 |
Запах Ленарда, тепло его тела, внушительное естество, подрагивающее рядом с губами, превыше всего жаждущее ласки. Все это туманило разум, лишало рассудка и связности мыслей.
|
|
|
|
- Я люблю тебя, бессердечная ты скотина. - Выдохнул Этель, вкладывая в свои слова все, что чувствовал к парню. А потом приоткрыл губы и позволил блестящей красноватой головке проникнуть в свой рот.
Ленард утробно зарычал, вжимаясь ладонями в стену, и качнул бедрами вперед, проникая в него глубже. А когда Этель дерзко прикусил зубами толстый ствол, сгреб волосы на его затылке в охапку, и стал вколачиваться в глотку с каким-то маниакальным удовлетворением, выстанывая слова любви вперемешку с матами, искусно вплетая в эту хаотичную речь имя любовника и порой не особо лестные, но дико возбуждающие эпитеты.
Ленард плавился от всего происходящего. Это был, бесспорно, лучший минет в его жизни. Мир сконцентрировался лишь на жарком рте и юрком, искусном языке, который вытворял с его членом что-то дикое, от чего парень попросту терял связь с реальностью.
Но, пользоваться только ртом было глупым расточительством сил. В этом распрекрасном "гаджете" были места поинтереснее, и Ленард намеревался воспользоваться всеми доступными ему функциями.
Чувствуя, что оргазм неминуемо близок, он отстранил от себя Этельстена, все так же оттягивая его голову за волосы, а потом заставил его подняться на ноги и впился в горячий влажный рот жадным грубым поцелуем.
- Люблю тебя. - Руки скользили по мокрому телу. Сминали кожу, царапали ее. А Ленард все повторял и повторял любовнику, как сильно его любит и как невероятно сильно скучал по нему.
Слова мешались со стонами Этеля, который едва устоял на ногах, когда Ленард грубо вогнал в него сразу два пальца. Парень болезненно зашипел и выматерился, в отместку прикусывая зубами кожу на груди любовника. Но Ленард терпеливо сносил эту боль, продолжая разрабатывать узкий проход, пока Этельстен не издал очень эротичный стон, знаменующий о готовность к проникновению. Освободив запястья парня от полотенца, Ленард развернул его лицом к стене и, грубо приподняв одну его ногу вверх, резко вошел в сжавшийся анус. Закусив губу от неприятных ощущений, он начал покрывать шею и плечи любовника поцелуями, чтобы расслабить его немного и отвлечь от боли.
|
|
|
Этот секс был не менее безумным, чем тот, когда они вдвоем овладели Рикой.
Лишь единожды заглянув в глаза Ленарда, Этельстен, вдруг, понял, что парень не лжет и не лукавит. В его затуманенном страстью взгляде было столько чувств, что не поверить в их искренность мог только слепой идиот.
Когда же они успели так усомниться друг в друге, что пришлось прибегнуть к столь жестким доказательствам? Когда же они утратили способность открываться друг другу в постели и в жизни, что, чуть было, не потеряли самое дорогое, что у них есть?
- Ленард... - позвал Этель, на выдохе выстанывая имя любовника, и оттопырил зад, подставляясь под резкий грубый толчок. - Ты теперь должен на мне жениться.
- Хорошо. - Хрипло ответил парень, сжимая бедра Этельстена так, словно хотел их раздавить.
- И на ручках меня носить как раньше.
- Как скажешь...
- И сексом со мной заниматься каждый день до самой смерти... и любить меня так, чтобы я знал, что не лишний в этой семье.
- Я сделаю все... - вгоняясь в Этеля словно обезумевший, изголодавшийся зверь, прорычал Ленард. - Только список составишь позже. - Усмехнулся он и, резко отстранившись, развернул парня к себе лицом, чтобы уже через мгновение вновь вторгнуться в него, только теперь жадно и жарко целуя эти сладкие и такие любимые губы.
Этель сдался. Руки его теперь были свободны, и он обхватил ими шею Ленарда, открываясь парню еще сильнее, чтобы можно было почувствовать его в себе еще глубже.
|
|
|
Как же он скучал. Как же ему было одиноко без внимания своего грубого, дикого, страстного парня, которого он любил до одурения, до потери пульса.
Еще резче... еще глубже... еще напористее... движения все стремительнее. Вода становится совсем холодной, но она не может остудить внутренний жар, который вспыхнул в парнях из крохотной, уже почти угасшей искры. Сильные руки Ленарда как тиски, сминают бока, давят на ребра. Поцелуи глубокие, болезненные, страстные... после них губы еще неделю будут саднить и кровоточить.
- Люблю тебя... люблю... Ленард... - член напрягся сильнее, запульсировал болезненным удовольствием, бедра свело спазмом, и Этель выплеснулся на парня, с силой сжимая его орган в себе, не желая отпускать.
Ногти царапнули напряженные плечи. Этельстен прогнулся в пояснице, подставляя ключицы под резкие, болезненные укусы. И, чувствуя, как Ленард с глухим утробным рыком заполняет его своей спермой, улыбнулся, откидываясь затылком на холодный кафель.
Оргазм оглушил. Выбил резким ударом по затылку из реалий и отправил в абсолютный нокаут к источнику чистого яркого удовольствия.
Ленарду потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Этель обнимал его, поглаживая мокрые волосы на его затылке, и нашептывал какие-то глупости. Уже немного позже, когда кровь не оглушала своим шумом, Ленард осознал, что это были пункты его списка условий. Но, как бы он ни клялся во время секса исполнить все пункты, до единого, с последним согласиться так и не смог.
- Нет, твою стряпню я есть не буду, хоть ты меня расстреляй на месте. - Улыбнулся парень и коротко поцеловал Этеля. - Так что можешь сразу вычеркнуть этот пункт.
- Ты чертов зануда, Ленард. - Зашипел Этельстен, тем не менее, счастливо улыбаясь парню и глядя на него чуть затуманенным и абсолютно влюбленным взглядом. - Не игнорируй меня больше. - Попросил он тихо, перебирая пряди мокрых волос любовника. - Никогда. Это мое единственное и безапелляционное требование.
- Никогда. - Повторил Ленард, прикасаясь к ладони Этельстена губами. - Больше никогда.
|
|
|
