Интервью на тему «Государство»

– Андрей Николаевич, какую страну вы считаете своей Родиной: Россию, Российскую Федерацию или Советский Союз? Скучаете ли вы по Советскому Союзу сейчас или приходилось ли вам сожалеть о том, что этого государства больше нет?

– Родился я совершенно точно в СССР и испытываю понятную ностальгию по этой стране, но это вовсе не означает, что я верю, что подобная государственная формация может в некотором схожем виде вернуться назад. Будучи человеком достаточно образованным (всё-таки кандидат наук), я понимаю, что государство, построенное на коммунистической идеологии и интернационализме, потерпело совершенно понятный и предсказуемый крах в силу своей идеологической несостоятельности. Но, тем не менее, я совершенно четко могу сказать, что вторичные проявления этого вертикально интегрированного государства, как порядок, государственный контроль ведущих сфер экономики, гражданская ответственность и вполне понятная патриотическая идеология вполне имели место. И помогали нам добиться свершений столь поразительных, что я считаю историю СССР самыми яркими страницами истории России в принципе, если брать Россию как государствообразующий сегмент в СССР.

Думать о том, что в СССР было лучше, чем в современной России, наверное, не стоит – в силу тотальной непохожести России нынешней на Советский Союз моего детства. Это всё равно, что спрашивать, что вам нравится больше: теплое или мягкое? Сложно сказать. Но, тем не менее, будучи человеком, рожденным в СССР, я некоторым образом тоскую по той определенности, которая была заложена в сути советского государства. Когда человек знал, что в его жизни есть совершенно чёткий, государством насаждаемый порядок, незыблемые социальные гарантии: своевременная зарплата, своевременные, хотя небольшие, но гарантированные социальные блага, оплаченные отпуска, пенсия, бесплатная медицинская помощь и более чем достойное образование. Мы знали, что советская армия реально лучшая армия на планете, и на то были далеко не умозрительные, а объективные основания, и служить в армии было огромной честью, а быть офицером – мечтой доброй половины мальчишек, которые не попадали в военные училища зачастую только потому, что в них был огромный конкурс.

Нам остро не хватает именно этих внутренних позывов, которые были у молодых ребят в СССР, потому что мы на полном серьёзе считали, что мы – лучшие по праву гражданства великой страны. Лучшая страна, лучшая армия, лучшие внутренняя и внешняя политика, лучшие социальные условия. При этом, как ни странно, мы тосковали по джинсам и мечтали о гамбургере из Макдоналдса, а получив их в середине 80-х, вдруг крайне удивились. Потому что, по сути поменяв те порядок и определенность на эти джинсы и гамбургеры, мы вдруг поняли всю неравноценность замены. А обратно в ту реку уже не войти.

Сегодняшняя нестабильность общества в социальном и нравственном контексте во многом продиктованы тем, что люди не верят в завтрашний день. Потому что «завтра» – это некая цель сегодняшней работы и «точка на карте», к которой мы движемся… А мы уже давно не движемся, мы присели и делаем вид, что нас нет, так в смятении прячутся обгадившиеся в кустах: и стыдно, и воняет. А совсем рядом уже маршируют те, кто верит в то, что служит своему богу и радостно готов отдать ему жизнь.

Мы не чувствуем себя людьми достойными, а быть некими лузерами неприятно никому, даже если при этом неплохо кормят. Дело в том, что Русская нация не способна жить без свершений, без борьбы и Побед. Именно поэтому наша страна обладает подобной гигантской территорией и по сию пору имеет столь разительный международный вес, который, по большому счету, мало чем подкреплен, потому что экономический потенциал сегодняшней России непозволительно низок, он определен той политической виртуальностью, той искусственностью жизни, которая нас окружает. Не имея национальной идеи, не имея экономической доктрины и стратегии развития нации, мы не имеем реальной политики, которая бы могла воплотить эту идею и эту стратегию в жизнь. Исходя из этого, мы находимся во временном, крайне неустойчивом состоянии, которое – и это чувствует всё наше общество – превращает жизнь в «пир во время чумы», когда мы веселимся и жрем водку как в последний раз, удивляясь каждому новому утру… Агония, позор, стыд, смрад и низость! Вот что такое Россия образца 2012 года. Мы этого ждали? Мы этого хотели? Так почему мы это допустили?!

Если европеец привык жить категориями меркантильными, то Русский человек всегда живет высшим духовным порывом. Нам категорически необходимо знать, зачем мы живем, во что верим, и что за флаг реет сегодня над нами. Потому что только в эти минуты, когда мы понимаем, что консолидированы, мы представляем собой общность, способную на великие свершения. И не раз доказывали всему миру, что это так. Потеряв значение флага над своей головой, не видя лидера, который способен бы был вести нас к новым Победам, мы начинаем жрать водку, скучать и блудить, что делаем плохо, неумело и вульгарно, как дети в подвале.

Состояние последних десяти лет в России иначе, как публичным домом, назвать нельзя. Всё за деньги, всё на продажу, без стеснения публикуются данные о коррупционной емкости силовых структур, смакуются факты подкупа судебной системы, строятся многомиллионные особняки генералов и офицеров с зарплатой, которая не может вызвать ничего, кроме умиления или удивления. И всё это делается так, как будто завтра – конец света, и сегодня мы решили нажраться в последний раз. Мы сошли с ума?

Ни страха Божиего, ни совести, и продажная отчетность перед контролирующими органами: нет ничего, великая пустота. Вседозволенность по закону, согласно которому, если воруют старшие, то что же остается делать младшим? И тут мы видим отголосок того извращения, которое закладывалось в нас картавыми разночинцами с конца XIX в., а затем и коммунистами, когда нравственные категории, принятые в Русском обществе на протяжении тысячи лет, были подменены на космополитические, чуждые нам идеи интернационализма, атеизма-гуманизма и бесклассового общества, которое по сути своей было классовым. Так как, по крайней мере, бюрократия, та самая партийная номенклатура, которая перекочевала из коммунистов в сегодняшних псевдодемократов и либералов, вполне подпадает под определение классов.

Сегодня у нас существуют три класса: деклассированное российское население (быдло – с польского: готовый к забою скот), совершенно понятная олигархическая прослойка и обширный, крайне сплоченный класс коррумпированной бюрократической номенклатуры. То есть класс тех посткоммунистов, которые перекрасились в «псевдодемократические цвета», сохранив тоталитарное управление, однопартийную систему, стыдливо окруженную согласованной массовкой политических лизоблюдов. Сохранив авторитарное правление с циничными извращениями итогов выборов, с подавлением инакомыслия, бесстыдным уничтожением всего, высунувшего нос из серой массы, – деклассированного аполитичного быдла.

Вот такая преемственность между СССР и современной Россией, когда вчерашние комсомольцы стали сегодняшними руководителями страны. И ничего, по сути, не поменялось, кроме одного: в СССР мы были великими, и цена любой ошибки была велика. Если раньше за проступок можно было положить на стол партийный билет и крепко присесть, невзирая на заслуги и звания, когда в 1930– 1950-е все опасались железной (без кавычек) руки партии, то сегодня нет ни великой национальной идеи, ни страха за предательство этой идеи. А опасаться, в общем-то, и нечего. В суд Божий верят единицы, и это позволяет тем, кто не верит, заявлять: «Гуляй, Ваня, Бога нет!» И они гуляют, так что бесы визжат в экстазе. Ладно – бесы, мир вздрогнул от бесноватых «новых русских».

…Приходит новый русский к старому еврею и говорит: «Папа, дай денег»…

Страна летит в тартарары. И будет лететь ровно до тех пор, пока мы не поймем, что каждый из нас, каждый, по смерти нашей, будет держать ответ на Страшном Суде за личное избиение судьбы своего народа, – своими грехами и бессилием своим. И с чем мы туда придем, с тем и будем судимы. И будет нам по трудам нашим, а значит, не оглядывайтесь на унылых пассажиров, не вникайте в заявленную «бессмысленность одиночной борьбы» (с), не думайте о величии противника – ВПЕРЕД В БОЙ С ГРЕХОМ, ВРАГАМИ ВЕРЫ И РОДИНЫ! Чтобы было с чем к Богу прийти и только так, и нет меры выше этой и Слава Богу! Придем поодиночке, так что всё в порядке. Некоторым повезет больше иных, уйдут мучениками за Веру и Отечество.

– Вы снова и снова возвращаетесь к теме несовершенства и болезней нашего государства, сожалеете о том, что оно, по вашему мнению, не отвечает интересам общества и нации. Многие сегодня в России будут готовы согласиться с вами, но не иллюзия ли всё это на самом деле? Христос, будучи в нашем мире, совершал свою миссию тоже в территориальных пределах оккупированной провинции огромной языческой империи, и при этом не счел нужным что-либо в государственном устройстве этой провинции или этой империи менять, хотя многие его сторонники ждали от него именно этого. И, в конечном счете, множество иудеев, разобравшись, так или иначе, по-своему в учении Спасителя, отвергли Христа как лжемессию именно в силу того, что он не освободил свой народ от римского господства. Сегодня, кстати, некоторые наши российские современники отказываются от Православия и обращаются к неоязычеству во многом из-за мечты о строительстве новой Русской империи и об отмщении тем, кого они считают ее врагами.

Что характерно, по аналогии с жителями древней Иудеи, некоторые наши современники, называющие себя христианами, ставят в своем мировоззрении Христа на второй план, предпочитая поклоняться в значительной мере вымышленному ими образу «Царя – искупителя», от которого, исходя из его государственного статуса, они и ждут помощи именно в государственном строительстве здесь, на земле.

Но что с этого – с сильной России – христианину? Если вы проживете лет 10–15 в сильной счастливой стране, то будет ли это залогом для вашего спасения? Не кажется ли вам, хотя бы иногда, что ваша боль о России по мере вашего взросления в вере должна угасать и уходить, сменяясь всё больше мыслями о Царствии Небесном, о котором, как о единственном нашем истинном отечестве, так много говорил знаменитый миссионер, убиенный отец Даниил Сысоев?

– На Афоне корчуем лес с монахами. А он там жуткий совершенно, потому что народу праздного на Афоне нет, топтать его и костры жечь некому, и лес представляет собой просто настоящие джунгли, я был даже поражен тем, что в Греции бывают подобные первобытные заросли. Мы их корчуем, таскаем какие-то здоровенные каменюги, страшно это всё тяжело. И всё такое ужасное, тяжеленное, а монахи всё какие-то дохлые, некормленые, килограммов по сорок весом, извините за подробности, в туалет кровью ходят. И я с ними пашу, и строим мы келью в отдалении от монастыря. Вот мы ее строим-строим, строим-строим, оборачивается ко мне Отец Макарий и говорит: «А вот здесь-то Андрей Николаевич да и будет подвизаться!» И столько Благости в его глазах, столько теплоты… А я ему и говорю: «Да я бы подвизался, Душу от мира спасая, да не вопрос, да насколько проще-то мне было бы! Скажи мне, пожалуйста, а кто грудь подставит, чтобы будущее для детишек малолетних в России спасти?! Кто воевать-то за эту страну будет, за Родину мою, в которой храмы стоят до сих пор поруганные? Кто Воином Христовым в руки оружие возьмет? И если не я, то кто? Я бы с радостью, да не могу! Потому солдат… есть у меня в миру дела».

И чей подвиг на Небе более важен, монашеский или солдатский, кто вправе оценить? И в миру не все погибнут, и в монастырях не все спасутся, не мои то слова. И самое сложное отношение в Православии – это к монахам и воинству. Потому что много вопросов к этому. Царствие Божие на Небесах нас ждет по подвигу нашему на земле. И подвиг смирения – это лишь часть того духовного подвига, который должен явить миру Православный человек. Потому что мы – не амебы, не полупроводники. Мы полыхаем делами так, как Христос указал, – вышвыривая из Храма столы, менял и продавцов. Мог «смиренно» пройти мимо, положившись на Промысел Бога Отца, а ведь зашел, а ведь вышвырнул! Потому что Спаситель нёс Веру Нового Завета и укреплял Ее поступками по Вере своей!

Бесстрастность Божия – великое благо, но в таком случае, зачем Он посылает нам болезни, трудности, зачем испытует нас, если бесстрастен совершенно? Какое Ему дело до нас, грешных, пускай бы нам самим было решать, что да как.

Нет. Видит, чувствует, знает, оценивает и выставляет оценку. Страстию бесстрастной движем. А значит мы, по Образу и Подобию Божиему созданные люди, выставляем оценку тому, что нас окружает. И не в плане гордыни, не в плане горящего злобой или ненавистью сердца, или даже той же истеричной Любви к чему бы то ни было.

Нет, мы смотрим на этот мир и сообразуем его с нашими представлениями о Царствии Небесном. Отче наш, Иже еси на небесех, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое яко на небеси, и на земли! Воистину!

Так вот, Царствие Его на Земле приблизят те люди, которые готовы Царство это создать, сообразуясь со своими каноническими представлениями о нем. В этой связи не вижу ничего противоестественного в том, чтобы попытаться построить тот Город Солнца, который обсмеяли все реалисты с момента заявления о подобных идеях. Я – идеалист, я истово верю в лозунг «за Веру, Царя и Отечество!», истово верю в имперскую Россию, истово верю в Помазанника Божиего, будучи монархистом, потому что я Православный человек.

Вполне понимаю всю иллюзорность подобных идей для «здравомыслящих» людей, но как Господь смирял нас, «умных, грамотных и вычурных», доказуя нам всю полноту Своей власти над этим миром. И как бы мы ни старались умничать или ссылаться на какой-то наш опыт здравомыслия, всё это ничтожно по сравнению с той силой, которая стоит над нами. И тут остается только не путать смирение перед Волей Бога со смирением перед алчностью, ненавистью и злобой людей. Веруя в Бога, мы должны сражаться с грехом и диавольскими происками, которые легко узнать, как мы узнаем дерево по плодам его. Если мы видим, что народ унижен, если мы понимаем, что власть держится на вере в золотого тельца и на алчности, то та власть попущена Богом, но не она Царствие Небесное, а если так, то нам вперед и вверх!

Нет власти не от Бога, по слову апостола Павла – согласен, но – зачем и за что? По большей части я наблюдаю эту власть от Бога потому, что она демонстрирует, до какой глубины падения мы уже дошли. А значит, да убоимся, да ужаснемся нашей немощи, всей полноты нашей греховности и ничтожности, оскорбляющей тот самый образ и подобие Божие!

Мы унижаем Его своей слабостью. Слабость духовная – страшнейшая из бед. А посему, простите, не готов. Не приемлю. Могу ошибаться. Далеко не убежден в своей правоте. Но верую в это абсолютно, и чисто, и честно. Никого не призываю идти за собой, но свой путь я выбрал – за Царствие Небесное, в бой с лукавым князем мира – сейчас, сегодня, сию минуту, через Подвиг Православной жизни и ценою её!

– Как вы относитесь к тем теориям заговора, которые достаточно широко распространены сегодня? Как вы считаете, подобные заговоры или один огромный заговор действительно существуют, или авторы подобных теорий попросту несколько преувеличивают возможности отдельных народов, социальных, религиозных или политических объединений?

– Вы знаете, я не верю в то, что не трогал своими руками и не видел своими глазами. Что не мешает мне допускать возможность чего угодно, в силу того, что человек я всё-таки взрослый и вменяемый. То есть я реально не видел Плутона, но учебники говорят, что он точно есть. В этой связи существование или отсутствие какого-то вселенского заговора, не важно, чьего – бывших венецианцев, сегодняшних англосаксов, ветхозаветных иудеев с египетским золотом в закромах, не важно… Вы когда-нибудь перечитывали медицинский справочник по болезням? Разнообразие, количество, глубина и фатальные последствия множества заболеваний просто поражают. И всем этим может болеть человек. Какой смысл мне перечислять всё то, чего я избегаю, если мою руки перед едой? Это и брюшной тиф, и гепатит, и дизентерия, и сальмонелла, и гельминты и всё, что хочешь – а я всего лишь помыл руки. Надо быть человеком с чистыми руками и здоровым организмом. И как я постоянно повторяю: глисты в здоровом теле не живут! Если мы дадим повод этим глистам поселиться в нас, то поверьте, они убьют нас своими испражнениями.

Я вполне допускаю, что где-то мы уже что-то такое пропустили. Я вполне допускаю, что где-то мы уже тяжело больны. Лечение начинается с осознания его необходимости как такового. Насильное лечение невозможно, если больной решил уйти, то он грешит скрытой формой суицида.

Название социальных болезней в этой ситуации роли не играет, лечатся они единственно возможным способом: созданием крепкого, национально определенного и социально ориентированного государства! И тогда существование вселенского заговора, происки ложи иллюминатов или очередного каганата, замыслы арабских фундаменталистов и американских империалистов наткнутся на столь непреодолимый гигиенический барьер, что может это и будет где-то, но явно не в России.

Один нюанс: в Китае практически нет иностранного этнического присутствия. По той простой причине, что китайская нация ассимилирует любого иностранца, который попадает в Китай. То есть негр, попавший в Китай, через десять лет начнет заниматься тайчи, палками поедать рис, и в конечном итоге примет китайскую культуру. Вот вам пример целостности нации и её логичной жизнеспособности перед лицом «инородного тела». И это вполне понятно: пять тысяч лет китайской государственности, практически неизменной! И сегодняшняя коммунистическая идеология легла ровно на тот тоталитарный способ управления, который по сути своей за всё это время и не менялся никогда. Имперский дух подхватила коммунистическая партия.

Самый жесткий лозунг, виденный мною в жизни, был размещен в Пекине, там было написано: «Коммунистическая партия Китая – хорошо!» Без осознания, сразу в подкорку, на уровне инстинкта: «хорошо!» Не поспоришь. Вот принцип ясности, жесткости и государственной определенности.

Поэтому – заговор? Да наверняка существует. Чей? Какая разница?! Он добился каких-то успехов? Конечно, добился. Сегодняшняя глобализация в Европе, что это, по-вашему? Сбываются предсказания Апокалипсиса. Всё идет ровно по священным книгам, всё хорошо. Но у России особенная стать. Это особая страна, которая всегда вставала неким буфером между дикостью и просвещением в любой его форме, впитывая и дикость, и просвещение. И никогда не переходя ни на одну, ни на другую сторону. И это происходило потому, что в России дом Матери Божией, и живем мы под её покровом. Матерь Божия нас спасает.

Меня, кстати, поразила по глубине своей удивительная мысль, которую я услышал на одной из проповедей. Священник, достаточно косноязычный, на вид деревенский мужичок, вдруг открыл мне поразительную истину. Он спросил паству: «Как вы думаете, почему именно в России такое трепетное отношение к Матери Божией? Везде ее почитают, но именно в России она пользуется такой поразительной любовью. А дело в том, что Русский мужичок, он, в большинстве своем, пьющий, а с похмелья хочется к Богу, да страшно, а Матушка всё поймет. Какие бы мы сирые, чумазые, вонючие ни были, а Матушка-то всё и поймет, вот мы к ней и идем». Так вот, к Матушке пойдем, и все заговоры преодолеем. Если не погнушаемся, если гордыня нас не свернет с этого пути. Нельзя нам отступать, нельзя сворачивать, иначе не то, что заговоры – сами себя поубиваем, истребим друг друга. Видели уже это всё. И в пятом, и в семнадцатом, и в двадцать втором крошили Русские Русского, брат брата и сын отца. Что было страшнее Русской крови, пролитой Русскими руками?

А Русский навоюется – картавый наторгуется, так уже всегда было. Попустим – свершится. Не попустим – выдюжим. Всё дело-то в нас. Не в них, в нас! И проще всего собой заниматься, для того чтобы и страну спасти, и душу свою бессмертную и детишек уберечь от беды. Всё в наших руках, если они чистые! Мы – всесильны, мы бесконечно могучие люди, потому что мы – с Богом, Бог – с нами! И нет большего счастья, чем ощущать, что исполняешь Волю Его. И Он на флаге, который развевается над полками Православными, и воинство Христово победоносное поколениями стоит за твоей спиной. Оглянись и разрыдайся от восторга! От князя Александра до Александра Васильевича Суворова, от Александра Пересвета до Ушакова во главе колонны. Все они с нами! А если это не так, то кто дал нам право называться Русскими, если мы забыли об этих великих Отцах, сделавших нас великой нацией? Их кровь стучит в наших жилах, как можно предать собственную кровь и плоть Русскую, как можно противиться зову своей крови Православной!?

Не боимся мы заговоров, мы греха опасаемся. И страх этот смертный, священный ровно в том, чтобы не оскорбить Отца нашего Небесного низостью, слабостью и грязью своей. Бог есть Любовь, то есть мы имеем страх потерять нашу Любовь, испачкав ее изменой. У вас есть любимая? Вы боитесь потерять ее или ее Любовь к вам? Значит, вы знаете, что такое страх Божий! И ничего более этого. Все остальные страхи – это оружие диавола. И пугают нас концом света (2012-м годом), потопами, потеплениями, взрывами и эпидемиями только для того, чтобы внести смятение в наши сердца, поселить в них отчаяние, которое и есть предательство Веры. Чтобы когда «меньшая беда» (в виде антихриста) пришла, то в ожидании астероида, цунами или мора, осталась незамеченной. Известная тема: устрой маленькую войну, а под шумок деньги поменяй, кто это заметит? Сколько бабушек передохнет от голода: война же всё спишет! Не спишет. Все мы под Богом – и слава Богу!

– Как бы вы могли охарактеризовать тех российских чиновников или представителей силовых структур, с которыми вы сотрудничаете, с точки зрения их способности помочь нашей стране эволюционным способом, изнутри, измениться к лучшему? Вы часто говорите о том, что гордитесь своим боевым товарищем и братом Юнус Беком Евкуровым, который вот уже несколько лет занимает пост главы республики Ингушетия. Есть ли в нашем государстве другие достойные, на ваш взгляд, люди, занимающие высокие посты?

– Понимаете, в чем штука: существует некая система, выстроенная под текущие задачи государства. К сожалению, это механизм, который работает худо или бедно, но как любой редуктор, наполненный шестеренками, он не приемлет шестеренку неверного размера или не с тем количеством зубцов. И как бы ни блестела одна наполированная шестеренка в этом механизме, к сожалению, если она выпадет из общего контекста кинетической модели, то застопорит весь механизм.

И скажу страшную вещь: если человек, возглавляющий субъект Федерации, станет не соответствовать тем требований, которые предъявляет к нему президент или премьер, то, к сожалению, для этого субъекта это будет означать не лучшие времена. У Юнус Бека тяжелая ноша. Он – солдат, он не политик. И он делает свое дело как солдат, получая приказ, выполняя задачу, невзирая на потери. Так, как он привык делать. Он – боевой генерал, настоящий Герой России. Но одиночка, стоящий у руля даже столь серьезного субъекта, не в состоянии поменять в целом всю систему жизнеобеспечения страны. Для этого нужны именно политические преобразования, которые могли бы изменить кинетическую схему этого редуктора, уж простите меня за столь механическое представление о политике. Мы должны изменить структуру редуктора, его передаточные числа, мощность на входе, мощность на выходе, количество оборотов. Выстроить его таким образом, чтобы этот редуктор работал на народ, его организовавший, а не питался этим народом, чтобы потом разговаривать о каких-то угрозах, объяснять всё тяжелыми временами и раздавать наши деньги в управление зарубежным инвесторам. Забывая, что в собственной стране вполне можно найти адреса по применению этих денег, остро необходимых нашей экономике.

Категорически уверен: один человек не в состоянии сделать ничего, кроме того, чтобы подать пример – какими должны быть все остальные. Участь этого человека страшна. Потому что если люди не простили Любви самому Богу, то чего ждать смертному от консолидированного в своей ненависти, слабости и жестокости сообщества? Оно не простит ему столь очевидного отличия от них. Одно успокаивает: в Раю нераспятых нет. Поэтому – перекреститься, принять решение и следовать ему, невзирая ни на какие лишения и трудности! Это путь каждого человека. Когда каждый ощутит себя гражданином России, сыном своего народа, отцом своих детей, именно тогда эти частные порывы объединятся в общественное мнение. А не по команде очередного съезда неизвестно какой КПСС или очередной Едароссии.

Когда в курсе научного коммунизма мы изучали различие частного и общественного мнений, меня поразило, что там, на полном серьезе, была мысль о том, что общественное мнение не зависит от личного мнения каждого члена общества, а является некой интеграцией тех политических задач, которые стоят перед этим обществом. Простой вопрос: откуда появляются тогда материалы всех этих съездов? Они что, с неба падают, как манна небесная? Наверняка их пишут люди, аналитики, которые делают это под конкретную задачу. Когда я попытался на одном из зачетов это сказать, меня, отличника, чуть было не лишили моей законной пятерки по научному коммунизму. Сказали: «Первоисточники изучай! Что ты несешь!» А я по сию пору этого не понимаю.

В этой связи я верю в роль личности в истории. Великий сын турецкого народа Мустафа Кемаль Ататюрк умудрился, придя к власти, сделать из средневековой страны цивильное европейское государство, которое по сию пору имеет положительную динамику в своем развитии. И он действительно обожаем турками, в каждом такси висит его фотография, в каждом кафе висит его портрет. Турки его боготворят. Но я совершенно уверен, что лидер нации – это первый среди равных. То есть ждать инопланетян, которые вдруг инициируют процесс народного самосознания, не приходится. Приходится говорить о том, что мы обязаны воспитывать людей своими поступками, своими словами и делами так, чтобы понимать, что вы не зря родились Русским человеком, не зря живете в России, и что вы оставите часть своего сердца там, где оно остро необходимо, чтобы изменить саму природу человека.

Даже если этим сердцем просто «заткнут дырку в каком-нибудь фундаменте» или протрут ботинки – да лишь бы как-нибудь пригодиться! Не ожидайте благодарности взамен и получите скорее то, чего вы точно не ждали. Спаситель был оплеван, чего же ждать вам?

– Можно ли надеяться, что по мере роста количества Православных христиан, ситуация в нашей стране сможет измениться именно под действием воли осмысленно верующих и церковных людей? Как вы оцениваете по собственным ощущениям и впечатлениям потенциал христианского фактора в социально-политической жизни нашей страны?

– Задам встречный вопрос, хоть это и невежливо: почему вы мне сейчас задаете какие-то вопросы и находите в себе трудолюбие и мужество слушать мои ответы? Почему меня приглашают читать лекции в духовные училища, в семинарии, выступать перед паствой? Владыки благословляют меня выступать перед прихожанами в Америке, в Англии, в Киргизии. А где тот настоящий пастырь, который, будучи облаченным в сан, с панагией на груди и с посохом вышел бы перед народом и передал Благую Весть о том, куда же именно идем мы, Православные? Где этот человек?! Иго над нами – и не заметить это может только идиот или подлец! Так где наш Сергий Радонежский, способный взять на себя Крест Отца нации, не лидера, не политика – а Отца, Пастыря?!

Его ждем мы все, а, не дожидаясь его, сермяге Кочергину, микробу-недоучке в Православии и Богословии, приходится рождать бредовые рабочие гипотезы, основанные на анализе его глупой, никчемной жизни и народных представлениях о Вере! Моя работа сегодня вынужденна, хотя бы потому, что мы, Русские люди, имеем о Православии какое-то свое, самобытное, личное мнение, не понимая того, что это – столь канонически выверенное учение, что оно не позволяет нам лукавить в нем ни на одну букву, строку или понятие! Где те церковно-приходские школы, которые были бы открыты для тех, кто хочет изучить Веру Христову? Где те проповедники, которые горели бы Словом Божиим, принося его людям и не стесняясь говорить и называть вещи своими именами?

О какой Православной жизни в России сегодня можно говорить, если у нас этого нет, и мы не знаем таких людей?! Мы стеснительны до неприличия! Это унизительно, потому что кроме восторга и величия Веры нашей ничего не может быть! Если мы действительно веруем в Бога, мы не можем стесняться того, что мы Русские.

Мы находимся в самом начале ренессанса Веры Христовой в России, и те тысячи лет, которые были до нас, были тем пройденным прежде этапом, который мы перечеркнули семьюдесятью годами грязи и ужаса, возведя хулу на Господа – грех непрощаемый, – перепачкавшись блудом и коммунистическим идолопоклонением! И сейчас мы, отплевываясь от дерьма в наших ртах, пытаемся вспоминать великие слова, которые соответствуют тому великому понятию, которое есть Бог наш: Отец, Сын и Дух Святый!

В этой связи наш рот надо почистить усердно, а уже только потом думать о том, как им есть или говорить. Покаяние, покаяние остро нужно нам, чтобы не ошибиться вновь. Пока мы лишь увлеченные Православием люди, а разве можно увлекаться жизнью, а не жить? Я уповаю на то, что еще при жизни увижу того праведника, который просияет в Отечестве нашем и укажет нам истинный путь, не убоявшись слов важных, может быть тяжелых и где-то грозных. Таким был в свое время праведный Иоанн Кронштадтский, духовник «Союза Русского народа», «Черной сотни», которая была вульгаризирована коммунистическими идеологами как банда пьяных казачков, устраивавших еврейские погромы.

Меня Бог миловал: я видел дореволюционную запись Пасхального Крестного Хода «Союза Русского народа». Князья, графы, бароны… Лица такие, что, глядя на них, понимаешь всё величие Русской аристократии и всю очевидную ничтожность меня, в общем-то, по-честному, дворняги – пыли придорожной. Но дворняги, любящей Бога. Это единственное, что меня прощает и дает право писать подобные книги и говорить о подобных вещах. Я Бога люблю, я в Него верую. И если молчат те, кто на троне, приходится орать тем, кто в пыли, но не в силах молчать. Ожидая при этом весь ужас ответа князя мира сего на мой слабый голос. Да не устрашимся!

– Уже сегодня и не первый год подряд множество государственных деятелей высокого ранга так или иначе бывают замечены в храмах, публикуют свои интервью в солидных Православных изданиях, награждаются церковными наградами. Уверен, вы, как и любой современный христианин, не раз сталкивались с тем, как наши соотечественники указывали на подобные события как на доказательство того, что РПЦ является частью государства и обслуживает его интересы вопреки интересам людей. Как на самом деле обстоят отношения Церкви и государства, на ваш взгляд? Почему обилие церковных медалей и орденов на пиджаках и мундирах, а также икон в кабинетах чиновников не переходит, по общему мнению, в качество государственного управления?

– Существует подмена понятий. Что есть Церковь Христова? Это – Тело Христово, когда трое молятся, а среди них Спаситель. Некая общественная формация в этом смысле не есть олицетворение Церкви. Церковь – это молящиеся люди, глава Церкви – Спаситель. Точка.

К большому сожалению, иерархи вынуждены заниматься политикой вольно или невольно, а политика – это искусство компромисса. И они вынуждены идти на некие компромиссы, которые часто носят вызывающий характер. Бог им судья, но явно не я. Но напомню ужасающий случай: единственный в России монастырь, который никогда не прерывал своей работы – это Печорский монастырь под Псковом. Так вот, когда там стояли немцы, то они служили молебны во славу немецкого оружия… ЧТО, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ СТРАШНЕЕ ТАКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ В РАСТЕРЗАННОЙ ВОЙНОЙ СТРАНЕ! Да уж лучше бы спалили обитель и ушли в леса… Впрочем, прости меня, Господи, за дерзость осуждения, Боже милостлив буди мне, грешному!

Человек слаб, даже если этот человек облачен в рясу. Требовать от людей соответствия Образу Христову может только Спаситель, но не я. Думать, почему так вышло, что у нас Церковь проявляет себя иногда как некий PR-плацдарм, тоже нет никакого смысла. Для меня Церковь и идеал Православия – это не только великолепные, блистающие золотом Храмы и украшенные, в дорогих облачениях иерархи. Для меня Православие, но прежде всего, – это нищие монахи, которые положили свою жизнь на службу Господу, и ничего, кроме подвига, в их жизни не осталось.

Это вовсе не означает, что нужно следовать моим представлениям о Вере, это говорит только о том, что я имею собственное представление по этому поводу. Напомню также, что во многом смута 1917 года произошла потому, что Церковь не нашла в себе силы определиться со своим отношением к происходящему. Когда Николай II отрекся от престола, иерархи своими руками вынесли его трон из Синода. Более того, святой патриарх Тихон сперва принял революцию, но потом, ужаснувшись, восстал против нее и в конечном итоге просиял как мученик. Это тот самый человек, который выносил трон Николая II из Синода, приветствуя его отказ от престола, а перед этим отказал ему в помощи. Николай обращался к архиереям Церкви, предлагая им свои модели выхода из сложившегося кризиса именно через Православие, предлагая свой уход с трона в пользу цесаревича. Иерархи его не поддержали и выступили за его полное отречение, когда стало понятно, что монархии Романовых на этом пришел конец.

Мы все в ответе за то, что мы получаем. Люди, имеющие власть церковную, в ответе за Церковь. Если мы – в ответе перед Богом, то они в ответе дважды, и мы не вправе спрашивать с них, потому что право это имеет только Господь Бог.

Не ругайте попов, их сатана ругает… (с).

Что, в свою очередь, не отменяет принципа соборности, когда каждый верующий имеет право знать, что происходит в его епархии или самой Церкви Российской. И на вопросы эти отвечать надо, что поможет избежать и разнотолков, и сплетен, и смуты. Раскола Церкви допустить нельзя, потому что это тот самый позвоночник, на котором держится наша голова. Сломаете позвоночник, и этот инвалид уже никогда не встанет на ноги.

– Как, на ваш взгляд, сочетается всё то ужасное, что приходится слышать о нашем государстве и отдельных его руководителях в течение всех последних двадцати лет, с тем, что все эти годы государство оказывает зримую поддержку Церкви? Если государство, как совокупность сложившихся в нем социально-экономических взаимоотношений и закономерностей, так дурно, как говорит множество наших соотечественников, если оно так омерзительно, как это следует из ваших суждений, почему же оно поддерживает то учение, которое так явно обличает все человеческие пороки и преступления?

– Во-первых, я категорически против ярких эпитетов и ярлыков, о мерзости государства я не говорил никогда и вряд ли когда-либо скажу. Дело в том, что люди Православные избегают любой прелести, а прелесть критики – это удел тех людей, которые кроме критики ничего не готовы сделать.

Более того, я категорически против визгливого отношения к существующему строю, мы сейчас получили прямо то, что, видимо, хотели получить и что заслужили. О какой мерзости в определении государства можно говорить, если мы – мерзки в таком случае, потому что заслужили его в таком виде, сделав всё для этого? Или нас взяли в плен и это оккупационные власти? Вы уверены? Тогда где борьба за нашу свободу?

Что к<

⇐ Предыдущая40414243444546474849Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: