двадцати полицейских надзирателей (сыщиков) и,

двадцати вольнонаемных сыщиков.

Начальник сыскного отделения и его помощник назначались на должность и увольнялись по предварительному сношению губернатора с прокурором окружного суда. Разумеется, что такой малочисленный состав далеко не отвечал сыскной полиции, а в вопросе предупреждения преступлений и вовсе оказался несостоятельным. Большая часть совершенных в С-Петербурге преступлений оставалась нераскрытой и даже надлежащим образом не исследованной.

В виду своего ограниченного состава чины сыскной полиции не могли быть прикреплены к району или участку, где они могли бы действовать совместно с чинами наружной полиции. Сосредоточение всего личного состава в центральном управлении не отвечало нуждам такого большого города, как С-Петербург, и создавало, таким образом, формальные, чисто канцелярские отношения чинов сыскной полиции к своим обязанностям. Их работа сводилась к составлению розыскных статей и записями разыскиваемых вещей и лиц в особые справочные книги. Исключениями были лишь некоторые преступления, как например, убийства и другие из ряда выходящие преступления, когда чины сыскной полиции, по сообщению наружной полиции или по требованию судебных властей, являлись на место преступления.

Численность сыскного отделения в первые два десятилетия его существования была крайне немногочисленной, и поэтому в условиях дефицита кадров весь личный состав сосредотачивался в центральном управлении. В сложившейся ситуации необходимо было сконцентрировать силы, чтобы успешно реагировать на проведение розысков, прежде всего по тяжким преступлениям, вызвавшим особый резонанс в обществе. При отсутствии дактилоскопии, экспертиз и прочих научно-технических достижений криминалистики сыщикам приходилось опираться только на личные способности в раскрытии преступлений, в чем И.Д.Путилину не было равных. Наиболее сложные и запутанные преступления начальник сыскного отделения брался раскрывать лично. На его счету были сотни пойманных убийц и грабителей. Еще при жизни И.Д. Путилина сравнивали с великими литературными сыщиками Лекоком, Пинкертоном, Шерлоком Холмсом. Переодевшись и загримировавшись, он умел проникнуть в преступную среду, в которой имел многочисленных осведомителей. Это было крайне опасно, так как в тот период в Санкт-Петербурге существовали не только отдельные дома, но и целые кварталы, куда даже полиция не решалась заходить (например, так называемый Стеклянный флигель Вяземской лавры, где обосновалось городское '"дно"). Уже в 45 лет за свои заслуги на поприще уголовного сыска он получил генеральский чин.

В сохранившихся мемуарных рассказах И.Д.Путилина или рассказах о нем людей, его окружавших, сыскная деятельность выглядела подчас как цепь случайностей. Но комментируя роль случая в деятельности сыскной полиции, И.Д.Путилин писал: «Случайность случайности рознь. Действительно, нам всегда помогает "случай", но дело в том, что мы сами ищем этот случай, - мы гоняемся за ним и в долгих, неустанных поисках, наконец, натыкаемся на него. Мы знаем места темные, трущобные места, где могут проговориться и дать косвенное указание; мы знаем места, где разыскиваемый может ненароком попасться, - и в этих местах беспрерывно дежурим, часто с опасностью для жизни, напрягая и слух, и зрение. И "случай" оказывается. Но насколько удача наших поисков будет обязана случайности - это еще вопрос, и я склонен думать, что не будет нескромностью приписать что-нибудь и нашим способностям, и энергии».

Создание Санкт-Петербургской сыскной полиции совпало с проведением реформ столичной полиции в 1866-1867 гг., которые и сказались на ее организации. Устройство Петербургской полиции подвергалось множеству преобразований. Еще при существовании управления военного генерал-губернатора в 1862 году были утверждены распоряжения о преобразовании команд при Санкт-Петербургской полиции. Согласно этим правилам, для усиления наружного надзора, в дополнение к штатным чинам, разрешалось набирать вольнонаемный состав.

Увеличение численности сотрудников общеуголовного сыска еще в конце 20 в. дало возможность организовать деятельность сыскной полиции в соответствии с нуждами такого большого города, как Санкт-Петербург В 1896 г. по распоряжению градоначальника генерал-майора Н.В.Клейгельса в основу деятельности местной сыскной полиции был положен территориальный принцип. Чиновники для поручений были распределены по отделениям города, а полицейские надзиратели - по участкам. Таким образом, не отдельные громкие преступления, а вся территория Санкт-Петербурга оказалась под наблюдением чиновников сыскного отделения.

Постепенно сложилась внутренняя структура сыскной полиции. Она состояла из канцелярии и четырех отделов: стола привода, антропометрического бюро и фотографии, стола находок, стола о дворниках.

По Закону «Об организации сыскной части» 1908 года сыскные отделения создавались в 89-ти губернских и других крупных городах России.

Представляет интерес принцип, по которому определялся разряд и штаты того или иного сыскного отделения. В качестве образца был принят утвержденный в 1908 г. штат Киевского сыскного отделения.

Население Киева в это время составляло 320 тысяч человек. По числу ежегодно совершаемых преступлений город занимал первое место в России. На каждые 10 тысяч жителей здесь совершалось 649,8 уголовных преступлений. В то же время средняя норма в крупных городах равнялась 562,1, а в целом по стране - 177,9 преступлений в год. Штат Киевского сыскного отделения состоял из начальника, его помощника и 18 оперативных работников.

По такому же штату были сформированы сыскные отделения I разряда в Харькове (210 тысяч жителей) и Тифлисе (190 тысяч жителей). Сыскные отделения второго разряда создавались в городах, население которых составляла примерно половину жителей городов, отнесенных к первому разряду, и их штат состоял из 11 человек. В городах с населением от 35 до 90 тысяч человек организовались сыскные отделения третьего разряда численностью в 8 человек. И, наконец, отделения четвертого разряда со штатом в 6 человек открывались в городах с населением до 35 тысяч жителей. Дополнительным условием для таких небольших городов являлось наличие высших административных, судебных, воинских учреждений или таких предприятий, "которые притягивают к себе наиболее беспокойные элементы населения" (заводы, фабрики, железнодорожные узлы и т. д.).

Учитывая многонациональный состав населения Российской империи, Закон учреждал при сыскных отделениях 29 должностей переводчиков. Их распределение по конкретным подразделениям было предоставлено министру внутренних дел.

На создание и оборудование сыскных отделений из средств государственного казначейства предусматривалось единовременно выделить семьдесят одну тысячу восемьсот сорок пять рублей. Законом определялись также суммы ежегодных расходов на содержание вновь созданных подразделений и размеры затрат «на предмет розыска вне мест нахождения сыскных отделений».

Закон от 6 июля 1908 года предоставлял начальникам сыскных подразделений, их помощникам, полицейским надзирателям и городовым все права и обязанности, присвоенные полиции по исследованию преступных деяний, то есть права и обязанности чинов общей полиции в области производства дознания по уголовным делам. Устанавливалось, что начальники отделений и их помощники назначаются на должность и увольняются со службы губернаторами по согласованию с прокурорами окружных судов. Прокуроры наделялись правом надзирать за работой сыскных отделений и давать их чинам поручения в отношении производства розыскных действий.

Закон «Об организации сыскной части» решал лишь общие структурные, штатные и финансовые вопросы формирования новых полицейских подразделений со специальными розыскными функциями. Их внутренняя структура, компетенция, порядок деятельности и ряд других важных организационных положений не получили в нем правового регламентирования. В результате сыскные отделения на первых порах (в течение двух лет) работали без соответствующего нормативного акта, который определял бы единые для всех правила их нормального функционирования; как говорится, они варились в собственном соку. Только 10 августа 1910 года Министерство внутренних дел издало Инструкцию чинам сыскных отделений. Документ этот состоял из 4-х разделов и нескольких приложений.

В нем конкретизировались общие предписания Закона от 6 июля 1908 года, определялись права и обязанности чинов сыскной полиции, внутренняя структура отделений, регламентировался порядок их деятельности, производства оперативно-розыскных действий.

Инструкция определяла, что задачей деятельности сыскных отделений является негласное расследование и производство дознания в целях предупреждения, устранения, разоблачения и преследования преступных деяний общеуголовного характера, для чего чины сыска обязывались осуществлять «систематический надзор за преступными и прочими элементами путем негласной агентуры и наружного наблюдения». Другими словами, работа с негласными сотрудниками и наружное наблюдение устанавливались в качестве основных методов деятельности сыскных отделений.

Любая деятельность чинов сыскной полиции по политическим преступлениям запрещалась. Сведения политического характера, полученные сыскной полицией, начальник отделения обязан был немедленно сообщать руководителям губернских жандармских управлений или охранных отделений, не принимая никаких мер по таким сообщениям.

Чинам сыскных отделений запрещалось также производить розыск и собирать любые сведения частного характера, не имеющие отношения к обязанностям полиции по предупреждению, пресечению и расследованию преступлений. К примеру, нельзя было заниматься наведением справок по личным, семейным, бракоразводным или коммерческим делам частных лиц, собирать сведения о кредитоспособности и поведении кого бы то ни было по просьбе заинтересованных в том лиц.

Материальное обеспечение и размеры денежного содержания чинов сыскной полиции были более низкими в сравнении с материальным достатком многих других категорий населения России, что приводило к большой текучести кадров - наиболее грамотные и способные служащие переходили в другие учреждения.

Стала очевидной необходимость реформы сыскной службы. И в 1914 г. Департамент полиции приступил к ее проведению. Реформа коснулась личного состава, денежного содержания, организационных форм работы сыскных отделений - системы регистрации преступников, опознания неизвестных лиц, циркулярного (общегосударственного) розыска.

 

Конвойная стража России

Военная реформа, проводившаяся Александром III, коснулась и внутренней стражи. Вместо нее в мае 1886 года была сформирована конвойная стража в составе 567 конвойных команд, а местные войска освобождались от обязанностей конвоирования арестантов.

Наметившаяся тенденция к либерализации жизни общества в результате великих реформ 60-70-х гг. XIX в. существенно повлияла на состояние охранительных функций государства. Было ликвидировано пресловутое III отделение канцелярии его императорского величества (Указ Александра II от 6 августа 1880 г.), его дела переданы учрежденному при Министерстве внутренних дел Департаменту государственной полиции, преобразованному с 1883 г. в Департамент полиции, что, безусловно, повысило роль и авторитет МВД. Этому ведомству подчинялся Отдельный корпус жандармов. Командиром корпуса являлся один из товарищей (по-нынешнему - заместитель) министра, а высшим руководителем считался министр внутренних дел, именовавшийся шефом жандармов. Отдельный корпус жандармов был одним из инструментов политической власти, важным звеном военно-охранительной системы государства, хотя его численность сегодня нам кажется весьма скромной. В составе корпуса было всего три дивизиона (в Санкт-Петербурге, Варшаве и Москве) и сравнительно небольшое число жандармских команд.

Во второй половине XIX в. Россия прочно вступает на путь капиталистического развития. Преобразования охватили социально-экономическую, политическую и культурно-просветительную сферы. Освобождение крестьян, решение аграрного вопроса, введение местного самоуправления, реформы военная, судебная, в области образования - такого гигантского скачка предшествующая российская история не знала.

Но все эти процессы проходили небезболезненно. Продвижение осложнялось недостаточными радикализмом и последовательностью реформ, нетерпеливостью и бескомпромиссностью крайнего фланга оппозиции, прибегшего к террористическим методам борьбы, упорством и нежеланием самодержавной власти идти на известные уступки, даровать стране хотя бы умеренную конституцию, которая могла позволить либеральным слоям больше влиять на политическую и экономическую жизнь общества.

В то время в России имелось 767 мест заключения (помимо полицейских арестных помещений). Потребность в них росла. Возникли крупные тюрьмы центрального подчинения («централы»). Наряду с каторжными тюрьмами Нерчинской каторги появились такого рода карательные учреждения в Якутии и на острове Сахалин. Через места заключения только за 1862 г. прошло 596 380 мужчин и женщин, 30 796 детей. Если в последний период существования внутренней стражи препровождалось в среднем до 200 тыс. арестантов в год, для чего наряжалось 15 тыс. нижних чинов, то спустя 20 лет, в середине 80-х гг., этапировалось 320 тыс. арестантов.

Для конвоирования лиц, содержащихся под стражей, в составе местных войск имелось 63 конвойные команды, в которых состояло 86 офицеров и 3347 нижних чинов. Конечно, этого было явно недостаточно. Поэтому дополнительная часть сил для конвоирования арестантов и охраны тюрем выделялась из местных войск. Но дело осложнялось тем, что после русско-турецкой войны сами эти войска были сокращены на 188 офицеров и 32 тыс. нижних чинов. Это дало экономию в 3,5 млн. рублей, но непомерно увеличивало нагрузку на резервные батальоны, сводя на нет основную их задачу - быть кадрами для полевых войск. Все силы поглощала караульная и конвойная служба.

20 января 1886 г. по высочайшему повелению было предписано сформировать в течение этого года 567 конвойных команд с включением в их состав имевшихся 63 команд. Местные войска освобождались от обязанности сопровождать арестантов (приказы по военному ведомству №№ 110 и 278 за 1886 г.). На расходы на содержание конвойных команд по смете Министерства внутренних дел отпускалось 1 571 238 руб. 10 коп. (больше, чем предполагалось истратить по предварительному подсчету). Из войск понадобилось перевести на первом этапе в конвойную стражу 7 офицеров и около 4500 нижних чинов.

Таким образом, в отличие от всего предыдущего периода развития этапных и конвойных команд, конвойная стража становилась детищем двух ведомств:

-Военного министерства и,

Министерства внутренних дел.

Первое осуществляет свое руководство посредством этапно-пересыльной части Главного штаба и соответствующих органов военного управления на местах, второе - через Главное тюремное управление. Конкретно это выражалось в следующем: в строевом и хозяйственном отношениях конвойные команды подчинялись Военному министерству, по части службы они выполняли указания и директивы Главного тюремного управления, начальник которого по отношению к чинам конвойной стражи пользовался правами командира отдельного корпуса.

Согласно приказу по военному ведомству № 110 от 16 мая 1886 г. на конвойную стражу возлагались следующие задачи:

сопровождение арестантов всех категорий, пересылаемых этапным порядком по территории европейской России (за исключением Финляндии и Кавказа) и по Главному ссыльному тракту в Сибири;

сопровождение арестантов гражданского ведомства на внешние работы и в присутственные места; содействие тюремному начальству при производстве внезапных обысков и подавлении беспорядков в местах заключения;

наружная охрана тюрем там, где это будет признано необходимым.

Конвойная стража организационно состояла из двух категорий конвойных команд: имевших в своем штате начальников из офицеров, пользовавшихся правами командира отдельного батальона, и таких, в штатах которых офицерской должности предусмотрено не было. В зависимости от этого находилась подчиненность указанных команд по отношению к местным войскам. Команды, в которых не было офицеров, подчинялись либо уездным воинским начальникам (в местностях, где они имелись), либо начальникам местных команд, расположенных в одном с ними населенном пункте (при отсутствии уездных воинских начальников). В строевом и хозяйственном отношениях конвойные команды состояли в ведении местных бригад и подчинялись начальникам гарнизонов и комендантам.

Комплектование конвойных команд производилось новобранцами на общем основании, убыль пополнялась из войск. Срок службы, как и полагалось по закону, - 6 лет на действительной службе и 9 лет в запасе. Офицерский состав отнесен к категории нестроевых с зачислением по армейской пехоте.

Главный инспектор по пересылке арестантов пользовался правами начальника дивизии. Он руководил службой, комплектованием, инспектировал команды, отдавал приказы и издавал циркуляры (иногда совместно с начальником Главного тюремного управления). Он же представлял к наградам (один раз в год, из расчета: одна награда на 12 штаб-   и обер-офицеров). Разрешение на вступление офицеру в брак давал начальник местных войск.

В экстренных случаях для конвоирования арестантов разрешалось использовать местные войска. Если продолжительность службы при этом превышала три дня, то содержание выделенной команды шло за счет МВД. Обучение конвойных команд осуществлялось по специальной программе, утвержденной императором 16 мая 1883 г. На них распространялись все армейские права и преимущества. Порядок прохождения службы офицерским составом такой же, как в армии. Выслуга лет в чинах обер-офицеров установлена следующая: подпоручик - 4 года, поручик - 3 года и штабс-капитан - 4 года. Чин прапорщика был исключен из всех войск приказом по военному ведомству № 244 за 1884 г. (оставлен только для военного времени). В том же году в русской армии был исключен и чин майора. Производство из капитанского чина в подполковники (в категорию штаб-офицера, т.е. старшего офицера) разрешалось только при наличии вакансии.

Обмундирование и снаряжение конвойных команд устанавливалось согласно утвержденному 26 августа 1874 г. Временному положению об управлении местными войсками. Но им была присвоена своя форма одежды («для наглядного отличия конвойных команд от полевых и местных войск»). Довольствие осуществлялось на основании Положения от 16 октября 1883 г., коим руководствовались местные войска.

В конвойной страже многое делается для поднятия грамотности конвоиров, их воспитания и обучения, повышения уровня подготовки унтер-офицеров и офицерского состава команд.

В директиве от 24 июня 1888 г. рекомендуется офицерам конвойной стражи и тем, в чьем подчинении состоят конвойные команды, поинтересоваться «Памятной книжкой для унтер-офицера пехоты» полковника А.И. Верещака: «Ознакомившись с содержанием этой книги, признавая ее весьма пригодной для руководства при обучении нижних чинов конвойных команд, я считаю своим долгом обратить внимание г. начальников этих команд и начальников местных команд, в ведении коих состоят конвойные команды, на это полезное издание».

В это время выходят издания, специально посвященные конвойной службе. Это различные пособия, написанные или составленные офицерами конвойной стражи Н. Третьяковым, Н. Квицинским и др. В предисловии к «Руководству для конвойных команд» (С.-Петербург, 1891) составитель штабс-капитан С.-Петербургской конвойной команды Николай Квицинский замечает, что по прошествии пяти лет со времени учреждения конвойной стражи не издано ни одной инструкции или другого подобного документа о конвойной службе, особенно чувствуется отсутствие их в тех командах, где нет своих офицеров (подчиненных местным командам или уездному воинскому начальнику). Ради справедливости следует уточнить, что основополагающий документ все же был - это Положение о конвойных командах, высочайше утвержденное 4 ноября 1886 г. (приказ по военному ведомству № 278).

декабря 1895 г. Главное тюремное управление было передано из Министерства внутренних дел в состав Министерства юстиции с целью «сближения тюремного дела, в его законодательной постановке и практическом осуществлении, с важнейшими интересами уголовного правосудии».

Передача ГТУ в другое ведомство внесла изменение в статус руководителя конвойной стражи, но двойственность подчиненности последнего осталась. Сохранилась и двоякая подчиненность конвойных команд. Переход их через ГТУ в ведение Министерства юстиции активизировал разработку норм, составивших правовую базу конвойной службы в новых осложнившихся условиях, потребовавших большего внимания к этому роду служебной деятельности.

В начале нового века в армии состояло 39 138 офицеров и 1 024 268 низших чинов (1900 г.). Из числящегося на 1 января 1901 г. списочного состава нижних чинов регулярных войск приходилось: на резервные войска - 9 %, на крепостные - 8,8 %, на местные - 2,3 %, на запасные - 1 %, на вспомогательные (сюда по статистической отчетности стали относить обозные батальоны, учебные части, чины учреждений и управлений военного ведомства, а также Отдельный корпус жандармов и конвойную стражу) - 6,3 %. Общая штатная численность конвойной стражи почти не изменилась. Но в организационной структуре ее происходят изменения, связанные с перераспределением конвойных команд, сокращением одних, пополнением и формированием других. Одновременно идет процесс укрепления и усиления их путем более строгого отбора для укомплектования и перевооружения. С 1900 г. началось обеспечение команд трехлинейными винтовками. По указанию начальника Главного штаба (октябрь 1902 г.) определен порядок комплектования конвойных команд, содержащий следующие требования: направлять в конвойную стражу новобранцев с хорошим зрением и крепкого телосложения; евреев не брать, дворян не назначать; если новобранец будет признан физически неполноценным, то отправлять его в конвойную команду того уезда, откуда он был призван (правда, последнее требование вскоре отменили).

Главный инспектор ставит вопрос о создании специальных конвойных команд в Финляндском и Кавказском военных округах, где конвоированием арестантов по-прежнему занимаются строевые части.

По ходатайствам ряда военных округов увеличены штаты Петербургской, Варшавской, Новоладожской, Псковской, Валдайской, Юрьевской, Вольмарской, Рязанской. Воронежской, Угличской, Николаевской, Царицынской, Астраханской и Тюменской конвойных команд и соответственно уменьшена штатная численность 25 конвойных команд (циркуляры Главного штаба от 8 мая и 9 сентября 1902 г.).

Происходит дальнейшее перераспределение сил конвойных команд путем увеличения штатов 11 команд и соответствующего уменьшения 13 (циркуляры Главного штаба от 2 апреля и 15 октября 1903 г.).

января т. г. по высочайше утвержденному мнению Государственного совета три офицерские должности введены в аппарат главного инспектора по пересылке арестантов (один старший штаб-офицер в чине полковника, один младший в чине подполковника и один обер-офицер).

В Финляндии по высочайшему соизволению от 20 июля приступили к формированию Гельсингфорской конвойной команды (один обер-офицер и 24 нижних чина). Проект создания конвойной стражи на Кавказе представлен на заключение министра юстиции.

Ввиду отсутствия специального устава конвойной службы продолжается издание брошюр по служебной подготовке и с примерами мужества, находчивости и самоотверженности при исполнении своего воинского долга (Конвойный свод правил по конвоированию, служба конвоирования и этапно-пересыльная часть: Выборка законоположений по 1 января 1902 г. /Сост. П.И. Иванов. - Изд. 2-е, испр. и доп. - Вязники, 1902; Кочергин П. Подробный свод вопросов и ответов конвойной службы. - Изд. 2-е. СПб., 1903; Конвойцы: Описание случаев находчивости и честного исполнения долга, проявленных конвойными нижними чинами /Сост. К.Г. Козьмин. Казань, 1903 и др.).

Свои коррективы в военно-охранительную систему страны внесла русско-японская война. Открывшийся на Дальнем Востоке театр военных действий потребовал организации охраны важнейших железнодорожных магистралей, по которым шел основной поток воинских грузов и людских контингентов. С этой целью для охраны Самаро-Златоустовской ж. д. «от покушений злоумышленников» привлечены 39 офицеров и свыше 1000 нижних чинов от войск Казанского военного округа и четыре батальона из МВО, а для охраны сибирских магистралей - 55 рот государственного ополчения (7800 ратников).

После прекращения военных действий охрана была значительно сокращена и оставлена лишь на железнодорожных мостах через реки Волга, Белая, Уфа силами Казанского военного округа. Но ввиду продолжавшихся «смуты и сопротивления законным властям на железнодорожных линиях» по высочайшему повелению был командирован «для восстановления полного порядка» на Забайкальскую и Сибирскую ж. д. генерал-лейтенант Ренненкампф, а главнокомандующему войсками на Дальнем Востоке было приказано выделить в его распоряжение «надежную вооруженную силу», для аналогичных целей на Самаро-Златоустовскую ж.д. был направлен генерал-лейтенант барон Меллер-Закомельский, с которым следовал особым поездом усиленный отряд из Москвы. По сути дела это были карательные отряды, «экзекуционные поезда», как именовал их председатель Совета министров С.Ю. Витте. Он же предложил учредить «конно-полицейскую стражу, хорошо вооруженную, которую расквартировать по городам и железнодорожным узлам». Карательные отряды оставили после себя кровавый след.

От конвоиров и часовых требовались безусловное соблюдение правил службы, честность и добросовестность при исполнении своих обязанностей. Ни одно нарушение дисциплины и порядка службы не должно было пройти мимо внимания командования и остаться безнаказанным.

Генерал-лейтенант Сапожников продолжал в этом отношении традиции своих предшественников. Об этом свидетельствуют его приказы. Так, в приказе № 1 от 10 марта 1907 г. говорится о замеченных случаях перевозки в арестантских вагонах безбилетных пассажиров. Фельдфебель Козловской конвойной команды Попов, пытавшийся обогащаться таким способом, был уволен в запас. «Ставлю на вид начальнику команды подполковнику Рындину, - резюмировалось в приказе, - недостаточную осведомленность его о служебных и нравственных качествах вверенных этому штаб-офицеру нижних чинов...» Не ограничившись этим, Сапожников потребовал наряжать в качестве начальников конвоев офицеров, не исключая и начальника команды. «Такой наряд на службу гг. офицеров, - указывает главный инспектор, - несомненно, тяжел, но он дает им возможность лучше изучить людей команды и выбрать из них действительно надежных и хорошо подготовленных для самостоятельного сопровождения партии в качестве начальников конвоя. Начальнику команды предлагаю своевременно представить мне список избранных им для этой цели нижних чинов, на которых он действительно может положиться». Сапожников напоминает офицерам о «необходимости лично обучать конвоиров, изыскивать все возможные способы для контроля их в пути и для исполнения обязанностей начальников конвоя назначать лишь вполне подготовленных и надежных нижних чинов».

О подвигах конвоиров сообщалось и в приказах командующих войсками военных округов. Например, в приказе командующего войсками Кавказского военного округа от 3 апреля 1907 года приводился такой факт: 16 марта в г. Новороссийске пятеро арестантов, выделенных для замены соломы в тюфяках, вынесли в одном из них спрятавшегося там преступника, приговоренного к 20 годам каторжных работ; они обманули бдительность надзирателя, но не рядового местной команды Ивана Савенко, стоявшего на посту. Он сумел пресечь побег и задержать беглеца, за что и был представлен к награждению знаком отличия ордена Св. Анны.

Конвойная стража - один из исполнительных органов карательной системы государства. И он, этот орган, работал в те годы с полной нагрузкой. Деятельность его осложнялась внутренней обстановкой. Однако никаких отступлений от правил службы, так же как никаких превышений властных полномочий не должно было быть. Но в том-то и дело, что за все время существования конвойной стражи с 1886 по 1907 гг., она не имела основополагающего обобщенного документа, четко регулировавшего ее служебные обязанности и права. У нее не было своего устава. Об этом должны были позаботиться и начальники Главного тюремного управления, и Главный штаб, и генералы, возглавлявшие этапно-пересыльную часть и конвойную стражу.

Перед уходом в отставку генерал-лейтенант Сапожников занимался подготовкой такого документа и все же успел довести это дело до конца. Ему уже было 75 лет, из которых 57 лет и 11 месяцев он посвятил военной службе. Проект Устава конвойной службы был высочайше утвержден 10 июня 1907 года, для испытания в течение двух лет.

Список литературы:

 

Р.С. Мулукаев, А.Я. Малыгин, А.Е. Епифанов. История отечественных органов внутренних дел. Учебник для вузов. - М.: Медиа Трейд Компания, 2005. - 336 с

Мулукаев Р.С. Полиция в России. Н. Новгород, 1993. С. 75.

Сичинский Е.П. Уголовный сыск России в X - начале XX вв.: Учебное пособие. Челябинск, 2002.

С.М. Штутман На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 - 1917 гг.), М.: ЗАО «ТрансНафта», 2006.- 760с.

⇐ Предыдущая12

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: