 |
30. Патронус
|
|
|
|
Удивительно, но в ту ночь ей приснилась Лили Эванс. Гермиона довольно смутно помнила её внешность, так что, вероятно, просто выдумала красивую ведьму с зелеными глазами и огненными волосами. Которая ещё и оправдывалась, что вовсе не требовала от Северуса никаких жертв, и вообще они были только друзьями. Девушка хватала её за руки, сокрушалась и извинялась, наверное, битый час, но потом где-то вдалеке заплакал ребенок, и она отвлеклась. Гермиона проснулась.
Действительно, разве была Лили виновата, что Снейп окажется таким… таким? Да и помимо этой старой полулюбовной истории, как бы сильно Гермиону она не задела, причины для сохранения дистанции у них действительно были веские. Но все равно ей казалось, что все они просто повод закрыться для него. Ведь на практике он и сам не мог сдержать себя и свои порывы. Делал шаг навстречу, а потом просто очерчивал круг, ограничивая их исключительно физической близостью. Или ей просто хотелось так думать, и ничего, кроме симпатии и желания за этим действительно не стояло.
Обстоятельства! Вот как будто только ему приходилось жить одним днем, не зная, что случится завтра. У него хотя бы сегодня было постабильнее, а она и вовсе могла провалиться в безвременье в любой момент. Вот и сейчас Гермиона ждала в ванной, когда вода все же наконец соизволит потечь из крана. Наступил декабрь, и стало совсем плохо.
Рон все ещё торчал в Хогвартсе. Как и Снейп, очевидно. Новостей от Блэка было раз, два и обчелся. Они с Гарри вели себя, как случайные соседи по общежитию. Он не мог принять её чувства, она… собственно, Гермиона их принять не могла тоже. Это было как биться головой об стену. Будь Рон с ними, они с Поттером наверняка ещё и организовали бы против неё коалицию, а так приходилось довольствоваться всеобщей отчужденностью. Откуда-то снизу послышался шум — видно, Кикимер убирался. Струя воды из от души открытого крана все же ударила о дно ванны черт знает сколько минут спустя после начала приступа.
|
|
|
Гермиона разделась до конца и провела руками по телу. Все следы, что Снейп оставлял на её коже, уже давно сошли. И теперь, кажется, она поняла, в чем был их смысл. Он так хотел её удержать, назвать своей, но сам себе отказывал в этом. Ей уже начало казаться, что все они: и мальчики, и мужчины, одинаково идиоты.
— Сегодня опять гребаный снегопад, — Гарри сидел на стуле, поджав ноги, как нахохлившийся воробей.
— Да, лучше на улицу не соваться, — к сожалению, от погодных явлений даже Дар смерти не мог защитить — невидимость не означала бесплотность, и хлопья снега оседали на ткани, демаскируя.
Поттер не ответил, мрачно разглядывая кружку с какао (и даже с маршмеллоу). Кикимер действительно старался разрядить обстановку, но всех их слишком мучили неразрешимые проблемы, плохой сон и приступы: её — временные, Гарри — воландемортовские. Вот и сейчас он сидел бледный и осунувшийся, с запавшими глазами — явный признак того, что недавно было видение.
— Что там у Тома? — решила спросить она.
— Ничего интересного. Бесится, что Бузинная палочка ему не подходит.
— Ха! О таком недостатке Даров смерти, видимо, его никто не предупредил. Или не такая уж она и всесильная.
Гарри нахохлился ещё больше, наверное, собираясь сказать что-то колкое. Но не успел: мир застыл, и он вместе с ним. Гермиона вздохнула и тоскливо посмотрела на свою чашку. Если она будет размешивать какао, то оно остынет даже в безвременье? Или это будет чисто механическое действие, не затрагивающее теплообмен? Сколько лишней энергии она тратит, когда делает что-то во время паузы? Как минимум, это старит её быстрее, как и маховик времени.
|
|
|
Если дело закончится тем, что все вокруг застынет навсегда, то как долго она проживет в безвременье? И что будет тогда делать? Хотя даже если Гермиона не окажется запертой в каком-то помещении, то все её передвижения все равно будут жестко ограничены — перемещаться-то она сможет только на своих двоих. А во многие места, решись Гермиона заявиться туда, попасть без магии и вовсе невозможно — на ту же Косую аллею или в Министерство. И это не считая чисто бытовых вопросов. Ей надо где-то брать ту же воду и еду, к примеру.
На рассуждениях о сложности соблюдения гигиены в безвременье Гарри очнулся и привычно огрызнулся. Гермиона устало улыбнулась. После уничтожения крестража и утери Бузинной палочки, интерес Поттера опять сместился на прямое задание Дамблдора. Это же, по сути, и поддерживало их общение на плаву. Делать дела все ещё было необходимо, на что Снейп и упирал.
— Змею он, по крайней мере, не сможет далеко спрятать.
— Ага, только засунуть в труп и выдать за человека, — фыркнула Гермиона. — К тому же, если мы начнем охоту на Нагайну, этот наш интерес будет более чем очевиден. Так что даже если мы её прикончим, то последний крестраж, — и не факт, что последний, — нам тогда будет точно не отыскать.
— Как будто сейчас мы знаем, где эта чертова чаша!
— Знаешь, Гарри, надо мыслить шире. Мы уткнулись в эти «особенные места», потому что Дамблдор упирал на них. Но он вполне мог и ошибиться. Раз уж даже в Хогвартсе не вычислил крестраж.
— К чему ты клонишь?
— Школа, лавка, пещера, приют, дом Мраксов, хм… — Гермиона затянула волосы в пучок, размышляя, а потом снова распустила их. — Ну, допустим, медальон отрастил ноги. Спасибо, Регулусу, — сказала она чуть громче, чтобы Кикимер услышал. — Но ведь та же неприятность произошла и с дневником.
— Малфои, — выдохнул Гарри, будто озаряясь светом изнутри. — Малфои! Он настолько доверял Люциусу, что отдал ему один из своих крестражей.
— Не думаю, что он ему прямо доверял, но, видимо, рассчитывал на преданность. Хотя вряд ли Люциус знал, что дневник настолько ценная вещь.
— Уже не важно, — отмахнулся Поттер. — Теперь Том ему и грязные носки не доверит.
|
|
|
— А кому может доверить?
— Беллатрисе, — мгновенно ответил он. — Слышала бы ты, как…
Гарри оглянулся на Кикимера, явно размышляя стоит ли при нем рассуждать о хозяйке Белле. С лета домовик никаких признаков неподчинения не выказывал, но мало ли.
— В общем, — продолжил Поттер, — Том явно считает её самой верной своей последовательницей.
— Один — Малфою, один — Белле. Левая и правая руки. Звучит логично.
— Эх, отдал бы Том крестраж Снейпу, — начал Гарри и осекся.
— Да, это бы чертовски облегчило нам задачу, — ровно ответила она. — Ведь даже если чаша у Беллы, то, где она её хранит, все равно не ясно.
Они сообщили, довольно завуалированно, свои подозрения Финеасу, а он уже передал дальше. Снейп их додумки никак не подтвердил и не опроверг, но принял к сведению. Время потащилось дальше, так неохотно, как будто имело что-то против Рождества. Впрочем, у них с Гарри никакого праздника и не планировалось. Мало того, что не было условий, так ещё и настроение заодно с взаимоотношениями оставались на одной отметке — ниже нуля. Хотя Кикимер наверняка приготовит что-нибудь по случаю. Подумать только, домовик Блэков пытается вытянуть отродье грязнокровки и, собственно, грязнокровку из депрессии. Видел бы это Сириус!
Гарри, конечно, грезил сунуться во время праздника куда-нибудь. Да хотя бы в Нору! Обмена новостями через портретную сеть им с Роном явно было недостаточно. А там… семья, дом, тепло. Не то что их уныние на Гриммо, 12. Гермиона одергивала его без энтузиазма, ведь было ясно, что он и сам огрызается просто по привычке — никуда они не пойдут. Это же не просто безрассудно, но несет ещё и прямую угрозу безопасности для всех Уизли.
Хорошо ещё, что студентов в принципе отпустили на каникулы домой, как обычно, а не заперли в замке в окружении дементоров. Вряд ли Снейп захотел бы возиться с организацией праздника, даже формального, и поддерживать какие-то традиции, но если бы Воландеморт приказал держать всех в школе… Воспитывать новое поколение «под себя» наверняка казалось Темному лорду привлекательной идеей. Так что можно было только радоваться, что пока ему было не до реализации всех своих блестящих педагогических решений (в их существовании она не сомневалась). Гермиона даже как-то с ностальгией вспомнила мудрую и лукавую молчаливость Дамблдора. Правда, в последнее время казалось, что он не договаривал не потому, что у него на все был десяток хитрых планов, а потому что у него попросту не было всех ответов. Или эти ответы могли многим не понравиться.
|
|
|
Серебристый свет патронуса узнать было не сложно. Но это оказалась не ласка мистера Уизли и даже не рысь Бруствера. Прекрасная тонконогая лань появилась посреди кухни и сделала несколько робких шагов к столу, за которым они, как обычно, сидели. Она повела головой и пошевелила ушами, но «заговорила» неожиданно низким мужским голосом. Ей понадобилась секунда, чтобы узнать его. Гарри, может, три, но точно не больше.
— Мисс Грейнджер, я вынужден отправить вам сообщение в такой форме, так как не имею возможности связаться с вами иначе. Я сейчас нахожусь в поместье Малфоев. Темный лорд тоже тут, вместе со змеей. Нагайна уже оправилась от ранения, но почти никогда не покидает дом ради безопасности, — по тону его голоса Гермиона с легкостью могла представить мимику и даже позу, в которой Снейп говорил это. — То, что вы ищете, вероятно, хранится в сейфе Лестрейнджей, но я не могу заявлять это со всей уверенностью, — он сделал паузу, всего на секунду, но сердце её вдруг замерло. — Темный лорд смещает меня с должности. Полагаю, Амикус Кэрроу займет пост директора Хогвартса сразу после зимних каникул. Ваши друзья, особенно мистер Уизли, в огромной опасности — политика в школе может существенно ужесточиться, — его голос замолк, но лань так и стояла на месте, как будто разглядывая их с настороженностью. Наконец, Снейп заговорил снова, и на этот раз окклюменция не сглаживала его эмоции: — Гермиона, ты… я неравнодушен к тебе, хотя, полагаю, ты поняла это и так. И мне жаль, что у нас не было ни времени, ни возможности, чтобы из этого что-то вышло.
Лань почти мгновенно растаяла в воздухе. Гарри повернулся к ней и даже рот открыл, но так и замер. Не в эпизоде, просто, вероятно, не зная, что сказать. Наверное, выглядела она страшно: неуклонно бледнеющая, застывшая, словно изваяние, со взглядом, направленным в пустоту.
Вот значит как! То есть это у неё драмы, ага. Да её подростковые загоны — ничто по сравнению с гребанным трагичным прощанием! Она просто сама сдержанность и благоразумие, а, главное, прямота и честность. Никаких двойных смыслов и чертовых скидок на обстоятельства. Сплошная откровенность. А это что такое? Что за сопли на пороге вечности? О чем он вообще думал, когда отправлял послание? Надо все-таки попробовать поговорить напоследок, вдруг это разумный шаг? Когда она уже не сможет ответить ему, очевидно.
|
|
|
Мерлин, какой же красивый и просто ужасный по сути своей жест — оставить её жить с этим. Круг одиночества замкнулся. Наверное, сейчас ей полагалось реветь белугой. Или впасть в прострацию. Гермиона не была испугана, она даже не была расстроена. Гермиона была в бешенстве. Гермионе хотелось рвать и метать.
— Сукин сын! — прошипела она не своим голосом. — Если он ещё жив, я найду его и убью сама.
— Гермиона, — все же выдал Гарри, но что сказать дальше так и не придумал.
— Где поместье Малфоев? Снейп там, как и ублюдочная змея, и не менее ублюдочный Темный лорд. Надо найти эту теплую компанию и прикончить их всех до единого. Вместе с Драко, и Люциусом, и этой их заботливой матушкой Нарциссой, чтоб им всем пусто было!
— Я не знаю, где они живут.
— Так узнай! Включай эту свою гребаную прямую связь с Томом и смотри в оба, — прикрикнула она на Гарри. — Как будто только мне это надо.
— Но чаша, — очухался Поттер, — её нужно уничтожить первой.
— О, ты рассчитываешь незаметно проникнуть в Гринготтс для начала? Ну, удачи тебе, — она вскочила с места и заметалась по кухне. — Мне нужен просто адрес и все. А уж Адское пламя разберется со всеми проблемами в два счета.
— Гермиона!
— Ну что?
— Успокойся, — Гарри понизил голос и даже нерешительно протянул к ней руку.
Ей очень хотелось влепить ему пощечину, как тогда, когда он ловил приходы на крыльце после Годриковой впадины. За всю эту хрень. За все эти обиды и молчание, за его неприятие и упрямство, за ссоры и оправдывание ошибок Рона. Она схватила со стола кружку с недопитым какао и с нескрываемым наслаждением разбила её об пол. Брызги и осколки полетели во все стороны, разлетаясь почти красивым взрывом, явно усиленным магически. Выбросы случаются и у взрослых волшебников, в книгах писали.
Время застыло, но Гермионе было откровенно на это наплевать. Она ушла с линии поражения, а потом и вовсе покинула кухню. Снейп наверняка все это время знал, где находится змея, но не сказал им, чтобы они не потащились прямо в логово Воландеморта на верную смерть. А теперь все же решил помочь с крестражем. Действительно, чего уже терять?
Да только как им туда попасть? Правда, рассуждая логически, догадаться оказалось не так уж сложно. Если Снейп сейчас находился в поместье Малфоев, куда его наверняка вызвал на ковер лично хозяин, любой Пожиратель должен был иметь возможность попасть в поместье. Может, и егеря… Гермиона с сомнением выглянула в окно, без труда найдя взглядом подозрительную фигуру, стоящую под фонарем на другой стороне небольшой площади. Нет, вряд ли. Слишком мелкие сошки, Воландеморт с ними и разговаривать не стал бы.
Вот Кэрроу точно знали. Но где они сейчас? Уж не вся ли свита собралась вокруг господина в сочельник? Надо было все же поинтересоваться, как проходят эти их сборища, может, выцепила бы что-нибудь потенциально полезное. И Малфои, очевидно, тоже знали, где живут, ха. Взять этого мелкого гаденыша за шкирку и, она была уверена, даже Империус или пытки не понадобятся — струсит и сам им все выложит. Может, даже внутрь проведет, если они замотивируют его как следует.
Хотя почему они? Она! Действительно, Гарри вполне может заняться чашей. Дерзкое ограбление банка как раз в его духе. Гермиона конечно же ему поможет, чем сможет. Если ещё и Рон сумеет вырваться из Норы и присоединиться к Поттеру — вообще замечательно. А пока они вскрывают ячейку Лестрейнджей, она разберется со змеей и всеми, кто встанет на её пути. Эпизоды ей в помощь! Если зайти достаточно удачно, то никто внутри дома даже не поймет, что случилось, когда все уже будет пылать.
Гермиона вздохнула полной грудью, чувствуя воодушевление, и попыталась прикинуть, за что хвататься в первую очередь. Разберет, для начала, хотя бы сумку. Как минимум, часть вещей уже неактуальна и их вполне можно выложить. Но, возможно, найдется и что-нибудь неожиданно полезное. Она столько всякого туда понапихала, что уже и сама не воспроизведет полный список на память.
— Гермиона?! — в голосе Гарри чувствовалась совсем не легкая паника.
Конечно, она же внезапно исчезла прямо у него на глазах. Гермиона почувствовала раздражение — объясняться, наверняка долго и мучительно, с Поттером на счет своих способностей в её планы сейчас не входило. Хотя, наверное, все равно придется. Время опять куда-то пришло.
— Я тут! — крикнула она из своей комнаты, и вышла к лестнице.
Гарри застыл на пролет ниже. Бледный, с кругами под глазами и едва держащийся на ногах.
— Как ты?..
— Магия, — огрызнулась Гермиона. — Тебе плохо?
— Я серьезно, — не поддержал Поттер её тон. — И да, мне не очень. Он… злится или раздосадован, не пойму.
Он коснулся шрама, который наверняка горел огнем, судя по тому, как Гарри скорчился. Из его рта вырвалось какое-то полузадушенное шипение, будто он опять начал говорить на парселтанге. И без того щуплый, Гарри как-то весь съежился и начал оседать на ступени. Гермиона кинулась к нему.
— Палочка, — шептал он. — Все дело в палочке.
Она молча сидела рядом и держала его, чтобы он не свалился с лестницы. Все равно было крайне маловероятно, что Гарри сможет понять, где находится поместье Малфоев даже с видом изнутри головы Воландеморта. Возможно, разглядит какую-нибудь комнату или сад (у них наверняка был мини-парк прямо вокруг дома), но и только.
— Тут есть вопрос, Северус. Есть, — вдруг отчетливо произнес он, очевидно, повторяя слова Тома.
И от тона его голоса, и от так неожиданно произнесенного вслух имени Гермиона вздрогнула и сжала пальцы до белизны. Если Гарри и было больно, то он никак это не выказал — весь был погружен в видение, шепча уже что-то совершенно неразборчивое.
А потом, казалось, всего через какие-то секунды, он вдруг широко раскрыл помутневшие глаза и отчетливо произнес:
— Жаль.
И заморгал, приходя в себя и возвращая свой разум обратно на Гриммо, 12. Теперь Гарри сам цеплялся за её руки и смотрел так тошнотворно жалостливо, что у неё задрожали губы от возмущения.
— Гермиона.
— Нет.
— Послушай…
— Я не хочу знать, — взвизгнула она. — Я ничего не хочу знать, — прошептала уже тише.
Он послушно заткнулся, притягивая её ближе, обнимая и неловко цепляясь за волосы. В доме было так тихо, что из подвала слышались причитания Кикимера. Конечно, она же добавила ему работы своими истеричными припадками. Ещё и на Гарри нарычала. Он вел себя как полная задница, особенно в последнее время, но все же не то чтобы был действительно в чем-то виноват.
Гермиона сопела ему в плечо и смотрела в стену, обшарпанную, но чистую, насколько можно было сказать подобное о стене. Домовик и тут постарался. Глаза жгло, а руки дрожали — пальцы теперь едва стискивали потрепанную маггловскую толстовку Гарри.
— Надо связаться с Уизли. Но сейчас праздники, если Пожиратели не совсем дураки, они за ними следят как раз на предмет того, что мы сунемся, чтобы закатить вечеринку, — зачастила Гермиона, глотая окончания слов и почти задыхаясь от скорости речи. — Луна, Невилл, ребята из Отряда Дамблдора, кто ещё выступал против Кэрроу и… директора, тоже под ударом. Их и так жестоко наказывали, а теперь и вовсе могут уб… убить за неподчинение. Этот урод Амикус на все способен, я его видела. Страшно представить, что он начнет творить, когда вся власть в школе окажется в его руках.
Под конец она начала как-то странно заикаться, так что предпочла себя остановить.
— Вряд ли мы сможем, — глухо отозвался Гарри, так и не разжимая объятья, — предупредить их всех. А даже если получится, то многие просто не смогут не приехать в Хогвартс после каникул, опасаясь преследования своих семей.
— Надо что-нибудь придумать, что-нибудь…
Чувство бессилия охватило её. Она всхлипнула и спрятала лицо, прижавшись лбом к плечу Гарри. Обниматься с ним было не так уж и удобно — он был и ниже, и уже в плечах. Да и старая кофта — не шикарная широкая мантия, на которой так удобно было виснуть. Это расстроило Гермиону ещё больше.
— Я хочу убить их всех, — горячо зашептала она, пытаясь отогнать непрошенные слезы. — Всех до единого.
— Не надо уподобляться им, Гермиона. Я тоже хочу причинить им боль, но что тогда останется от нас…
— С тобой или без тебя, — упрямо заявила она.
— И что ты планируешь делать? Пойдешь в одиночку… куда?
— Поймаю Пожирателя и спрошу его, где мне найти Тома.
— Поймаешь?..
— Да. Застану врасплох, вырублю и поговорю. Очень, — протянула Гермиона, — очень вежливо.
— И как ты собираешься это провернуть?
— Как уже проворачивала в доме Лавгуда. Как ушла из кухни так, что ты и не заметил.
— О чем ты?
— Дело в том, Гарри, что я тут немного умираю. Или исчезаю, не знаю, как правильнее сказать, — Гермиона подняла голову, но в глаза другу так и не посмотрела. — Но ты не беспокойся, это не точно. А ещё сильно нам на руку.
|
|
|
