 |
Чудеса от Бога скромны и незатейливы
|
|
|
|
Интервью на тему «Чудеса и мистики»
– Андрей Николаевич, скажите, вы всерьез верите во всё это – в магию, чудесные исцеления, сверхъестественные способности? Подобные вещи вообще существуют в том мире, в котором живете вы, и если да, то какое место в нем они занимают?
– Только что – промысел Божий – перед этим интервью смотрел передачу про Афон. Сидит Русский монах и говорит: «На Афоне есть старинная традиция: если вам вдруг начинают являться какие-то чудеса на этой святой земле, то они – прелесть. С огромной долей вероятности, это – не Божий промысел. Почему? А потому что – а кто вы такие, чтобы вам являлась Богородица или с вами разговаривал Христос? Что за святостью такой вы просияли?» Единственное чудо, в которое дОлжно верить – Воскресение Господа нашего, совершившееся по предсказанию Его.
Всё, что нас окружает в Православной культуре, крайне скептически относится к чудотворению, к поразительным проявлениям потустороннего мира, даже вне зависимости от его окраски, то есть от того, носят ли они демонический характер либо ангельский. Потому что по серости нашей, по отсутствию духовного опыта, трудно нам, мирянам, определить, в чем разница, а еще более трудно определить источник этих вещей.
Святые Отцы говорили, что диавол явится в виде Христа – да что тут такого? Под любой маской! И здесь, если вы видите проявления чего-то вами не понимаемого, простейший способ отношения к этому – Крестное знамение и «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Пречистой Твоей Матери и всех святых, помилуй нас! Аминь!» Иисусову молитву сотворили, перекрестились, и так, через Крестное знамение, пытаемся от этого чуда отойти. Потому что Благодать Божия – это Вера Христова, а не фокусы.
|
|
|
Если вам нужны чудеса – это безверие! Вера – дар Божий, и не требует он доказательств, кроме того, что сердце ваше поёт от ощущения Бога. И никогда не перепутаешь это прикосновение Бога к вашему сердцу. Когда Дух Святой над нами, когда молитва общая сотворяется, и слезы в храме льют так, что даже как-то и неловко. Мужчина вроде взрослый. А вот как грязь из тебя вытекает, когда Господь милует и дарует те самые слезы, которые душу нашу от скверны очищают по молитвам нашим.
Что же касается «чудотворения» в кавычках, которое происходит в миру, то есть для этого крайне простое объяснение, которое низводит весь этот мистический флёр к нулевому ординару: всё, что нас окружает, наполнено энергией. Абсолютно всё. Меня поразило, когда физик, рассказывая о коэффициенте полезного действия в каком-то научно-популярном фильме, сказал, что если бы мы использовали КПД горения спички в полной мере, то энергия была бы столь поразительна на своем пике, что мы смогли бы двигать горы. Энергией одной спички! Но практическое (реально исполнимое) КПД ее крайне мало. Однако только что в этом кусочке древесины находилась энергия, которая была, по крайней мере, в состоянии вызвать сам процесс горения – огонь, который есть четвертое и самое таинственное состояние вещества! Только что в этом кусочке материи находилась энергия, при полном использовании которой мы могли совершить столь поразительные, если верить этому физику, действия. Путь к этим энергиям и есть оккультные поиски теософов и мистиков.
В каждом предмете, в каждой частице, которые нас окружают, есть нечто, что при определенных обстоятельствах может вызвать осязаемые проявления. Но один нюанс: это всё – в царстве князя мира сего. Единственное чудо, которое мы ждем – это чудо Воли Христовой, Воли Бога над всеми нами, когда Воля Божия совпадет с волей человека, что означает в Православном понимании святость. Всё остальное по Евангелию (Мф. 12: 39) – это способ очарования демонами мятущейся в грехе души – оккультной примененное™, когда через прельщение всеми этими чудесами мы отдаем душу диаволу. Не более и не менее. Демонизм – это ступень перед сатанизмом, когда увлеченность оккультными явлениями отрицает Бога, к которому мы не обращаемся, обращаясь к Его антиподу – он с легкостью подарит вам плод познания. Мы делаем таким образом выбор, отрицающий Бога. Вопрос: стоит ли оно того, чтобы подвергнуть свою бессмертную душу столь жестокому испытанию и отдать туда, куда мы ее ввергнем, если мы будем прикасаться к вещам непозволительным?
|
|
|
Более того, в этом можно сомневаться, об этом можно иметь свои собственные мнения, и замечательно, и слава Богу, но есть мнение Отцов Церкви, говорящих о том, что не позволительно и не дОлжно для Православного человека. И здесь любые ваши мысли – отличная вещь, и они более чем нужны, но опираться в суждениях своих надо на данные Богом и разъясненные Церковью законы мира, а не на ваше суетное толкование действительности. А по закону Божиему, по Святоотеческому Преданию, мы знаем, что оккультизм, колдовство, магия и чародейство – всё это от лукавого, сеть ловчая.
Мне часто говорят: «А вот вы верите в это всё?!» А я вам могу сказать: веруя в Бога, я признаю и существование падшего ангела, нет тут противоречия, более того, видел дело рук его. На моих глазах девочка умирала, когда один нечистоплотный человек в отместку украл её ботинок, отнес его цыганкам, они насыпали туда земли, взятой с могилы, и у этой девочки начались месячные, которые не прекращались в течение месяца. Она потихоньку уходила, истекая кровью. Ее проверяли, ей делали анализы, пытались лечить, она бодрилась, как могла, но она уходила. Она умирала, мучительно умирала. До тех самых пор, пока за нее истово не стали молиться, и тогда всё встало на свои места.
И тут вопрос такой: а как же так Господь всё это попущает? А Он именно допускает! Если мы не идем к Нему, то Он не собирается нас уговаривать. Это та самая свобода, которая дана каждому человеку: выбрать самому, и тем самым сдать или не сдать экзамен. Выбрать, что же именно он хочет получить, какую награду: диавольское расположение или Царствие Небесное? Какие-то сверхъестественные способности в мире земном или Благодать Рая на небесах?
|
|
|
Стоит ли рисковать своей душой для того, чтобы удивить публику своими способностями? Природа их сомнительна, а порой и откровенно пугающа. Особенно, когда обладает ими человек далеко не святой жизни. Когда зачастую он из-за этих способностей прозябает в звездной гордыне, даже если они были даны ему не по просьбе, а по умолчанию? Ну, родился человек с какими-то особенностями! Да ради Бога! Только не лукавь, не бравируй ими! А молись и проси Бога указать, зачем это было дано, за что и для чего. Уж куда проще-то? Пример? Нестареющий Кашпировский, ноу коммент – и так всем всё ясно.
Перед каждым человеком в каждую секунду его жизни стоит выбор. А на самом деле выбора-то и нет. Потому что он очевиден настолько, что я совершенно искренне говорю и не перестану повторять: отсутствие выбора крайне упрощает выбор. Как можно выбрать не Любовь, не Бога, не Благодать, а прелесть ликования толпы? Как можно выбрать смрад, серу и пламень? Как можно быть врагом для самого себя, расточая то, что нужно умножать каждым вздохом? Что может толкнуть человека в столь ужасное событие, как он может забыть о неизбежной смерти физической, а страшнее того – о смерти духовной?
Вот это и есть страх Божий: страх оскорбить Создателя, смятение перед глазами Отца в своей низости, грязи и глупости. Давайте быть умными, и мы станем и честными, и чистыми. Достаточно быть хотя бы умными. В этом есть попросту элемент рациональности. Не делайте глупостей, прошу вас, умоляю, заклинаю. Быть Православным – значит иметь вполне рациональные правила повседневной жизни, сберегающие Душу от лукавого мира. «Хорошим человеком быть выгодно!» (Ф. М. Достоевский)
– Расскажите, пожалуйста, какие наиболее интересные мистические опыты были в вашей жизни? Оказывались ли вы или ваши знакомые в ситуациях, в которых объяснить произошедшее вы не можете до сих пор, уже будучи Православным христианином?
|
|
|
– У меня есть одна особенность, которую я, честно говоря, не особенно афиширую, но она известна людям, которые меня используют как профессионала: я с раннего детства ухитряюсь знать, о чем думают люди, с очень большой точностью приближения. А огромный практический опыт позволяет видеть окончание происходящих событий, то есть я предвижу, когда и чем они заканчиваются, и почему. Интуиция зачастую – это неосознанный анализ предыдущего опыта.
Отношусь я к этому с большим скепсисом, и это ужасное испытание, потому что человек думает, что если он не открывает рот, то не слышно, о чем он «кричит». А мне порой такие гадости с закрытым ртом говорят… Такое я слышу, такое я вижу, что так больно, что вроде и реагировать как-то надо, а как ты будешь реагировать, когда тебе ничего не говорили?
Но это так, отступление. Однажды вдруг остро осознал, что моей жизни угрожает конкретная опасность. Ницше говорил: «Важна не сила ощущений – важна их продолжительность». Эта самая продолжительность меня и спасла. Когда с детства судьба лупит тебя так, что шерсть клочьями летит, и вспоминаешь только ужасы, не помня радости… А значит, чувство предстоящей, познанной опасности не деморализует, а мобилизует все ресурсы на борьбу, и принимаешь возможность собственной гибели с холодным цинизмом, понимая, что жизнь – это хрупкое, суетное занятие и оно конечно по сути своей. Это позволяет воспринимать мир объективно, а не через истероидную призму страха. Меня это спасло – и Слава Богу за уже прожитые мною ужасы!
…А тогда я был в бане, под душем, и думал: «Ну ладно, что ж, если уж так суждено, то пусть случится…» Причем, не зная совершенно, что, когда должно случиться, почему, зачем? Стою и думаю: «Вот уже сыну у меня пять лет, не совсем маленький, не так страшно будет, деньги какие-то к тому же останутся…» Потом останавливаю себя и говорю: «Стоп-стоп-стоп! Ты чего, ты о чем? Уймись! Что случилось?..» В эти моменты, когда подобное происходит, поневоле задумываешься о своем психическом здоровье, хочется по-русски сказать: «Да ты гонишь, парень! Ты просто гонишь!» Если кто-то другой начинает ко мне приставать с подобными вопросами, я обычно говорю: «Дилера меняйте. Не курите эту дрянь, она вас убивает!» Но себе-то я этого сказать не мог, потому что дрянь я точно не курил.
Я понял одно: надо молиться. Молиться Богу о том, чтобы укрепил, чтобы уберег. Помолился, сразу стало легче, сразу отпустило…
В тот вечер со мной случилось событие, после которого я очнулся через месяц. Сказать, что я чудом остался в живых – не сказать ничего. Каким я остался – это вообще отдельная тема, у меня глаза в разные стороны смотрели, переломано всё лицо, тяжелое сотрясение мозга, которое потом чинили в течение года, синяки под глазами год не проходили. Можете представить мое состояние?
|
|
|
И то, что я чудом остался в живых, ничем другим, кроме Божьей милости, не объяснить. Я говорю это про себя, потому что это – выстраданная вещь. Шутить на эти темы или выдумывать подобные истории, как минимум, вульгарно. Поэтому мне легко об этом говорить: это было со мной. Я почувствовал страшную угрозу, Господь меня надоумил, я обратился к нему с молитвой – и Он спас меня. В который раз. И этих спасений было на моей памяти штук семь, когда я понимал, что ничем иным, как Божиим промыслом, их не объяснить. Ну, у меня профессия такая, всё, что со мной связано, всегда было на острие чего-то.
Самые яркие события, происходящие с людьми, – это события, которые случаются на войне. Напомню: в окопах атеистов нет. И люди, рассказывающие о чудесных спасениях на войне, всегда говорят, что только милостью Божией произошло то, что оставило им жизнь. И слава Богу.
Еще могу рассказать об одном уж совсем удивительном событии. Я пытался бороться за зал. Это был далекий 1997 год. Я – человек без денег, по сути нищий, не имеющий никого в Петербурге, никаких возможностей, никаких знакомств и связей. Я пытался построить тот самый зал на Ушинского, который сегодня все знают. И вдруг тренер, которого я привлек на работу, посчитал, что в состоянии меня оттуда какими-то интригами выдавить и занять мое место. Это был бывший офицер, дедушка, ничтожный и пьющий. Он бегал и писал на меня доносы руководству института, в здании которого располагался зал. А руководству, видимо, нравилась эта возня вокруг меня, и они активно провоцировали его продолжать ее. Это были «те самые» годы, и люди спросили меня: «А чего ты ему ножки-то не переломаешь?» А я говорю: «Вы знаете, я брезгую». И не то чтобы я хотел блеснуть своей нечеловеческой святостью или каким-то благородством, но просто физическая брезгливость не позволяла мне даже думать о том, что я могу или хочу каким-то образом поступить с этим человеком, ответив ненавистью на подлость. Сознаюсь, был в смятении и думал только: «Да будет всё по милости Божией!», – и пошел к Ксении Блаженной.
Я к ней иду, а на кладбище, где часовня над её могилой, народу как-то очень много. Подхожу и понимаю, что мне и в храм-то будет даже не зайти. Я растерялся и спрашиваю у бабульки:
– А что народу так много?
– Так сегодня день памяти Матушки Ксении…
– …Матушка, родненькая, привела, сама привела, именно 6 февраля…
|
|
|
