Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Внутренняя геополитика и военная доктрина





Военно-промышленный комплекс играет огромную роль в геополитической организации российских пространств, так как во многих (особенно малозаселенных) территориях именно к военным городкам и базам привязаны гражданские поселения. С этим же связано и размещение важнейших центров промышленности, также сопряженных с нуждами т.н. «оборонной промышленности». От модели военной доктрины зависит вся геополитическая конфигурация России.

Эта военная доктрина, в свою очередь, имеет два компонента. Политическая ориентация руководства (которая может меняться в зависимости от внутри- и внешнеполитических факторов) и геополитические констан ты, устанавливающие те рамки, в которых возможны вариации политического курса. Этот второй компонент (геополитическое положение России) однозначно утвержда ет континентальное значение ВС России, ориентацию на то, что главным «потенциальным противником» России является именно атлантистский блок. А это автомати чески влечет за собой континентальную ориентацию всей военной доктрины, безусловный приоритет стратегиче ских видов вооружений, ориентированность на глобальный конфликт планетарного масштаба. При этом совершенно не важно, каким будет политическое оформление режима. Совершенно не обязательно геополитическая конфронтация будет дублироваться идеологической конфронтацией. Это зависит от конкретной ситуации и может влиять на вербальное оформление политического кур са, смягчающего или, напротив, акцентирующего геополитическое противостояния, сохраняющееся при любых обстоятельствах. Не претендуя на конечную формулу военной доктрины, геополитика задает ее рамки, нарушение которых немедленно влечет за собой тотальный социально-политический кризис и территориальный распад государства.

Даже в случае полного идеологического взаимопони мания с атлантизмом, военная доктрина России все равно должна определять в качестве потенциального противника номер 1 именно США и западный лагерь, и только исходя из этого принципа строить всю структуру ВС. А это, в свою очередь, будет влиять на общую структуру внутренней геополитики России в более широком смысле.

Военная доктрина России должна быть абсолютно евразийской. Только в таком случае и под таким углом зрения можно ответственно анализировать внутреннюю геополитику России и намечать приоритетные вектора развития. Без этого любой анализ предскажет лишь катастрофическую деградацию российских регионов, территориальный распад, цепную реакцию разрушения и геополитического самоликвидаторства. Теоретически такого поворота событий нельзя исключить, и современная «военная доктрина» РФ, не упоминающая среди «потенциальных противников» США и блок НАТО, но включающих их в число потенциальных геополитических союзников России по евразийскому блоку, дает для этого множество оснований. Однако исходя из более общей исторической и географической перспективы, следует рассматривать это состояние как «временную аномалию», которая будет скоро устранена при любом политическом режиме как эксцесс сложного переходного периода. Возможно описать сценарий «геополитики катастроф», который выделил бы фазы распада «географической оси истории». Но такая позиция должна более интересовать атлантический лагерь, и поэтому вполне естественно, если подобные модели изучаются геополитиками талассо кратических держав. Русская геополитика, которая не может не быть евразийской, должна, соответственно, ориентироваться на позитивные перспективы, анализируя актуальную и будущую ситуацию, исходя из нормальных исторических и геополитических законов развития континентального и цивилизационного дуализма. А в этом случае следует сделать допуск (даже если в данный момент это еще не так), что «военная доктрина» России соответствует общей континентальной логике и базируется на строгих геополитических константах.

Это обстоятельство следует иметь в виду в ходе дальнейшего изложения.

Центр и периферия


Исторический центр heartland'а не является постоянной географической величиной. Нынешняя столица России Москва наследует одновременно линию славянских столиц (Киева, Владимира) и линию степных ставок Чингиза. Будучи геополитическим синтезом Леса и Степи, Россия имеет сразу две историко-геополити ческих традиции, совокупность которых и лежит в основе своеобразия русского пути.

Петербургский период также был сопряжен с территориальной экспансией, хотя балтийское расположение Санкт-Петербурга воплощает в себе европейскую ориентацию государства, «геополитическое западничество». В петербургский период территориальная экспансия русских была менее органична и более искусственна, чем раньше. Характер синтеза был не столь очевиден, хотя многие евразийские народы Азии и Сибири приняли власть «белого царя» исходя из древнейших континентальных традиций.

Москва географически более всего отвечает евразий ской миссии России. Она равноудалена от всех основных географических зон, составляющих своеобразие русского ландшафта. Расстояния до полярного севера, восточно-европейского запада, степного и субтропического юга и таежного востока приблизительно одинаковы. Поэтому «нормальной» (с геополитической точки зрения) евразийской столицей, континентальным центром следует считать именно ее. В этом отношении нынешнее положение дел совпадает, в целом, с геополитическими константами. Москва естественная столица heartland'а.

Беглый картографический анализ России вместе с тем сразу же обнаруживает в таком положении некоторую асимметрию. Дело в том, что за Уралом (который не является, впрочем, никакой естественной внутрироссий ской границей за счет малой высоты гор и однородности климата с обоих сторон хребта) довольно однородная таежная зона распространяется на тысячи километров вглубь Сибири, превращая, таким образом, Москву в центр лишь «европейской России». Такой чисто количествен ный взгляд уравновешивается, однако, другими геополитическими соображениями.

Во-первых, Сибирь не представляет собой того климатического и рельефного структурного многообразия, какое характеризует доуральскую Россию. С этой точки зрения, все это гигантское пространство есть лишь диспропорциональное растяжение восточного ландшафта, масштаб которого намного превосходит зональную картину собственно России. Таким образом, в ландшафт ном смысле гигантский пространственный объем сводится к ограниченному климатическому качеству.

Во-вторых, точно такая же диспропорция наличеству ет и на демографическом уровне. За Уральским хребтом живет такое же количество населения, которое характерно для каждой из ярко выделенных природой ландшафтных зон европейской России.

В-третьих, освоение этого региона с точки зрения коммуникаций, городов, связи и т.д. также несопоставимо с его пространственным объемом.

Поэтому в актуальной ситуации геополитическая роль Сибири не может рассматриваться пропорционально ее пространству. Это особое, «резервное пространство», которое представляет собой последнюю «неосвоенную» как следует часть евразийского материка.

Таким образом, с учетом особого качества Сибири, Москва действительно отождествляется с геополитиче ским центром «географической оси истории». Заметим: именно неосвоенность Сибири (особенно Восточной Сибири) заставили Макиндера в его поздних работах включать «Lenaland», т.е. пространство, лежащее восточнее от реки Лена, в особое геополитическое образование, не принадлежащее, строго говоря, heartland'у.

Но уже Шпенглер отметил тот момент, что Сибирь представляет собой географическое пространство, роль которого может проясниться постепенно и оказаться решающей в историческом процессе. Он предвидел, что именно из Сибири сможет развиться особая уникальная культура, которая положит конец «упадку Запада» и его «фаустианской» цивилизации. Эту же идею поддержи вали и русские «азийцы», крайнее ответвление евразий цев, считающих, что Восток (Азия) важнее не только Запада, но и самой Евразии (так, в частности, полагал В.Иванов и некоторые «тихоокеанисты», Pazifiker, хаусхофе ровской школы Курт фон Бекман и т.д.). Таким образом, в далекой перспективе, которая предполагает изменение демографического и информационного состояния развития Сибири и ее уравнивание с остальными русскими (или европейскими) регионами, можно предположить, что географическое положение Москвы утратитсвою центральность, и геополитический центр Евразии сместится к востоку.

Но в данный момент это следует учитывать, лишь как футурологическую перспективу. (Подробнее об этом в главе о русском Востоке).

От центра (Москвы) можно провести лучи к различным областям периферийных российских земель. Эти лучи не являются отрезками, так как их длина не фиксирована. Центробежные и центростремительные силы воздействуют на регионы с переменной величиной, зависящей от многих исторических факторов. Кроме того, физические расстояния от геополитического центра (Москвы) не всегда соответствуют «геополитическим расстояниям». Эти расстояния зависят не только от количественной, но и от качественной стороны связей, от самостоятельности региональных образований, их формы, их культурно-этнической специфики.

Можно свести все эти лучи, сходящиеся к центру, к четырем основным категориям или «внутренним осям»:

Москва -Восток

Москва -Запад

Москва -Север

Москва -Юг

С другой стороны, соответствующие периферийные пространства представляют собой «зоны» или «полосы», каждая из которых обладает специфическими характери стиками и особой структурой. Эти полосы можно назвать, соответственно, «русский Восток», «русский Запад», «русский Север» и «русский Юг». Определение «русский» имеет в данном случае не этнический, но геополитиче ский смысл, подчеркивающий связь региона с централь ной «континентальной осью» Москвой.

Главным содержанием темы «внутренней геополити ки» России будет выяснение геополитической структуры этих четырех «периферийных зон» и качества и характера «лучей», связывающих их с центром. Структура зон будет подробнее разобрана в следующих главах. Характер лучей, в самых общих чертах, можно рассмотреть сейчас.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...