Финансирование русской диаспоры

Вопрос о том как же получилось, что возродившаяся из пепла страна, сама нуждавшаяся в кредитах, могла себе позволить тратить такие деньги на русскую эмиграцию? И почему именно на ученых и образование, а не на создание, скажем, рабочих мест для военных и других эмигрантов? Что это за сверхъестественная благотворительность со стороны неокрепшего еще нового государства?

До революции российские ученые (в особенности гуманитарных направлений) составляли не очень широкий, тесно связанный слой общества. Когда поэта Андрея Белого, сына профессора математики, спросили, нравится ли ему поэтесса Марина Цветаева, он ответил: "Конечно, очень нравится, ведь она тоже дочь профессора" (отец Цветаевой был профессором-филологом).[9]

Дети либеральной петербуржской профессуры в начале XX века в основном учились не в гимназиях, а в двух частных училищах (Тенешевском и Выборжском), где было совместное обучение девочек и мальчиков и преподавание велось на интересных новаторских основах.

В этой среде, как и в писательской или журналистской, имела место известная корпоративность, какие бы разногласия научного характера ни существовали между отдельными ее членами. Профессура гуманитарных направлений была связана с либеральными политическими течениями начала века. Так, профессор-историк П.Милюков был лидером кадетской партии, будущие академики историки Е.Тарле, Б.Греков, Касьминский также были кадетами, экономисты академики П.Маслов (мой дед), И.Майский, С.Струмипин, философ академик А.Деборин - социал-демократами (меньшевиками). С этой средой был издавна связан чешский профессор философ Томаш Масарик, который возглавлял чешскую партию реалистов (народную партию) в АвстроВенгерском рейхсрате. Еще в 1901 году по инициативе американского миллионера Чарльза Крейна Масарик и Милюков были приглашены читать лекции по славянским проблемам в Чикагский университет и даже собирались писать совместный научный труд. Масарик много раз приезжал в Россию, где встречался с русской профессурой. Были у него встречи и с Львом Толстым.[10]

Масарик руководил борьбой за национальную независимость Чехословакии от Австро-Венгерской империи. В 1915 году он эмигрировал из Праги и возглавил в Париже Чехословацкий национальный совет. После Февральской революции в России он приехал в Петербург, где был с восторгом встречен либеральной частью общества, которое всецело поддержало его в его стремлениях.

Октябрьская революция и стремление к миру с Австро-Венгрией и Германией в известной мере лишили его надежды на национальную независимость. Собравшееся 6 января 1918 года "законно избранное" Учредительное собрание, в котором большевики были представлены всего третьей частью от общего числа членов, не поддержало идею немедленного прекращения войны (которая, впрочем, кончилась поражением Германии и Австрии спустя несколько месяцев). Учредительное собрание было распущено. Это обстоятельство, по словам П.Маслова, послужило серьезным основанием для плана вывода пленного вооруженного чехословацкого корпуса, находившегося в России. До этого момента у Масарика была договоренность вывести Корпус во Францию через Архангельск. После же событий, связанных с Учредительным собранием, было принято решение выводить корпус через Владивосток, несмотря на то, что путь был, казалось бы, безумно длинным. Но Центральная Россия в основном проголосовала на выборах в Учредительное собрание против большевиков, и поэтому предполагалось, что она встретит сочувственно чехословаков, настроенных в среднем социал-демократически, а возможно, и поддержит распущенную законно избранную власть. Так и случилось. При прохождении корпуса через Самару было создано правительство Комитета членов Учредительного собрания (Комуч), во главе которого стал эсер Вольский. П.Маслов также вошел в правительство. Под контроль Комуча и чехословацкого корпуса перешла огромная территория. При взятии Казани был захвачен царский золотой запас (43 тыс. пудов золота, 30 тыс. пудов серебра, много платины и др.). Этот запас корпус охранял вплоть до Владивостока.

Затем произошел переворот Колчака, который попытался реставрировать монархию. В ходе переворота были арестованы многие члены Учредительного собрания. Чехословаки не захотели поддерживать "противозаконный", как они считали, переворот, и он был обречен на провал, так как и народ его не поддерживал (что видно по результатам выборов в Учредительное собрание).

Чехословаки отдали часть золотого запаса дальневосточным властям, а часть вывезли, и именно эти средства Масарик, став президентом вновь образованного государства Чехословакии, использовал на поддержку русских эмигрантов, русских научных школ и Русского университета.

Так, совершилась череда необычайных обстоятельств:

Во-первых, редкий случай, что немолодой ученый правовед и философ, профессор стал президентом нового государство и оставался им в течение 17 лет. Этот человек был теснейшими узами связан с русскими учеными. Второе обстоятельство связано с выборами в Учредительное собрание. Большевики взяли власть 25 октября 1917 года, а выборы в Учредительное собрание проходили 11 ноября. Можно было их и не проводить - власть же уже была в руках у большевиков, и очевидно было, что "глубинка" не большевистская. Далее, зачем было собирать Собрание, чтобы сразу же и разогнать? Думою, что заранее разгон не был продуман, а произошел стихийно. События показали далее, что менталитет правоведа Масарика и его единомышленников относительно законно избранной власти был более прогрессивным, чем менталитет большевиков и Колчака. Следующее обстоятельство - это случайный захват царского золотого запаса в Казани правительством Комитета членов Учредительного собрания при поддержке Чехословацкого военного корпуса. Поскольку мой дед был членом этого правительства, мне хорошо известно, что Чехословаки, охранявшие золотой запас, не собирались отнимать его у законно избранной союзной власти. Но "противозаконный" захват власти Колчаком в корне изменил ситуацию и повлиял на решение командующих корпусом.[11]

Наконец, мы только что были свидетелями того, с каким трудом швейцарские банки отдали запасы, конфискованные фашистами. Нужно было обладать огромным авторитетом профессора Масарика, чтобы убедить правительство пустить эти деньги не на развитие собственной страны, скажем, в качестве заема, пока не выяснятся отношения с Россией, а именно на сохранение и развитие русской науки и образования. Что же касается части золотого запаса, переданной властям дальневосточного края, то судьба ее историкам неизвестно.