 |
Тысячи невинных умерли от их рук, и еще больше сожалели о мерзости их поступков. И, несмотря на это, ни один из его друзей не был таким несчастным как Болезнь. Они выбирали своих жертв. Торин нет.
|
|
|
|
Тысячи невинных умерли от их рук, и еще больше сожалели о мерзости их поступков. И, несмотря на это, ни один из его друзей не был таким несчастным как Болезнь. Они выбирали своих жертв. Торин нет.
Вот такой я долбаный подарок.
Кто захочет его? Бессмертный мужчина, ищущий кого-нибудь, чтобы полюбить… и убить.
Он даже не мог утешить себя воспоминаниями о прошлых возлюбленных. Когда он жил на небесах, заботился о своем военном долге и мало о чем-то еще, женщины не более чем второстепенны… пока его тело не требовало уделить внимания.
Каждый раз, когда он выбирал любовницу, им овладевали инстинкты воина, желание подчинять и доминировать брало верх, и его непреднамеренная грубость доводила женщин до слёз ещё до того, как они оставались без одежды. Что значит – они так и не успевали раздеться.
Возможно, он мог бы уговорить женщин продолжить, но его отвращение к себе было слишком велико. Он преуспел на поле боя, но не освоил технику секса?
Унизительно. Сейчас он бы обменял то малое, что осталось от его верности принципам на телесное прикосновение, в отчаянии заполучить то, что когда-то презирал, не в состоянии бороться с врагами гнусными способами, он бы однажды… хотя бы… полюбил.
– Торин, – позвала Кили, и несмотря на напряжение, пронизывающее её голос, Торин среагировал с тем же обжигающим голодом, что и раньше. – Ты же понимаешь, что убил невинную девушку?
Он уселся в яму, которую вырыл, надел перчатки и прислонился головой к раскрытым ладоням.
– Да. – Взгляд Торина метнулся к Мари. Она должно быть знала о его состоянии, но какая-то часть ее поверила, что он не причинит ей вреда.
|
|
|
И теперь взгляните на нее.
– Торин, – снова позвала Кили. – Ты понимаешь, что я накажу тебя за это преступление?
– Ты не можешь причинить мне больше боли, чем я испытываю сейчас.
– Не правда. Знаешь, я слышала о тебе и твоих друзьях.
И какое отношение это имеет к происходящему?
– Объясни, что ты собираешься делать и, возможно, я решу внести свой вклад в этот разговор. – В противном случае, самое время искать путь на волю.
– Возможно, ты и худшая в мире ЗПКК, – ответила она, – но я довожу до истерики сильнейших мира сего.
Интересно, но не приемлемо.
– Ты меня отчитываешь или набиваешься в друзья?
– Замолчи! – Болезнь отпрянул словно трус, каковым и являлся. – Уверена, ты слышал об Атлантиде, – с легкостью продолжила она. – Чего ты скорей всего не знаешь так это то, что именно я устроила так, чтобы море поглотило остров, просто потому, что немного рассердилась на их правителя.
Правда? Или преувеличение?
Во всяком случае… это волновало его с тем же пылом, что и ее голос. Наконец-то. Противник моей мечты.
– Ты, воин, заслужил больше чем мое раздражение. Здесь у меня был лишь один друг. Один единственный. Она… была… моей семьей. – Последовала пауза, Кили шмыгнула носом. – Не по крови, а кем-то гораздо большим. Когда-то я была существом полным ненависти, но она научила меня любви. А ты забрал ее у меня.
Ее боль врезалась в Торина.
– Торин, – позвала она, и он инстинктивно понял, что это последнее затишье перед надвигающейся ужасающей бурей.
– Да, Кили. – Если она попросит его сердце – жизнь за жизнь – он отдаст его ей.
Разразился шторм, раскрывая ее хваленый характер.
– Я убью тебя, – закричала она. – Забью до смерти. – Решетки ее клетки гремели с возрастающим пылом. – Ты испытаешь агонию, о существовании которой даже не представлял, с тобой я сделаю то, что сделала со многими другими. Я сниму твою кожу теркой для сыра и сделаю в блендере из твоих органов смузи. Я буду бить твой череп, пока мозг не просочиться сквозь глазницы.
|
|
|
– Я… не знаю как на это ответить.
– Не беспокойся. Скоро я вырежу твой язык и использую его вместо половой тряпки – тебе больше не придется отвечать – никогда!
Камень упал в его камеру… первый из лавины гнева и горя, придающие ей силы, украденные сотнями лет заключения.
Я потерпел поражение. Он лишил эту женщину лучшего и единственного друга, оставляя ни с чем, кроме боли и страданий.
История всей моей жизни.
Он хотел, чтобы следующий его поступок убил бы его, но знал, что только заставит его жалеть о том, что не умер. Любая рана, которую он получит, повредит его сопротивление демону и тем самым собственный иммунитет, что позволит Болезни подняться и заразить его.
По крайней мере ненадолго. И все же. Торин сделал так как представлял. Он впился когтями в свою грудь, вырвал сердце… и бросил его в камеру Кили.
Глава 2
Кили не знала сколько прошло дней или недель, с тех пор, как воин предложил ей все еще бьющееся сердце в качестве ужасного подарка, который темная часть ее души действительно оценила.
Она знала лишь то, что последующее время он стонал в агонии и, если она правильно догадалась, выкашливал куски своих легких.
Болеет из-за собственного демона? Заслужено.
И хотя его страдания притупили острейшие края ее ярости, Кили все еще собиралась его убить.
Я не забуду. Не забуду, не забуду, не забуду.
– Так будет правильно. Разве ты не согласен, Уилсон? – спросила она скалу, которая, казалось бы, наблюдала за каждым ее движением.
|
|
|
