Особенности построения коммуникации.

Задачи.

Поручите гипертиму любое — самое сложное, самое ответственное — задание, и он превратит его выполнение... в народное гулянье. Будет много разговоров, шуток, взаимных розыгрышей и «приколов», воспоминаний о былом. Все засидятся затемно, а то и до рассвета... но воз нерешенных задач останется на прежнем месте.

При этом, чем более рутинной, трудоемкой, требующей прилежания и терпения будет работа, тем меньше шансов на ее хотя бы частичное выполнение гипертимом. Доверьте ему составлять бухгалтерский отчет, и он проведет ночь... в дискотеке. И никакие посулы — заманчивые и угрожающие — не изменят положения вещей.

Что же следует поручать гипертимам? А вот что. Никто так быстро и хорошо не справится с заданием собрать разных людей (ни сном, ни духом прежде не помышлявших куда-либо идти) в одном месте, в одно время.

В современных условиях, когда, с одной стороны, трудно планировать что-то заранее из-за малоуправляемой динамики жизни, а с другой — большинство видов труда превращаются в коллективные, эта способность гипертимов становится поистине неоценимой.

Он будет действовать, как в известном анекдоте: сказал одному: «Есть превосходный коньячок, нужен первосортный балычок». Сказал другому: «Есть первосортный балычок, нужен превосходный коньячок». Собрались втроем и хорошо посидели.

Его не надо подталкивать, торопить, контролировать промежуточные результаты (дозвонился — не дозвонился до нужного человека? ). Он все сделает сам, без напоминаний и с удовольствием. Единственное, о чем следует позаботиться — об ограничении его коммуникабельности разумными пределами. Иначе на конфиденциальный междусобойчик, так сказать, для «узкого круга ограниченных лиц», он созовет весь город.

Исходя из этого, понятно, что гипертим успешнее всего адаптируется к профессиям типа «массовика-затейника», антрепренера, администратора в шоу-бизнесе, организатора массовых действий. В этом качестве его следует привлекать и в многофункциональные команды.

Помните, у персонажа романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» Виктора Михайловича Полесова ничего не получалось, когда дело касалось его прямых обязанностей слесаря. Ни ворота починить, ни мотоцикл собрать он не мог. Зато какую расторопность и энтузиазм проявил он, созывая на заседание тайного общества «Меча и орала» недоумевающих и испуганных старгородцев. Наверняка, они не хотели идти, сомневались, отнекивались, отговаривались, ссылаясь на недосуг. Но ведь пришли же, пришли! Вот вам и слесарь «без мотора».

Особенности построения коммуникации.

Вы, вероятно, уже догадались, уважаемые коллеги, что учиться ускорять и облегчать процесс знакомства с гипертимом мы не будем. Не мы с ним, а он с нами познакомится, не успеем и глазом моргнуть. Он привык действовать по принципу: «я такой гусь, что любой свинье товарищ». Кажется, только скажешь ему первое «здравствуйте», а он уже в твоем домашнем халате жарит на твоей кухне яичницу.

В этом разделе нам лучше посоветоваться о том, как избежать его панибратства, фамильярности, как уклониться от его безудержной энергетики, как не быть вовлеченным в бурный, стремительный поток гипертимной жизни, с которым только ему и дано справиться. Остальные — утонут, захлебнутся, обессилив.

Так как же? От панибратства, склонности мгновенно сокращать межличностную дистанцию, переходить на «ты» с людьми, независимо от их пола, возраста и общественного положения — пожалуй, никак. С этим нужно смириться. Впрочем, беда невелика. А вот от активного, в ги-пертимном стиле, продолжения знакомства вполне можно отказаться.

Для этого нужно проявить некоторое упрямство. Надо просто не соглашаться на его предложения «прошвырнуться», «задать небесам жару» и т. п., и гипертим вскоре отстанет, переключившись на более податливый и заводной объект.

Вообще, следует принимать гипертима (как и обладателя любого другого радикала) таким, каков он есть. Строить отношения не с иллюзией человека, а с человеком, во всем объективно существующем качественном своеобразии его поведения.

Нельзя, например, все время удерживать гипертима возле себя. Не получится. Кто сказал: «получится»? Эпилептоид?

Если добиваться этого насилием — физическим и/или психологическим — то совместная жизнь превратится в ад. Гипертим, прикованный наручниками к креслу, будет медленно угасать... И если в вас есть хоть капля эмотивности, вы отпустите его на свободу. «Он улетел, — скажете вы заинтригованным окружающим, — но обещал вернуться».

Да, улетевший «с небольшим докладом на заседание Малого Совнаркома», «поматросивший и бросивший» гипертим вернется. Он обязательно отыщет вас в своей потрепанной записной книжке и позвонит. Это случится ночью. Лет через десять. Вы, закрутив волосы на бигуди, будете спать в супружеской постели рядом с похрапывающим мужем-эпилептоидом — ревнивцем и жмотом...

Гипертим — искрящаяся комета, описывающая по жизни круг огромного радиуса и озаряющая своим светом все малоподвижные планеты, попадающиеся на ее пути.