 |
Дурдом, а не квартира. Сущий, самый кошмарный дом терпимости.
|
|
|
|
Воспоминания возвращались медленно, но неотвратимо.
Жаркое дуновение ветра в лицо. Шелест травы под ногами. Опавший с дерева еще совсем зеленый лист, медленно кружащийся в воздухе и бесшумно опадающий на каменистую дорожку.
"Ирман! Ирман, как это понимать?!"
А как хочешь, так и понимай.
Кулак саднит, но сердце саднит сильнее. Отец идет следом, просит остановиться, требует объяснений.
А к черту все!
Пошел он!..
Шаги все быстрее. Дверцы притормозившего на остановке автобуса уже готовы захлопнуться. Сорваться с места, втиснуться в сужающийся проем, и вжаться лбом в прохладное стекло, бесстрастно наблюдая за тем, как мужчина обессиленно машет рукой, пытаясь привлечь внимание водителя.
Шаги тревожат пыль на прогулочной тропинке. Бесшумные, едва слышные шаги. В городе душно. Но здесь, в тени высоких старых деревьев, вблизи воды, воздух по-прежнему остается прохладным и влажным. Наверное, поэтому в парке психиатрической клиники у всех растений такие густые, сочно-зеленые кроны, а в зарослях кустарников легко можно затеряться.
Они с Амисом и терялись. Бежали напролом, держась за руки, пытаясь скрыться от психа по имени Дин. Но тот не просто представлял себя псом, тот был им, и смог развить у себя феноменальный нюх.
Куда бы они ни забежали, в каких бы дебрях ни таились, обнимая друг друга и тихо посмеиваясь, человек-пес всегда находил их. Истошно лаял, подпрыгивал в воздух на всех четырех конечностях и вилял воображаемым хвостом так натурально, что волей неволей приходилось признавать тот факт, что в этом мужчине живет душа собаки.
Ирман остановился на мгновение, вскинул глаза к небу и уставился на широкую ясно-голубую полосу у себя над головой, которую прорезал белесый след от самолета.
|
|
|
"Я люблю тебя, Гердер. Как ты не поймешь?"
Да уж как понять, когда на голову валятся одни оскорбления? И хочется одного, размозжить голову надоедливого насекомого о стену.
Глаза закрыты, воспоминания путаются с реальностью, реальность с выдумкой, выдумка с фантазиями.
Если бы он вспомнил раньше, что бы случилось тогда?
Руки скользят по плечам, по шее, срывают одежду. Поцелуи жестокие, но желанные. Запах его кожи туманит рассудок, вкус его крови пьянит и сводит с ума. Тело податливо как никогда прежде. Они оба, обрушив стену непонимания, свихнулись, окунувшись в кипящую лаву эмоций.
Жаль, что этого так и не случилось. Лишь во сне Ирман видел их с Сеттоном близость, которой никогда между ними не было, и больше никогда не будет.
Пережив десятки мучительных часов воспоминаний. Теряясь в дебрях памяти, теряясь во времени и пространстве, он вернулся в клинику спустя три дня в твердом намерении объясниться с Амисом. К нему вышел Грегори Сеттон. Наверное, он сделал этого для того, чтобы парень не наломал дров. Он посоветовал Ирману забыть его сына, и очень изумился, когда парень возмущенно воскликнул:
- Я не хочу забывать! Я и вспомнил-то его с трудом. Пустите меня к нему.
- Прости, но Амис категоричен в этом вопросе. Он перегорел. Его слова, не мои. Не делай еще хуже, чем есть сейчас. Уходи и забудь его снова. Те дети, которые подружились в этой клинике, лишь тени минувшего. Пережиток прошлого, которое нужно отпустить. Ты хочешь увидеть не Амиса, а того мальчишку, которого вспомнил. Оставь его там, где он есть. Отпусти его, пусть летит...
- Да к черту того пацана! - разозлился Ирман. - При чем тут он?
- Как это при чем? - удивился Грег, приобнимая парня за плечи и мягко выпроваживая его на улицу. - Амис и тот мальчик одно целое и в то же время они разнятся как день и ночь. Мальчик любил тебя и верил в то, что может помочь тебе исцелиться и вспомнить себя прежнего. Амис понял, что вернуть того Ирмана не получится, а такого человека как ты он любить не может. Все кончено, Ирман. Уходи и живи нормальной жизнью.
|
|
|
- Нет. - Парень упрямо покачал головой и посмотрел на мужчину. - Тот пацан вообще тут не при чем. Хотя воспоминание о нем внесло ясность в дебильное поведение Вашего сына в школе. По правде говоря, мне плевать на того мальчишку. Я не какой-то там педофил. Да я даже не гей! Дайте мне поговорить с этим психологом-недоучкой. Я скажу ему несколько слов и...
- И снова разобьешь ему сердце? - с интересом спросил Грегори. - Изобьешь его до полусмерти так, что его придется отправить на длительное лечение? Разрушишь его карьеру, его жизнь, его стремление вырваться из плена прошлого?
- Мое сердце тоже не в порядке, если Вы еще не поняли! Неужели я должен произносить вслух все эти бредни, чтобы до Вас дошло, что он нужен мне не просто так?
- Я вообще-то его отец. - Хмыкнул мужчина. - Тебе не кажется, что ты зашел слишком далеко в своей откровенности?
- А Вам не кажется, что он уже совершеннолетний и может не спрашивать у родителей разрешения на то, чтобы с кем-то встречаться?
- А ты собираешься предложить ему встречаться?
- А это уже не Ваше дело, что я там собираюсь ему предлагать. - Ответил Ирман с раздражением глядя на мужчину.
Грегори Сеттон еще несколько минут задавал ему наводящие вопросы, но разговор не принес никаких результатов. Доктор ушел, посоветовав Ирману оставить Амиса в покое, а парень отправился домой, размышлять над тем, что произошло.
Постепенно жизнь снова влилась в привычное русло.
Учеба и чашка с чаем, которая неизвестно каким образом перемещалась с одного места в другое. Частые провалы в памяти, которые, вопреки опасениям, не касались Сеттона. И тишина, как вечная спутница его новой жизни.
Все дни как один... скоротечные, однообразные, скучные. В голове сумбур. Голос отца в динамике мобильного режет слух.
- Провались в ад... - хриплый ответ и снова мрак, а за ним сон о несбыточном.
И снова звонок. Только теперь уже он сам звонит Умино, чтобы спросить у него совета. Этот влюбленный идиот может знать, как лучше всего поступить в этом случае. Но в ответ нарывается лишь на холодную отповедь Зитриса.
|
|
|
- Гердер, ты сюда больше не звони, понял. Рике такие друзья и даром не сдались.
Да задолбали! Что за дебильная привычка решать за других?!
Да, он повел себя как урод, отказав Умино в помощи. Но разве он совершил нечто такое преступно-непоправимое, чему нет ни прощения, ни искупления? Мобильный летит в стену, но, падая, не разлетается на части.
Браво, отец! Превзошел сам себя.
Бронированные окна, вся техника, все выключатели в доме работают на сенсорах, самые безопасные в мире электрорезки и другие электроприборы вмонтированы в стены. Чайник полностью автоматический. Сам набирает воду, сам ее кипятит. Никакого контакта с электричеством, с ножами и другими острыми предметами, даже бритва, и та на батарейках.
Дурдом, а не квартира. Сущий, самый кошмарный дом терпимости.
Пальцы привычно бегают по кнопкам, набирают единственный оставшийся номер. "Абонент временно недоступен...". Ну вот. И Джосс так же ушел из его жизни, не оставив и следа. Предатель проклятый...
|
|
|
