58. Соотношение интуитивного и дискурсивного в познании. Знание и вера. Понимание.

(СООТНОШЕНИЕ ИНТУИТИВНОГО И ДИСКУРСИВНОГО В ПОЗНАНИИ ) Эвристическая интуиция не существует в абсолютном отрыве от дискурсивного, логического. Дискурсивное предшествует интуитивному, выступает обязательным общим условием формирования и проявления интуиции в сфере сознания. Логическое как мыслительное имеет место и на уровне подсознательного и включается в механизм самого интуитивного процесса. Дискурсивное должно дополнять свершившуюся интуицию, следовать за ней.

Чем вызвана необходимость завершения интуитивного дискурсивным? Вероятностным характером результата интуиции.

Исследователи отмечают, что интуитивная способность образовалась, по-видимому, в результате длительного развития живых организмов вследствие необходимости принимать решения при неполной информации о событиях, и способность интуитивно познавать можно расценивать как вероятностный ответ на вероятностные условия среды. С этой точки зрения, поскольку ученому для совершения открытия даны не все посылки и средства, постольку он осуществляет именно вероятностный выбор.

Вероятностный характер интуиции означает для человека как возможность получения истинного знания, так и опасность иметь ошибочное, неистинное знание. Английский физик М. Фарадей, известный своими работами в области электричества, магнетизма и электрохимии, писал, что никто не подозревает, сколько догадок и теории, возникающих в голове исследователя, уничтожается его собственной критикой и едва ли одна десятая часть всех его предположений и надежд осуществляется. Возникшая в голове ученого или конструктора догадка должна быть проверена. Проверка же гипотезы, как мы знаем, осуществляется в практике научного исследования. «Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство»

Доказательства (в широком смысле) включает в себя обращение к чувственным восприятиям некоторых физических предметов и явлений, а также логические рассуждения, аргументы. В дедуктивных науках (логике, математике, в некоторых разделах теоретической физики) доказательства представляют собой цепочки правильных умозаключений, ведущих от истинных посылок к доказываемым тезисам. Без логических рассуждений, опирающихся на закон достаточного основания, невозможно прийти к установлению истинности выдвигаемого положения. А. Пуанкаре подчеркивал, что в науке логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль; обе они неизбежны.

Спрашивается, как же выглядит процесс движения знания: прерывно или непрерывно? Если брать развитие науки в целом, то очевидно, что в этом общем потоке прерывности, обозначаемые на индивидном уровне интуитивными скачками, не дают о себе знать; здесь свои скачки, называемые революциями в науке. Но для отдельных ученых процесс развития познания в их области научного исследования предстает по-другому: знание развивается скачкообразно, с перерывами, с «логическими вакуумами», но, с другой стороны, оно развивается без скачков, поскольку следующая за каждым «озарением» логическая мысль методично и направленно заполняет «логический вакуум». С точки зрения индивида развитие знания есть единство прерывности и непрерывности, единство постепенности и скачка.

В данном аспекте творчество выступает как единство рационального и иррационального. Творчество «не противоположно рациональности, а является ее естественным и необходимым дополнением. Одно без другого просто не могло бы существовать. Творчество поэтому не иррационально, т. е. не враждебно рациональности, не антирационально, как думали многие мыслители прошлого… Напротив, творчество, протекая подсознательно или бессознательно, не подчиняясь определенным правилам и стандартам, в конечном счете на уровне результатов может быть консолидировано с рациональной деятельностью, включено в нее, может стать ее составной частью или в ряде случаев привести к созданию новых видов рациональной деятельности»

(Знание и вера) Как всякие противоположности, знание и вера не могут существовать по отдельности. Что бы мы не делали, они вместе присутствуют в любом нашем поступке и даже в каждой мысли. Чтобы верить во что-то, необходимо так или иначе знать предмет, в который ты веришь. В свою очередь, знание всегда начинается с положений, принимаемых на веру без всякого доказательства, с постулатов и аксиом.

В средневековой философской мысли вопрос о соотношении веры и знания был одним из важнейших. Приоритет веры над знанием отстаивал Августин и другие представители патристики, а знания над верой - схоластики (например, Фома Аквинский). В эпоху Просвещения и Нового времени истинным источником знаний провозглашался разум, а не вера. В немецкой классической философии, например, у Канта можно встретить отделение веры религиозной от любой другой, которая встречается и в науке. Современная философия (позитивизм, неопозитивизм) преимущественно базируется на научном идеале знаний, хотя в ряде течений (экзистенциализм, феноменология и др. ) встречаются мыслители, отстаивающие приоритет веры, как способа понимания, над знанием. Проблема взаимодействия веры и знания, религии и науки до сих пор остается открытой и актуальной в связи с явлением «парадигмального кризиса» научного мышления.

(Понимание и объяснение) Понять предмет, значит выразить его сущность, т. е. причины и законы его бытия, в логической форме - в виде понятия. Эта же самая форма позволяет и объяснить понятое, выразив мысль с помощью знаков (слов, цифр, чертежа и т. д. ) либо практических действий. Таким образом, объяснение предполагает понимание и является его логическим продолжением. Невозможно объяснить то, что ты не понимаешь. Напротив, если ты действительно понял вещь, т. е. выразил ее сущность в понятии, объяснение ее не представляет какой-либо сложности.

В конце XIX века немецкие кантианцы противопоставили методы объяснения и понимания. Объяснение, полагали они, характерно для естествознания и математики, где разум имеет дело с лишенными духа внешними вещами; историческое же, гуманитарное знание добывается методом понимания - проникновения в духовный мир других людей и культур. Метод объяснения обобщает явления природы, игнорируя их индивидуальность, а метод понимания, напротив, нацелен на выявление индивидуального содержания феноменов человеческого духа.

Эта дилемма объяснения и понимания строится на толковании отношения категорий всеобщего и единичного (индивидуального). Помимо абстрактного всеобщего, которое на самом деле отвлекается от индивидуальности вещей, существует еще всеобщее конкретное, синтетически вбирающее в себя индивидуальность своих более простых элементов. Именно это, конкретное всеобщее и образует содержание всякого настоящего понятия, как в естествознании, так и в науках гуманитарного цикла.