Образы рассказчиков в «Декамероне».

Чтобы точнее определить рассказчиков Декамерона, обратимся к той роли, которая возложена на них в компрозиции сборника. Сам Боккаччо представляется принцем Галеотто. В начале повествования, во введении Боккаччо провозглашает цель, которую он преследует: «читая их (новеллы), дамы, в одно и то же время, получат и удовольствие от рассказанных в них забавных приключений, и полезный совет, поскольку они узнают, чего им следует избегать и к чему стремиться». Цель, как мы видим, двойная – развлекательная и обучающая. Посмотрим, как Боккаччо добивается ее осуществления? Боккаччо композиционно весьма оригинален – он избрал для своего детища, грандиозного собрания картин современности, наиболее удачную двойную раму: одной рамой является он сам в образе Галеотто, другой – десять молодых людей, выступающих одновременно в роли рассказчиков и слушателей-ценителей. Поскольку новеллы сами по себе не приемлют автора-героя, они существуют сами по себе и рассказанные друг за другом под номерами создают довольно хаотичное, шаткое строение, им требуется прочный фундамент. Боккаччо удалось преодолеть эту их слабость и заложить крепкое основание, стержень, удерживающий все сто новелл. Все грандиозное здание Боккаччо как модель мира, где новеллы – галерея человеческих портретов, то прекрасных, то отвратительных, то простых, обычных, в которые вглядываются рассказчики, дают им свою нравственную оценку, причем часто единодушную. Кто же они, кому Боккаччо доверил быть камертонами не просто историй, а самой жизни?

История флорентийской чумы окутывает читателя сумеречным туманом, он будто бы спускается по лестнице в бесконечную тьму, ведомый бесстрашным автором. И здесь в самом низу, в страхе и темноте, где самые светлые теряют голову и тонут в безобразнейших оргиях и излишествах, стремясь урвать клочки оставшейся жизни, где люди превращаются в нелюдей, оборотней, только внешне оставаясь людьми, на читателя веет могильный холод, в котором очутилась Флоренция – ад, разверзшийся прямо на их глазах. «Мы только и слышим: «Такие-то умерли», «Те-то и те-то умирают»». И среди этого апокалипсиса, мистерии животного ужаса, встречаются семь знатных женщин в храме Санта-Мария Новелла и сговариваются удалиться из города, чтобы провести время в веселии и радости, не думая о возможной смерти. Многие их родные умерли и оставаться в городе им тяжело, помочь они никому не могут, и потому решают уехать, взяв с собою для установления порядка троих мужчин, находящихся в родственной связи с несколькими из них. Они удобно устраивают свою жизнь в загородном поместье: со вкусом едят и пьют, совершают прогулки по окрестностям, музицируют, поют канцоны, танцуют, запрещают слушать худые новости, стараясь отстраниться от края безнадежной бездны. В своих развлечениях они, однако, проявляют умеренность и пунктуальность. Они едят в одно и то же время, отправляются на прогулку строго по часам, ну и, конечно же, предаются главному своему занятию - рассказывают истории они в строго определенные для этого часы. А.Н. Веселовский замечает, что «Боккаччо схватил живую, психологически верную черту – страсть к жизни у порога смерти». Рассказчики «Декамерона» забывают о чуме, они беспечно проходят мимо ужасов смерти. В этом проявляется ренессансная жизнерадостность произведения. Пир во время чумы? Но какой пир! Пир жизни! Пампинея убеждала других дам такими словами: «…нам не менее пристало удалиться отсюда с достоинством, чем многим другим оставаться здесь, недостойным образом проводя время». Покидая город на десять дней, рассказчики «Декамерона» говорили о чуме со страхом, но в начале девятого дня Боккаччо говорит о них, «что смерть их не победит, либо сразит веселыми». В теме десятого дня, Памфило говорит, что рассказы о высоких подвигах человечности будут предрасполагать людей «к доблестным поступкам, и наша жизнь, которая в смертном теле может быть лишь кратковременной, продлится в славной молве о нас». С этим новым бессмертием общество и возвращается в мир.

Декамерон черпает все из мира – и похоть, и высокую любовь, и предательство, и благородство, храбрость и трусость. М.М.Бахтин объясняет непосредственное соседство смерти со смехом, едой, питьем, половой непристойностью у Боккаччо, как и у других представителей эпохи Возрождения. Смех вовсе не противопоставляется ужасу смерти, по мнению Бахтина: «У Боккаччо объемлющее целое идущей вперед и торжествующей жизни снимает контрасты». В последующей истории литературного развития эти соседства оживают в романтизме и затем в символизме, но здесь характер их совсем иной. Жизнь и смерть воспринимаются только в пределах замкнутой индивидуальной жизни (где жизнь неповторима, а смерть - непоправима); распадается целое торжествующей жизни, охватывающей и смерть, и смех, и еду, и половой акт.

Самих рассказчиков Боккаччо сделал божественно прекрасными, и внешне и внутренне. Их образ жизни идеален, утопичен. Рассказчики напоминают античных богов и богинь, сошедших с Олимпа во время апокалипсиса флорентийской чумы. Античное упоение красотой – калокагатия смешивается с христианством, как кровь с молоком в лицах молодых рассказчиков. Рассказчицы – молодые девушки от восемнадцати до двадцати пяти лет, цветущие, знатные и привлекательные. Знаменательны имена: у девушек - Пампинея – «цветущая», Фьяметта – «огонек», Филомена – «любящая пение», Эмилия – «справедливая, ласковая», Нейфила – «новая для любви», Элиза – «второе имя Дидоны», у юношей - Памфило – «весь любовь», Филострато – «раздавлен любовью», Дионео – «сын Диониса, отца Венеры». Если верить значениям их имен, то большинство так или иначе, связано с любовью и красотой. Юноши как три состояния любви: Памфило – весь принадлежащий любви, Филострато – пострадавший от несчастной любви и Дионео – играющий в любовь. Все о любви и для любви.

Каким же образом они выполняют свою роль – нравственных эталонов, на которых может ориентироваться читатель? Посмотрим на примерах конкретных новелл. Из рассказчиков именно Дионео славится новеллами о чувственно-приземленной любви, от которых стыдливо розовеют щеки слушающих дам, они хохочут или стыдливо укоряют рассказчика, что «подобные новеллы не следует рассказывать дамам» (новелла 4: 1 дня). И вправду, некоторые новеллы в современности нашли бы себе подходящее место на специализированных сайтах, посвященных разухабистому порнографическому половодью. Такими новеллами, о земной, грубой, похотливой любви, особенно увлекается Дионео, например новелла 10, 3 дня (о Рустико и Алибек) вызвала смех почтенных дам, «потешными им показались его речи». Девушки дружно порицают порок и заступаются за любовные отношения, если они возникли по взаимному влечению. По их единодушному мнению можно судить о том, насколько смелы они в области амурных дел, они везде и всюду заступаются за любовников. Реакция юношей не описывается, как видимо, не столь бурная и не привлекающая внимание. Любовь в самых разных проявлениях является абсолютной ценностью для Боккаччо, над ней не властны никакие запреты, сословные или супружеские. Однако, несмотря на столь снисходительное отношение к плотским слабостям в новеллах, поведение молодых людей в загородном доме сугубо платонические.

Характеры рассказчиков прописаны как бы в технике акварели – расплывчаты, неярки, но нежны и романтичны. Попробуем их определить на том лишь возможном основании, которое предусмотрел сам Боккаччо, описывая их; мы будем основываться на их речах, их предисловиях к новеллам и их поведении.

Пампинея является самой деятельной и мудрой среди всех, именно она стала инициатором всего мероприятия, она произнесла длинную речь, увлекшую собеседниц за собой. Кроме того она предложила всем выбирать главного, которого все бы почитали и слушались, чтобы был порядок и всем жилось хорошо. Она хвалит умение вести беседу не менее, чем добрый нрав - «беседу красят острые слова», и сама чаще других произносит длинные речи.

Филомена, что рисуется Боккаччо как «более других приятная и веселая с лица», женщина рассудительная, настолько критично отзывается о женщинах вообще: «мы подвижны, сварливы, подозрительны, малодушны и страшливы», что в самом начале предостерегает остальных от поспешного решения уехать, не взяв с собой мужчин-сопровождающих. Когда Неифила, испугавшись кривотолков, боится поехать вместе с юношами, Филомена успокаивает ее и других девушек, говоря: «Все это ничего не значит: лишь бы жить честно», для нее важнее истина, чем то, что о ней говорят, с ней соглашаются. Ей принадлежит предложение каждый день всем рассказывать на заданный сюжет. Кроме того, она вольно характеризует монахов, как «очень глупых в большинстве случаев».

Памфило первым рассказывает новеллу о мошеннике сэре Чапелетто, прикинувшегося непорочным перед монахами и впоследствии сделавшегося святым. Памфило делает вывод, что иной раз иы обращаемся к Богу через заступников, которые того не стоят, но Бог видит нашу искреннюю веру и помогает нам, несмотря на низость самого посредника. Таким образом утверждается вера в Бога, при разнообразном отношении к церковнослужителям, то есть разделяется отношение к Богу и служителям церкви. В предисловии к новелле (7, 2 дня) Боккаччо вкладывает в его уста замечание, полное глубокого смысла: «нет ни одного (желания), которое люди могли бы с полным сознанием предпочесть как застрахованное от случайностей судьбы». Значение его имени раскывается наиболее полно в теме, которую он избирает в последний, завершающий день Декамерона: «о тех, кто совершили нечто щедрое или великодушное в делах любви или иных». Круг замыкается, любовь приходит к своему наивысшему воплощению, становится божественной, духовной.

Филострато – ювелирно выписанный характер, психологически очень точно уловленный Боккаччо. Не зря трое юношей очерчены гораздо более ярко, чем все девичьи образы вместе взятые – действительно, такая правдивость возможна только на основании собственного опыта автора. Филострато, как следует из его имени, именно раздавлен любовью, предстает пред читателями пессимистически настроенным циником. Как верно Боккаччо отметил, что несчастные люди иной раз проявляют абсолютную холодность к другим, он замкнут на своем горе, на своем горьком опыте любви, причем, его предмет находится где-то рядом, и судя по его состоянию и автобиографии самого Боккаччо, весьма вероятно, что это Фьяметта. Филострато суров и задумчив, его слух не радуют веселые сюжеты и он не смеется вместе со всеми, когда в его день, посвященный несчастиям влюбленных, кое-кто отступает от темы. Трагичность его восприятия мира особенно слышна в его словах об истории Гисмонды и Гвискардо: «живя, ежечасно испытываю тысячу смертей, а мне не дано за все это и частички наслаждения», он готов целую жизнь отдать за ту радость, которую вкусили эти любящие.

Дионео, весь его жизнерадостный характер виден в том, что он сразу же по приезду предлагает остальным в загородное владение: «либо приготовьтесь веселиться, хохотать и петь вместе со мною, либо пустите меня вернуться к моим мыслям в постигнутый бедствиями город». Все соглашаются веселиться. Он утверждает за собой право рассказывать новеллу в конце каждого дня на тему, какую пожелает, и рассказывает всегда смешно для компании. Он на протяжении всего Десятидневника паясничает, шутит и смеется. По характеру он противоположен трагическому Филострато, как Арлекин- Пьеро.

Неифила, как и положено по ее имени, видимо, совсем юная девушка, она весьма стыдлива, часто краснеет, как алая роза, как только взоры всех устремляются к ней, когда на нее обращают внимание, когда ее выбирают королевой. Ее день посвящен тем, «кто благодаря своей умелости добыл что-либо им сильно желаемое либо возвратил утраченное». Возможно, сильно желаемое для нее и есть любовь, которой она еще не знает, хотя ее новелла на эту тему не подтверждает этого предположения.

Эмилия говорит о тяжелых превратностях судьбы, что не мешает о них послушать «счастливым и несчастным, настолько первых это делает осторожными, насколько вторых утешает». Ее мнение соответствует значению ее имени – справедливая, ласковая. Она не предписывает в свой день какой-то определенной темы, а мягко предлагает рассуждать о чем угодно, кому что более нравится.

Фьяметта – под ее председательством рассуждают о том, как после разных печальных и несчастных происшествий влюбленным улыбнулось счастье. Уже сам выбор темы свидетельствует в пользу того, насколько она оптимистично настроена в отношении любви, что она как будто зажигает огонек надежды для несчастных влюбленных.

Лауретта упрекает Филострато в его тяге к страданиям: «вы очень жестоки к любящим, если только и желаете их злополучного конца». Скорее всего, она игрива и проказлива как Коломбина, раз осмеливается избрать тему штук, сотворяемых женщинами над мужчинами, мужчинами над женщинами и мужчинами над мужчинами.

Элиза произносит похвалу силе точного слова, тому как с его помощью люди выходили из сложных ситуаций, и ее день посвящен тем, «кто, будучи задет каким-нибудь острым словом, отплатил за то либо скорым ответом либо находчивостью и избежал урона, опасности или обиды».

Подводя итог, мы отметим, что образы юношей гораздо ярче образов девушек. Поскольку образы рассказчиков выполняют функцию камертона нравственности, попробуем обобщить их моральный облик. Молодые люди, как юноши, так и девушки, едины в понимании любви как высшей ценности, не взирая на предрассудки церкви, законов и брака. Ценность дружбы не менее важна для них; они добры и заботливы друг к другу, а их отношения друг к другу настолько ровны, что нет между ними ни ссор, ни раздоров. Их сообщество так гармонично и возвышенно, что напоминает рай на земле. И напротив, если спуститься с небес на землю, и нарисовать обощенный портрет человека «Декамерона», то выйдет некое чудище одновременно с рогами и с крыльями, т.е. в равной мере ангельско-дьявольское.