Да пребудут бесплодными его чресла 4 глава

Однажды она, наконец, осмелилась поведать правителю Дашаратхе о причинах своего возбуждения и трепета. Он внимательно выслушал ее и ответил: "Каушалья! Все рассказанное тобой - плод твоей фантазии. Ты безумно любишь своего ребенка, считая его Божеством, и только в этом свете воспринимаешь все его движения и действия; поэтому они кажутся тебе чудесными и загадочными. Другого объяснения быть не может". Этот ответ не принес царице облегчения. Дашаратха попытался успокоить Каушалью советами и разумными доводами, после чего позволил ей удалиться в свои покои. Несмотря на утверждения Дашаратхи, царица, наблюдавшая чудесные явления своими глазами, ушла неудовлетворенной. Царю не удалось убедить и успокоить ее. Поэтому она отправилась за советом к наставнику Васиштхе, чтобы он рассудил, насколько подлинны ее переживания. Выслушав ее, мудрец произнес: "Царица! Все, что ты видела - чистая правда. Ничто из увиденного тобою не является игрой воображения. Твой сын - не обыкновенное дитя человеческое. Он - само Божество. То, что Он родился твоим сыном - великая награда тебе за праведно и достойно прожитые прошлые жизни. В том, что Спаситель человечества воплотился в теле сына Каушальи, проявилась уникальная и счастливая судьба жителей Айодхьи". Васиштха от всего сердца благословил Каушалью и удалился. Слова святого наставника открыли правду царице! Теперь она знала, что в ее сыне воплотился сам Бог! Она испытывала огромное счастье, глядя на ребенка.

Летели месяцы. Маленькие принцы - Рама, Лакшмана, Бхарата и Шатругна научились сидеть, быстро ползать на четвереньках и живо передвигаться по комнатам. Они требовали все большего внимания и бдительности, и за ними постоянно наблюдали, чтобы они не падали и не набивали себе шишек. В их распоряжении было огромное количество всевозможных игрушек.

Целыми днями, потеряв счет времени, матери и няньки без устали играли с детьми, вовлеченные в круговорот веселья и радости, сами превращаясь в детей и забывая, кто ребенок, кто взрослый. Дети научились держаться на ногах и стоять, крепко ухватившись пальчиками за руку матери или служанки. Вскоре они могли уже сами подняться с полу, опираясь на стену. Они делали первые самостоятельные шажки, ковыляя на неверных еще ногах. Их успехи и усилия приводили в восторг матерей. Они смеялись до слез, слушая их неразборчивый лепет, подобный нежному щебетанию попугаев. Они учили их произносить первые слова - "Ма" и "Ба" и были счастливы, когда это получалось!

Каждый день на рассвете они втирали в их нежную кожу душистые целебные масла, присыпали ее тонкой защитной пудрой; они купали их в священных водах Сарайю, а затем сушили их кудри в ароматах курившихся благовоний; специальным настоем из трав они протирали им глазки и рисовали на щеках крошечные точки, чтобы избежать дурного глаза; они наносили на их лбы особые ритуальные знаки. Они наряжали их в прекрасные мягкие шелка и помогали забираться в гамаки, где дети засыпали, убаюканные звуками мелодичных сладких колыбельных. Поглощенные своей радостной заботой, царицы чувствовали, будто сами Небеса спустились к ним и заполнили пространство и время; им казалось, что они живут в раю.

А какими только драгоценностями не украшали они маленьких царевичей! Не было дня, чтобы матери не выбирали для них новые сокровища, все более прекрасные! Ножные браслеты, ожерелья из девяти жемчужин, золотые поясные ремешки с нанизанными самоцветами, звенящими, словно колокольчики! Чтобы тяжелые камни не повредили нежные тела принцев, их закрепляли на мягких бархатных шнурках и лентах.

Не поддаются описанию всевозможные забавы и шалости счастливых детей! Как только они научились ходить, из города были приглашены мальчики их возраста, чтобы составить им компанию в играх. Городских ребят кормили роскошными яствами и сластями и дарили им множество игрушек. Они всегда уходили домой, нагруженные подарками. Щедро потчевали и нянек, и служанок, приводивших детей во дворец. Каушалья, Кайка и Сумитра были настолько счастливы и поглощены детьми, что не нуждались в заботах о собственном здоровье и благополучии; полностью отдавшись воспитанию принцев, они забыли о себе.

Дети быстро росли и развивались, и вся их жизнь протекала во внутренних покоях и садах дворца. После того как мальчикам исполнилось три года, и они нуждались уже в большем просторе и свободе, им было дозволено под присмотром нянек бегать и резвиться вволю на детских площадках для игр за пределами царских покоев. Возвращаясь с прогулок во дворец, они попадали в нежные руки нетерпеливо ждущих их матерей и окунались в ласковые волны восторженной любви и заботы.

Однажды Дашаратха, беседуя с царицами, заметил, что дети едва ли научатся чему-нибудь полезному, проводя все свое время в играх в компании служанок, это не способствует ни развитию интеллекта, ни приобретению жизненных навыков. Итак, было решено, что пора назначить день, когда дети приступят к изучению азбуки, и во дворец были приглашены учителя.

Вскоре прелестные малыши поселились в доме учителя; они оставили во дворце свои роскошные наряды и украшения, сменив их на простые одежды - два куска ткани, один из которых был обмотан вокруг талии, а другой - прикрывал плечи. Обучение не может продвигаться успешно, если протекает в атмосфере родительской любви и ласки, и, чтобы усваивать и впитывать знания с утра до ночи, ученик должен находиться рядом с наставником; истина постигается в непрерывном служении Учителю, в подражании его образу жизни, в смиренном следовании его примеру. Принцы ели простую пищу, приготовленную учителем, деля с ним нехитрую трапезу; все четверо сияли как воплощенные идеалы истинных брахмачари. Когда царицы, не в силах преодолеть боль разлуки, навещали своих любимцев в доме наставника, они были горды и счастливы, видя, какие успехи делают их сыновья.

Сам учитель был также чрезвычайно доволен, наблюдая непоколебимую стойкость и энтузиазм своих подопечных; он не уставал изумляться и радоваться их выдающемуся уму и несравненной памяти. Однако он заметил, что из всех четверых Рама проявляет самое страстное стремление к Знанию. Он мгновенно схватывал суть любой премудрости, и, прослушав урок однажды, мог повторить его слово в слово. Учитель восхищался острым умом Рамы; поразмыслив, он решил, что не стоит тормозить его развитие, пытаясь подтягивать остальных троих до его уровня. Поэтому он занимался отдельно с тремя мальчиками, а Раме, с невероятной быстротой запоминавшему урок, уделял особое внимание.

Лакшмана, Бхарата и Шатругна были также на удивление способны и трудолюбивы; однако было заметно, что вдали от Рамы они скучнели и тосковали, всячески стремясь к его обществу. Стоило Раме скрыться из виду, они тут же теряли интерес к учебе и забывали о своем долге по отношению к учителю. Поэтому им было трудно угнаться за Рамой; они постоянно отставали от него на несколько уроков.

Лакшмана даже осмелился несколько раз заметить учителю, что, в сущности, они не нуждаются ни в занятиях, ни в уроках! Для того, чтобы быть счастливыми, им нужно просто находиться рядом с Рамой! Лакшмана не мог жить без Рамы. Учителю пришлось глубоко задуматься, чтобы понять, какого рода взаимоотношения связывают эту пару. Его сосредоточенные размышления породили вдохновенную идею. Он вспомнил предсказания Васиштхи и его пророческие слова о том, что Рама и Лакшмана - не что иное, как воплощенные Божественные силы - неразделимые и неразлучные Нара и Нараяна!

Глава 5

Гуру и ученики

Братья жили в ашраме наставника Васиштхи и преданно служили ему. Они отказались от комфорта и роскоши дворцовой жизни и с легкостью переносили лишения. Они выполняли все наказы и пожелания Учителя с покорностью и добровольным смирением. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы пройти весь курс занятий и полностью овладеть изучаемыми предметами. Однажды правитель Дашаратха в сопровождении главного министра наведался в обитель наставника. Он был вне себя от радости, услышав, с какой легкостью его сыновья воспроизводят ведийские гимны и с какой безупречной чистотой, подобно каскаду драгоценных жемчужин, слетают с их губ священные мантры и формулы. Он был счастлив, что они так многому научились.

Рама встал со своего места и простерся у ног отца. Следуя его примеру, трое братьев также приблизились к Дашаратхе и сделали то же самое. Учитель предложил царю и министру расположиться на высоких сиденьях, покрытых оленьими шкурами. Дашаратха завел беседу с наставником, желая выяснить, как далеко продвинулись в учении его сыновья. Рама подал знак братьям, что им не следует присутствовать при беседе; с позволения Гуру он покинул комнату, захватив с собой свои книги и призывая братьев следовать за ним. Трое мальчиков, во всем старавшихся подражать Раме, безропотно подчинились его молчаливому призыву.

Васиштха и Дашаратха, наблюдавшие эту сцену, оценили интуицию Рамы; они поняли, что ему известен предмет беседы и поэтому он немедленно удалился, отдав дань скромности и показав идеальный пример безошибочного поведения своим братьям. Его воспитанность доставила им обоим большое удовольствие.

Васиштха не мог далее сдерживать свои чувства. Он воскликнул: "Махараджа! Твои сыновья преуспели во всех науках. Рама овладел всеми Шастрами. Этот мальчик - не простой смертный. Как только я начал учить его чтению Вед, он принялся повторять их наизусть, словно знал всегда. Только Тот, чьим вдохновением были порождены эти гимны, может распевать их с такой непревзойденной легкостью. Веды - это не обычные мирские книги, которые он мог изучить на досуге! Их Слово передается ученикам от Гуру через бесконечное слушание и повторение. Единственный доступный путь их понимания - это духовная преемственность и живое общение с наставником. По этой причине Веды относятся к разряду Шрути - "услышанному Знанию". Звуки Вед - это дыхание самого Бога, воплотившееся в священные мантры. Никогда в своей жизни я не видел человека, владеющего знанием Вед, как Рама.

Почему я говорю: не видел? Я никогда и не слышал о том, чтобы кто-нибудь достиг подобного совершенства в этом высоком искусстве.

Я могу рассказать тебе и о других достижениях твоего сына, выходящих за рамки человеческих возможностей! Махараджа! Когда я думаю о своей счастливой судьбе, наградившей меня правом учить этих детей, я чувствую, что не зря предавался долгие годы суровому аскетизму и самоотречению. Твои сыновья не нуждаются в дальнейшем обучении. Для них пришла пора овладевать военным искусством и прочими светскими науками, подобающими царским наследникам. Я передал им все, что знаю сам, и считаю, что обучение под моим руководством закончено. Ты явился сюда в самый благоприятный день. Сегодня ты можешь забрать с собою сыновей во дворец".

Услышав это, Дашаратха, многие месяцы страдавший от разлуки с детьми, не удержался от слез облегчения и радости. Он не пытался скрыть своего счастья. Царь обратился к сидящему рядом с ним министру и повелел ему поспешить во дворец, чтобы сообщить радостное известие царицам и приготовить дары, которые выходящие из-под опеки наставника ученики должны преподнести ему согласно обычаю. Царь велел Сумантре как можно быстрее возвращаться назад в обитель. Министр поспешил удалиться, и вскоре новость стала известна во дворце. Приготовив и сложив в колесницу благодарственные дары, Сумантра вернулся в ашрам Васиштхи быстрее, чем ожидалось.

Мальчики тем временем, следуя указанию наставника, собрали свое немногочисленное имущество и отнесли его в колесницу царя. Соблюдая предписанную обычаем церемонию, они с почтением поклонились своему Гуру, простершись у его ног и смиренно прося позволения покинуть его дом.

Васиштха крепко обнял детей, пожимая им руки и нежно трепля по головам. Он благословил их и с величайшим сожалением дал свое согласие на отъезд. Испытывая нестерпимую боль разлуки, мудрый старец не смог сдержать слез. Он проводил мальчиков до колесницы; они забрались внутрь, и возничий тронул поводья. Братья обернулись, чтобы видеть своего Гуру, и долго махали руками на прощание, пока его фигура не скрылась из виду. Васиштха так и остался стоять, не в силах сдвинуться с места, и слезы ручьями текли по его щекам. Дашаратха был очень доволен и тронут, заметив, какая глубокая связь возникла между Учителем и учениками.

Принцы вернулись домой. Гуру с тяжелым сердцем переступил порог своей обители. Она показалась ему пустой и мрачной. Куда ни падал его взор - нигде не было и луча света. Его охватил страх, что столь сильная привязанность может обернуться узами рабства. Он решил предаться медитации, чтобы успокоить бушующие волны памяти. Вскоре Васиштхе удалось преодолеть силу внешней иллюзии, и он погрузился в блаженство ананды. В озарении ему открылась Истина, что четверо детей - это воплощения Дхармы, Артхи, Камы и Мокши - четырех целей человеческой жизни (праведности, благополучия, устремления и освобождения), и что они приняли человеческий облик, чтобы восстановить на земле великие идеалы добра и милосердия. В просветленной душе Васиштхи вновь воцарилось невозмутимое спокойствие.

Вскоре после возвращения сыновей Дашаратха объявил, что образование, полученное принцами, должно быть закреплено и дополнено обучением военному искусству и умением в совершенстве владеть оружием. Он распорядился, чтобы послали за опытными лучниками и прочими мастерами ратного дела, призванными передать царским сыновьям все тонкости науки защиты и нападения. Однако кто мог осмелиться провозгласить себя Учителем этих детей, которые обнаруживали непревзойденное мастерство в любом деле, за которое брались? Они лишь умело играли отведенные им "человеческие" роли, притворяясь, что осваивают очередную премудрость.

Тому, Кто держит в руках все нити Вселенского Театра Марионеток, кто может указывать, какую нить потянуть? Люди, не способные распознать Реальность, скрытую за искусным покровом майи, пытаются учить Их и прививать Им мирские навыки, полезные для жизни в этом иллюзорном мире! Они пришли, чтобы спасти человечество от бед и несчастий, и поэтому вынуждены жить в мире как люди среди людей, принимая законы и условности их бытия, чтобы легче справиться со своей миссией. Людям не дано распознать причины их действий, ибо эти причины - выше того, что может вообразить и осмыслить человеческий интеллект. Люди беспомощны в своих попытках разгадать тайны воли Божьей. Но они должны подражать идеалам, которые Боги демонстрируют им каждым шагом своей жизни. Рама подобен раскаленным углям, тлеющим под слоем остывшего серого пепла; глубокому чистому озеру, чья прозрачная поверхность заросла зеленым мхом; полной луне, скрытой завесой густых облаков. Трое братьев во всем неотступно следовали за Рамой.

Рама и Лакшмана обнаруживали познания в таких тонкостях стратегии ратного искусства, о которых не подозревали и самые опытные воины - кшатрии. Лучшие царские стрелки не уставали поражаться их мастерству, а зачастую были озабочены и испуганы. Однако все четверо принцев никогда не посылали своих стрел в зверя или птицу. Братья ни разу не нарушили данной ими клятвы использовать оружие только в случае крайней необходимости, а не ради удовольствия и развлечения. Приставленные к ним лучники часто брали мальчиков на прогулки по лесу, чтобы поохотиться и поупражняться в стрельбе. Когда они замечали живую мишень - птицу или зверя - и предлагали царевичам получше прицелиться, те неизменно протестовали, говоря: "Эти стрелы сдела ны не для того, чтобы убивать невинных; их нужно применять только для защиты добра и спокойствия в мире - они призваны охранять людей от несчастий. Только для этого мы носим их с собой и не станем осквернять их ради глупых забав". Стойкие в своем убеждении, братья воздерживались от бессмысленного убийства. Их провожатым ничего не оставалось, как согласиться с доводами братьев.

Каждым своим словом и действием демонстрировал Рама, сколь глубоко его сострадание к живым существам. Иногда Лакшмана, не в силах сдержаться, натягивал свой лук, видя зверя или птицу, но не было случая, когда Рама не помешал бы ему. "Лакшмана! Причинила ли эта тварь вред тебе или кому-либо другому в мире? Почему ты стремишься застрелить ее? Это полностью противоречит нравственному закону, который в первую очередь должны соблюдать цари: не наказывать безвинных! Или ты забыл об этом?"

Правитель Дашаратха часто сидел в кругу своих министров, обсуждая с ними государственные дела, вопросы управления и законодательства и призывая всех тех, на ком лежит бремя власти, к строгому соблюдению моральных принципов. На эти собрания царь приглашал и своих сыновей.

Он рассказывал им истории из жизни своих царственных предков - дедов и прадедов, заслуживших любовь и верность многих поколений подданных; он поведал им, как великие цари славной династии сражались с демонами, объединив свои силы с богами, как своими подвигами они добивались милости и защиты Божьей. Эти рассказы доставляли огромное удовольствие как отцу, так и сыновьям: они веселились и радовались вместе с министрами, которые, сменяя друг друга, принимали участие в приятных беседах.

По мере того, как текли месяцы и годы, министры убеждались, что наступает пора посвящать принцев в премудрости управления государством. Народ мечтал о том, что, когда наследники достигнут совершеннолетия и власть полностью перейдет в их руки, на земле воцарится настоящий рай. Люди замечали, какая глубокая и страстная привязанность скрепляет единой нитью неразлучных братьев. Они слышали, каким ласковым взаимопониманием полна их благозвучная беседа. Среди жителей Айодхьи не было такого человека, который не любил бы этих простых, скромных, добрых и бескорыстных мальчиков и не стремился бы увидеть их. Они были дороги всем горожанам, как собственные тела, как живое биение сердца прекрасной столицы.

Однажды, когда царевичам шел двенадцатый год, Дашаратха призвал к себе Сумантру - благороднейшего из всех министров - и поручил ему взять на себя ответственность за приобщение мальчиков к Паравидье - духовному знанию, ведущему к Освобождению. Он сказал, что как бы ни был силен человек в мирских познаниях (Апара Видья), только Пара Видья способна наделить его силой и стойкостью на праведном путДхармы. Высокая моральная культура должна быть привита именно сейчас, когда они еще не вышли из нежного возраста. Будущие успехи и поражения зависят от опыта и впечатлений, полученных на заре юности. В ранние годы закладывается фундамент всей дальнейшей жизни. Поэтому царь велел Сумантре: "Ты объедешь вместе с принцами все царство и позаботишься о том, чтобы они познакомились не только с обычаями и жизнью простого народа, но и приобщились к нашим великим Святыням. Поведай им историю храмов, открой сокровенные тайны наших Святилищ, расскажи им жития мудрецов и святых, основавших и хранивших их, и дай им вволю напиться из чистых божественных источников, чьими струями омыты Святые места. Я чувствую, что это полезно и необходимо моим сыновьям. Они растут и вскоре окажутся во власти чувственных желаний и устремлений. До того, как они падут жертвой телесных нужд и дурных наклонностей, им нужно испытать благоговейный трепет перед Божественным, укрепить любовь и веру в Бога, пронизывающего Вселенную. Это единственный способ спасти их высокую человеческую природу от натиска животных страстей. Это необходимо им и как будущим правителям царства. Посоветуйся с Гуру и другими наставниками и без промедления начинай подготовку к путешествию".

Сумантра, воодушевленный тем, что принцам предоставляется такая редчайшая возможность, с радостью приступил к выполнению своей задачи; он был счастлив, что сможет сопровождать братьев в пути. Царицам сообщили о паломничестве, которое предстоит совершить принцам. Они восторженно приняли известие, радуясь и гордясь, что сыновья посетят святые места, и, собирая их в путь, позаботились о том, чтобы путешествие оказалось как можно более приятным и полезным. Они снарядили в дорогу нескольких служанок, а также мальчиковсверстников, чтобы составить царевичам компанию. Сами принцы были вне себя от радости при мысли о предстоящей перспективе - увидеть священные места своей земли! Они вселяли энтузиазм в своих будущих спутников и попросили царя обеспечить товарищей всем необходимым в дорогу.

На следующий день, когда наступил благоприятный час, заранее назначенный для отъезда, принцы распростерлись у родительских ног; они пали к стопам наставника; матери нарисовали на их лбах и щеках маленькие пятнышки, оберегающие от наговора и дурного глаза; братья сбросили дворцовые платья и облачились в одежды пилигримов - это были обвязанные вокруг бедер шелковые дхоти и шелковые шали, перекинутые через плечо. Попрощавшись со всеми, они взошли на колесницу. Тысячи жителей города, собравшихся перед дворцом, чтобы прово дить принцев, разразились ликующими возгласами. Колесница тронулась, сопровождаемая охраной из конных всадников.

Бежали дни, недели и месяцы! Принцы посетили каждый храм, каждое святое место и повсюду впитывали пронизывающий их Божественный дух; с верой и преданностью совершали они обряды поклонения и, движимые неиссякаемой тягой к знанию, погружались в пучины истории священной земли, изучая прошлое храмов и священных обителей; ни одна посторонняя мысль или действие не отвлекала их в течение долгих месяцев; их сердца трепетали в благоговении, когда они слушали полные живых подробностей и страстного чувства рассказы Сумантры, посвящавшего их в сокровенные тайны древней земли. Однако их любознательность не знала границ: они жаждали новых историй, еще более глубоких подробностей и засыпали Сумантру бесчисленными вопросами. Сумантра был счастлив этим ненасытным стремлением к познанию, и его неистощимая память вновь и вновь оживлялась приливами вдохновения.

За три месяца они проделали путь от Каньякумари до Кашмира, от восточного моря к западному. Их сердца не оставались равнодушными к страданиям простого народа, к нужде и лишениям, которые терпели паломники, странствующие по священной земле. Всякий раз они умоляли Сумантру, своего министра, восстановить справедливость и обеспечить людям необходимые удобства.

По их настоянию были восстановлены многие храмы и монастыри и оказана поддержка жрецам и браминам; были прорыты и укреплены источники чистой питьевой воды, а вдоль дорог - посажены деревья; были открыты специальные пункты, где могли запастись водой жаждущие путники; построены караван-сараи, больницы и лечебные приюты. Сумантра ни секунды не колебался, стоило только Раме выразить очередное пожелание, он незамедлительно отдавал распоряжения, чтобы те или иные нужды населения были удовлетворены. Принцы были очень довольны, видя, как предан министр своей стране, как умело и мудро он справляется со своими обязанностями; они были уверены, что при таких министрах стране обеспечены благополучие и процветание.

Вести о том, как протекает паломничество принцев, сообщались в Айодхью придворными гонцами, которые курсировали взад и вперед, передавая друг другу словесную эстафету. Если в пути у курьеров случались задержки и новости запаздывали, царицы совершенно теряли покой и неизменно обращались к Васиштхе, моля его о помощи. Мудрец всегда мог снабдить их реальными и достоверными сведениями и узнать, что происходит с мальчиками, поскольку обладал способностью йогического видения на расстоянии. Устремив свой внутренний взор к царевичам, он успокаивал матерей хорошими новостями: мальчики здоровы, счастливы и довольны и в скором времени собираются возвратиться в столицу. В его словах царицы черпали спокойствие и уверенность. Наставник благословлял их и удалялся в свою обитель.

Пришел день, когда прибывшие курьеры принесли долгожданную весть: принцы на пути к Айодхье; они должны достичь пределов города к концу второго дня! У главных ворот были срочно начаты приготовления к встрече, чтобы приветствовать возвращение в столицу державы четырех наследников, успешно завершивших долгое и трудное паломничество и завоевавших во время своего триумфального шествия всеобщую известность и признание своим благочестием и добрым нравом. Улицы Айодхьи, омытые розовой водой и украшенные праздничными арками и гирляндами живых цветов, сверкали чистотой. По обе стороны дороги стояли женщины, держа в руках ярко горящие светильники, чтобы размахивать ими, когда принцы будут проходить мимо.

К ожидаемому часу принцы прибыли к городским воротам. Их путь освещало волнующееся пламя светильников, они двигались по главной дороге, усыпанной благоухающими лепестками цветов, под приветственные звуки музыки и песен придворных певцов и музыкантов; брамины нараспев читали гимны, призывающие Бога благословить выдающихся потомков царской династии. Верный Сумантра сопровождал принцев, чьи лица излучали неземное сияние.

Когда братья достигли дворцовых ворот, было совершено множество обрядов и ритуалов, снимающих действие дурного глаза, и только после этого их провели во внутренние покои. Там их ждали матери, сгорающие от нетерпения увидеть любимых сыновей. Мальчики бросились к ним, чтобы обнять их ноги. Царицы схватили сыновей в свои объятия, крепко прижав к груди, и они надолго забылись, трепеща от восторга и радости, слившись воедино в Блаженстве Божественной любви, объединяющей Мать и Сына. Переполнявшая сердца цариц материнская любовь хлынула из их глаз потоками слез, омывающих головы мальчиков. Они вытирали эти мокрые от слез головы полами своих сари, нежно гладили их волосы. Они усадили их на колени и кормили, как маленьких, лакомствами из сладкого риса.

Невозможно описать восторг и нежное волнение, охватившее матерей. Они окружили своих возлюбленных детей неусыпной опекой и ласковой заботой, не разлучаясь с ними ни днем ни ночью, чтобы немного смягчить накопившуюся за три месяца тоску и боль разлуки. Они требовали подробных рассказов о путешествии, и принцы просто, ясно и искренне описывали свои впечатления от увиденных святых мест и передавали услышанное от Сумантры. Внимавшие им царицы прониклись такой сильной верой и духовным пылом, будто сами испытали действие живительной силы, питающей ревностного паломника, ступившего на святую землю.

Возвращение юных принцев было ознаменовано щедрыми жертвоприношениями богам и торжественным пиром, устроенным Дашаратхой для браминов, вернувшихся из паломничества в Каши и Прайягу. Царь пожертвовал им много золотой казны в поддержку храмов.

С того самого дня, как царевичи появились на свет, жизнь в столице и во всем царстве превратилась в сплошной круговорот веселья и праздничного ликования. Айодхья осветилась немеркнущим ореолом радости. Приподнятое настроение, рожденное ощущением постоянного праздника, объединило народ в одну большую семью, связанную любовью и благодарностью. Девятый, десятый и одиннадцатый дни новолуния, счастливые дни, когда родились принцы, каждый месяц отмечались пышными церемониями. Празднества не прекращались и тогда, когда мальчики путешествовали, и проводились в их отсутствие с не меньшим великолепием. Народ с величайшим энтузиазмом вовлекался в игры, танцы, пиршества и во все торжественные обряды, не требовавшие непосредственного участия царевичей.

Но царицы заметили, что после возвращения из паломничества с мальчиками произошла разительная перемена. Это преображение удивляло и тревожило матерей, и они надеялись, что странность их поведения постепенно пройдет. Они внимательно наблюдали за детьми и за их новым отношением к жизни, однако время шло, а состояние их не менялось.

Рама большей частью сидел взаперти. Он перестал купаться в реке в определенные часы, как делал это прежде. Он обнаруживал явную неприязнь к роскошным царским одеждам, он отказался от изысканных яств и сладостей; он никогда теперь не садился на золотой трон; казалось, что он постоянно погружен в созерцание Абсолюта, недоступного познанию умом и чувствами. Поскольку старший брат стал так сумрачен и замкнут, трое младших ни на шаг не отходили от него. Они всегда предпочитали его общество игре или какому-либо другому занятию или развлечению.

У четырех братьев вошло в привычку целыми днями сидеть в комнате за закрытыми дверьми. Матери были вынуждены каждый раз тихонько стучать в дверь, чтобы передать им блюда с едой! Как ни пытались они обнаружить причину такого поведения, их усилия оказывались тщетными. Царевичи молчали, и лишь Рама иногда удостаивал мать ответом: "Такова моя природа; к чему искать причину, почему я именно таков?"

Вскоре матери почувствовали, что дальше так продолжаться не может, и известили Дашаратху о сложившейся ситуации. Он велел немедленно послать за мальчиками. Однако как велико было его беспокойство и разочарование, когда он обнаружил, что они заставляют себя ждать, вместо того, чтобы, как раньше, мчаться к нему наперегонки по первому зову! В тот момент, когда царь был готов сам последовать в их комнаты, слуга объявил, что принцы явились и просят дозволения войти. При виде сыновей отец почувствовал радостное волнение; он крепко обнял мальчиков, прижав их к груди и усадил их по обе стороны от себя. Он задавал им множество вопросов, шутливых и серьезных, и просил рассказать, как они проводят свои дни. В былые времена, задав один вопрос, он получал десять ответов; теперь же, задав десять вопросов, он с трудом мог дождаться ответа хотя бы на один из них.

Дашаратха усадил Раму себе на колени и ласково обратился к нему: "Сын мой! Откуда это нежелание говорить? К чему такое упорное молчание? Что еще есть у меня на этом свете, кроме вас? Скажи мне, чего ты хочешь? Я немедленно исполню любое твое желание! Посмотри на своих братьев - они тоже несчастливы оттого, что ты перестал играть и веселиться с ними!" Несмотря на то, что отец, нежно трепля сына за подбородок, с любовью глядел ему в лицо. Рама произнес лишь несколько слов: "Я всем доволен и ни в чем не испытываю нужды". Услышав этот странный ответ, Дашаратха не на шутку расстроился и разволновался; его глаза наполнились слезами. Однако мальчики остались равнодушными к горю отца. Царь, в мягкой форме напомнив сыновьям, как следует вести себя воспитанным детям, разрешил им удалиться.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: