 |
как член кого-то парня, кого ты не знаешь,
|
|
|
|
Глава 29.
«Ничто так не говорит о сожалении,
как член кого-то парня, кого ты не знаешь,
но с кем ты переспала, упирающийся
тебе в задницу на следующее утро».
Джеймсон
Что — то звонит.
Один мой глаз приоткрывается, голова откидывается в сторону, и я затуманено смотрю на свою тумбочку. Мой телефон жужжит и звонит, делая счастливую маленькую самбу по плоской деревянной поверхности. Это громко, противно и раздражает — именно так, как и должно быть.
Я хватаю мой телефон и стону, когда он оказывается у меня на ладони.
Я моргаю, глядя на неопознанный номер, но, тем не менее, смахиваю, чтобы принять вызов.
— Привет, — хрипло говорю я.
5: 37— это не очень хорошо для меня.
— Джеймс? — Голос смутно знакомый. Мужской. Глубокий, сексуальный и знакомый.
— Что?
— Это я.
Боже я так устала. Я вообще спала? Какой сегодня день?
— Я — кто?
Глубокий смешок: — Себастьян.
Мои глаза в панике распахиваются, потому что, с какой стати он звонит так рано, если нет срочной необходимости? Я пытаюсь сесть.
— Оз? Себастьян! Все в порядке?
— Да нет, все замечательно.
Я буквально убью этого парня, когда он вернется.
— Ты звонишь мне в пять утра потому, что все отлично?
— И да, и нет. Мне потребовалось много времени, чтобы найти телефон.
— Но на улице еще темно.
Оторвав телефон от уха, я смотрю на номер, ошеломленная и растерянная. Не его номер. Не его телефон.
— Подожди. Чей это телефон?
— Я одолжил у менеджера команды. Мой умер прошлой ночью, и у меня нет зарядного устройства.
Он одолжил телефон, чтобы позвонить мне?
— Ты запомнил номер моего мобильного?
— Память как стальной капкан, Кларк, помнишь? Три. Точка. Семь. — Он тяжело дышит и это звучит так, будто он бежит.
|
|
|
— Ты на пробежке?
— Да. Извини, что так рано, но я чувствовал себя как огромный мудак, оставив тебя в подвешенном состоянии прошлой ночью. Никто из моих товарищей по команде не позволил бы мне одолжить мне их чертовы телефоны, и я не мог оплатить телефонный звонок из номера отеля.
Задницы.
— О, — тупо отвечаю я, все еще не в состоянии сформулировать предложение.
— Да, мне очень жаль, я знаю, что ты все еще в постели, но у меня не будет телефона до пятницы, когда мы вернемся. Я оставил зарядку дома, и никто не разрешил мне взять их.
— Задницы.
На другом конце раздается смех, низкий и приятный. О, Боже, я так устала, что хочу сжать его очаровательное лицо. Звук его восхитительного смеха посылает гул удовольствия вниз по моему позвоночнику... проносится через мой таз... и отдается в моих бедных яичниках.
Я уютно устраиваюсь на своих простынях и представляю, как его гладкое, шелковистое дыхание скользит по моему животу.
— Я ведь не снилась тебе прошлой ночью? — шучу я, ранний утренний свет только сейчас начинает пробиваться сквозь задернутые занавески.
— Может быть, — я слышу, как он улыбается.
— Ммм, это странно, — растягиваю я слова. — Прежде, чем меня грубо прервали, мне снилось, что я погружаю пальцы ног в теплый Карибский песок где-то на пляже. Пляжный парень собирался принести мне коктейль. — Я зеваю, потягиваюсь, как дикая кошка, и мурлычу: — Ммммм.
— Подожди. — Похоже, он остановился как вкопанный. — На тебе та белая майка?
Дезориентированная, я мямлю: — А?
— Белая прозрачная майка, которая была на тебе в Юте. Это то, во что ты была одета в моем сне прошлой ночью, этим утром.
— Не рановато ли для таких расспросов? — Осторожно, чтобы сохранить атмосферу флирта, а не прелюдию к сексу по телефону, я дразню: — Я даже не могу сформировать связное предложение.
|
|
|
— Да или нет?
— Нет.
Я плюхаюсь на спину и смотрю в потолок, а он разочарованно хмыкает.
— Облом. Это была единственная визуализация, помогающая мне пройти этот забег. Я замораживаю здесь свои яйца, представляя тебя в этой рубашке, но это того стоит.
— Хм…
Он снова вздыхает.
— Черт, детка, я думал, что у меня будет больше времени поговорить, но тренер только что вышел на улицу. Мне пора. Давай что-нибудь сделаем, когда я вернусь. Я напишу тебе завтра, хорошо?
Детка? Он только что назвал меня деткой? Что, черт возьми, происходит прямо сейчас?
Не верь тому, что ты слышишь.
— Хм, ладно.
Я слышу его решительное согласие.
— Завтра.
Глава 30.
«Я хочу, чтобы ты села мне на лицо.
Сегодня воскресенье,
так что мы можем отправиться в ад,
но, по крайней мере,
у тебя будет удобное
кресло в дороге».
Себастьян
Оз: Ты здесь?
Джеймсон: Конечно; )
Оз: Я зарядил свой телефон.
Джеймсон: Я вижу! Кто одолжил тебе зарядку?
Оз: Никто. Я не выдержал и купил в Уоллгринс(Walgreen Company — крупнейшая аптечная сеть в США)напротив отеля. Уворачивалсяот машин, чтобы пересечь перекресток. До вчерашнего вечера я не понимал, как быстро могу бежать.
Оз: Был один момент, когда я думал, что меня собьет машина. Просто говорю.
Джеймсон: ЧТО?! Зачем ты сделал ЭТО?!
Оз: Потому что мне надоело ждать.
Джеймсон: Надоело ждать...?
Oз: Это девятичасовая поездка домой на автобусе, ты действительно думаешь, что я хотел подождать ещё, чтобы написать тебе?
Оз: Джеймс? Ты здесь?
Джеймсон: Я здесь.
Оз: Тебе неприятно это слышать?
Джеймсон: Слышать, что ты…
Оз: Скучаю по твоему саркастическому рту? Угу. Так и есть. Это какое-то странное дерьмо или как?
Джеймсон: Откуда все это?
Оз: Это долгая история, но я думаю, нам надопоговорить, когда я вернусь домой.
Джеймсон: «Нам надо поговорить». Потому что это не всегда хорошо кончается.
Оз: *А вот и появилась настоящая Джеймсон*, не будь такой драматичной.
Джеймсон: Я? ДРАМАТИЧНАЯ?!
Оз: Я — Оз, а ты — драматичная.
Джеймсон: Мило. Очень мило. Где ты сейчас?
Oз: Место 12D, проезжаем мимо очень живописных кукурузных полей где-то между Огайо и Айовой. Ты?
|
|
|
Джеймсон: Ну, знаешь, в библиотеке, за моим обычным столиком.
Оз: Черт, это заставляет меня ревновать.
Джеймсон: Почему
Оз: Я как бы считаю библиотеку “нашей”, и ты там без меня.
Джеймсон: Правда? Потому что ты ведешь себя очень странно в последнее время.
Оз: Я? lol
Джеймсон: Я только что закатила глаза, счастлив? Да, ты. Ты готов рассказать мне, почему?
Оз: Да, но я бы предпочел сделать это лично.
Джеймсон: Можешь хотя бы намекнуть?
Оз: Хорошо.
Оз: Это как-то связано с тобой.
Джеймсон: Не такой намек! Будь более конкретным.
Джеймсон: Эй, Себастьян? Ты можешь позвонить мне, чтобы поговорить, или это будет странно?
Оз: Да, я могу позвонить тебе. Поскольку я не видел тебя несколько дней, как насчет скайпа, вместо этого?
Джеймсон: *краснеет* Да, это тоже должно сработать. Дай мне пятнадцать минут, чтобы собраться и помчаться домой. И взъерошить волосы. Ха-ха.
Оз: Пятнадцать минут. Понял.
Оз: И для протокола, мне нравится, когда ты говоришь дерьмо вроде " помчаться". Это так чесать мило.
Джеймсон: LOL, чесать.
Оз: Автозамена не позволила мне написать чесать.
Оз: Не чесать. Чесать.
Оз: ЧЕРТОВСКИ
Джеймсон: Я сейчас так сильно смеюсь.
Оз: LOL. Начинаю отсчет. Приготовились. Внимание. Помчались.
— Ты в постели? — спрашиваю я, сгорбившись в кресле и закутываясь поглубже в свою толстовку, радуясь, что весь ряд в моем распоряжении.
— Просто лежу на ней.
Как по сигналу, я слышу, как шелестят ее простыни, и представляю, что они хрустящие, чистые и пахнут свежим воздухом и солнцем.
Небом.
Джеймсон смотрит на меня через камеру телефона, длинные волосы обрамляют ее лицо, сама невинность и сексуальность.
— Когда ты вернешься? — она робко прикусывает нижнюю губу, как будто нервничает, как будто ей неловко спрашивать.
Эти три маленьких слова и то, как она спрашивает... черт, они делают какое-то неожиданное и странное дерьмо с моим животом, заставляет внутренности сжижиматься.
Я прочищаю горло.
— По плану в одиннадцать.
— В одиннадцать не так уж плохо, достаточно рано, чтобы выйти и... или... Что?
|
|
|
— Нуу. — Я растягиваю слово. — Затем я надеялся увидеть тебя.
Ее глаза расширяются.
— Сегодня вечером? Но сегодня пятница.
— Точно.
— Ты никуда не собираешься? На вечеринку?
— Я имею в виду, мы можем. Если ты этого хочешь.
— Мы?
— Да. Ты и я.
— Вместе?
— Если только ты не хочешь. Я просто подумал... Черт. — Я провожу рукой по волосам, потом опускаю их на лицо. — Неважно, что я думал. Я идиот.
— Нет! Нет. Прости, я просто... Боже, Оз, я просто думала, что ты будешь со своими друзьями.
— Ты мой друг, — указываю я, криво усмехаясь.
Это доставляет ей удовольствие, и ее лицо озаряется улыбкой, от которой мне хочется поцеловать ее через чертов телефон.
— Я, правда?
— Так и есть, — с энтузиазмом говорю я в телефон. — Я твой?
— Да.
— Мне нравится, когда ты так говоришь " да" и закатываешь глаза. Это так сексуально.
Джеймсон смеется, откидывая голову назад, пока не падает на белую подушку, прислоненную к изголовью кровати. — Я знаю, что нравится.
— Знаешь, что еще мне нравиться?
— Что?
— Мне нравятся твои волосы, — выпаливаю я.
Ее брови удивленно взлетают вверх, и она смущенно касается длинных блестящих локонов, держа телефон другой рукой. — Неужели?
— Каждый раз, когда я вижу тебя, мне хочется дотронуться до них, провести по ним пальцами.
— Неужели?
Она смотрит на меня с опаской.
— Ты многого обо мне не знаешь.
— Это я вижу. — Джеймсон ерзает на кровати. — Что еще ты от меня скрываешь?
Я хотел подождать, рассказать ей все это лично, но так как она спрашивает, и так чертовски восхитительно, я неохотно говорю: — Те сны, о которых я рассказывал тебе на днях?
— Кошмары? Да, я помню.
— Я не шутил, когда говорил, что они о тебе.
— О? — ее рот складывается буквой «О».
Прочистив горло, я оглядываюсь по сторонам, проверяя, не проснулся ли кто-нибудь в автобусе, убеждаясь, что мои товарищи по команде заняты, прежде чем я продолжу изливать свое проклятое черное сердце на маленький экран телефона.
— Что же в них было такого ужасного? — поддразнивает она, пытаясь обратить в шутку этот напряженный разговор.
— Мне снилось, что ты... — выдыхаю я. — Это действительно было очень хреново.
— Ничего страшного, если ты не хочешь говорить мне, Себастьян. Я чувствую, что тебе неловко, но это, очевидно, изменило то, как ты видишь меня. — Ее голос звучит с большей хрипотцой, чем обычно? — Мы были порознь последние несколько дней, и... если есть что-то, что мы можем сделать, чтобы исправить это, я бы хотела, чтобы ты сказал мне.
— Нет, у нас все в порядке, в том-то и дело. Может, я больше не хочу, чтобы у нас все было в порядке.
|
|
|
Джеймсон выпячивает нижнюю губу.
— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Ты бросаешь меня?
— Видишь? Это проблема. Вот почему мне нужно увидеть тебя лично.
Она хмурит брови.
— Оз, ты меня немного пугаешь.
— Просто мы не должны говорить об этом по телефону.
— Ладно. Это мне не поможет, потому что в течение следующих нескольких часов я буду волноваться, — говорит она.
— Не надо. Ничего страшного.
Джеймсон высовывает язык.
— Говорит единственный из нас, кто понимает, что происходит.
— Ты можешь зайти попозже?
— К тебе домой? — Она заправляет непослушные волосы за ухо.
— Да, ко мне домой.
— Хм, да. Конечно.
Уверен, что глупая улыбка растягивается на моем лице.
— Отлично. Я напишу тебе свой адрес.
— Окей.
— Это в двух кварталах от кампуса, блевотно-розового цвета— точно не пропустишь
— Окей, — хихикает она.
— Я вернусь около половины двенадцатого. Когда вернемся в кампус, надо разгрузиться и все такое, а потом я смогу уехать. Дай мне немного времени, чтобы вернуться домой и переодеться. Как насчет одиннадцати сорока пяти?
— Э-э, конечно.
— Джеймс?
— Да?
— Если только ты не хочешь, чтобы я приехал к тебе.
Это будет слишком? В последний раз, когда я появился у нее дома, все прошло не так хорошо.
— Нет, у тебя лучше. Мои соседи по комнате любопытны, и... я не уверена, что они делают сегодня вечером. К тому же, Сидни планировала остаться дома, так что... Я имею в виду... если ты не хочешь с ней встретиться.
Сидни.
Точно.
Лучше избегать этого дерьма.
— Я не хочу ее видеть. Я хочу увидеть тебя.
|
|
|
