Божества и духи верхнего мира

Якуты. По религиозным верованиям якутов, в верхнем мире обитали сверхъестественные существа айыы во главе с Юрюнг айыы тойоном, (Белым светлым господином) и божества абаасы. Согласно якутской мифологии, глава божеств айыы Юрюнг айыы тойон был творцом вселенной и пут (жизненная суть) людей, рогатого скота и пр. (АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, оп. 1, д. 1, л. 61, с. 61-64). Второстепенные айыы считались его домочадцами или приближенными. Они также могли дать человеку кут детей. Например, Джесегей-айыы - покровитель коневодства или Сюгэ тойон (Господин топор)- громовержец (Ксенофонтов, 1977, с. 97).

Изучение обрядов, совершавшихся в честь этих божеств, показывает, что они были племенными божествами-покровителями. От их воли якобы зависело счастье и благополучие отдельных родов. Богатство одного из них и рост его силы якуты объясняли благосклонностью какого-нибудь божества из числа айыы, а бедность какого-либо рода и несчастья, преследующие его членов, гневом божеств-покровителей. В связи с этим следует отметить, что определение термина "айыы", данное Э. К. Пекарским, не совсем точно.

Божества айыы, писал он, олицетворяют собой все доброе (Пекарский, 1959, с. 47). Но они не просто олицетворяли, а от их воли зависело якобы, будут или нет у человека дети, скот и благополучие. Они могли защищать или не охранять своих почитателей от нападения врагов и духов, т. е. эти божества могли быть добрыми или безучастными и даже злыми по отношению к родам, поклонявшимся им. Генезис божеств айыы был сложен [Алексеев, 1969, с. 145-169; 1975, с. 38, 7-103]. Обряды, посвященные им, исполняли айыы ойууна, так называемые "белые" шаманы, бывшие, в сущности, жрецами племенного культа божеств-покровителей айыы. Они не впадали в экстаз, не имели духов-помощников и не путешествовали в верхний мир, а обращались к айыы с заклинаниями, посвящали им скот и угощали бескровными жертвами. Божества же выражали свое благорасположение тем, что будто бы присылали к людям посредников в образе лебедя или стерха [Боло, 1937д с. 130].
По мифологии якутов, в прошлом "черные" шаманы не только не совершали обряды в честь божеств айыы, но даже не смели присутствовать на них, так как были связаны с духами, подчиненными Улуу тойону (Великому господину). Любопытно и то, что ряд племен - потомков Омогоя, одного из мифологических предков якутов - не устраивали праздника ысыах - ежегодного моления божествам айыы, проводившегося их почитателями, т. е. для этих родов айыы не являлись родовыми покровителями [Кулаковский, 1979, с. 18].

Наряду с айыы в верхнем мире, по верованиям якутов, жили духи абаасы. Их главой считалось божество Улуу тойон. По мнению А. Е. Кулаковского, "древнего Улуу тойона следует отнести к разряду айыы, если он стал абаасы, то только впоследствии, когда грозные его свойства чаще стали отражаться на жизни якутов....В понятии современных якутов Улуу тойон стал почти абаасы, ибо нынешние черные шаманы постоянно обращаются к нему, как причи-нителю болезней, и создалось много легенд позднейшего происхождения, в которых Улуу тойон фигурирует как абаасы" [1979, с. 18].

Еще более решительно причислил Улуу тойона к айыы Г. У. Эргис. Он писал: "Некоторые якуты в прошлом склонны были относить Улуу тойона и его сына Хара Суоруна за его суровость к разряду абаасы. Но, как говорят мифы, Улуу тойон дает людям душу - сюр, через ворона он передал им огонь, для лечения создал шаманов, он судит богатырей олонхо и простых людей вместе с Юрюнг айыы тойоном. Таким образом, Улуу тойон совершает добрые дела, следовательно, он айыы, а не абаасы, последние никогда не делали добра людям" [Эргис, 1974, с. 129]. Хотя Г. У. Эргис и пришел к выводу о том, что Улуу тойон был одним из божеств айыы, но духов, родоначальником которых он являлся, называет полуайыы-полуабаасы. С этим нельзя согласиться, так как ни одним исследователем не было записано сообщение о том, что существовали полуайыы-полуабаасы. Неверен и основной вывод, что Улуу тойон принадлежал к числу айыы. Г. У. Эргис при характеристике Улуу тойона опирался не только на мифы, но и на данные, взятые из героического эпоса (олонхо), которые привлекать к реконструкции ранних этапов эволюции религиозных верований надо очень осторожно, так как мифы в эпосе интерпретировались согласно специфике этого фольклорного жанра. Они получали в нем более яркое поэтическое толкование, порой несоответствующее установившимся религиозным традициям. Видимо, только в эпосе божества Юрюнг айыы тойон и Улуу тойон вступали во взаимодействие. В религиозной практике к ним, по данным всех исследователей, не обращались с общим обрядом, и нет сведений о том, чтобы для защиты от действий Улуу тойона обращались бы к Юрюнгу айыы тойону.

Признание Улуу тойона культурным героем (он создатель души сюр, один из божеств, давших людям огонь и духов-покровителей самых сильных шаманов) не может служить основанием для того, чтобы присоединить Улуу тойона к божествам айыы. Представления о культурных героях у якутов возникли, видимо, до формирования цикла мифов об айыы и затем существовали параллельно с ними. Следует заметить, что не все якутские культурные герои относились к числу айыы. Так, дух-покровитель кузнецов Кыдай Бахсы считался обитателем нижнего мира и не подчинялся никаким сверхъестественным существам якутского пантеона.

Нельзя также считать Улуу тойона божеством айыы на том основании, что он, в отличие от абаасы нижнего мира, совершал добрые дела. Изучение материалов об айыы и абаасы показывает, что они не были однозначно "добрыми" или "злыми". Первые, в случае недовольства посвященными им жертвами, могли не дать кут детей, приплод скоту и т. п., т. е. причинить зло. А вторые возвращали кут больного, если удовлетворялись полученной жертвой, т. е. совершали "добро". В якутской мифологии айыы и абаасы признавались практически лишь существами различного происхождения. В религиозной практике не зафиксировано их прямого противопоставления. На мой взгляд, Улуу тойон не относился якутами к числу божеств айыы. Исследование имен и эпитетов этого божества позволило установить, что он, вероятно, в древности почитался как хозяин Ленских писаных скал и под именем Ажирай-Аджарай вошел в пантеон якутских и бурятских небожителей. Они считали его покровителем наиболее могущественных шаманов и отцом Ворона - одного из главных тотемов якутов и бурят [Хангалов, 1958, с. 317-318, 330 и др.; Алексеев,. 1975, с. 112-113].

По мнению Т. М. Михайлова, Ажарай - хозяин Лены - был даже "реальным лицом, стоявшим во главе воинственной дружины, совершавшей набеги на якутские кочевья..., умер он от стрел якутских воинов, преследовавших его по Лене. После смерти, в соответствии с анимистическими воззрениями бурят-шаманистов, он был возведен в ранг выдающегося божества, покровительствующего ратному делу верхоленских или же эхиритских бурят. Со временем это божество стало общебурятским и было наделено новыми легендарно-мифологическими чертами. Личность реального Ажарая была хорошо известна предкам, якутов, и последние тоже обожествляли его, но наделили негативными чертами и функциями" [1980, с. 172]. Попытка установления связи поклонения божеству-небожителю с реальным историческим лицом заслуживает одобрения. Вместе с тем, подобная идентификация должна базироваться не только на отдельном фольклорном источнике, записанном в начале XX в. В якутских исторических преданиях нет упоминаний о войне с бурятами и борьбе с Ажираем. Нельзя принять безоговорочно мнение Т. М. Михайлова о том, что "функции и общая характеристика бурятского Ажарая и якутского Аджирая существенно отличны, даже прямо противоположны". Выше отмечено совпадение основных функций этих божеств и подчеркнуто, что якутского Улуу тойона нельзя считать однозначно злым божеством. Вопрос о корнях почитания Ажирая якутами и бурятами требует дальнейшего углубленного исследования. Можно предположить, что он был божеством курыканских племен, живших у Ленскиж писаных скал и позднее вошедших в состав предков бурят и якутов. Бурятский Ажирайбухэ (Ажирай-богатырь) мог быть потомком омонголенных курыкан" сохранивших почитание Ажирая - духа-хозяина Ленских писаных скал. Поэтому реальный герой Ажирай-бухэ мог именоваться богатырем, Ажирая, т. е. силачом, которому покровительствует это божество.

При формировании общеякутской мифологии Ажирай под именем Улуу тойона был отнесен к числу небожителей, так же как и божества айыы- покровители одного или группы родственных тюркоязычных племен, вошедших в состав предков якутского этноса. За время изолированного существования якутов была почти забыта связь Улуу тойона с Ленскими писаными скалами, но он продолжал почитаться якутами как одно из главных божеств. Место его жительства находилось на дальнем небе, на расстоянии, которое могли преодолеть лишь великие шаманы, поднимавшиеся туда с трижды девятью остановками в пути. Улуу тойон имел детей, ставших главами родов или племен абаасы верхнего мира [Серошевский,. 1896, с. 628; АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, oп. 1, д. 1, л. 38]. Они в большинстве мифов изображались антропоморфными существами огромного роста, а иногда в образе людей с вороньими головами [Ксенофонтов, 1929, с. 30]. Согласно якутской мифологии, одна из дочерей Улуу тошна - Нъаадьы Дъангха хотун (Ньаадььг Дъангха- госпожа) была спущена на землю для охраны скота от нападения духов. Якуты называли ее духом-хозяйкой хлева [АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, oп. 1, д. 1, л. 10]..

"Улуу тойон признавался также воспитателем и предком наиболее могущественных якутских шаманов и отцом воронов" [Серошевский, 1896, с. 628, 655].

В мифах и таманских мистериях жизнь абаасы верхнего мира описывалась похожей на жизнь богатого якута. Каждый дух, как и Улуу тойон, имел свою семью, дом, скот, хозяйничал на своей земле и т. п. В сущности, религиозные воззрения якутов олицетворяли уровень их экономического и политического развития. Как подчеркнул В. И. Ленин "...общественное познание человека (т. е. разные взгляды и учения философские, религиозные, политические и т. п.) отражает экономический строй общества" [т, 23, с. 44].

Духи, подчиненные Улуу тойону, могли прийти в средний мир и поселиться на деревьях с расщелинами. Обычные люди их не видели. Летом абаасы путешествовали по земле в виде вихря. По верованиям якутов, злые духи понимали человеческую речь, по ночам могли заходить в жилую юрту и причинять людям болезни. По поверьям, парни абаасы, живущих на небе, иногда вступали в половое общение с женщинами. В таком случае рождались дети-идиоты [АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, оп.1, д. 1, л. 31-32].

В средний мир спускались из верхнего мира не только духи, но и скот, принадлежащий этим абаасы. Так, абаасы Хара Сылгылаах (Имеющий черных коней) летом определял количество своих жеребят по второму году и телят по третьему году, которых якобы посылал в средний мир на прокормление. Они незримо находились на земле и поедали сюр и кэб (сверхъестественную суть) трав. Когда Хара-Сылгылаах назначал на содержание в этом мире слишком много скота, тогда настоящий скот вынужденно потреблял много сена, но не наедался и быстро истощался. К тому же раньше приходилось начинать подкормку табунов лошадей, находящихся на подножном корму [АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, oп. 1, д. 1, л. 39-40].
У якутов существовало поверье, что когда от абаасы, имеющих ярко-рыжих лошадей, живущих на верху светло-желтого неба с кучевыми облаками, прибывал на землю жеребец и покрывал кобылу, то рождался уродливый жеребенок - чиччик. Появление такого жеребенка-конька предвещало смерть хозяина, а кобылы - смерть хозяйки [АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, oп. 1, д. 1, л. 39-40].

Якуты обычно не произносили вслух настоящие имена духов, так как, по их поверьям, духи отзывались на них, могли прийти к упомянувшему их человеку и причинить ему вред. Поэтому почти все имеющиеся названия абаасы верхнего мира иносказательные, условные, обозначающие какую-нибудь черту их характера или облика. Это эпитеты, отражающие отличительное в их повадках: Улуутуйар Улуу тойон - Грозный и Великий господин; Кэкэ Чуораан тойон - Говорящий звонко господин; Хара Суорун тойон - Черный непреклонный господин и т. д. Названия разделялись по месту обитания в небесах: Одун халлаан кыыса - Дочь Одунских небес; Кыырай халлаан абаасыта - Абаасы дальнего неба. Могли их различать и по масти принадлежащих им коней: Хара Сылгылаах - Имеющий черного коня; Кугас мангаас сылгылаах - Имеющий рыжего беломордого коня и т. д. [Слепцов, 1886, с. 120; АИВ АН СССР (ЛО), ф. 22, oп. 1, д. 1, л. 39-40; Архив ГО СССР, ф. 64, oп. 1, д. 65, л. 327; и т. д.]

Эпитеты абаасы верхнего мира, несмотря на их условность, свидетельствуют, что к числу духов абаасы относились племенные божества, считавшиеся сверхъестественными предками и покровителями. Так, члены якутских родов, ведущих якобы начало своего происхождения от Улуу тойона, обращались к нему с просьбой о благополучии в жизни и защите от бед так же, как потомки Элляя - одного из трех мифологических праотцов якутов - заклинали Юрюнз айыы тойона. Кстати, шаман Ценят, информатор В. Л. Серошевского, упомянул среди верхних абаасы Дъэнкир манган сылгылааха (Имеющего совершенно белых коней), обитающего на шестом небе [Архив ГО СССР, р. 64, oп. 1, д. 65, л. 327]. Как известно, Юрюнг айыы тойону якуты посвящали коней этой масти. По якутским верованиям, дух коня, отданного живым божествам или принесенного в жертву, "переселялся" на землю того сверхъестественного существа, которому он предназначался, и продолжал там жить. Поэтому можно предположить, что абаасы Дьэнкир манган сылгылаах - это Юрюнг айыы, т. е. для части родов он был злым духом, как и другие божества и духи-покровители чужих родов.

К числу верхних абаасы относились духи Хосоонноох Хоро тангара улуустара (Имеющего присказки Хоро божества улусы) [Боло, 1938, с. 144; Алексеев, 1975, с. 194-195]. Это, видимо, божества-покровители якутских родов-хоринцев, чтивших своим мифическим предком Улуу Хоро (Великого Хоро) [Исторические предания..., I960].

С. И. Боло отнес к верхним абаасы Хотой айыы (Орел айыы) (с. 144). Это божество обычно включалось в число божеств айыы. Он, по верованиям якутов, признавался мифическим предком части якутских родов, а также орлов. В том, что информаторы С. И. Боло отнесли Хотой айыы к числу абаасы, возможно, нет противоречия, так как божества и духи, покровительствующие одному роду или племени, защищали их от нападения врагов-чужеродцев и их мифических покровителей. Они же, по верованиям якутов, для людей из другого рода или племени являлись нейтральными или враждебными.

Среди абаасы верхнего мира упоминались Кыыс танара аймага, Халлаан Дьагыл удагаттара (Девицы-божества потомство, Небесные нерожающие шаманки) [Алексеев, 1975, с. 11З]. По якутским верованиям, обитатели верхнего мира вели такой же образ жизни, как и сами якуты, и имели своих шаманок и шаманов.

К сонму верхних абаасы якуты присоединяли и духов юёр - неупокоившихся мертвецов, преследовавших особенно своих родственников. Например, Мылахсын айыыта, Дохсун Дуйах, Далбар Чуонах, Кинээс-ойуун - Князь-шаман - бывший шаман из Намского улуса и т. д. [Серошевский, 1896, с. 662-663].

Таким образом, у якутов к верхним абаасы относились божества-покровители части родов или племен, вошедших в состав предков якутского народа, а также духи, в которых превращались иногда умершие шаманы, и духи людей, ставших юёрями. Из духов абаасы, обитавших в верхнем мире, наиболее почитаемым был Улуу тойон - дух-хозяин Ленских писаных скал, покровитель самых сильных шаманов. Связь между людьми и абаасы верхнего мира осуществляли шаманы, якобы могущие "подняться" на небо и умилостивить эти грозные существа.

Алтайцы. По алтайской мифологии, над землей - на различных ступенях или слоях неба - обитали многочисленные божества и духи. Мифы и описание обрядов, посвященных им, говорят о том, что у алтайцев завершалось формирование общего пантеона божеств верхнего мира. В алтайских верованиях, как убедительно показал С. А. Токарев, сохранялись пережитки почитания духов и божеств родового культа. Причем в общеалтайский комплекс представлений о божествах вошли элементы культа родов различного происхождения - тюркских, монгольских, самодийско-палеоазиатских и древних местных родовых и племенных групп Алтая [Токарев, 1947, с. 155].

Большинство алтайских родов признавали главой божеств верхнего мира Ульаена. На небе обитали его сыновья и дочери. Кроме того, к небожителям относились сверхъестественные существа Дьайык, Суйла, Карлык и Уткучи, служившие шаманам духами-помощниками [Анохин, 1924, с. 9].

Ульген, согласно алтайской мифологии, обитал за месяцем и солнцем, выше звезд, в золотом дворце с золотыми воротами и золотым престолом. Местожительство Ульгена находилось за семью или девятью препятствиями. В это мифическое место могли дойти только шаманы-мужчины, но и они достигали лишь пятого препятствия - Полярной звезды, где их встречал посланник Ульгена - Уткучи. Ульген считался творцом солнца, луны, небесного свода и радуги; головы, ресниц, пуповины у человека, скота и зверей; пастбищ, угодий, человеческих жилищ и огня. Он управлял небесными светилами, производил гром и молнию, посылал дождь и град [Анохин, 1924, с. 9-11].

По верованиям алтайцев, Ульген имел семерых сыновей - Кар-шыт, Пура-Кан, Дъажыл-Кан, Бурча-Кан, Кара-Куш-Орел, Пакты-Кан и Эр-Каным. Они проживали отдельно от Ульгена, и каждый являлся покровителем какого-нибудь алтайского рода. Наибольшим почитанием верующих пользовался старший из сыновей - Каршыпъ (с. 12). У Улъгена, по мифам, было девять дочерей.

К числу божеств небесного происхождения алтайцы относили богиню Дьайык. Ульген спустил ее на землю и поручил "охранять человека от всего худого и злого и давать всему жизнь". Эту богиню шаманы призывали для помощи при "восхождении" на небо с жертвой Ульгену (с. 12-13). Изображение Дьайык, по нашим полевым материалам, хранилось в жилище каждой семьи алтайцев алтаи-кижи. Его делали в виде белой заячьей шкурки, в которой вместо глаз пришивали голубые пуговицы, а к лапам привязывали белые ленточки (по сообщению алтай-кижи Борсука Белекова, 1915 г. рождения, род кыпчак, с. Келей, Усть-Канского района Горно-Алтайского АО, 1976 г.).

Дух Суйла следил за жизнью людей и сообщал об изменениях в ней. Некоторые шаманы представляли Суйлу в виде птицы - беркута с лошадиными глазами. Он привлекался в качестве духа-помощника при камлании в верхний и нижний миры. Суйле всегда сопутствовал дух Карлык. Между ними существовала, по верованиям алтайцев, "такая же близкая связь, как между мужем и женой" (с. 13, 14).

В ходе камлания Ульген посылал к Полярной звезде небожителя Уткучи, который вел с шаманом переговоры и доставлял жертву до самого Ульгена. Эти-сведения о божествах верхнего мира, опубликованные А. В. Анохиным, являются, в сущности, лишь общим сводным описанием мифологических воззрений алтайцев об обитателях верхнего мира. Проблему генезиса этих представлений изучил С. А. Токарев. Он установил, что Ульген был не только главным божеством общеалтайского пантеона, а почитался "как божество
специально связанное с отдельными сёёками" (родами) [Токарев, 1947, с. 145].

Алтай-кижи. Роды тодош, кыпчак, мундус, тонгжоан икергил- это "коренные алтайские, чисто тюркские роды, восходящие, несомненно, к домонгольской эпохе". Они почитали Ульгена своим покровителем. Сведения, собранные С. А. Токаревым, подтверждаются полевыми материалами этнографического отряда ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР. Нами была записана информация о том, что Ульген - божество кыпчаков и тодошей (по сообщению Борсука Белекова). По мнению С. А. Токарева, "Ульген является по происхождению богом какой-то тюркоязычной племенной группы, кыпчакской или иной, достаточно давно обосновавшейся на Алтае. В результате непрерывных межплеменных смешений, происходивших здесь на протяжении веков, почитание Ульгена распространилось и на ассимилированные группы, позже появившиеся на Алтае, а также и на те (если считать самих почитателей Улъгена пришлым элементом), которые жили здесь раньше" (с. 145-146)

С. А. Токарев выявил родовую принадлежность и ряда других божеств-небожителей. Так, Каршит, причисленный А. В. Анохиным к числу сыновей Ульгена, был божеством-покровителем группы родов южных алтайцев Онгудайского аймака -майман, тодош, кергилъ, чаапты, тонгжоан и улюп. Каршита не почитали теленгиты и плохо знали северные алтайцы. Пырча-хану - сыну Улъгена по А. В. Анохину - поклонялись только члены южно-алтайского рода чаапты и североалтайских родов комдош и кузен (с. 145-147). Божество Пахтуган (Пахтыган) также считалось, по данным А. В. Анохина, одним из сыновей Улъгена. Он был родовым божеством кёбёков, алматов и пр. [Швецов, 1900, с. 75]. Эти роды "преобладают у чуйских теленгитов" [Токарев, 1947, с. 147]. В Караколе Онгудайского аймака С. А. Токарев получил информацию о том, что "Пахтыган - бог тёлёсов". Кроме того, ему же сообщили, что Пахтыган является божеством тубаларского рода юс. Бакту-кан, по нашим сведениям, считался главным божеством рода кёбёк (по сообщению Борсука Белекова). Это совпадает с данными, опубликованными С. Швецовым. Почитание Пахтугана родами, относящимися к различным этническим группам алтайцев, вызвало сомнение у С. А. Токарева. Он отметил, что "трудно примирить между собой эти сообщения, но и трудно сказать, какое из них заслуживает больше доверия" (с. 147). На мой взгляд, можно допустить достоверность почитания Пахтугана всеми тремя этническими группами, так как чуйские теленгиты родственны с телесами, а последние обитали с тубаларами на общей этнокультурной территории у Телецкого озера. Они вполне могли считать общим божеством Пахтугана, бывшего первоначально родовым божеством кого-нибудь из них.

С. А. Токарев собрал сведения и о почитании Карагуша и Яжил-хана, тоже относимых А. В. Анохиным к числу сыновей Ульгена. Информаторы ученого указали, что этих божеств признавали только северные алтайцы (с. 147-148). Подводя итоги своих исследований, С. А. Токарев отметил, что Улъген был общеалтайским божеством, но его не почитали "роды саянского происхождения (ыркыт, сойон)" (с. 156). Он также подчеркнул: "Представление о Каршите и других как о сыновьях Улъгена есть не более как плод досужих размышлений какого-нибудь шамана.

История религии разных народов содержит многочисленные примеры того, как устанавливалось путем богословских жреческих спекуляций мифологическое родство между образами богов, первоначально друг другу совершенно чуждыми. Несомненно, что аналогичное явление мы видим перед собой и здесь" (150-151). Интересные сведения о пантеоне почитаемых алтайцами божеств получила Л. Э. Каруновская от шамана Мерея из рода тангды алтай-кижи [1935, с. 160]. С. А. Токарев отметил, что сведения, опубликованные Л. Э. Каруновской, имеют расхождения с его материалами и "согласовать те и другие совершенно невозможно" [Токарев, 1947, с. 144]. Он воздерживался от использования статьи Л. Э. Каруновской при работе над своим исследованием, исходя из того, что шаман Мерей хотя и был человеком сведущим, но не заслуживал "особого доверия в смысле добросовестности сообщаемых им сведений (по отзыву лично знавшего его Л. П. Потапова) - приходится, очевидно, предположить, что названная исследовательница была введена в заблуждение этим своим осведомителем" (с. 144). Такая оценка работы Л. Э. Каруновской кажется слишком строгой. Расхождения в записях этих исследователей могут быть объяснены тем, что они собирали материалы у представителей различных родов. Ведь у С. А. Токарева нет упоминания о божествах-покровителях Тангды. Неточности в освещении Мереем божеств-покровителей других родов могут быть связаны с недостаточной его компетентностью в мифологии чужеродцев. Вместе с тем в материалах Л. Э. Каруновской обнаруживаются отдельные параллели с данными С. Швецова и А. В. Анохина, есть и дополнительные сведения, возможно упущенные другими исследователями. Так, по сообщению Мерея, у алтайцев высшим божеством, творцом неба и земли, считался Кёгё Мёнкё адазы (Синего вечного неба творец). Он обитал на залитой солнечным светом красной огненной горе, находящейся на девятом слое неба, жил во дворце, представлявшем собой кошемную юрту, такую же, как у богатых алтайцев. Кёгё Мёнкё адазы, мог убить молнией или солнечными лучами. Его алтайцы признавали главой всех светлых Ульгеней - добрых божеств [Каруновская, 1935, с. 147]. С. А. Токареву не удалось зафиксировать сообщения о нем [Токарев, 1947, с. 150]. Но С. Швецов указал, что Кёк-Мёнкё поклонялись роды аара, тербет и др. [1900, с. 75]. Кроме того, в этом образе, возможно, отражается более древнее общетюркское обожествление неба.

На девятом небе, по словам Мерея, также располагалось грозное божество - Дъалкын ээзи (Творец огня). Он, как и Кёгё Мёнкё, мог поражать людей и духов молнией [Каруновская, 1935, с. 175]. Автор статьи отметила, что улъгенов, подчиненных Кёгё Мёнкё адазы, несколько. Они частично обитали на девятом слое неба. Вместе с ними жила богиня От энэ (Мать огня) - защитница хорошей семьи, душ детей и охранительница скота. Одновременно, по верованиям алтайцев, она находилась в каждой "юрте, воплотившись в шкуру зайца" (с. 171-172).

Левее огненной горы на третьем слое неба отдельно друг от друга размещались Бай Улъген и его дети. Он считался сыном Кёгё Мёнкё. На втором небесном слое жила дочь Кёгё Мёнкё - Яжил кан (Зеленая госпожа). Она покровительствовала родам иркыт, коболи, сойон и меркит (с. 175-176]. По данным С. А. Токарева, Яжил кан почиталась комдошами [1947, с. 148]. Ей поклонялись роды сойон и другие [Швецов, 1900, с. 75].

По полевым материалам этнографического отряда ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР, собранным в Усть-Канском районе Горно-Алтайской АО, Яжил кан была родовым божеством иркитов и сойонов (по сообщению Б. Белекова). Таким образом, данные Л. Э. Каруновской совпадают с сообщением С. Швецова в отношении сойонов и с нашими сведениями о сойонском и иркитском покровителе. Л. Э. Каруновская получила от Мерея новые сведения: правее Яжил кана живет второй сын Кёгё Мёнкё - Булут тёёзи бура кан, почитавшийся "творцом душ обитателей какой-то отдаленной области" [1935, с. 175]. В работе А. В. Анохина он назван вторым сыном Бай Ульгена [1924, с. 12]. С. А. Токарев записал сведения о божестве Ураган и в примечании высказал предположение, что, "может быть, Ураган тождествен Пура-хану" [1947, с. 148].

Телеуты. Сведения, характеризующие анимистические представления телеутов, были опубликованы Н. П. Дыренковой. В ее записях сообщается, что шаман в своем камлании последовательно перечислял следующих небесных духов: Отец месяц, живущий на шестом слое неба; Мать солнце, живущая на пятом слое неба; Мать Погош, Кайракан, живущая на третьем слое неба; Мать творец неба Дъайычу Тенгере, живущая на четвертом слое неба; Мать Мерген небо (Мерген тенере), живущая на седьмом слое неба; Мать Бура небо, называемая Чагыр-Кан, живущая на восьмом небе; Отец Абайош небо, живущий на девятом слое неба; Отец Кызыган небо, живущий на девятом слое неба; Отец Тумат небо, живущий на десятом слое неба; Трехзобый отец Хан-Кайракан, живущий на одиннадцатом слое неба; Отец черный соболь небо, живущий на двенадцатом слое неба; Отец яда - небо (яда - камень, "обладающий" способностью менять погоду), живущий на двенадцатом слое неба; Отец Ексей Мексей небо, живущий на тринадцатом слое неба; две девицы, отделившиеся от Хана-Мустая, живущие на четырнадцатом слое неба; Ставшие мне матерями чистые девицы, живущие на пятнадцатом слое неба; мать Бай Улъген, живущая на шестнадцатом слое неба [Дыренкова, 1949, с. 138-145]. Автор указала, что шаман обращался к двенадцати небесным духам, но фактически в заклинании упоминал более шестнадцати персонажей. Интересно, что главный из духов - Бай Улъген - назван матерью, т. е. он представлялся в образе женщины. В заклинании упомянуты в образе матери Солнце, Кайракан, Дьайуччы, Мерген и Бура. Кайракан - это общий эпитет для обозначения добрых божеств; Дьайуччы упоминалась как посредник между шаманом и Улъгеном; Бура, по материалам А. В. Анохина, отнесен к сыновьям Ульгена, а по данным Л. Э. Каруновской - к сыновьям Кёгё Мёнкё. При этом шаман Мерей указал, что Бура кан - творец душ, т. е. покровитель людей какой-то отдаленной области. По словам информатора Н. П. Дыренковой, Бура кан- сверхъестественный предок одного из телеутских родов.

Некоторых обитателей верхнего мира шаман величал своими отцами - Абайош небо, Кызьъган небо, Тумат небо, Хан-Кайракан, Черный соболь, Яда, Ексей Мексей и Тотой. Последнего роды мундус и тёлёс почитали божеством града, грома и дождя [Вербицкий,1893, с. 136-137]. Телеуты, среди которых был и род мундус, выгоняли злого духа, засевшего в животе больного, криком "Ай татай!" [Анохин, 1929, с. 254], т. е. пугали именем громовержца, который, по верованиям тюрок, постоянно преследует духов нижнего мира при их появлении на земле [Алексеев, 19806, с. 82-83, 86; и др.]. Любопытно, что в перечне духов, сообщенном Н. П. Дыренковой, среди небожителей упоминались Черный соболь и Яда. Черный соболь, возможно, являлся тотемом, а Яда, видимо, божеством, сотворившим камни, с помощью которых можно было вызвать дождь, снег и т. п. К сожалению, перевод с телеутского на русский, сделанный Н. П. Дыренковой, не всегда точен. Так, фраза "Алты катта ай ада" переведена: "На шестом слое неба Отец месяц". Здесь в контексте нет слова "небо". Дословный перевод: "На шестом слое (катта) Отец месяц". Но в данном случае, как и в других, слово "катта" в заклинании означает скорее не слой неба, а отрезок пути, который может, не отдыхая, пройти шаман в своей "поездке" в верхний мир. Смысловой перевод фразы будет следующим: "Отец месяц, находящийся на расстоянии шести шаманских переездов или остановок". По верованиям тюрок Сибири, камлание было похоже на обычное путешествие, когда люди, едущие куда-нибудь далеко, через определенное время отдыхают у местных жителей. Шаман же останавливался у различных духов, обитающих на небе по пути к божествам. Там он совершал жертвоприношение.
Не совсем точен и перевод Н. П. Дыренковой термина "танара" словом "небо". У В. В. Радлова в словаре тюркских наречий есть "тангры" - бог, божество [1905, с. 810]. В тюркских языках "тан-гара" не только видимое небо с сакральным значением, но и божество. В религиозной обрядовой поэзии это слово, видимо, употреблялось в значении "божество, живущее на небе". Поэтому при переводе телеутского шаманского текста более подошел бы термин "божественный небожитель", или "божество, живущее на небе".

Таким образом, в заклинании телеуты просили поддержки у божеств, живущих на небе на "разном" расстоянии от родовой территории, где проводился обряд. Самым дальним божеством, к которому шаман обращался, был Бай Улъген, считавшийся высшим из небожителей. Отнесение его к группе "матерей" может быть объяснено тем, что его образ начал сформироваться в тот период истории их предков, когда небожители представлялись преимущественно божествами-женщинами ("матерями").

Интересные сведения о телеутских анимистических воззрениях собрал А. В. Анохин. Полученные им данные показывают, что помимо главного Ульгена имелись и другие улъгены. Так, по верованиям телеутов, кут ребенка создавал Ульген, а человеку его вручала Энэм Дъайучы - Мать-созидательница. Представлялось, что она живет "на четвертом слое небесной сферы" и ведает отделением от людей их сюр, в результате чего наступает смерть. Свое решение Дъайучы записывала в особую книгу [Анохин, 1929, с. 253, 260].

Люди, не имевшие детей, считались лишенными кут по воле Энэм Дъайучы. Они просили кут детей у других ульгенов и духов земли. Например, обращались к Ада (отцу) и Дьоо-Кану, принося им "кровавые жертвы ради умножения в доме голов" [ААН СССР, ф. 202, oп. 1, д. 20, л. 5]. Если после совершения этого обряда рождался ребенок, он признавался даром этих духов [л. 6].

Телеуты считали, что дочери Улъгена более благосклонны к людям, чем другие небожители. Они "обнаруживают особенную готовность приходить на помощь к человеку во время испуга. При тревожном стуке на земле, с быстротой молнии они спускаются с 14-й небесной сферы к человеку" [Анохин, 1929, с. 256].

Телеутские представления о верхнем мире совпадали во многом с поверьями других этнических групп южных алтайцев. Сведения о телеутских анимистических поверьях вместе с тем позволяют подробнее характеризовать алтайские представления о божествах верхнего мира. В древности у телеутов, видимо, божества-небожители относились к "матерям", даровавшим кут ребенка. Позже часть их стали признавать "отцами", т. е. "главами" семей и у божеств стали мужчины.

Теленгиты. Третья этническая группа южных алтайцев - теленгиты, обожествляли Кудая, который имел "две стороны: добрую - Улъгена и злую - Эрлика. Эти две стороны боролись между собой, создавая жизнь и смерть" [Калачев, 1896, с. 48]. В одном из теленгитских заклинаний, с которыми они обращались к Улъгену, говорится:

О Великий отец, Ульген!
Ты имеешь на своей таинственной шапке
Три разных цветов ленты,
К твоему престолу ведут три лестницы,
Ты, Ульген, создал лошадь для езды,
Ты создал много скота,
Ты создал женщину с длинными косами,
Ты наполнил землю миром,
Ты возвратил ее из бездны,
Откуда не долетит никогда пуля,
Не долетит ни один звук;
Ты утвердил землю на безопасном месте.
Ты создал прекрасную душу человека.
[Калачев, 1896, с. 484]

Судя по приведенному тексту, Ульген у теленгнтов почитался как божественный предок, создавший людей и скот и охраняющий землю от врагов.

Сведений о божествах-предках отдельных теленгитских родов, кроме упомянутых по материалам С. А. Токарева, к сожалению, нет.

Кумандинцы. По верованиям этой этнической группы северных алтайцев, на небе обитали духи-покровители отдельных родов. Их называли тёс, или пайана. Главного из них называли "имеющим три шапки священным Бай-Ульгеном" [Сатлаев, 1974, с. 147]. Его представляли в образе антропоморфного духа, одетого в одежду с медным воротником, сидящего среди белых туч и творящего суд над всеми. Лицо его похоже на зимнее облако. Бай-Улъген "награждал" людей даром шаманства. Он определял, подходит ли человек для исполнения этой роли, назначал ему духов-помощников, и благодаря их могуществу тот получал способность совершать камлание в верхний мир. Ульген также указывал, каким должен быть шаманский бубен. При путешествии к Улъгену шаманы преодолевали девять ступеней, на каждой из них жили духи-небожители [АГАИ, ф. AM, д. 216, л. 120-122, 126, 127]. Получив жертву, Ульген отдаривал людей. Например, по легенде, рассказанной информатором К. Шатобаловым, его отцу Улъген пообещал выдру с хвостом длиной в аршин. Действительно, отец поймал такую выдру, поставив на реке вершу [АГАИ, ф. AM, д. 216, л. 168]. Здесь отчетливо прослеживается расширение представлений о промысловом культе в результате проникновения в него верований о верховном божестве, которому наряду с местными духами-хозяевами приписывается право давать или не давать добычу. Улъгену поклонялись роды челей, чадибер и калар, имевшие телеутское происхождение [Сатлаев, 1974, с. 147]. Исконно кумандинские роды признавали своими покровителями сыновей и дочерей Бай-Улъгена. По верованиям кумандинцев, у него было семь или девять сыновей и семь или девять дочерей. Ф. А. Сатлаев приводит эпитеты девяти сыновей Бай-Улъгена. Старший сын назывался "Карчи кайын кестирбес кайыр кестю Солта-кан" (Запрещающий рубить искривленную березу с сердитыми глазами Солта-кан). Он покровительствовал родам ёрё куманды (верхних кумандинцев) и тастар. Кумандинский род чоот обожествлял Солу-кана; род алтына куманды (нижние кумандины) - Ньангмырактыг Чажы-кана (Посылающего дождь Чажы-кана), род соолыг - Эзир пулут аллатыг Аба-йажын (Сидящий на кучевых облаках Аба-йажын); род табыска - Пагдыг-кана; род ёрё шабат (верхние шабатцы) и род алтына шабат (нижние шабатцы) - Кюлбиш-Бия и Суза-кана. Кроме того, сыновьями Бай-Ульзена признавали Каныма-Бия - хозяина леса и Кайыр Киргис-бая. По неопубликованным материалам А. В. Анохина, дух Каным относился к божествам среднего мира и почитался кумандинцами, тубаларами и челканцами [АИЭ АН СССР (ЛО), ф. 11, оп. 1, д. 101, л. 29, об., 30]. Ф. А. Сатлаев не дал в своей работе характеристики Киргис-бая [1974, с. 147-148].
Из дочерей Бай-Ульгена, почитавшихся кумандинцами, известна лишь Юч чечектиг Чайым-кан (с тремя

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: