 |
Геософия Н.С. Трубецкого.
|
|
|
|
В своем труде «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока», говорит главным образом о том, что киевская Русь не та основа, на которой выросло государство Российское – Россия – Евразия. Киевская Русь рассматривается как сумма княжеств, управляемая князьями варяжских династий. Она расположена в бассейнах трех рек, соединяющих почти сплошной линией Балтику и Черное моря. (географическая сущность – «Путь из Варяг в Греки»).
В то же время на территории нынешней России (Российская Империя и СССР) существовали два государства: Хазарское – в низовьях Волги и Дона, Болгарское – в среднем течении Волги и по Каме. Они существовали вместе с Киевской Русью, но политически и экономически были сильнее ее. При этом господства на евразийской территории никто не мог достичь, так как на пути оседлых государств лежала полоса степи, где хозяйничали воинственные кочевники.
Именно по этим причинам из киевской Руси не могло развиться мощного государства. Поэтому точка зрения о Руси как преемнице киевской Руси становится проблематичной. «Россия есть лишь часть империи Чингисхана», - пишет Трубецкой. Она определяется особыми условиями, отделяющими ее от остальных частей империи. Касаясь народонаселения можно отметить, что население России – Евразии не однородно и принадлежит к разным расам, что почти не влияет на их единство. Между русскими и бурятами различия очень высоки. Но характерно, что между этими крайними точками существует множество промежуточных, переходных форм. В отношении антропологического типа лица и строения тела нет никакой разницы между великорусом и мордвином, но от мордвина нет резкого перехода к вятичу или черемису. По типу Волжско-Камские финны (вятичи, мордва) близко сходны с Волжскими тюрками (татарами, чувашами). Татарский тип постепенно переходит к типу башкир и киргизов, от которых тем же путем можно перейти к типу монголов, калмыков и бурят.
|
|
|
Таким образом, Евразия – географическое, антропологическое и культурное целое. Причем, объединение России – Евразии было неизбежно, и сама природа создала все условия для этого.
Передвижения были возможны или по рекам, или по степи. Народ, живущий вдоль той или иной реки, контролирует лишь часть территории, тогда как народ, обитающий в степи, будет контролировать всю территорию, что и осуществил своими походами Чингисхан. Несомненно, вторжение войск Чингисхана было для Руси тяжелейшим потрясением, но позитивный момент тоже был: столкнувшись с мощной государственной системой кочевников, русичи в дальнейшим именно его положили в основу Московского Царства, которое, в свою очередь, легло в основу Российской Империи. Также монгольская система положительно сказалась на политическом и культурном развитии России: прекратились междоусобицы, начался национальный и духовный подъем, появилось осознание русскими себя как единой целостности. Также происходит передел прошлой истории, появляются сказания о богатырях, мелкие удельные князья становятся героями, укрепляется и расширяется православие. Все это символы духовного подъема русского самосознания.
Достоверно известно, что Киевская Русь была втянута в общую финансовую систему монгольской империи. Дань может рассматриваться не как плата побежденного победителю, но как участие в единой системе. Подтверждением этого может служить активное политическое взаимодействие Орды и Московии. В стане Чингисхана постоянно находились русские послы, причем совсем не пленниками или рабами.
Вместе с тем государственная система монголов в целом была неприемлема для Руси в силу ее насильственного введения и тогда была заимствована Византийская государственная система для обрусения и опрославления монгольской идеи государственности. Так свершилось чудо, переродившее монгольскую идею в православно-русскую. А Россия стала «Московским улусом» - одной из провинций монгольской империи. Но благодаря горению русского национально-религиозного чувства произошла переплавка улуса в Царство Московское, где монгольский хан сменился русским царем.
|
|
|
Азиатский уклон сближает Трубецкого с натуралистической морфологией Данилевского, считавшего, что своеобразие России следует искать в ее восточных чертах. Также одинакова у них теория самобытных культурно-исторических типов, чьи специфические черты придают особую социо-культурную динамику развития относящихся к ним стран. Так же как и Данилевский, Трубецкой считает русский кукльтурно-исторический тип более богатым в этническом и духовном отношении, чем европейский или германо-романский. Они верили, что в будущем Россия способна явить миру новую синтетическую культуру, в которой благополучно разрешатся основные социальные конфликты.
Таким образом, представления первого из евразийцев о кровном и духовном родстве России и Азии были связаны с мыслью о том, что евразийская культура именно в Азии «у себя дома». Эта мысль нашла отражение в последующих концепциях, некоторые из которых будут рассмотрены ниже.
3.2. Геософия П. Н. Савицкого.
Несомненно, что истинным евразийцем из всех представителей этого движения был П.Н. Савицкий, геософскую концепцию которого мы попытаемся рассмотреть ниже.
В своей статье «Поворот к Востоку» он сравнивает процессы, происходящие в революционной России и во Франции 1793 г. предвоенная Россия была современным цивилизованным государством западного типа, правда, самым недисциплинированным и беспорядочным из всех существующих государств. Но в ходе войны и революции маска пала и перед нами предстала Россия истинная, Россия двуликая. Одно лицо обращено в Европу, и несет ей новое слово (пролетарскую революцию), другое же обращено на Восток. Если Франция есть часть Европы, то Россия является континентом в себе, в определенном смысле равноправным Европе. Это значит, что на арене мировой истории выступил новый мир, не игравшей доселе руководящей роли культурно-геогррафический мир. В этой статье Савицкий высказал свои предчувствия, которые были развиты им в последующих работах.
|
|
|
Дальнейшее свое исследование он начинает статьей «Миграции культуры», где рассматривает перемещения культур. Он считает, что эволюцию культуры можно рассмотреть с точки зрения географического перемещения ее центров. Например, европейская культура (в измененном за тысячелетия виде) получила свое начало в цивилизациях Месопотамии и Египта. Далее он переводит этот факт на климатогеографический язык и получает, что в этот период культурные сосредоточия оставались в пределах областей со средней годовой температурой от +20 ºС и выше. Далее культурные важнейшие средоточия стали перемещаться на север, вплоть до областей со средней годовой температурой ниже +5 ºС. Здесь Савицкий усматривает, некоторый параллелизм в процессе эволюции органического мира. Он отмечает, что холод является определяющим фактором эволюции. И далее делает вывод, что в будущем, культурные центры будут продвигаться в Россию – Евразию и северную Америку.
В этом состоит уникальность и новизна концепции Савицкого, ее уникальность. Ведь все предыдущие исследователи – Боден, Монтескье, Гердер и даже Мечников, немало уделяли внимания климату, но с негативной стороны. Савицкий же первым рассмотрел этот фактор с позитивной стороны, определив его конструктивное начало – влияние на миграцию культур.
В статье «Россия и мировой рынок» он обращает внимание на значение в процессе обмена вопроса – «По океану или по континенту»?
В качестве господствующих принципов сферы международного и междуобластного обмена – «океаническому» принципу независящего от расстояний сочитания хозяйственно взаимодополняющих стран, противостоит принцип использования континентальных соседств. На основе этой закономерности выявляется огромная роль расстояния от океана и роль географического пейзажа и климатических условий и возможностей. Наиболее характерными являются «карты равных расстояний» - расстояния от морского берега. В Европе нет расстояний больше 600 км, зато в Азии (Кульджа и Русское Семиречье) с расстояниями до 2400 км, да еще от громадных побережий почти никогда не освобождающихся ото льда. Следует понимать, что замерзаемость моря является в общем, строе мировых хозяйственно-географических отношений феноменом в каком-то роде исключительным, знакомым только России, северо-восточной части Швеции и Канаде.
|
|
|
Савицкий не скрывает такую обездоленность России и ее областей, но делает гигантские усилия, чтобы показать пути выхода из этих особенностей. Один из самых интересных Временников носит название «На путях», где действительно указываются пути выхода (морально и умственно) из обездоленности и провинциализма.
Итак, Савицкий приходит к выводу, что из всех европейских стран Россия является страной с наиболее худшими континентальными условиями. К числу признаков такой обездоленности он относит крайне неблагоприятные климатические условия, в которых находится большая часть Евразии – страны с наиболее низкой годовой температурой. Но не открывается ли перед «континентальными» областями возможность – избегая изолированности примитивного натурального хозяйства устранить, хот отчасти, невыгодные последствия континентальности? Путь такого устранения – в расторжении полноты господства принципа «океанического» мирового хозяйства (в пределах континентального мира, конечно), в создании хозяйственного взаимодополнения отдельных, пространственно соприкасающихся друг с другом областей континентального мира, в их развитии, обусловленном взаимной связью. Полное и сознательное понимание сугубой континентальности евразийского мира приводит к необходимости его хозяйственного использования, не прибегая к морской системе хозяйствования.
Таким образом, все вышеперечисленное позволяет перейти к анализу понятия «месторазвитие» и определения «геософия», которые Савицкий сделал в своей работе «Географический обзор России – Евразии».
Итак, Россия – Евразия есть обособленное и целостное «месторазвитие». Что же это такое? Савицкий подходит к этому понятию от ряда ему подобных: месторожденье полезных ископаемых, местоформирование почв, местопроизрастание растительных сообществ, местообитание животных сообществ, месторазвитие человеческих сообществ. Данный ряд указывает на сходные моменты в весьма разных явлениях неорганического и органического мира; тем самым, установление данного ряда служит задаче связи наук.
|
|
|
Как одна из концепций, обращенных к социально-историческому миру, допустимо и необходимо восприятие отдельных его частей, как общежитий широкого порядка, созданных на основе генетических связей между растительными, животными и минеральными царствами с одной стороны, человеком, его бытом, духовным миром – с другой. В общежитиях эти элементы взаимно приспособлены друг к другу и находятся под влиянием внешней среды, под властью земли и неба, и в свою очередь влияют на внешнюю среду.
Взаимное приспособление живых существ друг к другу в тесной связи с внешними географическими условиями создает свой порядок, свою гармонию, свою устойчивость. Такое широкое общежитие живых существ, взаимно приспособленных друг к другу и к окружающей среде, которую приспособили к себе, понимается под выдвигаемой категорией «месторазвитие». То есть, социально-историческая среда и ее территория должны слиться в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт.
В силу закономерностей, присущих лику земли, Савицкий устанавливает типы географической обстановки, к которым приурочено это развитие и так как оно связано с географической обстановкой – устанавливает типы месторазвитий.
Наименьшими месторазвитиями являются двор, деревня, город. Они сливаются в большие месторазвитиями, из которых складывается целая цепь месторазвитий. Например, евразийская степь есть месторазвитие, большее месторазвитие в отношении к составляющем ее месторазвитиям – естественным областям, меньшее месторазвитие в отношении всей России – Евразии. В свою очередь, Россия – Евразия, как большее месторазвитие, не ограничивается степью, но сочетает степь с зоной лесной, пустынной, тундровой, подразумевает взаимодействие их всех с обрамляющими Евразию странами, отмечена определенными общими признаками. Следующий этап: земной шар как месторазвитие человеческого рода.
Но процесс, связывающий социально-историческую среду со средой географической является двусторонним. Категория месторазвития нейтральна в отношении к возможным метафизически-научным разногласиям о том, что логически и причинно-следственно обладает первенством: социально-историческая среда или среда географическая.
Савицкий выводит точные формулы, определяющие Россию – Евразию как обособленного и целостного месторазвития. Он использует принцип широтно-полосовых зон. Три евразийские низменности-равнины (беломорско-кавказская, западно-сибирская и туркестанская) образуют, в совокупности, наибольшую на земном шаре область, не возмущаемого резкостями рельефа развертывания ботанических и почвенных зон под влиянием основных «юго-северных» и «центро-периферических» правильностей.
Заканчивая раскрытие категории «месторазвитие» Савицкий выводит новое понятие – геософия. Соединение географии с историей философии подразумевает наложение на сетку географических признаков сеток признаков исторических, которыми характеризуется Россия – Евразия, как особый исторический мир.
черты духовно-психического склада, отличия государственного строя, особенности хозяйственного быта – не образуют ли «параллелизмов» сетке географических различений? Установление и анализ таких «параллелизмов» и является главным предметом геософии, в ее применении к России – Евразии. Причем, эта задача также приложима и к другим странам. Постановке проблемы можно придать общий смысл, общую форму. Не может ли всякий процесс рассматриваться с точки зрения месторазвития? Причем, месторазвитие следует понимать как категорию синтетическую, как понятие, обнимающее одновременно и социально-историческую среду, и занятую ею территорию.
Не присущи ли отдельным месторазвитиям определенные формы культуры независимо от генетической близости и расового смешения народов, населявших и населяющих каждое из них? Нужно заметить, что заимствование и подражание, независимое от генетической близости и расового смешения, также должно быть относимо к началам месторазвития. Если культура есть принадлежность месторазвития, то каждая социальная среда, появляющаяся в пределах данного месторазвития может испытать на себе влияние этого месторазвития и со своей стороны приспособить его к себе и слиться с ним двумя путями: путем непосредственного взаимодействия между названной социальной средой и внешней обстановкой; путем того же взаимодействия, осложненного присутствием культуры, ранее создавшейся в данном месторазвитии.
Следовательно, культурные традиции оказываются как бы вросшими в географический ландшафт, отдельные месторазвития становятся «культурно-устойчивыми», приобретают особый, специально им свойственный культурный тип.
Также возможен еще один стык географии и историософией. Понятие «месторазвитие» необходимо сомкнуть с понятием культурно-исторического типа Н.Я. Данилевского: «формы исторической жизни человечества, как формы растительного и животного мира, как формы человеческого искусства разнообразится по типам». Различают 10 культурно-исторических типов или самобытных цивилизаций: египетский, китайский, халдейский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский и европейский (германо-романский). Каждому из них соответствует месторазвитие. Данный ряд продолжим типом евразийским.
В заключение концепции Савицкий отмечает, что понятие «месторазвитие» не равнозначно утверждению «географического материализма». Так как в последнее имя подходило бы к системе «географического монизма», которая все явления истории человечества и его жизни свела бы к географическим началам. Концепция месторазвития сочетаема с признанием множественности форм человеческой истории и жизни, с выделением, наряду с географическим, самобытного духовного начала жизни. Но такая концепция является лишь одной из возможных концепций сущего. Живым ощущением материального не ослабляется, но усиливается живое чувствование духовных принципов жизни…
Только в свете этих принципов разрозненные факты, устанавливаемые наукой, слагаются в единство. Только в свете этих принципов установима подлинная «связь наук» и достижимо цельное понимание мира.
Течение евразийства было рождено острым чувством потери дома, здесь слились боль утраты родины, беспокойство за будущее России и сознание причастности к ее историческому предназначению. Савицкий же ищет корни жизненности не только в социальной истории Отечества, но и в том географическом мире, ландшафте, в котором данный народ нашел себе приют и который своей разнообразной деятельностью приспособил к собственным нуждам, обустроил по своему образу, складу своей души. Именно поэтому пространственное видение жизни любого народа и государства не устраняет значимости социального начала, духовного богатства. Оно дополняет геософское видение новой координатой, сообщает ему измерение глубины и объемности.
|
|
|
