 |
Глава 27. «Я не помню, что случилось. прошлой ночью, но сегодня утром. я обнаружила его нижнее белье,. обернутое вокруг упаковки
|
|
|
|
Глава 27.
«Я не помню, что случилось
прошлой ночью, но сегодня утром
я обнаружила его нижнее белье,
обернутое вокруг упаковки
хот-догов в холодильнике».
Джеймсон
Оз: В автобусе в Огайо.
Джеймсон: Правда? Я не знала, что у тебя игры, я имею в виду, соревнования, в середине недели.
Оз: Да. Середина недели, в выходные. Это соревнование против штата Огайо. Я могу достать тебе распечатанное расписание, если хочешь?
Я смотрю на телефон, не зная, что ответить. Он даст мне расписание? Для чего? Он серьезно хочет, чтобы я за ним следила? Чтобы я знала, где он?
Вроде как его девушка, но ведь мы оба знаем, что он не хочет отношений.
Джеймсон: Хм, окей. Конечно. Расписание было бы здорово. Для моего холодильника? LOL
Оз: Да, для твоего холодильника. Или стола. На следующей неделе у нас дома матч против " Индианы". Ты можешь прийти, если хочешь. И этот план действий немного лучше, чем одиноко висящая лампочка посреди спортзала.
Джеймсон: Одиноко висящая лампочка посреди спортзаланад ковриками это было жутко. От этого определенно веяло атмосферой насилия.
Оз: От нее не ходила АТМОСФЕРА НАСИЛИЯ —это был мягкий свет; я пытался быть романтичным.
Джеймсон: НЕТ. ХВАТИТ.
Оз: LOL. Так ты говоришь, что мой романтический поступок не удался?
Джеймсон: Я сомневаюсь, что это то, что ты делал, но в любом случае, это был провал. LOL
Джеймсон: Я имею в виду, ты схватил меня за промежность и перевернул на спину на грязный мат.
Оз: Я хочу, чтобы ты знала, эти коврики совершенно новые и ежедневно протираются…
Джеймсон: * вскидывает руки вверх* признаю свою ошибку.
|
|
|
Телефон молчит в течение нескольких минут, прежде чем уведомляет о новом сообщении. Мое сердце неудержимо колотится, когда я сажусь на край кровати, чтобы открыть сообщение.
Оз: Эй, Джеймсон?
Выпрямившись, я мгновенно насторожилась, потому что, когда парень использует твое полное имя в сообщении, дерьмо становится серьезным. Даже я, у которой не было свидания несколько месяцев, знаю этот факт.
Я: Да, Себастьян?
На мой взгляд, это " да" звучит хрипло и тоскливо и выходит со вздохом. Жаль, что это не передается через текст.
Оз: Когда я вернусь через три дня, думаю, мы должны….
Сообщение обрывается, и ничего за этим не следует.
Думаю, мы должны.
Думаю, мы должны…
Что?
Что ты думаешь, мы должны сделать?
Умирая медленной смертью, я с нетерпением жду второй части. Думаю, мы должны… что? Думаю, мы должны снова поцеловаться? Думаю, мы должны, встретимся в библиотеке? Думаю, мы должны встречаться?
Что? Ради Бога, что же мы должны сделать?
— Господи Иисусе, где остальная часть текста? Где она? — кричу я на стены своей спальни, вытряхивая дерьмо из моего мобильного и благодаря Бога, что моих соседей по комнате нет дома, чтобы засвидетельствовать мое ворчание, когда я то и дело включаю телефон.
Я жду, жду, и жду еще немного, пока он закончит эту короткую фразу, пока мигнет маленький синий огонек в верхнем левом углу.
Наконец, устав от пыток, я выращиваю пару женских шаров и отвечаю ему: что мы должны сделать?
Проходит две минуты.
Потом три.
Потом восемнадцать.
Потом два часа.
Потом десять.
И по-прежнему ничего. Я ничего не получаю.
Это агония.
Глава 28.
«У меня потрясающий пенис и средняя личность».
Себастьян
— Мне казалось, я просил тебя не надевать эту майку в постель, особенно когда мне нельзя к тебе прикасаться.
Я наблюдаю за Джеймсон с другого конца гостиничного номера.
|
|
|
Она оттягивает ткань футболки, глядя на чистое белое одеяние.
— Почему ты так одержим этой футболкой?
— Я не одержим. Я просто не хочу, чтобы ты её носила.
— В этом нет никакого смысла. Мой парень любит эту футболку. Когда я ее ношу, она напоминает мне о нем.
— Парень?
С каких это пор у Джеймс есть парень, который не я, и почему я просто так узнаю об этом?
Я смотрю, как она пересекает комнату и встает перед большой раздвижной стеклянной дверью. Сильный снегопад идет за окном, нам повезло с несколькими дюймами свежевыпавшего снега в нашей поездке на сноуборде в Юте.
— Да, мой парень. — Джеймсон закатывает глаза. — Эллиот? Помнишь его? Твой сосед по комнате и любовь всей моей жизни?
Любовь всей ее жизни?
Я смеюсь, хмурясь, когда это звучит чужеродно и вынужденно.
— С каких это пор?
— Раз уж ты слишком занят для подружки, значит, так тому и быть. Борьба, друзья, учеба, твоя работа, помнишь, ты говорил мне, что не готов быть связанным? У нас у всех свои приоритеты, Себастьян. — Ее гладкие, нежные руки нащупывают край потертой майки, и она тащит её вверх по плоскому животу. — Я не твоя.
Ещё выше и выше ее обнаженных, упругих грудей.
У меня текут слюнки, и рука поднимается к растущей выпуклости в спортивных шортах.
— Не трогай. Не смотри. Все это только для Эллиота. — Она оттягивает вниз пояс пижамных штанов. — Ты не будешь связан с одни человеком, помнишь?
Помню?
— Я этого не говорил.
Я бы никогда так не сказал. Правильно?
Неужели сказал?
— Сказал. И теперь ты потеряешь меня.
Джеймсон толкает раздвижную стеклянную дверь, и занавески вздымаются облаками вокруг ее лодыжек. Порыв ветра приносит тысячи холодных, мерцающих снежинок. Они прилипают к ее волосам, блестят, прежде чем раствориться на теплой коже.
Она поворачивается спиной и выходит в холодную зимнюю бурю.
— Куда ты идешь? Джеймс, вернись!
— Ты теряешь меня, Себастьян, — шепчет она.
Ты теряешь меня.
Ты теряешь меня.
Задыхаясь, я открываю рот, но не издаю ни звука.
Где — то в гостинице хлопает дверь. Слышен шум льющейся воды из крана. Вижу свет из ванной в дальнем конце комнаты.
— Просыпайся, козел. Время для разминки.
А?
— Я не буду прикрывать твою задницу, если ты не выйдешь через пять минут.
|
|
|
Я приоткрываю глаза и смотрю на одного из моих товарищей по команде, моего соседа по комнате в этой поездке в Огайо, который зашнуровывает кроссовки.
— Ты меня слышишь? — спрашивает он. — Шевелись.
— Да, я слышал. — Я со стоном тянусь к моему мобильнику. — Господи, который час?
— Четыре сорок пять. Пора поторопиться. — Он швыряет мокрое полотенце в сторону кровати, но промахивается. — Кстати, ты дерьмово выглядишь. Ты спал прошлой ночью? Ты бормотал всю ночь, скулил, как маленькая сучка.
— Нет.
Нет, я не спал, потому что ворочался, потел, стонал и разговаривал во сне.
— О чем я говорил?
— Ты звал какого — то чувака по имени, и умолял его не бросать тебя. Когда ты начал плакать, мне пришлось положить подушку на голову, — смеется мой товарищ по команде.
Дерьмо.
— Прости, чувак.
— Пофигу. Тебе повезло, что я не положил подушку тебе на голову. — Он хватает с пола грязные шорты и швыряет мне в голову. — Пора поторопиться.
— Прекрати кидаться дерьмом. Я встаю, встаю.
Я встаю с кровати, чтобы быстро выполнить свой утренний ритуал: помочиться, почистить зубы, одеться, и думать только об одном: о Джеймсон Кларк.
|
|
|
