 |
– Да, любимица, – ответил он, но уже не так счастливо.
|
|
|
|
– Да, любимица, – ответил он, но уже не так счастливо.
В ее руке появился кинжал, который Кили глубоко погрузила в его живот. Она не могла использовать свою силу против Гадеса, потому что на нем были дурацкие шрамы, но могла воспользоваться оружием. Он зашипел, когда теплая кровь полилась ей на руку. К черту ожидание. К чертям планирование. Она не могла сопротивляться желанию нанести удар.
Кили ожидала, что он сорвется.
Он лишь снова улыбнулся… и жестко поцеловал ее в губы.
– Твои платья вернут к концу завтрашнего дня. До следующего раза, любимица. – Гадес исчез.
***
Торин смахнул рукой лампу с тумбочки.
Где, черт возьми, Кили?
С тех пор как она исчезла, он успел побывать в интернет-кафе, немного поколдовал с компьютером, посетил банк и обналичил деньги. Торин арендовал шикарный номер в отеле, раздобыл телефон. Позвонил Люциену… оставил сообщение, когда его переключили сразу на голосую почту.
На это ушло два часа.
Кили нет уже шесть.
Торин знал, что у нее не возникнет проблем с его поиском. Часть тех, кто умел перемещаться… хотел бы и я… могли много больше, нежели просто появляться в определенном месте; они перемещались к конкретному человеку, к тому с кем были каким-то образом связаны. И если " некоторые" могли это делать, то супермогущественная Красная королева и подавно. Ей просто нужно захотеть его найти.
Болезнь смеялся, радовался ее продолжительному отсутствию.
Торин бросил лампу через всю комнату, фарфоровый плафон разбился. Как только увидит Кили, он ее отшлепает. Сильно. До волдырей. А потом не даст никакой целебной мази!
|
|
|
Если она вскоре не вернется, то он…
То что?
Выследит и притащит ее обратно, вот что. Может они и поссорились, но, без сомнения, не закончили. Если ей нужно напомнить, кто он… жестокий, беспощадный воин… Торин сделает это. И не станет нежничать.
– Кили, – закричал он. – Здесь мы работаем не по Стандартам Времени Кили, а по Центральному Времени Торина.
Вернись!
Не получив ответа, Торин опрокинул саму тумбочку. Ящики, упавшие на пол, раскололись.
– Ну, ну, Очаровашка. И кто сейчас испорченная принцесса?
Она появилась перед ним, демонстрируя больше загорелой кожи, чем скрывая, пышные, золотые волны ее волос обрамляли лицо. Глаза блестели остатками гнева. Губы выглядели более опухшими и розовыми, чем обычно.
– Сильно несдержанный? – съязвила она.
Торин заметно расслабился. Она не забыла его! Но облегчение сменилось беспокойством.
– Ты в порядке? Кто-то ударил тебя?
Она моргнула от смущения.
– Нет. С чего ты взял?
– У тебя губы припухшие.
Она потерла свои уста, щеки покрыл румянец.
– Никто меня не бил, но кое-кто определенно за мной волочился.
Волочился за ней. В смысле целовал.
Находящемуся уже на грани Торину. Напрочь. Сорвало крышу.
Он забыл, что планировал делать и говорить, и, обхватив лицо Кили, зарычал:
– Кто это?
Ее глаза расширились.
– Гадес. А что?
– Как ты смеешь такое спрашивать? Ты принадлежишь мне! Мы договорились. Ты не целуешь других мужчин, Кили. Никогда. Забыла мои правила?
Ее челюсть отвисла, и она выдохнула несколько непонятных слов, будто не могла понять, что сказать ему.
Он стоял на месте, дышал слишком часто, слишком тяжело, его горло и легкие горели. Торин потянулся к ней, но, как и много раз до этого, сжал руки в кулаки и опустил их, прямо перед прикосновением.
|
|
|
Это сумасшествие я безумец. Должен уйти.
– Ты… хочешь дотронуться до меня? – спросила она, ее глаза вновь расширились.
Нет, уйти придется ей.
Прямо сейчас он не мог появится на людях.
– Пройдись по магазинам. Купи себе что-нибудь симпатичное. Я плачу. – По сути, Торин просто бросил в нее кредитной картой. К тому времени как она закончит, он уже успокоится. – Возвращайся через час. Возможно, через два. Вообще-то мы встретимся завтра.
– Да, – подтвердила она. – Ты хочешь… даже жаждешь меня. Тебе не нравится сама мысль, что руки другого мужчины трогали меня, и желаешь заменить эти воспоминания своими прикосновениями.
Именно. Да. Гадес умрет, а Торин… Торин дотронется до своей женщины и уже никогда не остановится.
Он заскрипел зубами.
– Последний шанс, Кили. Предлагаю взять это и уйти. – Скоро. Его контроль почти разрушен.
– Ни за что. Ты большой плохой воин, при этом мне пришлось приходить к тебе снова и снова. Пришлось бороться с собой… достойна цена этого или нет. Что же, теперь твоя очередь.
– Ты чертовски неверно решила, что я не делал того же. Я боролся.
– Когда это ты сдавался без подстрекательств с моей стороны? Ты с такой легкостью сопротивлялся мне, всегда уходил прочь. Непременно брюзжал, когда переступал черту, но все же оставил меня. Так скажи. Когда ты…
– С легкостью? – заорал он. Она только что сказала с легкостью? Кили даже представления не имела как сильно его желание… но он покажет ей.
Торин обхватил ее затылок, притянул к себе и накрыл ее рот своим. Поцелуй словно грубое нападение заставил замолчать, подчинял и захватывал. Он удерживал ее, принуждая принять его, принять все. Но в миг, когда Кили расслабилась в его объятиях, открываясь ему, темнота внутри него забурлила, переключаясь. От стремления наказать и управлять к желанию соблазнить и доставить удовольствие.
Это же Кили. Его принцесса. Она заслуживает лучшего.
|
|
|
