Флуктуации высоты профессиональной стратификации

Рассматривая существующие организации с профессиональной точки зрения, можно увидеть между ними большую разницу. Сравним, к примеру, руководителя общественного учреждения, такого, как университет, с руководителем частного бизнеса. Объем власти ректора университета и предпринимателя не идентичен. Ректор не может по своему усмотрению закрыть университет, радикально изменить его устав или уволить некоторых членов факультета или других служащих. Предприниматель же может все это сделать. У него больше власти и свободы. Это сравнение показывает, что высота профессиональной стратификации меняется в зависимости от типа организации. Она может варьироваться и в рамках одного и того же учреждения с течением времени. Исследователи различают абсолютный и конституционный режимы. Точно так же можно выделить абсолютный и конституционный режимы в профессиональной стратификации. Так, любой шаг к ограничению прав и воли руководителей профессиональной организации может рассматриваться как уменьшение высоты профессиональной стратификации.

Есть ли какое-нибудь определенное направление в изменениях высоты стратификации? Некоторые теоретики утверждают, что направление идет в сторону ее сокращения, другие настаивают на противоположном. Какая из этих двух гипотез верна? Думаю, что никакая.

Остановимся кратко на доказательствах сторонников первой гипотезы. Свои построения они основывают на утверждаемой ими тенденции замены частной собственности социалистической или коммунистической. Они считают, что при социалистическом строе профессиональная дистанция между управляющими и рабочими исчезнет, а высота профессиональной стратификации сильно уменьшится или будет равна нулю. Несмотря на популярность этой гипотезы в настоящее время, я считаю ее весьма сомнительной. Во-первых, будущая отмена частной собственности раз и навсегда, установление социалистического или коммунистического рая не вызывают уверенности. Временно этого конечно же можно достичь, как это и не раз случалось в истории различных стран (скажем, в Древнем Египте, Китае, Спарте и в некоторых других греческих полисах. Древней Персии, в государстве таборитов, в Новом Иерусалиме, в современной Венгрии и России и в ряде других стран)[3]. Но при всех этих исторических "казусах" рай устанавливался и исчезал; в одних случаях — через короткий промежуток времени, в других — через более длительный. Если так было в прошлом, то нет никаких препятствий полагать, что подобная "история" не повторится снова. Короче говоря, история не дает ровным счетом никакого фактического подтверждения существованию такой тенденции как постоянной. По этому вопросу доказательства профессиональных уравнителей не валидны.

Мой второй довод заключается в том, что, хотя социалистическая организация возникает для того, чтобы таковой остаться, нет гарантий, что такая организация ведет к сокращению высоты профессиональной стратификации. В упомянутых выше исторических экспериментах государственного или военного социализма не наступало такого сокращения. Нынешние эксперименты в России и Венгрии дали тот же результат. При коммунистическом режиме рабочий превращен в раба правительственного уполномоченного; он не смеет возражать ему, иначе подвергся бы наказанию, а потому ему приходится действовать так, как ему прикажут. Он даже не может уволиться с работы, бастовать, так как забастовки запрещены; он не может просить защиты от своих нанимателей у правительства, так как его наниматель — государство; он не может апеллировать к общественному мнению ввиду отсутствия такового (кроме мнения правительства) и запрещенности всяких митингов. Он не может обратиться в суд, так как судьи — доверенные лица того же самого правительства. При таких условиях наемный рабочий становится совершенно беспомощным. Дистанция между ним и комиссаром даже больше, чем между Генри Фордом и его наемными рабочими. Те, кто исследовал подобные эксперименты в истории, должен знать, что русская картина, которую мы только что нарисовали, суть самая типичная. Я не вижу никакой исторической причины утверждать, что в будущем при каком-нибудь социалистическом или коммунистическом эксперименте ситуация изменится. Я верю, что социалисты имеют самые чистые намерения, но благими намерениями вымощена дорога в ад: важны не намерения, а реальные результаты и воплощения. Уроки истории не дают никакой почвы для веры в будущие чудеса социализма.

Мой третий довод заключается в том, что в любом профессиональном учреждении с несколькими десятками рабочих (будь то частная, правительственная корпорация или общественная организация) определенная высота профессиональной стратификации неизбежна. Успешное функционирование этого учреждения требует наличия управляющих и подчиненных. Если этого нет и все люди — руководители, а подчиняться некому, то каждый будет делать то, что пожелает. Ни разработка единого систематического плана совместной деятельности, ни его реализация невозможны при таких условиях. Несостоятельность подобного учреждения неизбежна. Чем сложнее техника производства, тем вернее это утверждение. В настоящее время она столь сложна, что средний рабочий едва ли сможет компетентно организовывать и управлять крупной корпорацией. Чем более некомпетентным он будет в будущем, тем выше будет роль специалистов и управляющих. Более того, как видно из опыта современных больших предприятий, труд среднего наемного рабочего становится все более монотонным и автоматичным. При таких условиях ни социализация, ни национализация не смогут уничтожить высоты профессиональной стратификации. Национализация предприятий Форда не сможет лишить "общественных менеджеров" сильной контролирующей власти, если конечно же предприятия продолжат работать эффективно. Отсутствие эффективного функционирования комплексного механизма организации нарушило бы саму организацию и привело бы к. срыву производства. Подобный срыв, происходящий по тем же самым причинам в других отраслях промышленности, нарушил бы всю экономическую жизнь общества, что привело бы к нужде, нищете и страданиям людей. В результате общество приходит к настоятельной необходимости возродить свое производство, а это значит восстановление профессиональной стратификации. Таков цикл, который происходил. много раз в истории, происходит и сейчас на наших глазах в России. Существует только одна возможность избежать значительной высоты профессиональной стратификации — это вернуться к первобытной экономической организации "дикарей" — охотников, рыболовов и примитивных земледельцев. Но так как это невозможно, то вывод, к которому мы приходим, следующий: пока существуют профессиональные учреждения с их современным сложным механизмом производства, любая организация труда обречена на стратификацию.

Гипотеза об увеличении высоты стратификации также не подтверждается. Существуют объективные условия, не допускающие неограниченного увеличения высоты стратификации. Среди этих условий самые важные следующие: 1) ограниченные способности индивида; 2) склонность человека сглаживать любую чрезмерную форму неравенства. Современная техника организации и управления настолько сложна, что даже такие выдающиеся руководители, как Генри Форд, не могут обойтись без сотрудничества со специалистами. Любой глава такого предприятия должен внимать и подчиняться советам своих многочисленных экспертов. В обратном случае руководители могут совершить много ошибок, которые приведут к дезорганизации предприятия. Эти фактические ограничения руководства суть всего лишь ограничения высоты профессиональной стратификации. Всем известно также, что успех работы предприятия зависит не только от высшего руководства, но и от многих других второстепенных специалистов, да и от всех рабочих. Их недовольство приводит к замедленному производственному циклу, к забастовкам и другим разрушительным актам, препятствующим успеху самого учреждения. Чтобы избежать этого, руководители вынуждены подчинять свое поведение требованиям служащих, искать сотрудничества с ними, ограничивать своеволие и абсолютизм. Это означает, что заданные объективные условия производства настоятельно приводят к ограничению высоты профессиональной стратификации. Когда она слишком высока, учреждение не может успешно функционировать и обречено на неудачу. Примечательно также и то, что в настоящее время стремление к равенству в различных социальных сферах все усиливается.

Так как существуют ограничения высоты профессиональной стратификации в обоих направлениях, то отсюда следует, что и в истории профессиональных учреждений, и в истории всего профессионального состава населения страны существуют только временные изменения высоты, то есть нет постоянных направлений в ее колебаниях. Благодаря множеству разнообразных конкретных условий высота профессиональной стратификации может увеличиваться; в другие периоды она же уменьшается. Возьмем ли мы средневековые гильдии (взаимоотношения между профессиональными группами мастеров, учеников и подмастерьев), или руководство римской католической церковью папами и кардиналами, или дистанцию во власти главы государства и его подчиненных в руководстве государственными делами, или дистанцию между владельцем предприятия и его служащими, или меняющееся руководящее влияние ректоров одного и того же университета, или степень влияния командующих одной и той же армии — повсюду мы увидим, что во всех этих профессиональных объединениях руководящая власть глав одного и того же учреждения не представляет собой чего-то неизменно застывшего на все периоды, а чувствительно колеблется с течением времени. Власть Григория VII или Иннокентия III была больше власти других католических пап. То же можно сказать и о любом другом профессиональном учреждении, частном или общественном.

Изменяясь во времени, высота профессиональной стратификации колеблется также и в пространстве, от одного учреждения к другому, от одной профессиональной отрасли к другой. Нам говорят, что управление на предприятиях Форда более авторитарное, чем на многих других предприятиях. Личное влияние ректоров различных университетов опять же отличается. В военной сфере высота профессиональной стратификации между командующим и солдатом намного выше, чем между руководителем исследовательского института и научным работником. Профессиональное поведение солдата, особенно во время войны, полностью зависимо от его "босса", а роль солдата в руководстве армией почти равна нулю. В то время как научный работник более независим от своего "босса". Метод исследования, процесс и результаты определяются компетентностью самого ученого, а не приказами его руководителя. Все это иллюстрирует флуктуации высоты профессиональной стратификации в пространстве.

Резюмируем сказанное: точное измерение высоты профессиональной стратификации почти невозможно, тем не менее попытка хотя бы приблизительно ее измерить не даст никаких ровным счетом законных оснований считать, что существует постоянная тенденция в ее колебаниях.