 |
"Не уничтожай ее. Пожалуйста". Теперь она поняла почему. Если она разрушит это место, его друзья никогда не полюбят ее.
|
|
|
|
" Не уничтожай ее
, – сказал тогда Торин. Он даже добавил –
Пожалуйста".
Теперь она поняла почему. Если она разрушит это место, его друзья никогда не полюбят ее.
Хочу, чтобы они полюбили меня.
Бах!
Вся крепость затряслась, пыль повисла в воздухе. Неназываемые уничтожили лишь высокое железное ограждение, вокруг крепости, и в свою очередь, попали в несколько простеньких ловушек, как сказал Гален, установленных по периметру.
– Почему они просто не переместились внутрь? – спросила Кили. Они утратили элемент неожиданности.
– Они не самые большие мои фанаты, – сказала женщина, именуемая Сиенной, – Я приняла меры против них.
Значит вот она – новая королева Титанов. Та, что узурпировала власть Кроноса.
Не такая неуклюжая гром-баба, как я ожидала.
– Папа, а Неназываемые – это чужаки? – спросила Ивер медовым голосочком.
– Да, солнышко.
– Значит мне можно сделать им больно?
– Да, – сказал воин стальным тоном, – Тебе можно сделать им очень больно.
– О, класс! – Ивер усмехнулась и обняла своего брата.
Выражение лица Урбана осталось стоическим, даже когда он обнял ее в ответ.
– Вообще-то, нет, – объявила Кили, – Ей нельзя.
Она развернулась лицом к воинам, когда одно из стропил в центре надломилось.
– Извините, Ваше Великое и Могучее Величество Всего Существующего На Земле, но у вас здесь нет права голоса. Большие мальчики собираются выйти на бой, – сказал тот, кого звали Страйдер, – Мы сделаем все по-своему. По-правильному.
– Есть право, и так лучше. – Она лишь моргнула, переместив детей, женщин и Страйдера в какое-то удаленное место.
|
|
|
Оставшиеся воины запаниковали.
– Что ты с ними сделала? – зарычал отец близнецов, – Где они?
– Конечно, – сказала Кили, – Обвиняешь новенькую. Но ладно, ладно, ваше предложение кажется верным. И вы должны быть рады! Они в безопасности. Я верну их после битвы, – она потерла руки, – Что ж, тогда. Давайте начнем, да?
Бах!
– Торин, – требовательно произнес один из темноволосых мужчин.
– Они не пострадают, – сказал Торин, – Даю слово. Они в безопасности, и они возвращены.
Он доверяет мне.
Еще больше восхитительных солнечных лучей осветили ее.
Кили проверила воображаемые наручные часы и сказала:
– Неназываемые очень скоренько пробьют стены.
Кили переместила сюда арсенал одного бункера, про который ей как-то докладывали ее шпионы. Стволы. Винтовки. Гранаты. Огнеметы. Мечи.
– Выбирайте, мальчики, с моими наилучшими пожеланиями.
– Я могу переместить тебя в твою комнату, Торин, – сказал Люциен, – Мы не допустим, чтобы эти существа добрались до тебя.
Простите? Они ожидали, что свирепый и могучий Торин отсидится на скамейке запасных? Задумали посадить на скамейку своего лучшего игрока? Они что, хотели проиграть?
– Он не страдает от менструальных болей, так что перестань относиться к нему подобным образом, – заявила Кили. А затем, уже Торину, скомандовала, – Даже не думай слинять. Выбирай оружие.
После секундного колебания, он сказал:
– Мэм, есть, мэм, – выбрал два меча и винтовку и натянул свой капюшон так, что скрылось лицо, – И нет, я не думаю, что на вас бабские джинсы. Любые джинсы, которые ты надеваешь, становятся девчачьими.
Мое сердце разлетелось на куски.
– Почему ты не можешь переместить отсюда Неназываемых? – спросил ее Люциен, – Так же, как ты сделала с женщинами и детьми.
|
|
|
Торин мог… Нет, конечно, он не сделал бы этого… Но если он проговорился о сере, то это ранило ее. Предпочтя их безопасность моей. Но до тех пор, она бы сама не сказала ни слова.
– На то у меня есть свои причины.
Нахмуренная Сиенна материализовалась рядом с Парисом.
– Все на пляже, – объявила она. И посмотрела на Кили, – Никогда больше так не делай.
Не закачу свои глаза.
– Или что? Заставишь меня пожалеть об этом? Да ладно. Ты не можешь ничего сделать. Твоя сила вытекает из тебя, дорогая, и кажется уже довольно долгое время. – Вот, возможно, почему она сама не могла переместить отсюда Неназываемых. – Не пытайся отрицать это. Я чувствую, как она сочится из тебя.
Оливковая кожа Сиенны стала болезненно бледной, как мел.
– О чем она говорит, детка? – спросил Парис.
– Это тонущий корабль, – продолжала Кили, – и я знаю почему. Это не из-за тебя, а из-за Кроноса. Понимаешь, это не связано с тобой. Если надеешься выжить, ты должна это исправить.
– Это угроза? – Парис направил полуавтоматическую винтовку Кили в грудь, – Потому что я не очень хорошо реагирую, когда моей девушке угрожают.
Торин встал перед Кили и ударом отвел оружие.
– Сейчас на это нет времени. И мне бы не хотелось выписывать еще одно предупреждение, но я это сделаю. Не угрожай моей девушке, или я всажу пулю тебе в голову.
Я его. Торина.
– А пока ты будешь восстанавливаться, – добавила Кили, – мы побреем тебя наголо.
Парис, ужаснувшись, отступил и потрепал свои многоцветные локоны.
Чувствуя великодушие, Кили добавила:
– Я позволю тебе как-нибудь расспросить меня о своей женщине, когда Неназываемые умрут. Если ты принесешь извинения Торину, за то, что угрожал его девушке, – То есть. Мне.
– Уважительно расспросить, – добавил Торин.
Парис натянуто кивнул:
|
|
|
