Русский вопрос после грядущей Победы

Видимо, с теоретической точки зрения, следует рассмотреть то положение русских, в котором они окажутся после возможной победы Евразийской Империи над атлантизмом. Конечно, это настолько далекая перспектива, что всерьез разбирать те проблемы, которые возникнут в таком случае, сейчас почти бессмысленно. Однако надо учитывать, что коллапс атлантизма может произойти почти мгновенно на любом этапе евразийско го имперостроительства, поскольку геополитическая устойчивость Запада основана исключительно на правильном и умелом оперировании с геополитическими категориями, а отнюдь не на реальной индустриальной, экономической или военной мощи. Атлантистская конструк ция на деле является крайне хрупкой, и стоит только выбить из нее одну из стратегических осей, к примеру Среднюю Европу, Тихоокеанский ареал или евразийский континентальный Юг, как рухнет все гигантское здание атлантизма, столь могущественного и устойчивого на первый взгляд. В тот момент, когда геополитическая стратегия "Трехсторонней комиссии" будет хотя бы в некоторой степени блокирована альтернативным евразийским проектом, можно ожидать серьезного сбоя в функционировании всего атлантистского комплекса, причем далее события могут разворачиваться стремительно и обвально, как это было в случае с распадом Советской Империи и ее сателлитов. Поэтому, хотя победа над атлантизмом и является крайне далекой перспективой, следует сформулировать несколько тезисов, относительно положения русских в гипотетическом постатлантистском мире.

В первую очередь, следует подчеркнуть, что геополитическое поражение США поставит перед самой Евразийской Империей множество проблем. В этот момент исчезнет тот главный фактор, который лежит в основе проекта геополитического объединения наций и народов в Новую Империю исчезнет принцип "общего врага". Эта консолидирующая энергия потеряет свое значение, и даже сам смысл дальнейшего существования Евразий ской Империи будет поставлен под сомнение. В такой ситуации может начаться переход от нового двуполяр ного устройства мира Евразия против Атлантики к многополярной модели. При этом необходимо акцентировать тот факт, что многополярная модель станет возможной только после победы над атлантизмом, и никак не ранее. Пока атлантизм как сила, претендующая на универсальность, существует, ни о каком многопо лярном устройстве не может идти и речи. Лишь в рамках Новой Империи, в рамках глобального евразийско го проекта и в ходе стратегического противостояния атлантизму могут сложиться объективные предпосылки для возникновения более или менее сбалансированной многополярности и никак не до этого. Зародыши многополярности сформируются лишь при реализации той дифференцированной имперской модели, которая утвердит статус политического субъекта за некоторыми органиче скими, культурно-духовными категориями народ, этнос, религия, нация вопреки ныне существующей доминирующей системе, где речь идет только о правовом статусе государств и отдельных личностей ("права человека"). "Столкновение цивилизаций" (по выражению Хантингтона) в многополярном мире будет реальностью только в том случае, если эти цивилизации смогут утвердиться и отвоевать себе право на существование в контексте антиатлантистского стратегического альянса. В настоящее же время есть только одна "цивилизация" атлантистская, западная, либерально-рыночная, противостоящая всем остальным историческим органическим культурным моделям.

Крах атлантизма поставит народы Новой Империи, ее отдельные сектора перед серьезной проблемой: сохранять ли дальше геополитическое единство или закрепить крупные цивилизационные блоки внутри Империи как самостоятельную геополитическую реальность? Но в любом случае национальные различия народов и конфессий выдвинутся при этом на первый план.

В таком случае, наилучшим вариантом было бы сохранение имперской структуры как наиболее гармонич ной системы разрешения всех внутренних противоречий. По аналогии с некогда существовавшей доктриной Jus Publicum Europeum, т.е. "Гражданского Европейского Закона", общего для всех народов Европы, Евразийская Империя в постатлантическую эпоху могла бы основываться на сходной, но расширенной доктрине Jus Publicum Euroasiaticum. Утратив свое военно-стратеги ческое значение, имперский континентальный комплекс мог бы выступать в качестве высшей юридической инстанции, что сняло бы напряжение между евразийскими нациями, связь которых после победы над "общим врагом" неминуемо ослабнет. Такой выход был бы идеальным.

Но можно предполагать и распад континентального единства и образование на евразийских пространствах нескольких цивилизационных блоков русско-славян ского (шире православного), европейского, дальневосточ ного, среднеазиатского, исламского и т.д. Соотношение каждого из них с остальными, и даже их границы и структуры, сейчас, естественно, невозможно предвидеть. Однако в такой гипотетической перспективе в проект устройства русской нации уже сегодня должна быть заложена модель, учитывающая в отдаленном будущем (и только после конца атлантизма) самостоятельное участие русских в мировой истории, вернувшейся к своему органическому и естественному ходу после длительного периода атлантистской аномалии. В таком случае русской нации надо быть готовой и к созданию своей собственной государственности или к формированию более широкого естественного этно-государственного образования, скрепленного единством традиции, культуры, религии, судьбы. Вопрос о русском государстве может встать в полной мере, но это относится исключительно к постевразийскому периоду, который сам по себе проблемати чен и гипотетичен.

Но уже в настоящий момент русские должны бросить все силы на национальную консолидацию, духовное, культурное и религиозное возрождение народа, на его окончательное становление и полноценное пробуждение с тем, чтобы в будущем (если потребуется) он смог отстоять свою национальную Истину не только от врагов, но и от союзников по имперостроительству, обладающих своим собственным исторически предопределенным национальным мировоззрением. Русские не просто должны сохранить свою идентичность в имперском контексте, они должны ее утвердить, раскалить и предельно углубить. И в дальней перспективе после краха атлантизма русским надо быть готовыми к отстаиванию своей собственной цивилизационной миссии, к защите своего универсального промыслительного национального пути.

Как бы то ни было, русские в любом случае окажутся на стратегически центральном месте в евразийском имперском пространстве, и следовательно, в вопросе цивилизационных приоритетов Империи в постатлантистский период (если Империя все же сохранится) они окажутся в привилегированном положении. Следовательно, в какой-то степени вся эта Империя будет связана с Русской Идеей, которая, действительно, эсхатологична и универсальна по определению, слита с гигантскими пространствами и космическим чувством. Если же континентальный блок станет распадаться на составляющие, русские, восстановившие свои силы благодаря национа листическому периоду и энергичному процессу имперостроительства, окажутся снова в геополитически выгодном положении, занимая центральную позицию среди освобожденных народов и государств континента, что сделает возможное Русское Государство, Русскую Империю, устойчивой и стабильной геополитической реальностью, основанной на прочной национальной почве.

Обе эти возможности следует учитывать уже сегодня