История судебной статистики дореволюционной России.

Первые научные высказывания в области юридической (мо­ральной, уголовной, судебной) статистики относятся к XVII— XVIII вв. Но лишь в первой половине XIX в. стала развиваться морально-статистическая теория. Ее родоначальники в России -А.Н. Радищев, во Франции — А. Герри, в Бельгии — А. Кетле.

Наибольшую известность в мире приобрели работы А.Кетле, которого обычно называют «отцом моральной статистики». Он действительно много сделал для развития не только общей тео­рии статистики, но и статистики преступности. С его именем связаны философия позитивизма, теория факторов в кримино­логии, которые вытекали из его статистических упражнений. Основные положения статистики преступности и других нега­тивных явлений изложены в книге «Sur L/homme et le developpement de ses facultes, ou essai de physique sociale» («О человеке и развитии его способностей, или опыт социальной физики») в 1835 г. «Во всем, что касается преступлений, — писал он, — одни и те же числа воспроизводятся с поразительным и не подлежа­щим сомнению постоянством... Это постоянство, с которым одни и те же преступления из года в год совершаются в том же самом порядке и влекут за собой в одинаковых размерах одни и те же наказания, есть один из излюбленнейших фактов, какие сообща­ет нам статистика уголовных судов... Печальное положение чело­веческого существования! Мы наперед можем вычислить, сколь­ко индивидуумов обагрит свои руки в крови себе подобных, сколь­ко будет подделывателей, сколько отравителей, почти так же, как можно вычислить количество рождений и смертей, которые должны иметь место». В более раннем труде «Расчет вероятных преступлений» (1829 г.) он, по свидетельству высоко чтившего его К. Маркса, с удивительной точностью предсказал не только число, но и различные роды преступлений, которые будут иметь место во Франции в 1830 г.

Отдавая дань уважения заслугам А. Кетле, нельзя забывать о приоритете наших отечественных ученых. Тридцатью годами рань­ше Кетле в работе «О законоположении» (1802 г.) А.Н. Радищев пришел к исключительно важным выводам о роли уголовной статистики. Он не просто констатировал печальные тенденции преступности, а предложил основные направления использова­ния статистических закономерностей в правотворческой работе. Радищев писал, что для разработки новых законов необходим полноценный статистический материал, правдиво освещающий преступность, ее причины, деятельность правосудия и другие правовые и экономические вопросы, что только на основании таких данных «можно почерпнуть мысли для будущего законо­положения».

Решение этого вопроса он видел в необходимой организации статистического наблюдения (т. е. учета и отчетности) за право­вым и экономическим положением России во всех губерниях и присутственных местах. Мыслитель полагал, что на основе «ведо­мостей о преступлениях уголовных» можно будет изучать преступность, ее причины, для чего предложил перечень сведений, которые необходимо собирать и которые до сих пор не потеряли актуальности. «Сим ведомости должны заключать в себе: 1) про­исшествие, как совершалось преступное дело; 2) какое было по­буждение или какая причина к совершению деяния; 3) какие употреблены были средства к обнаружению истины; 4) какие были доказательства, что преступление было совершено; 5) ка­ким законом руководствовались судьи в решении дела, т. е. то ли сие происшествие именно, которое в законе означено; 6) какое положено было преступнику наказание».

Ценность этих данных он видел в закономерностях их дина­мики по годам и распределении по видам преступлений, а также другим важным признакам. Поэтому он предлагал собирать и изу­чать уголовно-статистические данные за большой промежуток времени, так как «имея перед собой судопроисшествия разных годов и разных областей обширной России, ясно видно будет: какие побуждения к содеянному преступлению или начатой тяж­бе... Видя источники тяжбы и преступления... тому и другому найти иногда возможно будет преграду».

Приоритет идей А.Н. Радищева очевиден. Он первым затро­нул сущность важнейших статистических методов: статистичес­кого наблюдения, сводки и группировки данных о преступнос­ти и их количественного и качественного анализов в целях зако­нотворчества и организации борьбы с преступностью. Анализи­руемая работа была представлена Радищевым в комиссию по выработке законов, куда его пригласил сам царь. Однако его идеи не были услышаны и реализованы. Их ценность неоспори­ма. Но к великому сожалению, в полной мере они остаются не реализованными до настоящего времени. Достаточно сказать, что в основе разработки УК РФ 1996 г. не было никакого специаль­ного статистического и криминологического анализов и про­гнозов.

Следом за работой Радищева академик Российской академии наук К.Герман произвел первое статистическое исследование «Изыскание о числе самоубийств и убийств в России за 1819 и 1820 гг.», с изложением которого он выступил на заседании ака­демии 17 декабря 1823 г., т. е. на семь—десять лет раньше выхода основных работ А. Кетле. Это исследование не только не было услышано, но было признано министром просвещения А.С. Шиш­ковым вредным и недопустимым к опубликованию. Оно обнаро­довано только в 1866 г. в Журнале министерства юстиции (т. XXX, ч. II). Так из-за российской бюрократии был утрачен приоритет отечественной науки. Но статистико-юридические идеи тех лет не потеряли своей значимости до настоящего времени.

Так получилось, что юридическая статистика долгое время разрабатывалась под именем «моральная», в структуре которой основное место занимала уголовная статистика. Это связано не столько с особым интересом исследователей к делам крими­нальным, сколько с тем, что практический учет преступлений, самоубийств, пьянства и других форм отклоняющего поведения был поставлен гораздо лучше, чем иных правовых и юридичес­ких явлений.

Понятие моральной статистики впервые появилось в 1833 г. в работе французского статистика А. Герри «Исследования мораль­ной статистики во Франции». Предполагалось, что моральная статистика включает в себя статистические сведения о преступ­ности и иных явлениях, отражающих уровень морали в обще­стве. Хотя сведения о преступности и судимости составляли ос­новное ядро моральной статистики, она не была названа уго­ловно-правовой, криминальной или судебной.

Уголовно-статистическими исследованиями занимались не специалисты уголовного права, а философы, моралисты, мате­матики, астрономы и статистики, главным образом, позитивист­ской школы, для которых законы развития преступности, кото­рая учитывалась лучше всего, являлись серьезной иллюстраци­ей в научных обобщениях. Криминалисты сторонились статистики. Они руководствовались нормативизмом господствовавшей тогда «классической школы уголовного права», которая исклю­чала эмпирику и изучение закономерностей развития преступ­ности, а рассматривала преступление как продукт свободной воли человека. По сравнению со средневековой ответственнос­тью за связь субъекта преступления с дьяволом, это было шагом вперед. Но в то же время теория свободной воли в своем перво­начальном варианте исключала детерминацию человеческого по­ведения, а следовательно, и не нуждалась в изучении социальных

закономерностей.

Определений моральной статистики было много. На Между­народном статистическом конгрессе в Гааге в 1857 г. Кетле на­считал 180 вариантов. Типичное определение тех лет: «Мораль­ная статистика занимается статистическим исследованием мас­совых явлений морального значения человеческой жизни». Од­нако сам круг показателей морального значения каждый автор понимал по-своему. Далеко не полный перечень разделов статис­тики, которые различные авторы относят к сфере «моральной», приводит А.А. Герцензон: преступления, наказания, браки, раз­воды, рождаемость, в частности, внебрачная, аборты, подки­дывание младенцев, венерические болезни, наркомания и ал­коголизм, перемена религии, сектантство, религиозные обряды, распространение филантропических обществ, проституция, тор­говля женщинами, продажа игральных карт, самоубийства, не­уважение к частной собственности и т. д. Один лишь неполный перечень возможных разделов моральной статистики показыва­ет, что абсолютное большинство их не имеет прямого отноше­ния к уголовно-правовой статистике, многие --к моральной. Именно поэтому споры о моральной статистике были долгими и не всегда продуктивными.

История судебной статистики России берет свое начала с 1802 года, с организации министерств. Именно в это время началось систематическое собирание и разработка отчетных материалов, что было предписано законом. Собирание разных статистических сведений существовало и раньше для нужд правительства, но, во-первых, оно, как правило, не носило систематического характера и, во-вторых, отсутствовал специальный центральный орган куда бы эти материалы поступали. Кроме того, данные материалы освещали преимущественно численность населения и экономико-географическое положение отдельных мест страны, почти не касаясь вопросов, являющихся предметом судебной статистики (преступления, преступники и деятельность органов, осуществляющих правосудие).

 

Основным явлением в экономической жизни страны в этот период было разложение старого крепостного хозяйства в связи с развитием новых, прогрессивных для того времени капиталистических отношений. Положение крестьянства становилось все более тяжелым, что вызывало постоянные мятежи и беспорядки. Крепостное право стало тормозом развития производительных сил страны, на фоне этого наблюдалось развитие буржуазных отношений. В этих условиях царское правительство в целях обеспечения наиболее эффективного проведения внешней и внутренней политики осуществляет ряд реформ, и в частности реорганизацию государственного аппарата. Это, в свою очередь, и потребовало создания совершенно новой системы государственной статистики, необходимость и важность которой для государственного управления хорошо сознавали правящий тогда Александр I и большинство его министров.

 

8 сентября 1802 был обнародован манифест об учреждении министерств. На каждого из министров возлагалась обязанность в конце года представлять в Сенат письменный отчет. Сенат после проверке отсылал отчет государю со своим заключением. Этим манифестом было положено начало новой системе государственной статистики, в частности правовой статистики, которая сосредотачивалась в то время в министерстве юстиции и министерстве внутренних дел. Важность сбора уголовно-статистических материалов для контроля за деятельностью судебно-полицейских органов, призванных вести борьбу с любыми действиями, опасными для дворянско-крепостнического строя, хорошо осознавалась царским правительством.

Важность сбора уголовно-статистических материалов для контроля за деятельностью судебно-полицейских органов, призванных вести борьбу с любыми действиями, опасными для дворянско-крепостнического строя, хорошо осознавалась царским правительством. Особенно важную роль в организации государственной статистики сыграло министерство внутренних дел, во главе которого стоял виднейших государственный деятель того времени граф В.П. Кочубей. Вся статистика министерства внутренних дел была подразделена на основную и текущую, которая охватывала огромное число сведений, необходимых для его деятельности. Большое интерес представляет перечень вопросов, или, говоря языком статистики, программа наблюдения, которая была установлена министерством внутренних дел для текущей статистики губерний по ведомству полиции (следует иметь в виду, что под «статистикой» в то время понимали не только числовые данные, но так же все относящиеся к государствоведению). Данная программа наблюдения была весьма обширна, оная преследовала следующую цель – выявление и пресечение любых действий, направленных против интересов дворян и помещиков и хотя бы в наименьшей степени нарушающие установленные ими правопорядок. На основании от начальников губернии министерство внутренних дел составляло ежегодный сводный отчет. В таком обширном отчете, который охватывал всю деятельность министерства внутренних дел имелся специальный раздел под характерным названием «Сохранение тишины и порядка». Этот раздел является ярким примером, рассказывающим о беспощадной борьбе дворянско-крепостнического государства с постоянными волнениями крестьян, рабочих и солдат. Непосредственно числовые данные, как мы уже отметили ранее встречаются в отчетах министерств в довольно ограниченных размерах. Однако, они присутствовали и с их помощью осуществлялись отдельные сопоставления и вычислялись некоторые обобщающие показатели (например, число самоубийств и убийств на 10000 жителей.) Данные ведомости имели большое значение для контроля за деятельностью местных полицейских органов со стороны министерства внутренних дел. Сама жизнь заставляла правительство организовывать статистическую работу – этого требовали интересы буржуазии, нужды государственного управления. Наибольшее количество статистических данных сосредотачивалось в министерстве внутренних дел. Однако, получаемые из губернии отчеты имели большие дефекты, составлялись чиновниками-бюрократами «на глазок», поскольку статистика, с их точки зрения, была ненужным капризом и барско-либеральной затеей министра. Провинциальные и крупные соновники-реакционеры считали статистку вредной затеей. Здесь, как и в других областях общественной мысли шла постоянная борьба между прогрессивными и реакционными кругами. Министр внутренних дел граф Кочубей хорошо понимал значение статистики для государственного управления и добивался ее правильной организации на местах. В 1811 году при министерстве полиции было основано статистическое отделение, которое занималось рассмотрением государственных отчетов, составляло по ним общие своды, а также анализировало статистику движения населения.

В результате организованного первичного учета был накоплен богатейший, чрезвычайно интересный материал. Итак, новая организация уголовной статистики решала три важнейших практических задачи: 1) Обеспечение тщательной регистрации осужденных по самым различным признакам для систематической уголовной статистики, и в особенности, для предупреждения и пресечения рецидива. 2) Установление четкой системы постоянного контроля за работой органов суда и прокуратуры, за каждой стадией уголовного процесса. 3) Обеспечение постоянного наблюдения за состояние преступности страны в территориальном разрезе по отдельным категориям. Таким образом, накопившимися статистическими материалами, которые по своему качеству не могли идти ни в какое сравнение с материалами дореформенной статистики, широко использовались учеными-криминалистами и процессуалистами для дальнейшего развития уголовного права и процесса.

VI. Роль купонной системы в русской судебной статистике. 27 ноября 1871 года были утверждены новые правила «О преобразовании системы судебной отчетности». Данная система, получившая название «купонная система», которая просуществовала почти 40 лет, давала возможность министерству юстиции следить за движением уголовного дела, рассматриваемого в общих судах. В статистическое отделение департамента министерства юстиции доставлялись: 1) уведомления о возникновении дела, 2) ведомость о производстве дела, 3) особые статистические листки о каждом подсудимом. Министр юстиции граф Пален считал разработанную купонную систему незаменимым средством постоянного контроля непосредственно из центра за деятельностью всей судебно-следственной периферии.

Сущность купонной системы заключалась в следующем: к возбуждаемому уголовному делу подшивалась особая тетрадь, состоящая из двенадцати купонов, каждый из которых отражал соответствующую стадию уголовного процесса, начиная от производства дела и кончая исполнением приговора. Соответствующий купон заполнялся по окончанию производства в определенной стадии уголовного процесса и немедленно отсылался в министерство юстиции, которое, таким образом, всегда могло точно знать положение каждого уголовного дела. Следователи, судьи и прокуроры несли уголовную ответственность за правильность указанных сведений и их своевременное представление. Полученные министерством купоны тщательно обрабатывались и сводились в виде многочисленных таблиц, показатели которых отражали все стадии уголовного процесса как в целом, так и по отдельным окружным судам. Министерство юстиции, обобщая судебную практику, отраженную в статистических показателях, давала соответствующие указания, направленные на улучшение деятельности судебно-прокурорских органов, а также принимала конкретные меры по отдельным судам, допускавшим те или иные нарушения. Купоны служили так же документами первичного учета для измерения преступности в делах, в то время как статистические листки измеряли ее в лицах. Особая тетрадь («ведомость о производстве дела») была разделена на 12 частей, каждая из которых охватывала стадии уголовного процесса, характеризуемые целым рядом показателей.

1. Производство дела у судебного следователя.

2. Производство дела в прокурорском надзоре окружного суда.

3. Производство дела в прокурорском надзоре судебной палаты.

4. Производство дела в обвинительной камере судебной палаты.

5. Производство дела в окружном суде.

6. Апелляционное производство.

7. Кассационное производство

8. Обращение судебного приговора к исполнению

9. Направление дела на доследование.

10. Возвращение дела с доследования.

11. Отсылка дела к начальству обвиняемых, что требовалось при разрешении ряда уголовных дел по законам того времени.

12. Получение дела от начальства обвиняемых.

В 1834 году постановлением правительства были организованы под председательством губернатора губернские статистические комитеты. Они собирали и сводили многочисленные статистические данные по губернии и сообщали их секретарю центрального статистического губернского комитета. Он составлял сводные материалы (губернаторские отчеты). В 1842 году министерство внутренних дел, неудовлетворенное отчетами губернаторов (неверные цифры, простые численные статьи показаны неопределенно и даже ошибочно) устанавливает новые формы таблиц. Новые формы отчетов не могли исправить дело, так как сама организации административной статистики не менялась. В 1852 году статистическое отделении министерство внутренних дел было преобразовано в статистический комитет, который с 1857 года стал называться центральным статистическим комитетом. Этот комитет занимался сбором, проверкой, и обработкой всех статистических сведений, необходимых для правительства. Центральный статистический комитет был только по названию центральным органом, фактически же он ведал лишь рядом отраслевых статистик: населения, урожайности, «особых происшествий». Остальные отрасли статистики, и в частности судебная, велись другими ведомостями. Организация русской статистики в XIX веке мало изменялась с годами, однако необходимо отметить, что центральный статистический комитет сумел выполнить целый ряд важных и ценных статистических работ, для чего, как правило, предпринимались специальные исследования. В этот период были проведены отдельными научными обществами и учеными (Е. Анучиным, Н. Вильсоном и др.) ценнейшие статистические работы в области экономических исследований. Некоторые ученые и практики проводили самостоятельно тщательное статистическое исследование преступности в отдельных губерниях. Таким образом, годовые отчеты министерства юстиции, не смотря на многие дефекты, были к концу первой половины XIX века несравненно лучше отчетов министерства внутренних дел. Это объяснялось, главным образом, двумя причинами: кругом учитываемых явлений и имеющимися статистическими кадрами. Дело в том, что отчеты министерства юстиции были ограничены лишь одними объектами уголовной и гражданской статистики (преступлениями, наказаниями и спорами о гражданском праве), учет которых был относительно менее сложен, чем учет огромного круга вопросов, подведомственных тогда министерству внутренних дел и отражаемых в его отчетах. Однако, материалы отчетов министерства юстиции были далеко не идеальные. Они в значительной степени обладали дефектами, вытекающими из порочной организации русской статистики вообще. Но все же, в силу отмеченных особенностей эти отчеты были относительно достовернее, чем отчеты других ведомств.

Судебная статистика России после реформы 1864[1] года. Преобразование крепостнической России в буржуазную монархию и дальнейшее устранение феодально-дворянских пережитков для беспрепятственного капиталистического развития требовали четкой и налаженной статистики, обслуживающей интересы господствующих классов. Это в особенности относилось к уголовной статистике, которая в связи с новой организацией судоустройства и судопроизводства должна была принять новые формы.

Подчеркивая важность организации судебной статистики было необходимо перестроить всю систему судебной статистики, предав ей четкие организационные формы, обеспечивающие высокое качество представляемых материалов. С другой стороны, систематический контроль со стороны царского правительства за осуществлением правосудия, за работой вновь организованных судебных постановлений. В результате министерством юстиции с привлечением целого ряда крупных ученых и практиков была выработана такая система уголовной статистики, которая в то время по своей организации, широте и обработке занимала одно из первых мест в мире.

Данная система обязывала посылать в министерство юстиции краткие уведомления по установленной форме о всякой перемене в положении дела, а по окончанию его – статистический листок о личности подсудимого. Доставляемые таким образом сведения подвергались тщательной переработке в министерстве юстиции, которое затем на основании собранного материала издавало «Своды статистических сведений по делам уголовным». Даже из этой краткой характеристики новой системы уголовной статистики можно видеть, что она основывалась на четкой организации первичного учета, имеющей исключительно важное значение для любого статистического исследования. В результате организованного первичного учета был накоплен богатейший, чрезвычайно интересный материал.

Итак, новая организация уголовной статистики решала три важнейших практических задачи:

1) Обеспечение тщательной регистрации осужденных по самым различным признакам для систематической уголовной статистики, и в особенности, для предупреждения и пресечения рецидива.

2) Установление четкой системы постоянного контроля за работой органов суда и прокуратуры, за каждой стадией уголовного процесса.

3) Обеспечение постоянного наблюдения за состояние преступности страны в территориальном разрезе по отдельным категориям.

Таким образом, накопившимися статистическими материалами, которые по своему качеству не могли идти ни в какое сравнение с материалами дореформенной статистики, широко использовались учеными-криминалистами и процессуалистами для дальнейшего развития уголовного права и процесса.

 

М.Н. Гернет, посвятивший проблеме моральной статистики многие работы и впервые (в 1918 г.) в России организовавший отдел моральной статистики в ЦСУ, пишет: «Рассмотрение трудов по моральной статистике показывает некоторое несоответ­ствие этой дисциплины вкладываемому в нее содержанию. Но термин "моральная статистика" настолько укрепился, что от него не отказываются». В другой своей работе, после подробного ана­лиза различных воззрений на моральную статистику, он заклю­чает: «Нам кажется, что если порывать с названием "моральная статистика", то следует заменить его не одним каким-нибудь другим, а целым рядом названий, и говорить об "уголовной статистике", о "статистике самоубийств", о "статистике потребления алкоголя" и пр. Только в этом случае мы избегаем в названии расплывчатости, неопределенности и излишней, не отвечающей действительному содержанию широты или узости термина».

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: