 |
Все еще думает сопротивляться мне?
|
|
|
|
Все еще думает сопротивляться мне?
Она растворилась в нем, соединяя их тела, и вновь лизнула, в это раз Торин скользнул языком и встретился с ее.
Вот и все, что требовалось. Со стоном он открылся для нее. Их языки сплелись, волна экстаза полностью поглотила Кили… утащила ко дну и заставила наслаждаться этим… и даже жаждать конца.
Когда Торин прижал девушку к стене, его поцелуй стал грубым, резким и даже отчаянным. Он схватил ее за талию и приподнял, не отрывая от нее своего рта. Внезапно их тела сошлись в идеальном совмещении. Два кусочка мозаики соединились вместе. Кили обвила его талию ногами, руки Торина зарылись в ее волосы, сжимая в кулаках пряди. Но остались там не на долго. Торин исследовали ее ладонями, стискивал плечи и ласкал грудь.
Нижняя часть его тела вжималась в развилку ее бедер.
– Ты так восхитительно тверд, – выдохнула Кили.
– А ты на удивление мягкая. – Торин вжимался в нее с декадентской силой.
Кили простонала его имя, вложив в голос все желание, что накопилось в ней, а он…
…мучительно зарычал и оторвался от нее. Девушка упала на пол.
Торин дрожал.
Еще большая дрожь сотрясала Кили, она задыхалась. Затем поднялась на ноги.
Какое-то время он просто стоял, смотрел на нее прищуренными глазами и пытался вдохнуть.
– Тебе не следовало делать это. Я не должен был позволить тебе.
– Ущерб уже нанесен… если в этом вообще есть хоть какой-то вред.
– Длительный контакт…
– Мне все ровно, – прервала его Кили. – Я хочу большего.
Его кулаки сжимались и разжимались, пока Торин подбирал слова. Наконец-то он произнес:
|
|
|
– Хочешь большего, принцесса? Прекрасно. Вопреки моим лучшим побуждениям, ты это получишь. Я только надеюсь, что ты готова.
***
Торин сжал затылок Кили, так как нравилось ему, так как ей нравилось, и притянул к себе. Изнутри его терзал голод с тех пор как закончился бой с пауками… черт, задолго до этого.
Торин был хорошо с ним знаком. Его всегда сопровождал голод. С момента одержимости, он не ведал ничего другого. По-настоящему он так и не научился продвигаться медленно, по не много брать за один раз. Растягивать пиршество. Как уже доказал. И сейчас Торин хотел лишь поглощать, поглощать и поглощать, пока не останется ничего. Когда Кили осмелилась приблизиться к Торину, аромат корицы исходящий от нее, наполнил его нос, окутал мозг, от чего рот увлажнился, а руки зачесались – сопротивляться было бесполезно.
Когда она поцеловала его, он почувствовал себя человеком, выпрыгнувшим из самолета… без парашюта. Торину нравилось лететь вниз в свободном падении, но он ненавидел приземление. И так и будет, если выживет. Старый Торин сгорел бы в окутавшем его пламени. Но новый Торин возродился, сильнее, слабее, или что-то между, и Кили стала его единственным источником воды. Человеку нужна вода для выживания.
Его язык вторгся в ее рот. Их зубы столкнулись, вызывая резкую боль. Он боролся за контроль и проиграл. Его язык обернулся вокруг ее, отдавая больше, чем получая. Она встретила его толчки своими, соблазнительно возвращая. Ее руки сжимали его талию, удерживая, будто она боялась, что его унесет в любой момент.
Торин наслаждался ею словно коллекционным вином, которое не заслужил, поэтому отрабатывал это право, заставляя себя быть с ней нежным. Хорошо, хорошо. Вот так. Уделял время, позволяя себе запомнить каждую изысканную деталь. Шелковистость ее волос, прикасающихся к его лицу. Мягкость губ. Бархатистость кожи. Медовый аромат. Сладкий вкус.
|
|
|
– Торин, – Кили тяжело дышала, затем подняла голову и вся её доброта исчезла. – Мне нужно…
– Нет, – отрезал он, зная, что худшее случилось. Она решила идти до конца. – Я добьюсь лучшего. – Сможет ли. Потому что не делал этого. Не думал, что когда-то это произойдет. Кили стала воплощением всех фантазий, которые у него когда-либо были. Нет, она лучше любой его фантазии.
– Невозможно, – ответила она с мягкой, нежной улыбкой.
Торин расслабился и снова притянул ее к себе.
– Я хочу большего.
– Да, – заговорила Кили ему в губы – Ты обещал. Я желаю. Только хочу…
Все, кроме его неистового сердцебиения, замерло.
– Что? Чего ты хочешь? Скажи мне, и я дам тебе это.
– Давай я покажу тебе. – Кили толкнула Торина на пол и оседлала его. – Держи свои руки по бокам.
Не прикасаться к ней? Одна мысль казалась хуже, чем любая из ее угроз… Торин предпочел бы, чтобы его кожу сняли теркой для сыра, а органы измельчили в смузи.
– Почему? – прохрипел он. – Я слишком груб с тобой?
– Слишком груб? – Кили потерлась носом об его нос. – Воин, для меня нет такого понятия как слишком грубо. Но сейчас, я впервые заполучила тебя в свои руки… возможно, и для тебя это впервые. Я намерена насладиться каждой секундой и убедиться, что тебе также понравилось.
Насладиться… да.
– Я не могу не прикасаться к тебе. – Торин обхватил ее полную грудь рукой, наслаждаясь ощущением округлой мягкости, великолепной тяжести. Соски набухли под его ладонью… он почувствовал изменение. Божественно.
Кили схватила ворот его футболки и разорвала материал посередине. Потом ее руки оказались на его теле, ногти впились в его недавно исцеленную плоть.
|
|
|
