Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Рождение формального права




Ни одна из правовых систем развитых стран не может быть чисто формальной или чисто неформальной. Она неизбежно является смесью обоих типов.

Государственное право в основном (хотя и не всегда) формально: будучи шаблонным, структурированным, оно опирается на письменное слово, стандартные институты и процессы. Негосударственное право обычно в меньшей степени является формальным, но как официальные, так и неофициальные кодексы законов являются смесью обоих типов. Почему некоторые части системы права высокоформальны, некоторые менее формальны, а некоторые полностью свободны и бесформенны? Мы можем начать ответ на этот вопрос с замечания, которое кажется нам очевидным: с точки зрения истории неформальное право возникло первым. Примитивные общества, которые больше напоминают древние человеческие сообщества, нежели современные, урбанизированные, имели высоконеформальные правовые системы^ Формальные аспекты, по-видимому, вступают в действие, когда неформальная система по той или иной причине перестает работать. В малочисленных сообществах, там, где большинство отношений между их членами крайне непосредственно, формальная система может и вообще не понадобиться. В них люди не слишком часто нарушают сложившиеся правила. Обычай правит бал. Общественное мнение — то, что думают друзья, родственники, соседи, — обладает мощной силой, мощным давлением. Люди делают то, что им предписывают делать неформальные нормы, не потому, что они ангелы, но потому, что их родственники и соседи могут применить к ним, в случае нарушения этих норм, ужасное «наказание». Действительно, эти общества обходятся даже без каких-либо организованных методов, для того чтобы применить общественную силу к нарушителю правила. Другими словами, многие простые общества не имеют судов, судей или полиции. Они вполне обходятся без них. Крайний случай — сообщество людей на одиноком изолированном острове Тристан-да-Кунья — бесплодном клочке земли посреди южной части Атлантического океана. Несколько сот людей живут здесь, выращивая картофель и ловя рыбу. В 1930-х годах группа ученых посетила этот остров с целью изучения его животного мира и общественной жизни. Обществоведы,


находившиеся в составе этой группы, были поражены, увидев, насколько законопослушно местное население, если только можно применить слово «законопослушные» к людям, живущим там, где нет ничего, хоть отдаленно напоминающего закон, как мы его понимаем. Никто не мог вспомнить и случая, когда какое-либо серьезное преступление было бы совершено на острове. Здесь не было никаких признаков уголовной юстиции — ни судей, ни судов, ни тюрем. В них просто не было нужды.

Что заставляет людей на острове следовать существующим кодексам поведения? Сразу приходит мысль: островитяне не имели иного выхода. Они были заперты на своем острове без надежды на побег; они полностью зависели друг от друга в смысле совместной жизни и взаимной поддержки. Жизнь на острове была абсолютно «прозрачной»; любой житель острова был абсолютно беззащитен перед недремлю-, щим оком сообщества. С учетом всех этих обстоятельств неформальные нормы былиД слишком могущественны, чтобы их можно было нарушить.

Конечно, в общем-то, на острове было право и его элементы. Существовали нормы поведения, и люди следовали им. Эти нормы обеспечивались реальными санкциями. Тюрьмы, штрафы, физические наказания и виселицы являются не единственным способом наказания людей. Когда человека укоряют, стыдят и открыто не одобряют — это также является методом наказания. Он может быть достаточно суровым по своей сути. И именно потому, что эти методы были столь суровы, сообщество этого острова никогда не нуждалось в судах, полиции, тюрьмах.

Подобные формы наказания существуют и в других малочисленных сообществах, где отношения между их членами непосредственны. Некоторые формы хорошо узнаваемы по нашей собственной истории права. В Америке в колониальный период Массачусетс-Бей и другие колонии заставляли нарушителей сидеть в колодках, так что каждый проходящий мимо мог видеть их. То, что человек сидел в колодках, не доставляло ему физической боли, но подвергало человека общественному порицанию и презрению. Другим достаточно распространенным способом наказания являлась порка. Этот способ был, конечно, достаточно болезненным для тела, но он также доставлял и психологическую боль. Порка, как правило, происходила публично, на глазах у всего сообщества.

Совершенно необязательно отправляться на далекий остров или в глубь веков, чтобы найти примеры процессов, подобные тем, которые мы описываем. Все это мы можем наблюдать ежедневно и в наше время. Для этого достаточно вспомнить школу, семейную жизнь, клубы или любую малочисленную группку людей. Сержант, обучающий призывников в армии, наказывает рекрутов, выставляя их на посмешище. Профессор права в фильме «Бумажная погоня» пользовался насмешками и сарказмом для наказания студентов, не подготовивших или не понимающих лекционный курс. Школьные учителя и родители имеют целый арсенал уловок, для того чтобы вызвать у подопечного чувство стыда, вины или позора.

Абсолютно ясно, что, чем больше, сложнее, более «развито» общество, тем менее оно полагается на неформальные санкции. Соединенные Штаты так и поступают, ибо в этой стране каждый человек может покинуть свой Тристан-да-Кунью.

Мы постоянно находимся в непосредственном контакте с друзьями или родственниками. Но в то же самое время мы имеем ежедневные контакты с незнакомыми людьми, мы используем продукты и процессы, созданные людьми, совершенно нам незнакомыми. Мы все время вынуждены иметь дело с людьми, которых не знаем, — на улицах, на рабочем месте, в банках, больницах, правительственных учреждениях. Пища, которую мы употребляем, изготовлена на отдаленных фабриках; одежда, которую мы носим, сделана на дальних мануфактурах. Люди, которых мы никогда и в глаза не видели, производят предметы, необходимые для нашей жизни, способами и методами, которые мы также не знаем. Когда мы летим в самолете, едем в поезде, такси или автобусе, мы вверяем наши жизни в руки незнакомцев. Все это жизненные реальности. Все они имеют определенные последствия. Как отдельные личности, мы обладаем лишь минимальным контролем над


этими необходимыми нам незнакомцами. Мы открываем банку консервов и едим их. Как мы можем быть уверенными, что консервы доброкачественны? Доброкачественность данного продукта находится вне нашего контроля и определенно вне нашего понимания. Мы также не можем положиться на неформальные нормы и общественное мнение в вопросе гарантии того, что консервы не отравлены, что они питательны и полезны. Мы хотим чего-то более действенного и надежного, чем обычай, чего-то, обладающего независимой силой. Короче говоря, мы хотим иметь право. Следовательно, в таких обществах, как наше — сложном и со многими взаимосвязями, — возникает огромная потребность — нужда в формальных контролерах, которые должны действовать от имени какого-либо организованного органа — правительства.

В жизни мы зависим не только от незнакомцев. Даже в таком большом обществе, как наше, где роль отдельной личности может теряться. Мы имеем семью, друзей, иные личные привязанности к людям и местам. Даже в мегаобществах мы проводим достаточно много времени в небольших человеческих сообществах. Большое общество состоит из этих малых молекул человеческих групп. Каждый из нас имеет свою зону или сферу, свой собственный остров. Внутри такой маленькой группы действуют еще и неформальные нормы. Но для большинства из нас гу все же имеется выход: с острова можно убежать. Мы имеем возможности сменить работу, город, семью, а если захотим — в некотором смысле и жизнь. Мы можем быть узниками своих собственных привычек, условий жизни, традиций. Но по сравнению с большинством людей в других обществах для нас открыто множество (V^f/ возможностей к побегу.

Это означает, что неформальные нормы обладают властью только в тех случаях, когда мы разрешаем им делать это, когда мы соглашаемся, чтобы они оставались в полной силе. Конечно, психологические ограничения могут быть и часто бывают чрезвычайно сильны. Но по крайней мере если мы и связаны с миром неформальных правил, то только из-за соглашения — то есть консенсуса — как о самих нормах, так и о тех авторитетах, которые устанавливают стандарты и создают правила. Американцы китайского происхождения не обязаны подчиняться правилам Благотворительной ассоциации. Они могут «бежать с острова». И они действительно все более и более приобретают стремление к побегу, особенно молодое поколение. Если они остаются на своих островах, то только потому, что на каком-то уровне хотят или чувствуют, что это их внутренняя потребность. Но все больше и больше членов американского общества отвергают диктат старых норм и авторитетов (то есть неформальное право), и тогда вступает в силу формальное право, даже в случаях урегулирования непосредственных отношений.

Мы можем проиллюстрировать этот момент, приведя пример проникновения права в жизнь американской школы. В недалеком прошлом школы были местом, где дети учились читать, писать, считать, а также учились выполнять правила. Правила большей частью были неформальными, учитель ведал классной комнатой, директор — школой, совет школьных директоров — районом. В достаточно редких случаях некоторые родители учащихся или сами учащиеся пытались бросить вызов правилам, которые действовали в школах. Но в большинстве своем эти попытки и для родителей, и для учеников оканчивались ничем. До середины 20 века никтс и слыхом не слыхивал о таких формальных вещах, как «кодекс одежды». Каждык более или менее знал, что детям полагается носить, насколько они должны был аккуратны и тому подобное. В любом случае и родители и дети понимали, чтс классной комнатой управляет учитель, и в этом смысле слово учителя или директора было окончательным. Не существовало каких-либо писаных правил, процедур, условий и принципов апелляции.

Эта старая добрая система была разрушена в конце 1960-х годов. Стил! одежды и поведения быстро менялся. В моду у мальчиков вошли длинные волосы служившие ко всему прочему символом неповиновения. По крайней мере последне<


было причиной того, что некоторые ученики отдавали предпочтение длинной прическе, тогда как учителя и директора отнюдь не имели желания соглашаться в этом вопросе с ними. Поскольку неформальные нормы не работали, школы были вынуждены прибегнуть к помощи формального «кодекса одежды». Согласно правилам высшей школы Вильямс-Бей (штат Висконсин), волосы должны были быть такими, чтобы не свисать ниже воротника сзади, не закрывать ушей сбоку и не опускаться ниже бровей. В этой школе бороды, усы и длинные бакенбарды также были запрещены.

Достаточно большое количество школ могло похвастаться наличием подобных правил. Но соблюдение этих правил в большинстве случаев не было столь уж строгим. Правда, во многих районах учащиеся школ — мальчики, отказывающиеся стричься, — посылались домой, подвергались взысканиям. Перестали действовать старые нормы, так же как и авторитеты. Большинство родителей и учащихся приняли новые правила, но значительное меньшинство отказывались принять эти новшества. Они отказывались признавать положение о том, что школа имеет право издавать распоряжения, касающиеся стиля одежды и прически. В нескольких случаях родители и ученики продолжали упорствовать и даже доводили дело до суда, и школам типа школы Вильямс-Бей, приходилось, к своему глубокому удивлению, защищать свои кодексы, касающиеся одежды и причесок, перед лицом федерального судьи. По статистике, федеральными судами было рассмотрено не менее 87 дел, касающихся исключительно длины причесок. Школы столкнулись с дилеммой. Старые нормы не действовали, а с введением новых правил прежде царящее согласие было потеряно; в результате — противоборство, взаимное неудовольствие, раскол.

Из сложившейся ситуации было только два выхода: либо подчиниться желаниям учащихся, либо продолжать двигаться по пути дальнейшей формализации., Шагом в последнем направлении был и сам «кодекс одежды». Родители и студенты в этом случае по крайней мере знали бы, что от них требуется., Школьные советы также разработали формальные процедуры для обращения по поводу спорных вопросов о правах учащихся. Возникла целая новая отрасль права. В 19-м веке никто даже и не думал о «студенческих правах» как о законодательной категории или как о проблеме, относящейся к области права. Новые процедуры распространились и на другие учебные заведения, например университеты. Общее направление развития событий было то же самое. Когда-то слово профессора являлось непреложным законом в аудиториях колледжа. Уже к 1970-м годам об этом нельзя было сказать столь категорично. Теперь.. право стало законом. Мы можем, очевидно, сказать: неформальные нормы разрешаются в конфликтных ситуациях. Вконфликтнои ситуации любое обществом/или подобщество) отказывается от неформальных~норм — в этих условйях"они просто не работают — и обращается к более формальным системам, способным справиться с возникшими проблемами. Появляются новые процедуры. Будут созданы новые законы, и право повернет свое течение в сторону большей формализации. Правовая «девственность», позволявшая достичь консенсуса, нарушена. Учитель в школьном здании с единственной классной комнатой, управляющий целым «курятником», — это уже пример из прошлого. Он заменен профессионалами, обширной школьной бюрократией, сонмом инструкций и процедур. В общем-то, это абсолютно неизбежно. Масштабы страны и разнообразие мнений сделали это.

Все это дает нам по крайней мере предварительный ответ на вопрос, который проходит через всю книгу: как появилось такое громадное количество «законов», такое разнообразие «процедур», такое количество «надлежащих процессов»? Общество, как и природа, не терпит пустоты, и нарушение согласия, разрушение системы авторитетов создает вакуум. Тогда право, в его формальном виде, вступает в силу. Оно дает нам ключ и к иной загадке: будут ли эти тенденции, которые мы наблюдаем в обществе, продолжать развиваться в будущем, замедлятся ли они и затем исчезнут или ускорятся и станут сильнее? Мы не знаем точного ответа, но по крайней мере мы знаем, что искать в сегодняшней жизни, за каким барометром наблюдать, какие показания считывать.


Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...