 |
Письмо отца Федора, писанное им в Харькове, на вокзале, своей жене, в уездный город N.
|
|
|
|
КАТЕРИНА (читает). Голубушка моя, Катерина Александровна! Весьма пред тобою виноват. Бросил тебя, бедную, одну в такое время.
ОТЕЦ ФЕДОР. Теперь читай внимательно. Мы скоро заживем иначе. В Самару поедем и наймем прислугу.
КАТЕРИНА. Тут дело такое. Помнишь покойную Клавдию Ивановну Петухову, воробьяниновскую тещу? Перед смертью Клавдия Ивановна открылась мне, что в ее доме, в Старгороде, в одном из гостиных стульев запрятаны ее бриллианты. Она завещала их мне и велела их стеречь от Ипполита Матвеевича, ее давнишнего мучителя.
ОТЕЦ ФЕДОР. Вот почему я тебя, бедную, бросил так неожиданно. Ты уж меня не виновать.
КАТЕРИНА. Приехал я в Старгород, и, представь себе, этот старый женолюб тоже там очутился. Узнал как-то. Видно, старуху перед смертью пытал. Ужасный человек! И с ним ездит какой-то уголовный преступник, нанял себе бандита. Они на меня прямо набросились, сжить со свету хотели. Да я не такой, мне пальца в рот не клади, не дался.
ОТЕЦ ФЕДОР. Сперва я попал на ложный путь. Один стул только нашел в воробьяниновском доме, несу я мою мебель, и вдруг из-за угла с рыканьем человек на меня лезет, как лев, набросился и схватился за стул. Осрамить меня хотел. Потом я пригляделся - смотрю - Воробьянинов. Побрился, аферист, позорится на старости лет.
КАТЕРИНА. Разломали мы стул - ничего там нету.
ОТЕЦ ФЕДОР. Стало мне обидно, и я этому развратнику всю правду в лицо выложил.
КАТЕРИНА. Какой, - говорю, - срам на старости лет. Какая, - говорю, - дикость в России теперь настала. Чтобы предводитель дворянства на священнослужителя, аки лев, бросался и за беспартийность упрекал. Вы, - говорю, - низкий человек, мучитель Клавдии Ивановны и охотник за чужим добром, которое теперь государственное, а не ваше.
|
|
|
ОТЕЦ ФЕДОР. Стыдно ему стало, и он ушел от меня прочь - в публичный дом, должно быть.
КАТЕРИНА. А я решил найти человека, который распределял реквизированную мебель. Нашел я этого человека. Он мне все документы дал. Оказалось, что все двенадцать гостиных стульев из воробьянинского дома попали к инженеру Брунсу на Виноградную улицу. Заметь, что все стулья попали к одному человеку, я очень этому обрадовался.
ОТЕЦ ФЕДОР. Брунс, оказывается, из Старгорода выехал в 1923 году в Харьков, куда его назначили служить. От дворника я выведал, что он увез с собою всю мебель и очень ее сохраняет.
КАТЕРИНА. Сижу теперь в Харькове на вокзале и пишу вот по какому случаю. Во-первых, очень тебя люблю и вспоминаю, а во-вторых, Брунса здесь уже нет. Но ты не огорчайся. Брунс служит теперь в Ростове, в "Новоросцементе", как я узнал. Денег у меня на дорогу в обрез.
ОТЕЦ ФЕДОР. Что у нас слышно в городе? Что нового?
КАТЕРИНА. Отцу Кириллу скажи, что скоро вернусь, мол, к умирающей тетке в Воронеж поехал. Скажи, что к тетке уехал.
ОТЕЦ ФЕДОР. Как погода? Здесь, в Харькове, совсем лето. Город шумный - центр Украинской республики. Хай живэ радяньска Украина! После провинции кажется, будто за границу попал.
КАТЕРИНА. Сделай первое: мою летнюю рясу в чистку отдай, второе: здоровье береги, третье: когда Гуленьке будешь писать, упомяни невзначай, что я к тетке уехал в Воронеж. Кланяйся всем от меня. Скажи, что скоро приеду.
ОТЕЦ ФЕДОР. Нежно целую, обнимаю и благословляю. Твой муж Федя. Нотабене: Где-то теперь рыщет Воробьянинов?
Конец первого действия.
ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ
МОСКВА
Глава 1.
Москва. Рязанский вокзал - самый свежий и новый из всех московских вокзалов.
1 ПРОХОЖИЙ. Статистика знает все. Точно учтено количество пахотной земли в СССР. Известно, сколько какой пищи съедает в год средний гражданин республики. Известно, сколько этот средний гражданин выпивает в среднем водки с примерным указанием потребляемой закуски.
|
|
|
2 ПРОХОЖИЙ. Известно, сколько в стране охотников, балерин, револьверных станков, собак всех пород, велосипедов, памятников, девушек, маяков и швейных машинок. От статистики не скроешься никуда.
3 ПРОХОЖИЙ. Она имеет точные сведения не только о количестве зубных врачей, дворников, кинорежиссеров, проституток, соломенных крыш, вдов, извозчиков и колоколов, - но знает даже, сколько в стране статистиков.
ВОРОБЬЯНИНОВ. И одного она не знает. Не знает и не может узнать. Она не знает, сколько в СССР стульев.
4 ПРОХОЖИЙ. Стульев очень много. Последняя статистическая перепись определила численность населения союзных республик в 143 миллиона человек.
5 ПРОХОЖИЙ. Если отбросить 90 миллионов крестьян, предпочитающих стульям лавки, полати, завалинки, а на Востоке - истертые ковры и паласы, то все же останется53 миллиона человек, в домашнем обиходе которых стулья являются предметами первой необходимости.
6 ПРОХОЖИЙ. Если же принять во внимание привычку некоторых граждан Союза сидеть между двух стульев, то, сократив на всякий случай общее число вдвое, найдем, что стульев в стране должно быть не менее 26 с половиной миллионов.
ОСТАП. Апропендос! Для верности откажемся еще от 6 с половиной миллионов. Оставшиеся двадцать миллионов будут числом минимальным.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Среди этого океана стульев, сделанных из ореха, дуба, ясеня, палисандра, красного дерева и карельской березы, среди стульев еловых и сосновых…
ОСТАП. … мы должны найти ореховый гамбсовский стул с гнутыми ножками, таящий в своем, обитом английским ситцем, брюхе сокровища мадам Петуховой.
ВОРОБЬЯНИНОВ. А где мы будем жить в Москве? Мы куда теперь? В гостиницу?
ОСТАП. Здесь в гостиницах, живут только граждане, приезжающие по командировкам, а мы, дорогой товарищ, частники. Мы не любим накладных расходов.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Куда мы, однако, едем?
ОСТАП. К хорошим людям, в Москве их масса. И все мои знакомые.
ВОРОБЬЯНИНОВ. И мы у них остановимся?
ОСТАП. Это общежитие. Общежитие студентов-химиков, имени монаха Бертольда Шварца.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Неужели монаха?
ОСТАП. Ну, пошутил, пошутил. Имени товарища Семашко.
|
|
|
ВОРОБЬЯНИНОВ. Где же мы здесь будем жить?
ОСТАП. В мезонине. Свет и воздух. (Что-то упало). Не пугайтесь, это не в коридоре. Это за стеной. Фанера, как известно из физики, лучший проводник звука... Осторожнее... Держитесь за меня... Тут где-то должен быть несгораемый шкаф.
Крик, который сейчас же издал Воробьянинов, ударившись грудью об острый железный угол, показал, что шкаф действительно где-то тут.
Что, больно? Это еще ничего. Это физические мучения. Зато сколько здесь было моральных мучений - жутко вспомнить. Тут вот рядом стоял скелет студента Иванопуло. Беременные женщины были очень недовольны...
По лестнице, шедшей винтом, компаньоны поднялись в мезонин. Большая комната мезонина была разрезана фанерными перегородками на длинные ломти. Комнаты были похожи на ученические пеналы.
Ты дома, Коля?
В ответ на это во всех пяти пеналах завозились и загалдели.
КОЛЯ. Дома.
ЗА СТЕНКОЙ. Опять к этому дураку гости спозаранку пришли!
ЗА СТЕНКОЙ. Да дайте же человеку поспать!
ЗА СТЕНКОЙ. К Кольке из милиции пришли. За вчерашнее стекло.
Остап толкнул ногою дверь. Колькина мебель была Остапу известна давно. Не удивил его и сам Колька, сидящий на матраце с ногами. Но рядом с Колькой сидело такое небесное создание, что Остап сразу омрачился.
КОЛЯ. Это Лиза. Моя жена. Я ей показываю рожки.
ОСТАП. Коля, выйди на минутку.
Остап вызвал Колю в коридор. Ипполит Матвеевич снял свою касторовую шляпу.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Прекрасное утро, сударыня. Такие создания как вы никогда не бывают деловыми знакомыми - для этого у них слишком голубые глаза и чистая шея. Это любовницы или еще хуже - это жены, и жены любимые.
ЛИЗА. Да. Я жена Коли. Ой, такие дураки живут в соседнем пенале. Они нарочно заводят примус, чтобы не было слышно, как они целуются. Но, вы поймите, это же глупо. Мы все слышим. Вот они действительно ничего уже не слышат из-за своего примуса. Хотите, я вам сейчас покажу? Слушайте. Зверевы дураки! Видите?.. Они ничего не слышат... Зверевы дураки, болваны и психопаты. Видите?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Да.
|
|
|
ЛИЗА. А мы примуса не держим. Зачем? Мы ходим обедать в вегетарианскую столовую, хотя я против вегетарианской столовой. Но когда мы с Колей женились, он мечтал о том, как мы вместе будем ходить в вегетарианку. Ну, вот мы и ходим. А я очень люблю мясо. А там котлеты из лапши. Только вы, пожалуйста, ничего не говорите Коле...
В это время вернулся Коля с Остапом.
ОСТАП. Ну что ж, раз у тебя решительно нельзя остановиться, мы пойдем к Пантелею.
КОЛЯ. Верно, ребята, идите к Иванопуло. Это свой парень.
ЛИЗА. Приходите к нам в гости, мы с мужем будем очень рады.
ЗА СТЕНКОЙ. Опять в гости зовут! Мало им гостей!
ЛИЗА. А вы дураки, болваны и психопаты, не ваше дело!
ЗА СТЕНКОЙ. Ты слышишь, Иван, твою жену оскорбляют, а ты молчишь.
Компаньоны ушли вниз к Иванопуло. Студента не было дома. Ипполит Матвеевич зажег спичку. На дверях висела записка: "Буду не раньше 9 ч. Пантелей".
ОСТАП. Не беда, я знаю, где ключ.
Он пошарил под несгораемой кассой, достал ключ и открыл дверь.
Комната студента Иванопуло была точно такого же размера, как и Колина, но зато угловая.
Отлично устроимся, приличная кубатура для Москвы. Если мы уляжемся все втроем на пол, то даже останется немного места. А Пантелей - сукин сын! Куда он девал матрац, интересно знать? Однако давайте отдыхать.
Концессионеры разостлали по полу газеты.
ЗА СТЕНКОЙ. Да здравствует Советская республика! Долой хи-щни-ков им-пе-риа-лиз-ма!
ОСТАП. Апропендос! Что это за коллекционер хищников?
Остап собрался спать. Ипполит Матвеевич заснуть не мог.
Спите уже.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Любовь сушит человека. Бык мычит от страсти. Петух не находит себе места. Предводитель дворянства теряет аппетит.
ОСТАП. Чего? (Остап мгновенно уснул).
ВОРОБЬЯНИНОВ (встал у окна и мечтательно пропел серенаду Дон Жуана). « Гаснут дальней Альпухары! Золотистые края! На призывный звон гитары! Выйди, милая моя! …» Боже! Я влюблен до крайности в Лизу Калачову!
Глава 2.
Лиза не проходила. Но вот послышались легкие неуверенные шаги. Кто-то шел по коридору, натыкаясь на его эластичные стены и сладко бормоча.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Это вы, Елизавета Петровна?
ЛИЗА. Где же мы будем гулять?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Я здесь, Инезилья, стою под окном.
ЛИЗА. Что?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Я так давно не был в Москве. Согласитесь, Париж не в пример лучше белокаменной, которая, как ни крути, остается бессистемно распланированной большой деревней.
ЛИЗА. Соглашусь.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Помню я Москву, Елизавета Петровна, не такой. Сейчас во всем скаредность чувствуется. А мы в свое время денег не жалели. "В жизни живем мы только раз" - есть такая песенка.
ЛИЗА. Мы пойдем гулять через весь Пречистенский бульвар, а потом выйдем на набережную, к храму Христа Спасителя. Хорошо?
|
|
|
ВОРОБЬЯНИНОВ. Христа Спасителя? Да, хорошо. А пойдемте в театр?
ЛИЗА. Лучше в кино, в кино дешевле.
ВОРОБЬЯНИНОВ. О! При чем тут деньги! Такая ночь и вдруг какие-то деньги. Знаете, что? Поедем лучше в образцовую столовую МСПО "Прагу" - лучшее место в Москве, как говорил мне Бендер.
ЛИЗА. Ой, я никогда еще не посещала больших образцово-показательных ресторанов!
Они вошли в ресторан и сразу оба смутились и замерли на виду у всей публики.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Пройдемте туда, в угол.
Чувствуя, что на нее все смотрят, Лиза быстро согласилась. За нею смущенно последовал светский лев и покоритель женщин Воробьянинов. Потертые брюки светского льва свисали с худого зада мешочком. Никто не подошел к столу. Ипполит Матвеевич забыл, что именно он всегда говорил в таких случаях.
Будьте добры! Будьте добры! Будьте добры!
ОФИЦИАНТ. Сию минуточку-с!
Ипполит Матвеевич с чувством облегчения углубился в меню.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Однако, телячьи котлеты два двадцать пять, филе - два двадцать пять, водка - пять рублей.
ОФИЦИАНТ. За пять рублей большой графин-с. Гражданин, будете делать заказ? У меня много клиентуры.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Что со мной? Я становлюсь смешон. Вот, пожалуйста, не угодно ли выбрать? Что вы будете есть?
ЛИЗА. Я совсем не хочу есть, или вот что... Скажите, товарищ, нет ли у вас чего-нибудь вегетарианского?
ОФИЦИАНТ. Вегетарианского не держим-с. Разве омлет с ветчиной? Есть паштет «Фуагра», суп «Дюбарри», рататуй, пирог «Киш» и бутерброд «Кроке-моншер».
ВОРОБЬЯНИНОВ. Тогда вот что. Дайте нам сосисок. Вы ведь будете есть сосиски, Елизавета Петровна?
ЛИЗА. Буду.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Сосиски. Вот эти, по рублю двадцать пять. И бутылку водки.
ОФИЦИАНТ. В графинчике будет. Так, может, рататуй и суп «Дюбарри»?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Нет! Водки большой графин.
ОФИЦИАНТ. Водку чем будете закусывать? Икры свежей? Семги? Расстегайчиков? Моченые яблочки, сбитень, квас, ботвинья?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Не надо. Почем огурцы соленые? Рупь? Ну, хорошо, дайте два.
ЛИЗА. Я здесь никогда не была. Здесь очень мило.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Ничего, выпью водки - разойдусь. А то неловко как-то.
На эстраду вышел сдобный мужчина в визитке и лаковых туфлях.
КОНФЕРАНСЬЕ. Ну, вот мы снова увиделись с вами. Следующим номером нашей консертнойпрограммы выступит мировая исполнительница русских народных песен, хорошо известная в Марьиной Роще, Варвара Ивановна Годлевская. Варвара Ивановна! Пожалуйте!
Ипполит Матвеевич пил водку и молчал. Когда на сцену вышел куплетист в рубчатой бархатной толстовке, сменивший певицу, известную в Марьиной Роще, и запел: «Мама, мама, что мы будем делать! Когда наступят злые холода …» Лиза решительно встала из-за стола.
ЛИЗА. Я пойду. А вы оставайтесь. Я сама дойду.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Зачем же? Как дворянин, не могу допустить! Сеньор! Счет! Хамы!.. (Ипполит Матвеевич долго смотрел на счет). Девять рублей двадцать копеек? Может быть, вам еще дать ключ от квартиры, где деньги лежат?
Кончилось тем, что Ипполита Матвеевича свели вниз, бережно держа под руки. Лиза не могла убежать, потому что номерок от гардероба был у великосветского льва.
ЛИЗА. Слушайте! Слушайте! Слушайте!
ВОРОБЬЯНИНОВ. Поедем в номера!
Лиза с силой высвободилась и, не примериваясь, ударила покорителя женщин кулачком в нос.
Держи вора!Гаснут дальней Альпухары! Золотистые края! На призывный звон гитары! Выйди, милая моя! … Я здесь, Инезилья!
Потом он долго плакал и, еще плача, купил у старушки все ее баранки, вместе с корзиной. Он вышел на Смоленский рынок, пустой и темный, и долго расхаживал там взад и вперед, разбрасывая баранки, как сеятель бросает семена.
Глава 3.
Аукционный торг открывался в пять часов.
ОСТАП. А большой бы здесь начался шухер, если бы они узнали, какой огурчик будет сегодня продаваться под видом этих стульев.
Ипполит Матвеевич маялся. На кафедру взобрался аукционист в клетчатых брюках "столетье". Приходилось терпеть и ждать. Ждать было очень трудно: все стулья были налицо, цель была близка, ее можно было достать рукой.
АУКЦИОНИСТ. Фигура, изображающая правосудие! Бронзовая. В полном порядке. Пять рублей. Кто больше? Шесть с полтиной справа, в конце - семь. Восемь рублей в первом ряду прямо. Второй раз восемь рублей прямо. Третий раз. В первом ряду прямо.
Стучал молоточек аукциониста. Продавались пепельницы из дворца, стекло баккара, пудреница фарфоровая. Время тянулось мучительно.
Бронзовый бюстик Александра Третьего. Может служить пресс-папье. Больше, кажется, ни на что не годен. Идет с предложенной цены бюстик Александра Третьего.
ОСТАП. Купите, предводитель, вы, кажется, любите!
АУКЦИОНИСТ. Нет желающих? Снимается с торга бронзовый бюстик Александра Третьего. Фигура, изображающая правосудие. Кажется, парная к только что купленной. Василий, покажите публике "Правосудие". Пять рублей. Кто больше? Пять рублей - бронзовое "Правосудие"!
ПЕРВЫЙ ГРАЖДАНИН. Шесть!
АУКЦИОНИСТ. Шесть рублей прямо. Семь. Девять рублей в конце справа.
ПЕРВЫЙ ГРАЖДАНИН. Девять с полтиной.
АУКЦИОНИСТ. С полтиной прямо. Второй раз, с полтиной прямо. Третий раз, с полтиной. Продано! А теперь внимание! Десять стульев из дворца!
ВОРОБЬЯНИНОВ. Почему из дворца?
ОСТАП. Да идите вы к черту! Слушайте и не рыпайтесь!
АУКЦИОНИСТ. Десять стульев из дворца. Ореховые. Эпохи Александра Второго. В полном порядке. Работы мебельной мастерской Гамбса. Василий, подайте один стул под рефлектор.
ОСТАП. Да сядьте вы, идиот проклятый, навязался на мою голову! Сядьте, я вам говорю!
АУКЦИОНИСТ. Десять стульев ореховых. Восемьдесят рублей.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Чего же вы не торгуетесь?
ОСТАП. Пошел вон.
АУКЦИОНИСТ. Сто двадцать рублей позади. Сто тридцать пять там же. Сто сорок.
ЭЛЛОЧКА. Чудные полукресла! Дивная работа! Из дворца же!
АУКЦИОНИСТ. Сто сорок пять в пятом ряду справа, раз. Сто сорок пять, два. Сто сорок пять, три...
ОСТАП. Двести!
АУКЦИОНИСТ. Двести, раз, двести - в четвертом ряду справа, два. Нет больше желающих торговаться? Двести рублей гарнитур ореховый дворцовый из десяти предметов. Двести рублей, три - в четвертом ряду справа.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Мама!
АУКЦИОНИСТ. Продано. Барышня! В четвертом ряду справа.
ОСТАП. Ну, председатель, эффектно? Что бы, интересно знать, вы делали без технического руководителя?
БАРЫШНЯ. Вы купили стулья?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Мы! Мы, мы! Когда их можно будет взять?
БАРЫШНЯ. А когда хотите. Хоть сейчас!
ВОРОБЬЯНИНОВ. А почему же двести тридцать, а не двести?
БАРЫШНЯ. Это включается пятнадцать процентов комиссионного сбора.
ОСТАП. Ну, что же делать. Берите.
Остап вытащил бумажник, отсчитал двести рублей.
Гоните тридцать рублей, дражайший, да поживее, не видите - дамочка ждет. Ну? Ну? Что же вы на меня смотрите, как солдат на вошь? Обалдели от счастья?
ВОРОБЬЯНИНОВ. У меня нет денег.
ОСТАП. У кого нет?
ВОРОБЬЯНИНОВ. У меня.
ОСТАП. А двести рублей?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Я... м-м-м... п-потерял.
ОСТАП. Дайте деньги! Старая сволочь.
БАРЫШНЯ. Так вы будете платить?
ОСТАП. Одну минуточку, маленькая заминка.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Позвольте! Почему комиссионный сбор? Мы ничего не знаем о таком сборе! Надо предупреждать. Я отказываюсь платить эти тридцать рублей!
БАРЫШНЯ. Хорошо, я сейчас все устрою.
Взяв квитанцию, она унеслась к аукционисту и сказала ему:
Эти две суки не хочут платить.
АУКЦИОНИСТ. Не хочут платить?! По правилам аукционного торга, эти две суки, точнее - лицо, отказывающееся уплатить полную сумму за купленный им предмет, должно покинуть зал! Торг на стулья отменяется. Па-апрашу вас!
В публике злобно смеялись, выкривая: «Две суки, две суки!».
Па-апра-ашу вас!
Остап и Воробьянинов вышли в коридор.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Возмутительные порядки, форменное безобразие! В милицию на них нужно жаловаться. Нет, действительно, это ч-черт знает что такое! Дерут с трудящихся втридорога. Ей-Богу!.. За какие-то подержанные десять стульев двести тридцать рублей.
ОСТАП. Да.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Правда? С ума сойти можно!..
ОСТАП. Можно.
Остап подошел к Воробьянинову вплотную и, оглянувшись по сторонам, дал предводителю короткий, сильный и незаметный для постороннего глаза удар в бок.
Вот тебе милиция! Вот тебе дороговизна стульев для трудящихся всех стран! Вот тебе ночные прогулки по девочкам! Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро! Нашли время для кобеляжа! В вашем возрасте кобелировать просто вредно! Берегите свое здоровье!..
Ипполит Матвеевич за все время экзекуции не издал ни звука.
Ну, теперь пошел вон!
Остап повернулся спиной и стал смотреть в аукционный зал.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Това-арищ Бендер! Това-арищ Бендер!
В зале произошло нечто, отчего Остап приотворил дверь и стал прислушиваться.
ОСТАП. Все пропало! Стулья отдельно продают, вот что.
АУКЦИОНИСТ. Соберем двести рублей по кускам! Четыре стула из дворца. Ореховые. Мягкие. Работы Гамбса. Тридцать рублей. Кто больше?
ОСТАП. Ну, вы, дамский любимец, стойте здесь и никуда не выходите. Я через пять минут приду. А вы тут смотрите, кто и что. Чтоб ни один стул не ушел.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Продают, продают, четыре и два уже продали!
ОСТАП. Это вы удружили, радуйтесь. В руках все было, понимаете, в руках. Можете вы это понять? И какого черта я с вами связался? Ехали бы вы к себе домой, в загс. Там вас покойники ждут, новорожденные. Не мучьте младенцев. Поезжайте.
Остап вышел на улицу и свистнул беспризорникам. Те быстро стайкой окружили его.
АУКЦИОНИСТ. С полтиной, налево. Три. Еще один стул из дворца. Ореховый. В полной исправности... С полтиной - прямо. Раз - с полтиной прямо.
ИЗНУРЁНКОВ (подходя). А скажите, здесь в самом деле аукцион? Да? Аукцион? И здесь в самом деле продаются вещи? Замечательно! Вот здесь действительно продают вещи? И в самом деле можно дешево купить? Высокий класс! Очень, очень! Ах!..
Он, виляя толстенькими бедрами, так быстро купил последний стул, что Воробьянинов только крякнул. Незнакомец с квитанцией в руках подбежал к прилавку выдачи.
А скажите, стул можно сейчас взять? Запишите: меня зовут Авессалом Изнурёнков! Замечательно!.. Ах!.. Ах!..
Беспрерывно блея и все время находясь в движении, незнакомец погрузил стул на извозчика и укатил. По его следам бежал беспризорный.
Мало-помалу разошлись и разъехались все новые собственники стульев. Коля вошел в коридор и, увидя Остапа, вежливо с ним раскланялся, потом подошел к Воробьянинову.
ВОРОБЬЯНИНОВ. Добрый вечер, Николай.
Коля ударил Ипполита Матвеевича в ухо.
КОЛЯ. Так будет со всеми, кто покусится... Повторяю: так будет со всеми, кто покусится! Кто покусится, так будет со всеми! Кто покусится!
ОСТАП. Правильно, а теперь по шее и два раза. Иногда яйцам приходится учить зарвавшуюся курицу... Еще разок... Не стесняйтесь. По голове больше не бейте. Это его самое слабое место. Ну, кажется, хватит.
КОЛЯ. Еще один разик.
ОСТАП. Ну его к черту. Будет знать другой раз! Ступай, Колянский.
Коля ушел.
Гражданин Михельсон! Конрад Карлович! Пройдемте на улку, к свету!!
ВОРОБЬЯНИНОВ. Неслыханная наглость! Я еле сдержал себя!
ОСТАП. Ай-яй-яй, какая теперь молодежь пошла! Ужасная молодежь! Преследует чужих жен! Растрачивает чужие деньги... Полная упадочность! А скажите, когда бьют по голове, в самом деле больно?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Я его вызову на дуэль.
ОСТАП. Апропендос! Можно устроить дуэль на мясорубках - это элегантнее. Каждое ранение безусловно смертельно. Пораженный противник механически превращается в котлету. Вас это устраивает, предводитель?
Остап свистнул, к нему подбежали шестеро беспризорных.
1 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Докладаю! Четыре стула попали в театр Колумба. Их везли на тачке, выгрузили и втащили в заднее задание, то есть, здание через артистический ход.
2 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Два стула увезла на извозчике шикарная чмара. Чмара вообще – чпок такая какая! Цыпленок жареный прямо! Переулок Варсонофьевский, номер квартиры 17, а номер дома не помню. Очень шибко бежал, из головы выскочило.
ОСТАП. Не получишь денег.
2 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Дя-адя!.. Да я тебе покажу. Такая чмара! Цыпленок жареный!
ОСТАП. Хорошо. Оставайся. Завтра пойдем вместе.
3 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Толстый дядя-тётя живет на Садовой-Спасской 17, квартира 18.
4 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Один стул поехал куплен завхозом редакции газеты «Станок»!
ОСТАП. Да ты проныра.
5 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Казарменный переулок, у Чистых прудов. Татары там!
ОСТАП. Номер?
5 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Девять. И квартира девять. Там татары рядом живут. Во дворе. Я ему и стул донес. Пешком шли.
6 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Сперва все было хорошо, но потом все стало плохо. Покупатель вошел со стулом в товарный двор Октябрьского вокзала, и пролезть за ним было никак невозможно - у ворот стояли стрелки ОВО НКПС. Наверно, уехал.
ОСТАП. Эх, черт! Апропендос. Вот вам рубль на каждого гонца, не считая вестника с Варсонофьевского переулка, забывшего номер дома.
2 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Завтра приду, дядя, и покажу!
ОСТАП. Ступайте все! Ничего еще не потеряно. Адреса есть, а для того, чтобы добыть стулья, существует много старых испытанных приемов. Играю девять против одного. Заседание продолжается! Слышите? Вы, присяжный заседатель, предводитель каманчей?
Глава 4.
Письмо отца Федора, писанное им в Баку из меблированных комнат "Стоимость" жене своей в уездный город N.
ОТЕЦ ФЕДОР. Дорогая и бесценная моя Катя! С каждым часом приближаемся мы к нашему счастью. Город Баку очень большой. Здесь, говорят, добывается керосин, но туда нужно ехать на электрическом поезде, а у меня нет денег. Живописный город омывается Каспийским морем. Оно действительно очень велико по размерам. Жара здесь страшная.
ЕКАТЕРИНА. По своему географическому положению и по количеству народонаселения город Баку значительно превышает город Ростов. Однако уступает городу Харькову по своему движению. Хай живэ радяньска Украина! Инородцев здесь множество. А особенно много здесь армяшек и персиян. Здесь, матушка моя, до Тюрции недалеко.
ОТЕЦ ФЕДОР. Ох, матушка, забыл тебе написать: в меня на базаре плюнул одногорбый верблюд. Почему власти допускают такое бесчинство над проезжими пассажирами, тем более что верблюда я не тронул, а даже сделал ему приятное - пощекотал хворостинкой в ноздре.
ЕКАТЕРИНА. Инженер Брунс действительно работает в Азнефти. Только в городе Баку его сейчас нету. Он уехал в двухнедельный декретныйотпуск в город Батум. Пути отсюда до Батума - на 15 рублей с копейками. Вышли двадцать сюда телеграфом. Распространяй по городу слухи, что я все еще нахожусь у одра тетеньки в Воронеже.
ОТЕЦ ФЕДОР. Постскриптум: Относя письмо в почтовый ящик, у меня украли пальто брата твоего булочника. Я в таком горе! Ты брату ничего не говори.
Глава 5.
Фима Собак и Эллочка Людоедка разглядывали модные журналы. В такой великий час к ней пришла Фима Собак. Она принесла с собой морозное дыхание января и французский журнал мод.
ФИМА СОБАК. Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет двенадцать тысяч слов. Словарь негра из людоедского племени "Мумбо-Юмбо" составляет триста слов.
ЭЛЛОЧКА. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью.
ФИМА СОБАК. Вот слова, фразы и междометия, придирчиво выбранные ею из всего великого, многословного и могучего русского языка:
ЭЛЛОЧКА. Хамите. Хо-хо!
ФИМА СОБАК. Выражает, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.
ЭЛЛОЧКА. Знаменито. Мрачный.
ФИМА СОБАК. По отношению ко всему. Например: "мрачный Петя пришел", "мрачная погода", "мрачный случай", "мрачный кот" и т. д.
ЭЛЛОЧКА. Мрак. Жуть.
ФИМА СОБАК. Жуткий. Например, при встрече с доброй знакомой: "жуткая встреча".
ЭЛЛОЧКА. Не учите меня жить. Парниша.
ФИМА СОБАК. По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения.
ЭЛЛОЧКА. Толстый и красивый. Кр-р-расота! Как ребенка. У вас вся спина белая.
ФИМА СОБАК. Это шутка такая.
ЭЛЛОЧКА. Ого!
ФИМА СОБАК. Ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность. Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой - в ее словаре было около ста восьмидесяти слов. При этом ей было известно одно такое слово, которое Эллочке даже не могло присниться. Это было богатое слово - гомосексуализм. Фима Собак, несомненно, была культурной девушкой.
ЭЛЛОЧКА. Фу! Красота!
ФИМА СОБАК. Двести рублей, которые ежемесячно получал её муж на заводе "Электролюстра", для Эллочки были оскорблением.
ЭЛЛОЧКА. Мрак!
ФИМА СОБАК. Платье, отороченное собакой, нанесет заносчивой Вандербильдихе первый меткий удар. У моего скорняка купим шиншилловый палантин, это русский заяц, умерщвленный в Тульской губернии, потом заведем тебе голубиную шляпу из аргентинского фетра и перешьем новый пиджак твоего мужа в модный дамский жилет. Еще: мы купим по рабкредиту собачью шкуру, изображающую выхухоль. А это что такое? Откуда стулья?
ЭЛЛОЧКА. Хо-хо!
ФИМА СОБАК. Нет, в самом деле?
ЭЛЛОЧКА. Кр-расота!
ФИМА СОБАК. Да. Стулья хорошие.
ЭЛЛОЧКА. Зна-ме-ни-тые!
ФИМА СОБАК. Подарил кто-нибудь?
ЭЛЛОЧКА. Ого!
ФИМА СОБАК. Как?! Неужели ты купила? На какие же средства?
ЭЛЛОЧКА. Хамишь! У тебя вся спина белая.
ФИМА СОБАК. Кажется, будут носить длинное и широкое.
ЭЛЛОЧКА. Мрак!
В десять часов утра великий комбинатор вошел в Варсонофьевский переулок. Впереди бежал давешний беспризорный мальчик. Мальчик указал дом.
2 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Вот сюда, в парадное.
ОСТАП. Не врешь?
2 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Что вы, дядя...
ОСТАП. Рубль.
2 БЕСПРИЗОРНЫЙ. Прибавить надо.
ОСТАП. От мертвого осла уши. Получишь у Пушкина. До свиданья, дефективный.
Остап постучал в дверь.
ЭЛЛОЧКА. Ого?
ОСТАП. По делу.
Дверь открылась. Остап сразу понял, как вести себя в светском обществе.
Прекрасный мех!
ЭЛЛОЧКА. Шутите! Это мексиканский тушкан.
ОСТАП. Быть этого не может. Вас обманули. Вам дали гораздо лучший мех. Это шанхайские барсы. Ну да! Барсы! Я узнаю их по оттенку. Видите, как мех играет на солнце!.. Изумруд! Изумруд! Я обещаю подарить вам несколько сот шелковых коконов, привезенных мне председателем ЦИК Узбекистана.
ЭЛЛОЧКА. Вы парниша что надо.
ОСТАП. Вас, конечно, удивил ранний визит незнакомого мужчины.
ЭЛЛОЧКА. Хо-хо.
ОСТАП. Но я к вам по одному деликатному делу.
ЭЛЛОЧКА. Шутите.
ОСТАП. Вы вчера были на аукционе и произвели на меня необыкновенное впечатление.
ЭЛЛОЧКА. Хамите!
ОСТАП. Помилуйте! Хамить такой очаровательной женщине бесчеловечно.
ЭЛЛОЧКА. Жуть!
ОСТАП. Милая девушка, продайте мне эти стулья. Только вы с вашим женским чутьем могли выбрать такую художественную вещь. Продайте, девочка, я вам дам семь рублей.
ЭЛЛОЧКА. Хамите, парниша.
ОСТАП. Хо-хо. С вами нужно действоватьна ченч.Вы знаете, сейчас в Европе и в лучших домах Филадельфии возобновили старинную моду - разливать чай через ситечко. Необычайно эффектно и очень элегантно. Как раз знакомый дипломат приехал из Вены и привез в подарок. Забавная вещь.
ЭЛЛОЧКА. Должно быть, знаменито.
ОСТАП. Ого! Хо-хо! Давайте обменяемся. Вы мне стулья, а я вам ситечко. Хотите?
ЭЛЛОЧКА. Хо-хо!
ОСТАП. Чудесно. Пока! Апропендос!
ЭЛЛОЧКА. Поедешь в таксо? Кр-расота.
Не дав ей опомниться, Остап положил ситечко на стол, взял стул и галантно раскланялся.
Глава 6.
Изнурёнков бегал по комнате, и печати на мебели тряслись, как серьги у танцующей цыганки.
Великий комбинатор вертел в руках клочок бумаги и сурово допрашивал:
ОСТАП. Изнуренков здесь живет? Это вы и есть?
ИЗНУРЁНКОВ. Я! Авессалом Владимирович Изнурёнков, это я! Кто-то ошибается и говорит Мочеизнурёнков, но это неправда! Ах, ах, божественно, божественно!.. "Царица голосом и взором свой пышный оживляет пир"... Ах, ах!.. Высокий класс!.. Вы – король Людовик 16-й! Ну, ешьте шоколад, ну, я вас прошу!.. Ах, ах!.. Очаровательно!..
Он совал Остапу кота и заискивающе спрашивал:
Правда, он похож на попугая?.. Лев! Лев! Настоящий лев! Скажите, он действительно пушист до чрезвычайности?.. А хвост! Хвост! Скажите, это действительно большой хвост?.. Ах!
Потом кот полетел в угол. Вдруг в бедовой голове Изнуренкова щелкнул какой-то клапан, и он начал вызывающе острить по поводу физических и душевных качеств своего гостя:
Скажите, а эта брошка действительно из стекла? Ах! Ах! Какой блеск!.. Вы меня ослепили, честное слово!.. А скажите, Париж действительно большой город? Там действительно Эйфелева башня?.. Ах! Ах!.. Какие руки!.. Какой нос!.. Ах!..
ОСТАП. Что же это, товарищ, это совсем не дело - прогонять казенного курьера.
ИЗНУРЕНКОВ. Какого курьера?
ОСТАП. Сами знаете какого. Сейчас мебель буду вывозить.
ИЗНУРЁНКОВ. Нет! Они не имеют права!
ОСТАП. Насчет прав молчали бы, гражданин. Сознательным надо быть. Освободите мебель! Закон надо соблюдать! Вывожу мебель!
ИЗНУРЁНКОВ. Нет, не вывозите!
ОСТАП. Как же не вывожу?
Авессалом наклонив голову, побежал за строгим судьей. Тот уже спускался по лестнице.
ИЗНУРЁНКОВ. А я вам говорю, что не имеете права. По закону мебель может стоять две недели, а она стояла только три дня! Может быть, я уплачу!
Авессалом Владимирович бежал за стулом до самого угла. Здесь он увидел воробьев, прыгавших вокруг навозной кучки. Он посмотрел на них, всплеснул руками и, заливаясь смехом, произнес:
Высокий класс! Ах!.. Ах!..
Увлеченный разработкой темы, Изнурёнков весело повернул назад и, подскакивая, побежал домой. Остап отвез стул на извозчике, вошел в комнату к Воробьянинову.
ОСТАП. Учитесь. Стул взят голыми руками. Даром. Вы понимаете?
Они вдвоем тут же начали раздирать стул. После вскрытия стула Ипполит Матвеевич загрустил.
Шансы все увеличиваются, а денег ни копейки. А покойная ваша теща не любила шутить?
ВОРОБЬЯНИНОВ. А что такое?
ОСТАП. Может быть, никаких бриллиантов нет?
Ипполит Матвеевич так замахал руками, что на нем поднялся пиджачок.
ВОРОБЬЯНИНОВ. О вас, товарищ Бендер, сегодня в газетах писали.
ОСТАП. Что? Я не люблю, когда пресса поднимает вой вокруг моего имени. Что вы мелете? В какой газете?
ВОРОБЬЯНИНОВ. Газета "Станок". Вот здесь. В отделе "Что случилось за день".
ОСТАП. Апропендос. Больше всего я боюсь заметок в разоблачительных отделах «Наши шпильки» и «Злоупотребителей - под суд» и «Их разыскивает милиция». Итак, читаем: «Попал под лошадь. Вчера на площади Свердлова попал под лошадь извозчика № 8974 гр. О. Бендер. Пострадавший отделался легким испугом». Это извозчик отделался легким испугом, а не я. Идиоты. Пишут, пишут - и сами не знают, что пишут. Ах! Это "Станок". В знаете, Воробьянинов, что эту заметку, мо
|
|
|
