 |
Девушка должна следить за калорийностью принимаемой пищи… Ее поразило осознание.
|
|
|
|
Девушка должна следить за калорийностью принимаемой пищи… Ее поразило осознание.
– Я не твоя Киликаель, – прорычала она.
– Ты уверена? Звучит как нытье.
– Я не ною. Я мотивационный оратор. Но могу догадаться, почему ты все это сделал. Ты использовал мое место в качестве любовного гнездышка. Признайся.
– Мне не нужно очередное любовное гнездышко, любимица. Они разбросаны по всему миру.
– Я не твое домашнее животное. – Желание ударить его усилилось. – Но так смело с твоей стороны, – усмехнулась она. – В этот раз решить и самому прийти ко мне, вместо того, чтобы присылать своих миньонов.
Гадес отмахнулся от предполагаемого оскорбления и продемонстрировал ленивую улыбку, которая когда-то расплавила ее сердце… и ее трусики.
– Ты восхитительна, любимица. Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе… не скучал по тебе… не жаждал сжать тебя в своих объятиях.
Да как он смеет!
Как можно спокойнее она сказала:
– Не проходило и дня, чтобы я тоже не думала о тебе… лежащем на полу, с разорванной грудной клеткой, а твои внутренние органы образуют пылающий круг вокруг тебя.
С немного язвительной улыбкой, Гадес ответил:
– Именно это требуется, чтобы вернуть тебя?
Вернуть ее? Да ну!
– Ты солгал, отравил, обхитрил меня и стал причиной моего заключений. Мы уже минули точку вторых шансов.
– Я никогда не отравлял тебя, – нахмурившись, заметил Гадес.
– Тогда почему я всегда была как в тумане? – Ответ, казалось, загрузили прямо ей в мозг. Связь… его тьма. Кили питалась от него каждый день, он ничего не знал о тумане.
|
|
|
Отлично. Одно преступление вычеркиваем из списка его прегрешений.
Связь с Торином не вызывает никакой туманности… только усиливает возбуждение.
– Не бери в голову, – бросила она. – Это неважно. Я повзрослела. Поумнела. Ты ничего не можешь сделать, чтобы мое ужасное мнение о тебе изменилось. – Кроме того, он даже не хотел ее. Не по-настоящему. Для него я стою лишь бочонка виски.
Как и Торин, он всего лишь чего-то от нее хотел.
– Киликаель…
– Нет! – закричала она. – Не называй меня так. Я больше не та глупая девочка. – Снова с усилием успокоив свой тон, она спросила: – Это продолжение твоего плана по ослаблению меня? Хочешь помешать мне стать более могущественной чем ты?
Гадес пересек пространство, провел кончиком пальца по столешнице на кухне…
В животе беспокойно заурчало.
– Потому что уже слишком поздно.
…и поднял одну из безделушек, которую дал ей.
Мысленная заметка: выбросить это.
– То, что я с тобой сделал было ошибкой, – сказал он.
Ошибка. Милое слово для всех ужасов, что она пережила.
– Как грустно для тебя.
– Которую я никогда не сделаю снова.
– Потому что вскоре ты станешь слишком занят бытием мертвеца.
Гадес вздохнул.
– Между прочим. Ты должен дать повышение своим миньонам. Все их подколки, плевки и совсем недавняя попытка убить меня? Достойно золотой звезды. Правда.
– Подколки? Плевки… убийство? Киликаель… Кили, я клянусь, что ничего не знал о таком обращении. А послал миньонов с инструментами, чтобы помочь тебе бежать.
– Конечно. В этом куча смысла. Ты мог помочь мне лично, и все же не припомню, чтобы ты наведывался в тюрьму. Кроме того, твое слово ничего не стоит.
– Я не мог дать Кроносу возможность заключить меня в темнице.
– Ох, дорогой. Ты прав. Но, как ты считаешь, это твой эгоизм? Или просто холодный расчет?
|
|
|
В голосе Гадеса сквозила угроза, когда он добавил.
– Миньоны ослушались меня и будут наказаны.
Лжец! Внезапно Кили больше не могла находиться рядом с мужчиной, который так намеренно использовал ее.
– Убирайся.
За одну секунду мужчина пересек расстояние между ними и встал перед ней, играя кончиками ее волос. Он излучал соблазн… похоть.
Кили хотела только выколоть ему глаза.
– Потребовалось несколько лет вдали от тебя, чтобы понять, как глубоко я заблуждался, – сказал он.
– Несколько лет, – сухо повторила Кили. – Я настолько привлекательна? Как своеобразно для меня.
– Я проводил время с другими женщинами, но никто не мог сравниться с тобой. И хочу тебя, более могущественную чем я или нет.
– О, да. Я безусловно сильнее тебя.
Его глаза сузились.
– Мы бы стали непобедимой командой.
Так вот оно что. Настоящая причина, по которой он хотел ее. С тем же успехом Гадес мог откинуть голову и дьявольски рассмеяться. Ахахаха.
– Я не верю, что смерть слишком хороша для моих врагов, – заметила Кили.
– Видишь? Мы даже думаем одинаково.
– Ты мой враг. Я ненавижу тебя.
– Очень хорошо. Тебе нужно время, пространство, – ответил Гадес. – Понимаю. Но скоро я приду за тобой, любимица. Ты снова будешь моей.
Заносчивость! Дерзость!
– Прости, но у меня уже есть мужчина. – В данный момент он ей не нравился, но Торин все еще её. – Вообще-то нет. Мне не жаль. Он заставляет меня смеяться. Едва он меня касается – и я уже взрываюсь.
Глаза Гадеса наполнились яростью.
– Кто он?
Эта ярость… еще одна милая ложь, предназначенная, чтобы покорить ее сердце, заставить думать, что не безразлична, и снова влюбится, чтобы Гадесу легче было ее обидеть.
– Это не твое дело. Но, Гадес? – позвала Кили.
|
|
|
