Причина тридцать шестая. Причина тридцать седьмая

Причина тридцать шестая

Вы совершенно правы, в некотором смысле, говоря, что мой последний случай не представляет полного излечения; заметьте, что я этого и не говорил, но излечение было достаточное, ибо что же больше нужно восьмидесятилетней женщине, как не возможность читать газету? Тридцать шестой причиной, почему я гомеопат, послужит еще один случай катаракты, на этот раз излеченный в такой мере, что больная может читать пробный шрифт № 1. Довольны ли Вы этим?

Дама эта, 58-и лет от роду, впервые явилась ко мне в июне 1884 г. Диагноз был поставлен известным специалистом, мнение которого не могло подлежать ни малейшему сомнению. Ведь он такой правоверный! Если бы он сделался гомеопатом, он, конечно, с этого времени не сумел бы отличить хрусталик от щетки!

Я смиренно посмотрел на хрусталики и нашел, что они молочнисто-непрозрачны, но так как я не окулист и притом такой иноверный, то Вам неинтересно знать, как показались глаза дамы моим глазам, и потому Вы потрудитесь принять мои слова в скобках; правоверный же специалист назвал это катарактой! Я отпустил ее излеченной в июле 1887 г. и способной читать № 1. Спрашиваю опять: довольны ли Вы? Как бы то ни было, это тридцать шестая причина, почему я гомеопат, и на время я прощаюсь с катарактами.

P. S. На тот случай, если Вы захотите узнать, какие средства принимала эта дама, я привожу список их, а именно: Urea 6, а затем 12, Psorinum 100, Calcarea carbonica 100, SulfurФ, Silicea 100, Thuja100, Calcarca carbonica 30, Causticum100, Silicea 100, Causticum30, Lapis alb. 30, Sulfur 30, Conium 1, Culcarea fluorica 30, Graphites 30, Chelidonium Ф, Hepar 3, и пр.

Я не могу здесь объяснить основания, на которых я назначал эти средства, но хрусталики у пациентки теперь так чисты, что она в состоянии продевать нитку в иголку.

Причина тридцать седьмая

Вы возражаете против числа средств, употребленных в последнем случае, и хотите знать, " которое из них излечило"?

Возьмите длинную лестницу, приставьте ее к Вашему дому и поднимитесь по ней так, чтобы войти в дом через заднее окно. Когда Вы благополучно совершите этот подвиг, то сообщите мне, какая именно из перекладин помогла Вам это сделать.

Я сочувствую Вашему возражению, так как это было и для меня камнем преткновения к принятию результатов гомеопатического лечения; может быть, в обширной гомеопатической литературе и находится где-нибудь удовлетворительное объяснение, но мне оно не попадалось и потому я должен был выработать этот вопрос сам. Я объясняю это так: в трудных, застарелых, осложненных случаях болезни требуется не одно лекарство, а целая лестница (серия) лекарств, из коих ни одно средство само по себе не в состоянии излечить, но каждое действует по направлению к излечению и совокупное их действие, в конце концов, завершается исцелением — вот как я излечиваю катаракту и многие другие хронические болезни, которые положено признавать неизлечимыми большинством врачей всех оттенков терапевтического мнения. Такое утилизирование целой серии лекарств, по-моему, уступает в важности только закону лечения. Мысль эту мне первоначально подал д-р Драйсдэл (Drysdale) в Ливерпуле, хотя он ее не формулировал. Я называю этот план лестницей средств; д-р Драйсдэл называл его " курсом лечения".

Я часто сравниваю лечение трудного случая болезни с игрой в шахматы, где вы имеете короля, ферзя, слонов, коней и пешек, с ходами которых необходимо ознакомиться прежде, чем сыграть партию. Вы согласны, что в шахматы нельзя играть, не зная игры, а между тем Вы думаете, что можно лечить по гомеопатическому способу, не зная даже гомеопатической пешки. Вот почему изложение мной всех этих причин, почему я гомеопат, один пустой фарс. На самом деле, я пишу Вам о шахматах, а Вы не знакомы не только с фигурой, но даже с шахматной доской. Тем не менее, вот моя тридцать седьмая причина.

Лет с лишком двенадцать тому назад, я пользовал на севере очень богатую даму, лет семидесяти от роду, у которой была острая мания. По совету местного врача, родственники решились отправить ее в приют душевнобольных, но я воспротивился этому, будучи уверен, что она уже никогда оттуда не выйдет. Я сам заведовал таким приютом, и знаю хорошо, что, попавши туда, в терапевтическом отношении человек пропащий. С больными обращаются ласково, охраняют их от всякого вреда, излечивать же их никогда даже не пытаются. И на самом деле, лечить умалишенных аллопатией было бы бесполезно. С помощью же настоящей, основательной гомеопатии, возможно было бы излечить половину обитателей приютов. Вы мне не поверите, но, тем не менее, это сущая правда. Если Вы заглянете в нашу литературу, то найдете, что вопрос этот подвергался основательному и ученому исследованию, и нередко с успехом оправдывался на практике.

Врачи-гомеопаты (а также и негомеопаты) часто бывают поставлены в очень затруднительное положение, вследствие обстановки больного, а попасть в гнездо неверующих, когда предстоит лечить отчаянный случай, поистине не совсем приятно, как может засвидетельствовать любой врач.

У моей пациентки была компаньонка, бросившая на меня презрительный взгляд, и я тотчас увидел, что она будет мне мешать, если я не приму мер, и потому я сообщил ей, что или она должна удалиться, или я, если она не даст мне торжественного обещания исполнять все мои приказания относительно больной. " Потому что, — сказал я, — ведь Вы не верите в гомеопатию? " — " Разумеется, не верю". И с какой презрительной миной это было сказано!

Благодаря Баптизии и другим простым гомеопатическим средствам, моя больная совершенно оправилась, и рецидива не было.

Это моя тридцать седьмая причина, почему я гомеопат, и если я когда-нибудь лишусь разума и сделаюсь маньяком, то пошли мне, Создатель, сотоварища-гомеопата, который будет лечить меня, как я лечил г-жу Б.