 |
Глава 5. но той, что любит хороший,. жесткий секс на своем детском покрывале».
|
|
|
|
Глава 5.
«Ты миленькая. Вроде занудной девушки по соседству,
но той, что любит хороший,
жесткий секс на своем детском покрывале».
Себастьян
Я чувствую ее еще до того, как вижу.
Не спрашивайте как, но когда Джеймсон обходит мой стол с намереньем избежать меня, я выпрямляюсь.
Уже наготове.
Не здороваясь, она искусно прокладывает свой путь через столы к книжным полкам в другом конце библиотеки, упругий зад плавно двигается в обтягивающих темно-синих леггинсах с высокими коричневыми сапогами и коричневой кожаной сумкой.
Из-под ресниц я слежу за ее движениями — она идет прямо, целенаправленно шагая к дальним стеллажам. Мои руки зависают над клавишами Макбука, замирая, чтобы посмотреть, как она роняет свою сумку на тяжелый стол. Достает свой ноутбук и подключает его в розетку.
Выстраивает свои ручки и карандаши, толкая каждый на позицию кончиком пальца и подравнивая, будто у каждого из них есть свое законное место на столе. Калькулятор справа, компьютер по середине.
Она достает небольшую стопку тетрадей, перебирает их и раскладывает рядом с ручками.
Мои брови заинтересованно взлетают, когда она бережно снимает резинку с темных волос. Они сияют, когда она встряхивает головой в тусклом свете лампы на ее столе, а затем расчесывает их пальцами. Очки с черной оправой сидят у нее на голове.
Ядрена мать, как же это сексуально.
Отличный выбор, Джимбо.
Десять минут спустя я все еще наблюдаю за ней из-под козырька своей стандартной бейсболки Айова, как будто мне самому не нужно учить чертову кучу всего. Не замечая моего наблюдения, она долбит как курица на своем компьютере, затем опускает голову, чтобы записать. Строчит что-то. Пьет через соломинку из своей бутылки с водой. Убирает выбившиеся пряди с лица и быстро заплетает волосы.
|
|
|
Мое колено начинает подергивать от нетерпения.
Я смотрю на свой ноут, курсор мигает в том же месте с того времени, как Джеймсон вальсирующей походкой вошла в библиотеку, непринужденно прогуливаясь мимо, словно меня не существует, и приземляясь в девяти столах от меня.
Да, девяти.
Я подсчитал.
Перемещая курсор по экрану, я отрываю от нее взгляд достаточно надолго, чтобы напечатать несколько предложений моей работы, маленький черный треугольник моргает мне, ожидая новой команды. Вместо этого огрубевшая подушечка моего указательного пальца бесцельно выводит круг в центре коврика для мыши.
Мои глаза снова перескакивают на Джеймсон, чьи худенькие плечики теперь сгорбились над открытым учебником, во время чтения лицо покоится на ладонях, а пара черных очков теперь сидит у нее на носу.
Хмм. Миленько.
Успеваю досчитать до четырех, прежде чем мое колено начинает свое устойчивое, ритмичное подергивание, и я крепко прижимаю его ладонью, чтобы это прекратить.
Черт.
Пошло оно...
Я захлопываю ноутбук, беру шнур и чехол и переворачиваю бейсболку козырьком назад, после чего поднимаюсь с места и прохожу через лабиринт парт, столов и стульев.
Встав у стола Джеймсон, я прочищаю горло, в то время как она едва поднимает голову, чтобы признать меня.
— Я не репетитор, так что не докучай, — бубнит она.
— Ха-ха. Ты используешь эту фразу с каждым?
Эти проклятые жемчуга вокруг ее шеи светятся, когда она ненадолго перестает писать, чтобы бросить на меня взгляд. Ее губ касается улыбка.
— А, это ты. Дон Жуан.
Улыбка — всегда хороший знак.
— Ауч. Поосторожней — мое эго настолько хрупкое, что ты можешь его сломать, — я кладу свои книги, сумку, и остальное барахло на ее стол, выдвигая стул напротив.
|
|
|
«Пффт» срывается с ее губ.
— Хрупкое? Не похоже.
— Я сказал хрупкое? Имел в виду напыщенное и раздутое.
— Уже лучше, — она преувеличенно вздыхает, притворно уставившись на стопку книг, которые я только что положил на ее столе. — Уф, что это с тобой? Я не приглашала тебя присесть.
С легким сердцем игнорируя ее гримасу, разматываю шнур питания, подключаю его к розетке на базе лампы, и тихо ей усмехаюсь.
— Ты выглядишь так, словно нуждаешься в компании.
Она в ответ сама тихо усмехается.
— Я не выгляжу так, будто мне нужна компания. Какой же ты лжец.
— Может быть. Но ты должна признать, что библиотека становится нашим особым местечком, — я зажимаю губу между зубами, прикусывая ее игриво, и одариваю ее озорной улыбкой. Вместо того чтобы покраснеть, как я ожидаю — как все они делают — она закатывает свои голубые глаза и склоняет шею, возобновляя свои занятия.
Она бросает на меня беглый взгляд.
— Можешь сделать мне одолжение и постараться не шуметь? У меня утром тест по химии, который обещает быть зверским.
— Я могу быть тихим, особенно с кляпом во рту, — я шевелю бровями, хотя она категорически меня игнорирует.
Ее ручка замирает.
— Почему-то я в этом сомневаюсь.
— Ты могла бы заткнуть меня кляпом и проверить.
Молчание затягивается. Затем:
— Нет, спасибо.
— Как хочешь.
Я открываю свой ноутбук, подключаюсь к университетскому Wi-Fi, и возобновляю исследовательскую работу по логистики делового общения, над которой я «сломал мое левое яйцо». Сдать надо в понедельник, до которого у меня в запасе четыре дня.
Я исследую печально известный судебный процесс сексуального домогательства от 1997 года — Джонсон против Оластар, дело возбудило предприятие против одного из своих менеджеров — и делаю записи на полях своего документа.
Открыв Excel, создаю таблицу с собранной информацией, сравниваю случай с недавним постановлением Верховного суда и сжимаю рот в напряженную линию из-за раскрытой передо мной статьи: сексуальные посягательства на рабочем месте в предприятии, чья PR-машина обратила жертву в виновного.
От всего этого мне становится плохо и слишком сильно напоминает о доме, так сильно, что именно по этой причине я выбрал «Управление персоналом» в качестве своего профиля.
|
|
|
Из-за моей старшей сестры Кайлы.
Тридцатидвухлетняя умница и красавица Кайла только выпустилась из аспирантуры, когда стала жертвой сексуальных домогательств на рабочем месте. Как адвокат, пробивавшая себе путь в маленькой фирмочке, она проводила бесчисленные ночи, работая над делами. Бесконечные часы с ассистентами. Нескончаемые ранние утра.
Затем однажды ранним вечером, когда она была одна в своем кабинете, расследуя дело, на нее напал один из партнеров. Обладая большим влиянием, он сделал из Кайлы виновную сторону, а отдел кадров закрыл на это глаза.
Происшествие получило огласку. СМИ в нашем родном городке описывали ее как молодую, великолепную корпоративную карьеристку, обвиняя в отсутствии этических норм и слишком больших амбициях.
Это уничтожило энтузиазм от первой работы на дальнейшие перспективы карьерного роста, возможности заработка — и ее самооценку.
И именно она получила пинок под зад от своего кретина босса. Кайла, может, и выиграла судебное разбирательство, но с тех пор она уже не была прежней.
Это отвратительно.
От всего того, что случилось с моей сестрой, мне становится плохо, поэтому я подковываюсь в знаниях, старательно копируя заметки.
Копирую, вставляю. Записываю. Копирую, вставляю. Записываю.
Повторяю.
В конечном счете, я делаю передышку, поднимаю голову и тянусь к своей бутылке с водой. Открываю крышку и делаю глоток, чтобы утолить жажду.
Джеймсон озадаченно меня рассматривает. Яростно стучавшие по клавишам ноутбука руки, теперь замерли над клавиатурой, а пухлый ротик задумчиво кривится.
— Что?
Она слегка трясет головой, отчего заплетенные волосы колышутся.
— Ничего, — прикусив нижнюю губу, она берет маркер и проводит им в учебнике, после чего начинает жевать его кончик.
— Вздор. Ты на меня посмотрела.
Она разводит руками.
— Хорошо. Да, я смотрела на тебя. Тебе удалось удивить меня, по-настоящему выполняя домашнее задание.
Я насмешливо усмехаюсь.
— Я же сказал тебе в тот день — мой средний балл 3, 7.
|
|
|
— Да, но... — слова повисают в воздухе между нами. Пожимая плечами, она улыбается. — Я на самом деле не поверила тебе.
— У меня стипендия. Я не могу позволить себе профукать ее.
— Поэтому ты согласился на это дурацкое пари с друзьями в тот день? Ради денег?
— Да, именно поэтому я согласился на этот глупый спор. Любая мелочь помогает, верно?
Джеймсон склоняет голову набок и секунду изучает меня.
— И это все? — спрашиваю я.
— Что?
— Ты не собираешься допрашивать меня?
Она качает головой.
— Нет, если бы тебе было еще, что сказать, ты бы это сделал, — ее голова опускается, и она возобновляет свою домашнюю работу.
— Почему ты продолжаешь это делать? — выпаливаю я.
Она вздыхает.
— Делать что?
— Игнорировать меня, — черт, это похоже на нытье.
— Послушай, — говорит она, терпеливо кладя руки на стол, и смотрит мне в глаза. — Уверена, ты настоящий ловелас, и все находят тебя очень обворожительным, — она поджимает губы. Улыбка расползается по моим губам.
— Но не ты?
— Сожалею, — она качает головой. — Не я.
Я облокачиваюсь на деревянный стул, балансируя на задних ножках. Раскачиваясь взад-вперед, я спрашиваю:
— А ты не думаешь, что такой парень, как я, посчитает это вызовом?
— Парень, как ты?
— Да, ну знаешь: упрямый, напористый... красивый.
Она со смехом еще раз качает головой.
— Что поделаешь, я не считаю тебя очаровательным — ты слишком высокомерен — так что прости, что не срываю с себя одежду и не позволяю ублажить меня.
— Ублажить тебя, — говорю я в изумлении. — Видишь, это сразу же наполнило мою голову большим количеством фантастических эротических образов.
Взмах маркера с последующим недостойным «хммм» становится ее единственным ответом.
— Ублажить. Ублажить. Ты не должна была это говорить, потому что теперь я принимаю тебя за вызов.
— На здоровье, — Джеймсон снова смеется нежным, тихим смехом, который посылает проклятую дрожь по моему позвоночнику. — Что ты делаешь с этой информацией — не моя проблема.
Мои глаза осматривают верхнюю половину ее тела. Ключицы, изящную шею. Грудь.
— Хочешь поспорим?
— Боже, нет, — смеется она. — Это так ты пытаешься получить свои двести пятьдесят долларов назад? — она хватает карандаш и размахивает им в моем направлении как крошечным мечом. — Которые ты, кстати, до сих пор не заплатил.
— Мы договорились, что я заплачу тебе, когда они отдадут их мне, и я это сделаю, слово скаута.
— Разве ты не должен быть бойскаутом, чтобы давать такие обещания?
— Возможно.
— Ты ужасен.
— Но тебе это нравится.
Закатывание глаз и вздох.
— Ты сказал, что не будешь шуметь.
|
|
|
— Верно, но мне нужно знать, в чем твоя проблема.
— Моя проблема?
— Да, ну понимаешь, твоя история? Ты часто приходишь сюда учиться? Ты всех игнорируешь или только меня? Почему ты носишь это ожерелье?
Ее смех низкий и подкупающий.
— Можем перенести этот допрос на другой день? У меня предчувствие, что если начну отвечать, то ничего не смогу закончить.
Проклятье, она права.
Теперь вздыхаю я.
— Ладно.
— Делай свое домашнее задание, Освальд.
|
|
|
