаниях за преступления, проступки и даже ошибки всех, от холопа до буддийского монаха, о беспристрастности судей и следователей, о четком делопроизводстве, в том числе и судебном, а также о тщательной проверке и перепроверке (вплоть до императорской) применения наказаний, особенно смертной казни, об учете смягчающих и неучете отягчающих вину обстоятельств, указанных в законах, изданных до начала следствия по конкретному делу и пр.

Традиционное право Китая развивалось в основном как уголовное право, нормы которого носили как бы надотраслевой характер. Они пронизывали и сферу семейных и гражданских отношений и пр. Одним из первых крупных сводов уголовных законов средневекового Китая стал Танский уголовный кодекс ("Тан люй шу и") с комментариями и разъяснениями. Его положения с наибольшей полнотой отразили представления ортодоксальных конфуцианцев о праве.

Первые известные нам уголовно-правовые нормы Древней Руси были закреплены в договорах с Византией 907, 911, 944 годов и в Русской правде.

Так, в договорах 911 и 944 годов закреплялись положения о необходимой обороне (ненаказуемость убийства вора, оказавшего сопротивление при пресечении его деяния), покушении на преступление (использовалась формулировка «еще приготовиться татьбу творяй»), экстрадиции; в этот период уже использовалась единая терминология для основных институтов уголовного права: так, преступление обозначалось как «проказа» или «съгрешение», а наказание -- как «епитимия» или «казнь».