Засурско-Селиксинское лесничество

Если северо-восточная часть территории Заречного во второй половине XIX – начале XX в. находилась в частных владениях дворян и купцов, то юго-западная входила в состав Засурской казенной дачи, которая «считалась одной из лучших в русском государстве»[127]. В 1864 г. она была выделена из Городищенского лесничества и преобразована в образцовое Засурско-Селиксенское лесничество, ставшее первым в России подобного рода лесным учреждением со своими штатами и более высокими окладами всему составу служащих лесной стражи. Руководил лесничеством А.Ф.Рудзкий, «классик отечественного лесоводства»[128].

В Засурско-Селиксенском лесничестве велось правильное лесное хозяйство. Был определен четкий порядок рубки и воспроизводства деревьев (сосны, дуба, осины, березы, ольхи), производилось осушение болот. Заготовка леса проходила под руководством лесничего на средства казны. В лесничестве существовали специальные лесные дворы, на которых каждый мог приобрести нужный ему лесной материал по заранее опубликованной цене. Также существовали платные лесные билеты на охоту (в засурских лесах водились глухари, тетерева, рябчики, во время осеннего перелета останавливались большие партии гусей), сбор лесных плодов, добывание глины, песка и торфа.

Засурское лесничество было привлекательно не только с хозяйственной, но и с научной точки зрения. В начале XX в. растительность лесничества стала объектом изучения нашего земляка, видного ученого, доктора биологических наук, профессора И.И.Спрыгина (не исключено, что, проводя свои исследования в Засурском лесничестве, он побывал и на территории, занимаемой ныне Заречным)[129].

В 1906 г. Засурско-Селиксенское лесничество было поделено на две дачи: первую, оставшуюся в составе Засурского лесничества и вторую, образовавшую Пензенское лесничество. Территория Заречного осталась в составе Засурского лесничества.

Владения Пензенского Троицкого женского монастыря

Территория Заречного, прилегающая к Ахунам, в XIX – начале XX в. была владением Пензенского Троицкого женского монастыря, входя в его Засурскую лесную дачу. Площадь ее была небольшой. В 1884 году – 105 десятин, в 1911 году – 154 десятины[130].

По словам игуменьи монастыря Рахили, обратившейся в 1884 г. к министру государственных имуществ с просьбой о расширении засурских владений монастыря, «в течение нескольких десятилетий пожалованный правительством лес был оберегаем монастырем со всевозможным тщанием и заботливостью, так что на дрова для отопления монастырских зданий употребляемы были лишь перестойный лес и валежник…остальное количество дров… каждогодно приобретаемо было покупкою»[131]. Только в случае пожаров, указывала игуменья Рахиль, монастырь проводил рубку деревьев для восстановления сгоревших зданий. После революции 1917 года Троцкий монастырь был закрыт, а его владения, в том числе Засурская дача, национализированы.

Путешествие барона де Бая

Летом 1897 г. в Пензенскую губернию с научными целями прибыл известный французский ученый барон де Бай. Он был командирован в Россию Министерством народного просвещения Франции гл.о. с целью изучения финно-угорских племен. Де Бай совершил две поездки на территорию Пензенского и Городищенского уездов. Первую – 16 июля в т.н. урочище «Калашный Затон», где были найдены археологические артефакты (керамика, несколько кусочков кремня и человеческих костей), относящихся к эпохе Каменного века. 17 июля барон де Бай побывал в Засурье и посетил мордовское село Селиксу, где он «расспрашивал мордву об ее обычаях, нравах и одеждах». В селении было сделано ряд фотографий местных жителей в национальных нарядах. Кроме того, французский ученый приобрел «несколько старинных мордовских костюмов»[132]. Итогом научных исследований барона де Бая в России стало издание в Париже книги «De Penza a Minoussinsk. Souvenirs d`une mission par Le baron de Baye. Extrait de la Revue de Geographie»[133]. Книга никогда не переводилась на русский язык. Вместе с тем, этнографические зарисовки обычаев мордовского населения с.Селиксы, сделанные французским исследователем бароном де Баем, настолько интересны, что мы предлагаем читателям впервые познакомиться с переводом соответствующих страниц текста этого произведения[134].

«Я предлагаю вам посетить деревню, в которой я их [мордву] изучал. Экипаж, запряженный четырьмя лошадьми, привез нас в местечко, расположенное в 20 верстах от Пензы, в Городищенский уезд, в деревню Селиксу, с населением в 2 тыс. человек мордвы, принявших православную религию около 150 лет назад… Селикса по-мордовски означает «молодой вяз». Отсюда название этого местечка.

В этом поселке я смог наблюдать пережитки язычества. Тридцать лет назад жители деревни Селиксы все еще ходили под священный дуб, чтобы там помолиться, убить быка, мясо которого варили и кушали все прихожане. Священный дуб все еще стоит в трех километрах от жилищ. В настоящее время, в первую субботу после Троицы, в деревне убивают гуся, которого кормили все жители. На самом рассвете они идут к священному дереву, сначала молятся, а затем едят гуся и пьют крепкую брагу, местный алкогольный напиток. Этот день называется днем молитвы…

Вот другой местный обычай, практикуемый во время свадьбы. Невеста, одна в телеге, отправляется в церковь. Над телегой деревянные дуги поддерживают полотно, которое скрывает девушку. За телегой идет мужчина, размахивающий косой, чтобы скосить все, что в воздухе могло бы быть вредным для невесты. После церемонии, при выходе из церкви, новобрачную несут до дома на руках свидетели.

Еще один старинный обычай. Как только человек умирает, под тело кладут либо топор, либо большой нож. Это делается, чтобы зарезать болезнь, чтобы она не вызвала других жертв. Курильщиков (высшее утешение) в гробу сопровождают их трубка (по-мордовски «пипка»), кисет, кремень и огниво. Мордва часто ходит молиться на могилу своих родственников. На месте погребения они делают дырку и льют туда либо водку (вода жизни), либо брагу (напиток на основе закваски)…

Три года тому назад, во время страшной засухи, умер старый мордвин. На его могилу привезли 5 или 6 бочек воды, вылили ее с тем, чтобы покойный обратился к богу с мольбами о дожде.

Я вам привел лишь несколько из этих обычаев, наивных пережитков былых времен, обычаев, которые нужно очень быстро собрать, пока они не исчезли.

В Селиксе, на протяжении 15 лет, мужчины почти полностью отказались от национального костюма. Они носили белые рубахи в красную полоску, зимой одевали белую баранью шапку, а летом шляпу, напоминающую нашу печную трубу. Мало-помалу все это исчезает…

Мордовские женщины и девушки продолжают носить свои национальные костюмы. Фотографии, которые предстанут перед вашими глазами, познакомят вас с деталями этих костюмов, и мне не придется давать их длинное описание. Поскольку на фотографиях нельзя различить цвет, я вам скажу, что узорная вышивка на белой ткани, которая обогащает костюм мордвы, имеет синий и красно-коричнивый цвет. Я привез из Селиксы коллекцию из одежды и предметов обихода, сделанных в деревне. Эта коллекция будет выставлена в музее Гиме с другими вещами, привезенными мною из командировки.

Вот женщина и девушка деревни Селикса. Женщина, которой 58 лет, зовут Авдония Самаркина. 16-летняя девушка – Авдония Павловна Петайкина.

Девушки носят что-то наподобие диадемы. Они не прячут свои волосы, как женщины. На спине висит коса, поверх которой находится по всей ее длине украшение, составленное из ряда металлических пластинок, соединенных с помощью разноцветных стеклянных бусинок. Серьги-подвески проходят вокруг уха, которое не проколото. На мочке можно видеть кисточки из кроличьей шерсти. Главный наряд женщин состоит из полотняной рубахи, длинной и узкой, под названием «панар». Обе стороны рубахи украшены лентами узорной вышивки из шелка или шерсти. «Панар» служит одновременно и рубахой, и юбкой, на талии «панар» затянут пестрым ремешком. Девушки подвязывают к пояснице украшение, составленное из бахромы, металлических подвесок и нанизанных украшений из стекла. Нужно видеть их со спины, чтобы судить об этом так странно расположенном украшении. Иногда женщины носят поверх рубахи сарафан, застегивающийся на груди с помощью застежек.

Свадебные рубахи красивее, чем все остальные. Мне удалось раздобыть одну, достаточно старинную, на которой ткань почти не было видно из-за узорной вышивки. Свадебную рубаху дополняло украшение поясницы, очень красиво вышитое и усеянное медными монетами, одни с изображением императрицы Анны, другие с изображением Людовика XVI. Нумизматы могли бы пополнить свои коллекции из остатков мордовских костюмов.

У мордвы есть музыкальный инструмент под названием «уфам», сделанный из овчины; он отдаленно напоминает волынку. Музыкант дует в кость, усеянную дырочками. Это должно быть кость орла. Получается звук, будто дуешь в рог быка.

Мне следует сказать, что головные уборы мордовских женщин различаются в зависимости от региона. Есть цилиндрические уборы…, другие уборы украшены одним или двумя рогами»[135].