 |
Поскольку решил я быть более обстоятельным в описании жизней двух этих женщин, нежели жизней прочих пиратов, долг правдивого историка побуждает меня начать с самого ее рождения[176]. Красотка Энн родилась в городке близ Корка, в Ирландском королевстве, от
|
|
|
|
Поскольку решил я быть более обстоятельным в описании жизней двух этих женщин, нежели жизней прочих пиратов, долг правдивого историка побуждает меня начать с самого ее рождения[176]. Красотка Энн родилась в городке близ Корка, в Ирландском королевстве, отец ее был адвокатом, однако Энн не была одним из признанных его отпрысков, что явно противоречит старой пословице, гласящей, что у ублюдков везения больше. Отец ее был женат, и жена его, разродившись, после того заболела, и, дабы она могла поправить здоровье, ей присоветовали переехать в места, где воздух лучше. Место, ею выбранное, отстояло на несколько миль от ее жилища, и там жила мать ее мужа. Здесь она пребывала какое-то время, а муж оставался дома, дабы вести свои дела. Служанка, которую она оставила присматривать за домом и обслуживать семью, будучи красивою молодою женщиной, принимала ухаживания молодого человека из того же города, некоего Тэннера. Сей Тэннер обычно пользовался случаем, когда семьи не бывало дома, дабы являться продолжать свои ухаживания. И как-то, будучи со служанкою, когда та занята была по хозяйству, он, не имея страха Божьего перед глазами, улучил момент и, лишь только она повернулась спиною, утащил к себе в 176 Как и «биография» Мэри Рид, эта глава представляет собой образчик назидательного рассказа о тяжелой доле бедной девушки, в котором видны явственные отголоски романа Дефо «Радости и горести знаменитой Молль Флендерс», вышедшего в 1722 году. Жизнь Красотки Энн (Энн Бонни), по сути, дала лишь толчок для сочинения сентиментальной истории ее матери. Возможно, это связано с тем, что даже современники Мэри Рид и Энн Бонни не располагали реальными фактами из их биографий до момента ареста.
|
|
|
карман три серебряные ложки. Служанка скоро хватилась ложек, и зная, что с тех пор, как они виделись в последний раз, в комнату более никто не заходил, она обвинила его в сей пропаже. Он же весьма упорно отрицал свою вину, отчего она пришла в негодование и пригрозила, что пойдет за констеблем, дабы тот отвел его к мировому судье. Угроза испугала его до безумия, ибо он хорошо знал, что не выдержит обыска; по сей причине вознамерился он ее утихомирить, посоветовав проверить выдвижные ящики и прочие места, дескать, может быть, она найдет пропажу. В это время он прокрадывается в другую комнату, где горничная обычно спала, и кладет ложки меж простыней, а после тайно уходит заднею дверью, заключив, что она обнаружит их, когда пойдет спать, и тогда на следующий день он сможет притвориться, будто сделал это, только чтобы напугать ее, и дело можно будет обернуть в шутку.
Она же, лишь только хватилась его, прекратила свои поиски, рассудив, что он унес их с собою, и направилась прямо к констеблю, дабы тот его арестовал. Молодого человека известили, что его искал констебль, но он придал тому мало значения, не сомневаясь, что на следующий день все образуется. Минуло три или четыре дня, и ему все еще говорили, что констебль ищет его, и это заставило его скрываться. Не уразумев в происходящем смысла, он вообразил, ни более ни менее, что горничная вознамерилась присвоить ложки к своей выгоде, а кражу приписать ему.
В сие время случилось так, что хозяйка, совершенно оправившись от недавнего своего недомогания, возвратилась домой вместе со свекровью. И первое, что услышала, была новость о пропаже ложек, и каким образом сие произошло. Служанка сообщила ей и то, что молодой человек убежал. Тот же, получив известие о прибытии хозяйки и рассудив, что никак не сможет более там появиться в прежнем своем качестве, покуда дело не уладится, а женщина она по характеру добрая, решил идти прямо к ней и рассказать всю историю, с тою лишь разницей, что он якобы сделал это в шутку.
|
|
|
Хозяйка вряд ли тому поверила, однако пошла прямо в комнату горничной и, отвернув одеяла на кровати, к своему великому удивлению, нашла там эти три ложки; после чего присоветовала молодому человеку идти домой и заниматься своими делами, ибо он может более не беспокоиться об этом.
Хозяйка не могла представить, что бы все то могло означать: она никогда не замечала за горничною мелких краж, и потому у нее не умещалось в голове, что та в самом деле намеревалась украсть ложки; заключив из всего в целом, что со времени той пропажи горничной не было в своей кровати, она тут же возревновала, заподозрив, что горничная во время ее отсутствия занимала ее место подле мужа, и сие было причиною того, почему ложки не были найдены раньше.
Она тут же воскресила в памяти несколько благосклонных деяний, которые ее муж свершал для горничной, деяний, кои в то время прошли незамеченными, но теперь в ее голове поселилась сия мучительница, ревность, которая множила доказательства их близости; другим обстоятельством, усугубившим все остальное, было то, что муж ее знал, что она должна была в тот день прибыть домой, и не входил с ней в сношения четыре месяца до последних родов, и все же воспользовался случаем уехать в то утро из города под каким-то незначительным предлогом. [ – – ]Все эти факты, взятые вместе, утвердили ее в ее ревности.
Поскольку женщины редко прощают оскорбления такого рода, она замыслила выместить зло на горничной. Для этого она оставляет ложки там, где нашла, и приказывает горничной постелить чистые простыни на кровать, сказав ей, что намерена сама здесь спать этой ночью, потому что ее свекровь будет спать на ее кровати, и что она (горничная) должна ночевать в другой части дома; горничная, готовя постель, была удивлена, завидев ложки, но у нее были весьма веские причины, по которым ей не подобало говорить, где она их нашла, посему она забирает их и кладет к себе в сундук, намереваясь оставить затем в каком-нибудь месте, где бы их можно было случайно найти.
Хозяйка, дабы все выглядело так, как будто делалось без умысла, ложится этою ночью в постель горничной, едва ли воображая, какое приключение из того выйдет. После того, как она какое-то время провела в постели, думая о том, что произошло, ибо ревность не давала ей заснуть, она услышала, как кто-то входит в комнату; вначале она подумала, что это воры, и была так испугана, что не осмеливалась даже вскрикнуть; но когда она услышала слова: «Мэри, ты не спишь? » – то поняла, что это голос ее мужа. Тут страх ее прошел, но она не стала отвечать, ибо он узнал бы ее с первого слова, и решила притвориться спящей – а там будь, что будет.
|
|
|
Муж лег в постель и в ту ночь разыграл неутомимого любовника; и удовольствие жене портило лишь то соображение, что все это предназначалось не для нее; однако она покорилась и сносила это, как подобает христианке. Перед рассветом она выскользнула из кровати, оставив его спящим, пошла к свекрови и рассказала той, что произошло, не в силах забыть, как он обращался с нею, принимая за горничную; муж тоже украдкою вышел, полагая, что негоже ему быть застигнутым в этой комнате[177]. Тем временем хозяйка, горя желанием отомстить горничной и не принимая во внимание, что обязана той развлечением прошедшей ночи и что одна добрая услуга должна бы стоить другой, послала за констеблем и обвинила ее в краже ложек. Сундук горничной взломали и нашли ложки, после чего она была отведена к мировому судье и приговорена оным к заключению в тюрьму.
Муж прослонялся до двенадцати часов дня и затем пришел домой, делая вид, будто только что вернулся в город. Лишь только он услышал, что случилось с горничной, как разъярился на жену; сие еще подлило масла в огонь, мать воспротивилась сыну и приняла сторону жены, и наконец ссора разгорелась с такою силою, что мать и жена, взявши лошадей, тут же вернулись в дом матери, а муж с женою никогда после того не спали вместе.
Горничная провела в тюрьме около полугода, все это время дожидаясь ассиз[178]; но прежде чем произошло разбирательство, обнаружилось, что она носит ребенка; и когда суд состоялся, она была освобождена по 177 Различные варианты сюжета с подменой любовницы женой под покровом ночи были широко распространены в европейской литературе, начиная с «Декамерона».
|
|
|
178 Ассизами называлась выездная сессия суда присяжных в провинциальных местностях Великобритании. Ассизы рассматривали тяжкие уголовные преступления (к которым относились и кражи) и проводились единственной в каждом графстве судейской бригадой, объезжавшей всю его территорию. Поэтому в один и тот же городок суд прибывал не чаще 1-2 раз в год.
желанию свидетельницы: сердце жены смягчилось, и поскольку она сама не верила, что горничная виновна в какой-либо краже, кроме кражи любви, то не выступила против нее. Вскоре после своего оправдания та разрешилась дочерью.
Но что больше всего встревожило мужа, так это то, что жена его, как оказалось, тоже носит ребенка, и он, считая очевидным, что не имел близости с нею со времени ее последних родов, в свою очередь возревновал, и ныне оправдывал тем свое обращение с нею, делая вид, что давно подозревал ее, а то, что она тяжела, и есть доказательство; она разрешилась двойней, мальчиком и девочкой.
Мать заболела и послала за сыном, дабы примирить его с женою, но он не хотел о том и слышать; посему она составила завещание, передав все свое имение через доверенных лиц в пользу жены и двух новорожденных, и через несколько дней умерла.
Это был для него скверный оборот, ибо он сильнейшим образом зависел от матери; однако жена была к нему добрее, нежели он заслуживал, ибо выплачивала ему ежегодное содержание из полученного наследства, хотя они и продолжали жить раздельно; так продолжалось лет пять. В это время, питая большую привязанность к девочке, которую имел от горничной, он надумал взять ее к себе жить; но так как весь город знал о его дочке, то, дабы получше скрыть дело и от горожан, и от жены, он нарядил ее в бриджи, будто мальчика, и выдавал за сына некоего родственника, коего он задумал воспитать и сделать своим клерком.
Жена прознала, что в его доме появился малыш, коего он очень любит, но так как не знала ни единого родственника мужа, который бы имел такого сына, то поручила своему другу получше разузнать обо всем; тот, поговорив с ребенком, выведал, что это девочка, и раскрыл, что ее мать – та служанка-горничная и что муж все еще поддерживает с нею связь.
Получив таковые сведения, жена, не желая, чтобы деньги ее детей шли на содержание ублюдка, прекратила выплату. Муж, взъярившись, в отместку берет горничную в свой дом и живет с нею в открытую, к великому возмущению соседей; однако вскоре он обнаружил дурные последствия сего поступка, ибо стал понемногу терять практику и, осознав, что долее не сможет здесь жить, задумался об отъезде. И, обратив свое имущество в чистые деньги, едет в Корк, а оттуда со своею горничной и дочерью отплывает в Каролину.
|
|
|
Первое время он продолжал в той провинции адвокатскую практику, но затем увлекся торговлей, в коей преуспел гораздо больше, ибо заработал на ней достаточно, чтобы купить обширную плантацию. Его горничная, которую он выдал за жену, внезапно умерла, после чего хозяйство стала вести подросшая дочь – наша Красотка Энн.
Она была горячего и смелого нрава, отчего, когда она предстала пред судом, про нее рассказывали вещи, представлявшие ее в весьма невыгодном свете – например, что однажды она в приступе ярости убила ножом англичанку-служанку, которая прибирала в доме ее отца; но по мере изучения вопроса я нашел, что сия история безосновательна. Определенно известно, что она была так сильна и вспыльчива, что однажды, когда некий юноша захотел с ней переспать против ее воли, она так его избила, что он надолго слег в постель.
Пока она жила с отцом, то считалась богатою наследницей, отчего можно было думать, что отец рассчитывает на хорошую партию для нее; однако же она расстроила сии планы, ибо без его согласия вышла замуж за молодого человека, который был моряком[179] и не имел ни гроша за душою, чем разгневала отца до такой степени, что он выставил ее за дверь; после чего молодой человек, взявший ее замуж, разочарованный в своих ожиданиях, сел с женою на корабль, идущий на остров Провиденс, надеясь поступить там на службу.
Там она свела знакомство с пиратом Рэкхэмом, который, ухаживая за нею, вскорости нашел средства отвлечь ее чувства от мужа, так что она согласилась бежать от него и уйти с Рэкхэмом в море, одевшись в мужское платье. Выполнив сие намерение и пробыв на его судне какое-то время, она понесла, когда же полнота ее стала заметна, Рэкхэм высадил ее на остров Куба; и там препоручил ее своим друзьям, каковые заботились о ней, пока не приспела пора рожать. Когда она оправилась и снова встала, он послал за нею, дабы составить ему компанию.
Когда вышел королевский указ о помиловании пиратов, он воспользовался им и сдался; позднее, будучи послан на приватирский промысел, он возвратился к своему старому ремеслу, о чем мы уже упоминали в истории Мэри Рид. Во всех предприятиях Красотка Энн составляла ему компанию, и когда им предстояло какое-нибудь пиратское дело, не был никого, кто 179 Известно, что реальная Красотка Энн до начала своей пиратской карьеры действительно вышла замуж за моряка по имени Джемс Бонни. Поскольку она очень скоро порвала с мужем, фамилия Бонни в пиратской среде превратилась в прозвище Красотка (англ. bonny – «веселый»; также «хорошенькая девушка»).
поспевал бы впереди нее или был более отважен, а особенно когда их захватили; она и Мэри Рид, и с ними еще один, как упоминалось ранее, были единственными, кто отважился защищать палубу.
Ее отец водил знакомство с весьма многими джентльменами, плантаторами с Ямайки, кои имели с ним дело, и пользовался среди оных хорошей репутацией; и некоторые из тех, которые бывали у него в Каролине, вспомнили, что видели ее в его доме; по каковой причине отнеслись к ней благожелательно, но то, что она бросила мужа, было безобразным поступком и отвращало от нее. В день, когда казнили Рэкхэма, ему в качестве особой милости разрешили увидеться с нею; но все, что она нашла сказать ему в поддержку и утешение, – что ей очень жаль видеть его здесь, но если б он дрался, как подобает мужчине, ему бы не пришлось быть повешенным, как собаке.
Она пребывала в тюрьме, пока не настало время родов, а после того приговор раз от разу откладывали; но что сталось с нею дальше, мы не можем сказать; знаем лишь, что она не была казнена.
Жизнь капитана Дэвиса
|
|
|
