Глава III Сравнительная характеристика Манхэттенского и Советского атомных проектов

Советская физическая наука в 30-е годы имела хороший потенциал, советские ученые стажировались в Европе. Ее слабой стороной было отсутствие должного финансирования. Поэтому отечественные ученые затрачивали огромные усилия на то, чтобы получить деньги на строительство крупных экспериментальных установок, таких как циклотроны. В СССР со второй половины 1939 г. правительство требовало от науки практических результатов, которые можно было применить в народном хозяйстве. Поэтому теоретическая физика с этого момента развивались в СССР с трудом.

Научная общественность европейских стран и СССР восприняла идею практического использования внутриатомной энергии без энтузиазма, потому что понимала, сколько трудностей необходимо преодолеть на этом пути и насколько это дорогостоящее предприятие. Чтобы ответить на вопрос, возможно ли использование внутриатомной энергии, надо было выяснить, возможна ли цепная ядерная реакция. На данный вопрос был дан положительный ответ в результате параллельных исследований европейских, американских и советских ученых. До 1940 г. европейские и советские физики — ядерщики активно обменивались результатами исследований и совместно двигали науку вперед.

Общей чертой атомных проектов в США и СССР было то, что ученые первыми осознали всю мощь атомного оружия и пытались развернуть крупномасштабные научные исследования в данной области. Основным доводом ученых для американской администрации была угроза создания ядерного оружия Германией. Президенту Ф.Д. Рузвельту было достаточно письма от Альберта Эйнштейна и беседы с неофициальным помощником А. Саксом, который убедил президента в необходимости открыть атомный проект. В СССР одного слова ученых было недостаточно для придания атомным исследованиям приоритетного значения. Даже предложения Академии Наук СССР начать развитие атомной программы не были услышаны правительством. В 1940 г. академики В.И. Вернадский, В.Г. Хлопин и А.Е. Ферсман ставили вопрос о необходимости форсирования добычи и переработки урана, а также убеждали правительство взять данные работы под свой контроль[14]. Аргументы советских академиков и американских ученых схожи. Работы над созданием ядерного оружия активно ведутся в США и Германии, поэтому СССР не должен отставать в данной области. В результате была создана комиссия по проблеме урана, работу которой нельзя назвать эффективной.

Вторая группа ученых (В.А. Маслов, Ф. Ланге и B.С. Шпинель) пыталась пробудить интерес государства непосредственно к военному применению атомной энергии - урановой бомбе. В.А. Маслов и его коллеги также как и западные ученые призывали засекретить работы по урану и предлагали методы получения легких изотопов урана. В результате получился замкнутый круг: ученые просили государство о материальной поддержке исследований, без которой невозможно было перейти от лабораторной стадии к практическим результатам, а государство требовало результатов экспериментальных исследований для решения вопроса о финансировании. В итоге атомный проект так и не получил приоритетного статуса до начала второй мировой войны. Особенная черта советского атомного проекта - удлиненная фаза принятия решения о засекречивании научно-исследовательских работ по внутриатомной энергии и о формировании атомного проекта в СССР.

Во второй половине 1942 г., когда принималось решение о создании в СССР ядерной научно-исследовательской программы, стимулирующим фактором была не только ядерная угроза со стороны Германии, но и данные разведки о переходе атомной программы США в промышленную фазу, а также факт англо-американского сотрудничества в данной области. Ведомство Л.П. Берия в течение двух лет собирало данную информацию из различных источников, включая письма физика-ядерщика Г.Н. Флерова, прежде чем доложить о ней И.В. Сталину. Советское руководство опасалось, что дезинформация отвлечет силы, столь необходимые для обороны государства, поэтому тщательно перепроверяло разведывательную информацию.

В обоих атомных проектах существовала этап, когда проект вскоре после открытия, находясь на стадии исследований, развивался медленно. Также существовали факторы, стимулирующие проект к форсированному развитию. Как в США (1939-1941 гг.), так и в СССР (1943-1945 гг.) ученые страдали от недостатка финансирования. В США Урановый комитет с октября 1939 г. по осень 1940 г. изучал вопрос целесообразности финансирования исследований по использованию внутриатомной энергии на основании результатов исследований. Стимулом для форсирования атомного проекта стал доклад европейских ученых-эмигрантов О. Фриша и Р. Пайерлса[15], в котором были даны оптимистичные прогнозы относительно создания ядерной бомбы. Ознакомление с английским атомным проектом «Тьюб аллойз» также способствовало форсированию американского атомного проекта. Решение о форсировании проекта было принято Рузвельтом 9 октября 1941 г. До этого президент США не мог решиться начать широкомасштабное финансирование атомного проекта, не будучи уверенным в успехе предприятия. В случае с советским атомным проектом форсирование проекта было отсрочено из-за того, что Советский Союз не мог во время войны выделить материальные и человеческие ресурсы на проект, в конечном результате которого не были уверенны даже члены АН СССР. С другой стороны руководство рассчитывало получить с помощью разведки подтверждение испытаний ядерного оружия, потому что ни один ученый в 1943-1945 гг. не мог дать гарантии, что бомба взорвется. Существует версия, что атомный проект был форсирован после знаменитого разговора И.В. Сталина и Г. Трумэна в Потсдаме. Ядерные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки были подтверждением беспрецедентной разрушительной силы ядерного оружия. Оба эти факта позволили форсировать советский атомный проект после 20 августа 1945 г.

Американская сторона обвиняла СССР в том, что советская атомная бомба была создана благодаря плодотворной работе внешней разведки. Если посмотреть на данный вопрос с другой стороны, то американская наука получила значительную помощь со стороны европейских ученых эмигрировавших из Европы. Это были ученые, бежавшие от фашизма, и английские ученые, участвовавшие в английском атомном проекте «Тьюб аллойз». Можно сказать, что и советская и американская наука получили помощь извне. Еще надо сказать, что засекречивание факта существования «Манхэттенского проекта» было нарушением договора об обмене информацией по вопросу о новейших видах вооружения и техники, заключенного между СССР и Великобританией в 1942 г.

Ученые-эмигранты принимали самое активное участие в «Манхэттен-ском проекте», потому что ими руководила идея борьбы с фашизмом. Таким образом, ученые верили что, создавая бомбу, они спасают мир от фашизма и полного уничтожения. Когда ученые поняли, что фашистская Германия не представляет ядерной угрозы миру, то осознали, что США стали атомным монополистом и собираются применять ядерное оружие. Ученые, сотрудничавшие с советской разведкой, отдавали себе отчет, что для того чтобы предотвратить третью мировую войну надо разрушить атомную монополию США. Они работали по внутреннему убеждению и не брали вознаграждение за добытую информацию. Такие источники информации считаются в разведке самыми надежными. Помощь европейских ученых «Манхэттенскому проекту» и советскому атомному проекту была искренним служением идее борьбы за безопасный мир.

Сырьевая проблема стояла как перед руководством Манхэттенского так и перед руководством советского атомного проектов. США были обеспечены урановым сырьем лучше, чем СССР, так как в их распоряжении были ресурсы самого богатого уранового месторождения - в Бельгийском Конго. США располагали не только собственными урансодержащими рудниками, но и урановыми ресурсами Канады и Южной Африки. В 1945 г. США включили все урановые месторождения, за исключением восточноевропейских и советских, в Трест объединенных разработок. Руководство «Манхэттенского проекта» считало, что данный шаг обеспечит атомную монополию США. Урановые ресурсы СССР до 1945 г. были плохо изучены, а производственные мощности не готовы обеспечить все нужды советского атомного проекта. Поэтому для динамичного развития атомного проекта СССР использовал до 1950 г. урановые ресурсы Чехословакии, Саксонии, Болгарии и Польши, а параллельно развивал собственные производственные мощности и вел геологическую разведку урановых месторождений в СССР.

В отличие от реактора Э. Ферми советский физический реактор, запущенный в Лаборатории №2 в декабре 1946 г., имел более совершенную конструкцию, состоял из сверхчистого графита и металлического урана. Физический реактор Э. Ферми был менее монументальным сооружением, состоял из металлического урана и урана в виде порошка. Графит, использовавшийся в данном реакторе был менее чистым. В Лаборатории № 2 была создана более совершенная технология очистки графита от примесей. Более совершенный физический реактор Лаборатории №2 подтверждает тот факт, что советский атомный проект не был примером слепого копирования. Советские физики сумели создать более совершенную конструкцию физического реактора, которая проработала на благо физической науки несколько десятилетий.

После того как группой Э. Ферми в Чикагском университете была осуществлена цепная ядерная реакция в уран-графитовом реакторе в конце 1942 г., начался процесс передачи проекта Армии США. Государство поверило в возможность создания ядерного оружия и начало вкладывать деньги в создание атомной промышленности, покупать земельные участки, заключать контракты с конструкторскими фирмами и строить предприятия. Для того чтобы дать советскому атомному проекту полный ход понадобились результаты бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Американскому же руководству, которое доверяло ученым, было достаточно факта запуска физического ядерного реактора. Недоверие Л.П. Берия к советским физикам характеризует его поведение во время пуска физического реактора. Берия на этих испытаниях не увидел ничего, что могло поразить его воображение и был разочарован. Советское руководство опасалось, что ученые вводят его в заблуждение, т.е. не существовало доверия к лучшим умам страны. О недоверии к ученым говорит тот факт, что им внушали мысль, что где-то на Урале есть научный центр, который дублирует их работу. Был также составлен список участников советского атомного проекта, по которому в случае неудачного испытания они должны были быть наказаны, а в случае успешного испытания награждены. В мемуарах генерала Л. Гровса можно встретить упоминания, что существовало непонимание между учеными и военными, но кроме этого существовала вера в то, что ученые делают все возможное, чтобы проект завершился успешным испытанием ядерной бомбы. В «Манхэттенском проекте» спецслужбы могли подозревать какого-либо ученого в прокоммунистических симпатиях, в частности такое обвинение было выдвинуто против Р. Оппенгеймера, но этот факт не помешал ему возглавлять научно-исследовательский центр в Лос-Аламосе.

Атомный проект США был поручен в 1943 г. инженерным корпусам Армии США, которые обладали богатым опытом крупномасштабного строительства. В СССР руководство и строительство объектов атомной промышленности было поручено ведомству Л.П. Берия - НКВД СССР. Инженерные войска НКВД также обладали богатым опытом крупномасштабных строек. Отличительной чертой советского атомного проекта в данном вопросе было массовое использование бесплатной рабочей силы заключенных из лагерей системы НКВД.

Если руководство «Манхэттенского проекта» разыскивало по всей стране рабочих высокой квалификации для строительства объектов атомной промышленности, то в СССР аналогичные поиски были развернуты среди заключенных. Этот фактор позволил существенно сократить расходы проекта на оплату труда рабочих и на создание им достойных условий для проживания. В отличие от «Манхэттенского проекта» строительство объектов атомной промышленности проводилось практически вручную. Ведомство Берия экономило даже на приобретении строительной техники.

Для соблюдения секретности в атомных проектах были предприняты исключительные меры безопасности. Данные меры включали в себя создание предприятий атомной промышленности и научно-исследовательских центров в изолированной местности исключавшей контакт с внешним миром, а также цензуру переписки, прослушивание телефонов, квартир и помещений, слежку за сотрудниками и охрану особенно ценных ученых. В СССР атомные города были еще более изолированы от внешнего мира, таким образом, был учтен опыт советских разведчиков, сумевших проникнуть в секретные центры «Манхэттенского проекта». Меры безопасности исключали вынос секретных документов за пределы помещения, в котором они должны были находиться, что исключало всякую возможность их скопировать и передать кому-либо. В первые годы советского атомного проекта выезд сотрудников из засекреченных городов был запрещен. Они даже отпуска проводили на территории объектов. Данное неудобство компенсировалось участникам проекта материально. Солдаты инженерных войск и заключенные, участвовавшие в строительстве объектов атомной промышленности, в целях безопасности оставались на предприятии как вольнонаемные работники или их отправляли на поселения в отдаленные районы СССР.

Как в США так и в СССР существовала серьезная проблема соотнесения графика научно-исследовательских работ с графиком проектирования и строительства объектов атомной промышленности. Если следовать утверждению западных авторов, что атомная бомба была украдена, то возникает вопрос, почему советские ученые столько времени и сил тратили на научно-исследовательские работы, разработку технических заданий, проектирование предприятий и оборудования. Ответ прост. Советские ученые, инженеры и технологи не имели столь полной информации, по которой можно было, не задумываясь, создать огромное количество предприятий атомной промышленности. В их распоряжении были лишь сведения, в каком направлении надо развивать исследование, а какое направление является тупиковым. Если в какой-то области атомного проекта и были подробные данные, то для других направлений приходилось полностью разрабатывать весь технологический процесс и конструировать оборудование.

Темпы развития атомных проектов напрямую зависели от веры руководства в необходимость развивать проект. Если в США для форсирования проекта в первую очередь ставился вопрос финансирования, а затем приоритетности поставок дефицитных материалов, то в СССР приоритетность стояла на первом месте. Это выражалось во всем от перевозок сотрудников и грузов, до поставок материалов, продуктов питания и промтоваров. В НКВД было распланировано все вплоть до валенок выделяемых строителям объектов атомной промышленности. Для стимулирования работы заключенных были введены повышенные нормы питания для перевыполнивших трудовую норму. Других работников проекта стимулировали к работе премиями за успешно выполненную работу.

Можно сказать, что ученые обоих атомных проектов в общих чертах представляли, как сконструировать атомную бомбу. Главной проблемой была ядерная взрывчатка - делящееся вещество уран и плутоний. Для производства плутония необходимо было сконструировать ядерный реактор. В США на лабораторном этапе развивали все возможные направления. В результате самой доступной конструкцией реактора был признан уран-графитовый реактор. Советский Союз на научно-исследовательском этапе атомного проекта также развивал все возможные варианты ядерных реакторов и отдал предпочтение уран-графитовому реактору. Другие варианты ядерных реакторов параллельно конструировались и строились как в США, так и в СССР, но их финансирование шло менее динамично.

США и СССР сделали основную ставку в производстве плутония на уран-графитовый реактор. Производство графита осуществлялось в США и СССР, но оба государства столкнулись с тем, что данный графит нельзя было использовать в ядерном реакторе из-за примесей, которые гасили цепную реакцию. Специалисты в США и СССР создали технологии производства ультрачистого графита. Советская технология позволяла получать сверхчистый графит, что говорит о высоком профессионализме советских ученых.

К 1945 г. в рамках «Манхэттенского проекта» были построены: физический уран-графитовый реактор в Аргоннской лаборатории, полупромышленный уран-графитовый реактор в Клинтоне, а в Хэнфорде функционировали три промышленных уран-графитовых реактора и один реактор низкой мощности для исследовательских работ. В СССР к 1949 г. работал один физический реактор и один промышленный реактор. Это свидетельствует о том, что США были в несколько раз лучше обеспечены ураном по сравнению с СССР. Единственный советский промышленный реактор в результате аварий в первые месяцы эксплуатации необходимо было досрочно перегружать ураном. Это обстоятельство было серьезной проблемой для атомного проекта. Урана в СССР катастрофически не хватало.

Проблема герметичной упаковки урановых блочков в чехлы из специального алюминиевого сплава была очень сложной, как для Манхэттенского так и для советского атомных проектов. Из-за негерметичных урановых блочков в начале эксплуатации промышленного реактора случилось несколько аварий. Причиной первых аварий также была плохо очищенная вода, которая должна была охлаждать реактор. Надо отметить, что для сокращения сроков и удешевления проекта в СССР на промышленном реакторе, в отличие от «Манхэттенского проекта», пренебрегли системой очистки воды от радионуклеидов.

Во время эксплуатации радиохимического завода, который выделял химическим путем плутоний из облученного в реакторе урана, в США и в СССР столкнулись с аналогичными проблемами. Проектировщики не учли того, насколько разрушительно воздействуют высокорадиоактивные растворы на оборудование, потому что в своих расчетах они опирались на результаты исследований, проводившихся на имитаторах. В результате оборудование было заменено, а персонал завода получил серьезные дозы радиации. Если советские ученые были настолько хорошо посвящены в подробности «Манхэттенского проекта», как считают отдельные авторы, то почему имел место данный факт?

Ученые в США, Европе и СССР в 1939-1940 гг. предполагали использовать уран в качестве делящегося вещества для ядерной бомбы. Лучшими способами разделения изотопов считались электромагнитный и газодиффузионный метод. На стадии лабораторных исследований стало ясно, что метод центрифуги не оправдывает возложенных на него надежд, поэтому финансирование данного направления в «Манхэттенском проекте» сократили. Руководство советского атомного проекта, тем не менее, на стадии лабораторных исследований развивало все возможные методы разделения изотопов урана. Результаты исследований советских ученых также показали, что метод центрифуги не может обеспечить разделение изотопов в промышленных масштабах.

В «Манхэттенском проекте» в отличие от советского атомного проекта было создано промышленное предприятие по разделению изотопов урана электромагнитным методом. В СССР до 1949 г. такое предприятие не было построено, так как все усилия по разделению изотопов урана были направлены на использование газодиффузионного метода на базе завода № 813. Главной причиной было отсутствие достаточного количества уранового сырья и материальных ресурсов для обеспечения данного направления атомного проекта.

Разделение изотопов урана-235 развивалось параллельно с технологией получения плутония. На первом этапе Манхэттенского и английского атомных проектов данная технология казалась доступной. Затем на этапе проектирования газодиффузионного завода в Ок-Ридже американские специалисты столкнулись с одной из сложнейших задач «Манхэттенского проекта» - технологией изготовления фильтров (мембран), при помощи которых легкие изотопы урана отделялись от тяжелых изотопов. Данная проблема столь же остро стояла перед советскими учеными. Время и усилия, затраченные на решение данной проблемы американскими и советскими учеными можно назвать сопоставимыми. Г.Д. Смит в своем отчете о работе «Манхэттенского проекта» заявлял, что если ядерный реактор может быть создан в ближайшее время в Европе, то технологию газодиффузионного разделения изотопов не может освоить ни одно государство. Советские ученые, инженеры и рядовые сотрудники смогли не только справиться с созданием технологии мембран, но и с проблемой герметизации огромного количества соединений разделительных компрессоров. В США данная проблема решалась при помощи высокотехнологичной сварки, а в СССР соединения были резьбовыми. Советским ученым на пуск газодиффузионного завода потребовалось больше времени, чем американским специалистам.

Научно-исследовательские центры и комплексы предприятий атомной промышленности США и СССР строились в отдаленных от населенных пунктов областях, но близких к линиям электропередач, железной дороге и водным ресурсам. Это было обусловлено необходимостью сохранить атомный проект в тайне, обеспечить его регулярными поставками оборудования, сырья, электроэнергии и воды. Об этом не принято писать, но удаленность атомных предприятий от населенных пунктов объясняется также тем, что существовала опасность аварий, которые загрязняли окружающую среду и наносили вред здоровью. В публикациях американских авторов не принято говорить о последствиях работы объектов атомной промышленности для окружающей среды и здоровья персонала. Авторы предпочитают писать о том, какие меры были предприняты для того чтобы обезопасить здоровье сотрудников. В США и СССР до завершения атомного проекта испытанием первого образца ядерного оружия не было создано мер, предотвращающих губительное воздействие радиации на организм и попадание в него плутония и т.п. металлов. Об уровне облучения персонала на данном этапе атомных проектов в источниках упоминается очень мало, потому что сотрудники атомных объектов не имели индивидуальных дозиметров в достаточном количестве. Дозиметрическое оборудование находилось на стадии выпуска первых опытных партий. Известно лишь, что с февраля 1945 г. по декабрь 1949 г. в научно-исследовательском центре в Лос-Аламосе произошло пять аварийных ситуаций. В результате два сотрудника погибли от высоких доз радиации.[16]

Информации об аварийных ситуациях в атомной промышленности СССР и негативных результатах ее деятельности существует достаточное количество. Свидетельствуют зафиксированные данные о загрязнении окружающей среды и его влиянии на здоровье местного населения, о состоянии здоровья персонала предприятий атомной промышленности[17]. Эти данные были опубликованы в 90-е гг. прошлого века. В СССР в лихорадочной гонке за обладание ядерным оружием поневоле несколько пренебрегли проблемой ядерной безопасности, решая проблемы в зависимости от их важности. Например, при строительстве первого промышленного реактора не были построены очистные сооружения для воды, охлаждающей реактор, что привело к загрязнению радионуклидами реки Теча (Челябинская область) на несколько километров вниз по течению. Вопрос чистоты окружающей среды волновал политиков середины двадцатого века намного меньше, чем перспектива третьей мировой войны. Возможно, США предпочитают скрывать последствия деятельности атомной промышленности и испытаний ядерного оружия. В СССР до 1950 г. персонал данных предприятий ежегодно получал повышенные дозы радиации. Это длилось до тех пор, пока не был полностью налажен производственный процесс. Зачастую люди переоблучались исправляя собственные ошибки.

Структура и очередность развития научных направлений «Манхэттенского проекта» была изучена руководителями советского атомного проекта, и многое в них было позаимствовано. Советское руководство приняло решение на лабораторной стадии исследовать все возможные направления, дающие возможность получить делящееся вещество, а затем выбрать наиболее перспективные. Данное решение было продиктовано отчасти недоверием к разведывательной информации, и отчасти ее неполнотой: источники советской внешней разведки работали не во всех направлениях «Манхэттенского проекта».

Перед участниками американской «Миссии Алсос» и советскими учеными, посетившими Германию в мае 1945 г., стояла задача захватить немецких ученых, принимавших участие в немецком урановом проекте, а также документы и оборудование. Американцы справились с данной задачей успешнее. Им досталась основная часть немецких ученых, бежавших на Запад от Красной Армии. СССР удалось обнаружить более 100 тонн оксида урана, нобелевского лауреата Г. Герца и специалиста по металлургии урана Н. Риля, а также вывезти из Германии несколько десятков ученых и инженеров.

Очень часто проводят параллель между Р. Оппенгеймером и И.В. Курчатовым как главами атомных проектов. В этом утверждении есть некоторая неточность. И.В. Курчатов был научным руководителем всего советского атомного проекта. Он координировал работу всех научно-исследовательских направлений и воплощение их в промышленном масштабе, а также возглавлял главное из них - создание уран-графитового реактора и получение плутония. Р. Оппенгеймер был научным руководителем научно-исследовательского центра в Лос-Аламосе, который занимался созданием конструкций ядерного оружия. Поэтому должность Р. Оппенгеймера можно сопоставить с официальным статусом Ю.Б. Харитона - научного руководителя Конструкторского бюро №11 (Арзамаса-16), выполнявшего задачи аналогичные Лос-Аламосу. И.В. Курчатова логичнее сопоставить с руководителем Национального комитета по научным исследованиям в целях обороны (NDRС) В. Бушем и его заместителем Дж.Б. Конантом. В. Буш и Дж.Б. Конант принимали участие в работе Исполнительного комитета S-l OSRD, который контролировал работу «Манхэттенского проекта» и руководил ею. Затем они возглавляли Комитет военной политики, который координировал работы по созданию атомной промышленности. После 1943 г., когда атомный проект был передан Армии США, В. Буш и Дж.Б. Конант вошли в состав его руководства в качестве научных руководителей.

Советский атомный проект отличается от «Манхэттенского проекта» тем, что он создавался с целью преодолеть атомную монополию США и не допустить применения ядерного оружия против СССР. Армия США и президент Г. Трумэн изначально задались целью применить ядерное оружие в ходе второй мировой войны против Японии. Поэтому в США во время ядерных испытаний на полигоне в Аламогордо практически не было сооружений, которые бы продемонстрировали мощь ядерного оружия. Армия США также проследила последствия воздействия ядерного оружия на население Нагасаки. Фактически на жителях японских городов был поставлен чудовищный по своим масштабам эксперимент. В СССР применять ядерное оружие против мирного населения не собирались, поэтому в пустынной степи под Семипалатинском был сооружен полигон, оснащенный измерительной и регистрирующей аппаратурой. На полигоне были размещены все виды военной техники, построены здания и убежища в которые поместили подопытных животных.

Руководство «Манхэттенского проекта» после 1945 г. составило прогноз, что атомная монополия США просуществует 15-20 лет. Данный прогноз оказался ошибочным, потому что его авторы недооценивали потенциал советской науки, техники и героизм советского народа в решении столь ответственных задач. Прогнозам ученых, утверждавших, что в СССР атомная бомба будет создана не позже чем в 1950 г., американское руководство не доверяло, подозревая их в просоветских настроениях. Американские спецслужбы недооценивали силы Советского Союза. По их прогнозам, советская экономика и промышленность не могли создать абсолютно новую отрасль - атомную промышленность.

Советскому руководству удалось оперативно сконцентрировать научный, людской, финансовый и промышленный потенциал страны, эффективно использовать победный патриотический энтузиазм граждан. На стройках ПГУ работало 200 - 300 тыс. заключенных, военных строителей и служащих войск МВД. Их труд оценивается в несколько сот миллионов рублей ежегодно[18].

Советскую атомную бомбу надо было создать любой ценой, срочно и чрезвычайно секретно. Благодаря этому были заложены основы атомной науки и промышленности в СССР. Пока в 1945 г. атомному проекту не был присвоен уровень приоритетной программы, все усилия ученых были тщетны. Их заказы не выполнялись промышленностью, у них не было помещения, оборудования, необходимых сотрудников и т.п.

Благодаря добыче урана из месторождений в Германии и в Чехословакии удалось ускорить советский атомный проект. Свой вклад также внесли немецкие ученые и специалисты, которые трудились в области металлургии урана и плутония, а также приняли участие в работах по разделению изотопов урана и конструировании приборов и техники. В решение проблемы уранового сырья немаловажный вклад внесли советские геологи, которые занимались поиском урановых месторождений на территории СССР и стран социалистического лагеря. Необходимо также упомянуть о людях добывавших данную руду в нечеловеческих условиях.

Высокий уровень советской науки, особенно в области космических лучей, физики ядра и радиоактивных изотопов, и наличие научных школ А.Ф. Иоффе, Д.В. Скобельцына, С.И. Вавилова, П.Л. Капицы и др., которые отправляли молодых ученых на стажировку в крупнейшие исследовательские центры Европы, позволили создать ядерное оружие в СССР. Без данного потенциала атомный проект не мог состояться. Нельзя забывать, что не только ученые, но и инженеры, технологи и другие специалисты принимали активное участие в создании атомного оружия в фазе промышленного воплощения.

Эффективная работа советской научно-технической разведки позволила Советскому Союзу быстро и с меньшими финансовыми затратами создать ядерное оружие в кратчайшие сроки и испытать его в августе 1949 г. Следует отметить, что помощь атомных агентов была бескорыстной, потому что они стремились в меру сил помочь СССР преодолеть атомную монополию США и предотвратить третью мировую войну.

Благодаря мерам, предпринятым советским руководством и героическому труду всех участников отечественного атомного проекта, период финального этапа форсированного развития «Манхэттенского проекта» и советского атомного проекта практически идентичны. В США с момента запуска первого физического реактора группой ученых во главе с Э. Ферми 2 декабря 1942 г. до испытания плутониевого заряда на полигоне Аламогордо 16 июля 1945 г. прошло 2 года 7 месяцев и 15 дней. В СССР аналогичный путь был преодолен с 25 декабря 1946 г. по 29 августа 1949 г. и составил 2 года 8 месяцев и 5 дней. Таким образом, можно сделать вывод, что, несмотря на различные экономические и политические условия США и СССР создали ядерное оружие за сопоставимый промежуток времени.

Первая отечественная плутониевая бомба РДС-1 по своим параметрам в целом соответствовала американской плутониевой бомбе «Толстяк». Объем критической массы в данных бомбах составлял предположительно 6-10 кг плутония. Общий вес не превышал 5 т.[19] Копирование конструкции РДС-1 с американского аналога было вызвано требованием советского руководства, так как это гарантировало успешное испытание бомбы в кратчайшие сроки. О высоком научном потенциале советских ученых говорит тот факт, что второй образец отечественной плутониевой бомбы, испытанный в 1951 г., был в два раза меньше и в два раза мощнее американского «Толстяка». Советский Союз, овладев ядерными технологиями, смог предотвратить военные конфликты с использованием атомного оружия, и таким образом, обеспечить безопасность нашей страны во второй половине двадцатого века.

Заключение

Таким образом, исследование выявило, что Манхэттенский и Советский проекты по созданию ядерного оружия имели как схожие, так и ряд отличных черт. Общие черты подробно изложены в третьей главе исследования, в основном они касались самого процесса разработки ядерного оружия.

Первой и самой важной отличительной чертой была цель этих проектов. Советский атомный проект отличается от Манхэттенского тем, что он создавался с целью преодолеть атомную монополию США и не допустить применения ядерного оружия против СССР. Армия США и президент Г. Трумэн изначально задались целью применить ядерное оружие в ходе второй мировой войны против Японии. Этим объясняется тот факт, что в США во время ядерных испытаний на полигоне в Аламогордо практически не было сооружений, которые бы продемонстрировали мощь ядерного оружия. Армия США также проследила последствия воздействия ядерного оружия на население Нагасаки. В СССР применять ядерное оружие против мирного населения не собирались, поэтому в пустынной степи под Семипалатинском был сооружен полигон, оснащенный измерительной и регистрирующей аппаратурой. На полигоне были размещены все виды военной техники, построены здания и убежища в которые поместили подопытных животных.

В ходе исследования было установлено, что обвинения, выдвинутые американской стороной в том, что советская атомная бомба была создана исключительно благодаря плодотворной работе внешней разведки СССР, оказались абсолютно беспочвенными. Конечно, в советском проекте присутствуют заимствования, но они не носили системного характера, а лишь отдаленно указывали направление работы. Исследование выявило ряд тому доказательств.

Во-первых, более совершенный физический реактор Лаборатории № 2 так же подтверждает тот факт, что советский атомный проект не был примером слепого копирования. Советские физики сумели создать более совершенную конструкцию физического реактора.

О высоком научном потенциале советских ученых говорит тот факт, что второй образец отечественной плутониевой бомбы, испытанный в 1951 г., был в два раза меньше и в два раза мощнее американского «Толстяка».

Во-вторых, анализ процесса работы советских ученых показал, что это был длительный процесс, много внимания уделялось на научно-исследовательскую работу, разработку технических заданий, проектирование предприятий и оборудования. В этом процессе было немало проб и ошибок. Значит, советские ученые, инженеры и технологи не имели столь полной информации, по которой можно было, не задумываясь, создать огромное количество предприятий атомной промышленности.

В-третьих, американская наука также не была самостоятельной и имела меньший научный потенциал в сравнении с европейской. Американские физики совершали меньше научных открытий. Они предпочитали стажироваться в Европе. В тридцатые годы, когда Европу охватил фашизм, ученые-эмигранты из Европы стали вливаться в американские научные центры. Европейские ученые искренне верили, что изобретение атомной бомбы спасет мир от фашизма.

Анализ процесса создания ядерного оружия в США и СССР позволил выявить ряд практических рекомендаций.

1. Влияение атомной энергетики на международную политику двояко. С одной стороны, она позволяет избегать конфликтов между странами из-за нехватки органических ресурсов и быть фактором сдерживания. С другой стороны – может привести к тяжелым последствиям при военных международных конфликтах. Поэтому перед миром стоит острая необходимость в разработке новых высокоточных вооружений. Испытание осенью 2014 года баллистической ракеты комплекса Булова-М является важным шагом в данном направлении.

2. Сравнительный анализ развития атомной энергетики в США и СССР показывает, что перспективы ее развития определяются экономическими возможностями и национальными интересами страны. Поэтому внедрять чужой опыт по использованию атомной энергетики возможно только с учетом технико-экономического потенциала, географии, политического устройства и исторического развития страны.

3. В современном мире прослеживается тенденция быстрого развития атомной энергетики. В мире планируется введение в эксплуатацию 130 ядерных энергоблоков. Сформированы и формируются новые рынки атомной энергетики. Борьба

⇐ Предыдущая123

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: