VIII. Размещение крупной промышленности

Кроме вопроса о концентрации производства на крупнейших заведениях для характеристики крупной машинной индустрии важен еще вопрос о концентрации производства в отдельных центрах фабрично-заводской промышленности и о различных видах фабричных цент­ров. К сожалению, наша фабрично-заводская стати­стика не только дает неудовлетворительный и несравни­мый материал, но и разрабатывает его далеко недоста­точно: напр., в современных изданиях размещение промышленности показывается лишь по целым губер­ниям (а не по городам и уездам, как это сделано в луч­ших изданиях 60-х годов, которые иллюстрировали также размещение фабрично-заводской промышлен­ности картами). Но для того, чтобы дать точное пред­ставление о размещении крупной промышленности, необходимо взять данные по отдельным центрам, т. е. по отдельным городам, фабричным поселкам или груп­пам фабричных поселков, расположенных на близком расстоянии друг от друга; губернии же или уезды — слишком крупные территориальные единицы[612]. Ввиду этого мы сочли необходимым подсчитать из “Указа­телей” за 1879 и 1890 годы данные о концентрации нашей фабрично-заводской промышленности в важнейших центрах. В таблицу, помещаемую в прило­жении (приложение III), вошли данные о 103 фабрич­ных центрах Европейской России, сосредоточивающих около половины всего числа фабрично-заводских ра­бочих[613].

Таблица показывает нам три главных типа фабрич­ных центров в России: 1) Города. Они стоят на первом месте, отличаясь наибольшей концентрацией и рабочих и заведений. Особенно выдаются в этом отношении крупные города. Столицы концентрируют тысяч по 70 фабрично-заводских рабочих (считая и пригороды столиц), Рига — 16 тыс., Иваново-Вознесенск — 15 тыс., Богородск — 10 тыс. рабочих в 1890 г., остальные города менее 10 тысяч. Достаточно беглого взгляда на официальные числа фабрично-заводских рабочих в некоторых крупных городах (Одесса — 8,6 тыс. в 1890 г., Киев — 6 тыс., Ростов н/Д. — 5,7 тыс. и т. п.), чтобы убедиться в том, что эти цифры малы до смешного. Приведенный выше пример С.-Петербурга показывает, во сколько раз пришлось бы увеличить эти цифры для получения всего числа промышленных рабочих в подобных центрах. Наряду с городами необ­ходимо указать также и пригороды. Пригороды боль­ших городов представляют из себя нередко значитель­ные промышленные центры, но по нашим данным мы могли выделить только один такой центр — пригороды С.-Петербурга, в которых насчитывается за 1890 г. — 18,9 тыс. раб. Некоторые селения Московского уезда, вошедшие в нашу таблицу, тоже представляют из себя в сущности пригороды[614].

Второй тип центров — фабричные села, которых осо­бенно много в Московской, Владимирской и Костром­ской губерниях (из всего числа 63-х важнейших сель­ских центров, вошедших в нашу таблицу, 42 находятся в этих губерниях). Во главе этих центров стоит местечко Орехово-Зуево (в таблице отдельно показаны Оре­хово и Зуево, но это один центр); по числу рабочих оно уступает только столицам (26,8 тыс. в 1890 г.)[615]. В указанных трех губерниях, а также в Ярославской и Тверской губерниях большинство сельских фабрич­ных центров образуют крупнейшие текстильные фаб­рики (бумагопрядильно-ткацкие, полотняные, шерсто­ткацкие и пр.). В прежнее время в таких селах были почти всегда раздаточные конторы, т. е. центры капи­талистической мануфактуры, подчинявшей себе массы окрестных ручных ткачей. В тех случаях, когда ста­тистика не смешивает домашних и фабричных рабочих, данные о развитии таких центров рельефно показывают рост крупной машинной индустрии, стягивающей ты­сячи крестьян из окрестностей и превращающей этих крестьян в фабричных рабочих. Далее, значительное количество сельских фабричных центров образуют круп­ные горные и металлургические заводы (Коломенский в с. Боброве, Юзовский, Брянский и пр.); из них большинство относится к горной промышленности и потому не вошло в нашу таблицу. Свеклосахарные заводы, расположенные по селам и местечкам юго-западных губерний, образуют также не мало сельских фабричных центров; для примера мы взяли один из крупнейших — местечко Смелу в Киевской гу­бернии.

Третий тип фабричных центров — “кустарные” села, крупнейшие заведения в которых считаются нередко “фабриками и заводами”. Образцами таких центров служат в нашей таблице села Павлове, Ворсма, Бого­родское, Дубовка. Сравнение числа фабрично-завод­ских рабочих в таких центрах со всем промысло­вым населением их было сделано для с. Богородского выше[616].

Группируя вошедшие в нашу таблицу центры по числу рабочих в каждом центре и по роду центров (города и села), получаем следующие данные [см. таб­лицу на стр. 522. Ред.].

Из этой таблицы видно, что в 103-х центрах было сосредоточено в 1879 г. 356 тыс. рабочих (из всего числа 752 тыс.), а в 1890 г. 451 тыс. (из 876 тыс.). След., числи рабочих увеличилось на 26,8%, тогда как на крупных: фабриках вообще (с 100 и более рабочих) увеличение было лишь на 22,2%, а общее число фабрично-заводских рабочих увеличилось за то же время лишь на 16,5%. Таким образом, происходит стягивание рабочих в круп­нейших центрах. В 1879 г. только 11 центров имели свыше 5 тыс. рабочих, а в 1890 г. уже 21 центр. Осо­бенно бросается в глаза увеличение числа центров с 5—10 тыс.; происходило это по двум причинам: 1) вследствие выдающегося роста фабричной про­мышленности на юге (Одесса, Ростов н/Д. и пр.); 2) вследствие роста фабричных сел в центральных губерниях.

Сравнение городских и сельских центров показывает, что последние охватывали в 1890 г. около трети всего числа рабочих в важнейших центрах (152 тыс. из 451). Для всей России это отношение должно быть выше, т. е. более трети фабрично-заводских рабочих должно находиться вне городов. В самом деле, все выдающиеся городские центры вошли в нашу таблицу, тогда как сельских центров, имеющих по нескольку сот рабочих, имеется кроме упомянутых нами очень и очень много (селения с стеклянными, кирпичными, винокуренными, свеклосахарными заводами и пр.). Горнорабочие тоже размещены, главным образом, вне городов. Можно думать поэтому, что из всего числа фабрично-заводских и горных рабочих Европейской России не менее (а, пожалуй, и более) половины размещено вне городов. Этот вывод имеет важное значение, ибо он показы­вает, что индустриальное население в России значи­тельно превышает своими размерами городское насе­ление[617].

Обращаясь к вопросу о сравнительной быстроте раз­вития фабрично-заводской промышленности в городских и в сельских центрах, мы видим, что последние стоят безусловно впереди в этом отношении. Число городских центров с 1000 рабочих и более увеличилось за взятый период крайне слабо (с 32 до 33), а число таких же сельских центров — очень сильно (с 38 до 53). Число рабочих в 40 городских центрах возросло лишь на 16,1% (с 257 до 299 тыс.), а в 63-х сельских центрах — на 54,7% (с 98^ до 152^ тыс.). Среднее число рабочих на один городской центр поднялось только с 6,4 тыс. до 7,5 тыс., а на один сельский центр с 1,5 тыс. до 2,4 тыс. Итак, фабричная промышленность имеет, по-видимому, тенденцию с особенной быстротой распространяться вне городов; — создавать новые фабричные центры и быст­рее толкать их вперед, чем городские, — забираться в глубь деревенских захолустий, оторванных, казалось бы, от мира крупных капиталистических предприятий. Это в высшей степени важное обстоятельство показы­вает нам, во-1-х, с какой быстротой крупная машинная индустрия преобразует общественно-экономические от­ношения. То, что прежде складывалось веками, осу­ществляется теперь в какой-нибудь десяток лет. Стоит сравнить, напр., образование таких неземледельческих центров, как указанные в предыдущей главе “кустар­ные села”: Богородское, Павлове, Кимры, Хотеичи, Великое и пр., — с процессом создания новых цент­ров современной фабрикой, которая сразу оттягивает деревенское население тысячами в индустриальные поселки[618]. Общественное разделение труда получает громадный толчок. Необходимым условием хозяйствен­ной жизни становится подвижность населения вместо прежней оседлости и замкнутости. Во-2-х, переселение фабрик в деревню показывает, что капитализм преодолевает те препятствия, которые ставит ему сословная замкнутость крестьянской общины, и извлекает даже для себя пользу из этой замкнутости. Если устройство фабрик в деревнях представляет не мало неудобств, зато оно обеспечивает дешевого рабочего. Мужика не пускают на фабрику, — фабрика идет к мужику[619]. Мужик не имеет полной свободы (благодаря круговой поруке и стеснениям выхода из общины) искать себе самого выгодного нанимателя, а наниматель прекрасно умеет отыскивать самого дешевого рабочего. В-3-х, значительное число сельских фабричных центров и их быстрый рост показывает, как неосновательно мнение об оторванности русской фабрики от массы крестьян­ства, о слабом влиянии ее на последнее. Особенность размещения нашей фабричной промышленности пока­зывает, наоборот, что ее влияние очень широко и что оно далеко не ограничивается стенами заведений[620]. Но, с другой стороны, указанная особенность разме­щения нашей фабричной промышленности не может не влиять также на временную задержку того преобра­зующего действия, которое оказывает крупная машин­ная индустрия на занятое ею население. Превращая сразу захолустного мужика в рабочего, фабрика может на некоторое время обеспечить себя наиболее дешевыми, наименее развитыми и наименее требовательными “ру­ками”. Очевидно, однако, что подобная задержка может быть лишь недолговременной и что она покупается ценою еще большего расширения того поля, на котором сказывается влияние крупной машинной индустрии.