Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!

Применительно к осуществлению компетенции по судебной проверке конституционности актов надлежащий суд устанавливается только Конституцией и другим законом устанавливаться не может.

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Тема 1. Конституционное право как отрасль права.

Задачи №1,5,6 и 7

Оглавление.

Задача 1. 1

Задача 4. 3

Задача 5. 4

Задача 6. 4

Задача 7. 8

Задача 1.

ООО “Лопух” и ЗАО “Тромбон” получили разрешение от Администрации Санкт-Петербурга на использование в своей коммерческой рекламе изображения герба и гимна Санкт-Петербурга. Прокурор Санкт-Петербурга внес в Администрацию города представление о нарушении Устава Санкт-Петербурга, поскольку Уставом зафиксировано описание герба как символа Санкт-Петербурга, и, будучи государственным символом, герб не может использоваться в коммерческой деятельности.

Одновременно против ЗАО “Тромбон” и Администрации Санкт-Петербурга было возбуждено гражданское дело по защите авторских прав на музыку гимна Санкт-Петербурга композитора Рейнгольда Глиэра. От имени автора балета “Медный всадник” выступали его наследники Ирина и Сента Глиэр.

Нормы каких отраслей права подлежат применению в указанной ситуации? В чем отличия публично-правового от частно-правового метода регулирования? Каков предмет регулирования конституционного права?

Проблема: разграничение правовых отношений, а также методов их регулирования в различных сферах отраслей права, в частности гражданского и конституционного.

УСТАВ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

Принят Законодательным Собранием Санкт-Петербурга

14 января 1998 года

Статья 6. Официальные символы Санкт-Петербурга

5. Детальное описание герба Санкт-Петербурга, флага Санкт-Петербурга, а также гимна Санкт-Петербурга и порядок их использования устанавливаются законом Санкт-Петербурга.

ЗАКОН САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

О ДЕТАЛЬНОМ ОПИСАНИИ ОФИЦИАЛЬНЫХ СИМВОЛОВ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГА И ПОРЯДКЕ ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

Статья 18. Использование официальных символов Санкт-Петербурга в коммерческих целях

Порядок использования официальных символов Санкт-Петербурга в коммерческих целях регламентируется действующим законодательством. При этом допускается воспроизведение изображения герба Санкт-Петербурга на печатях и бланках негосударственных организаций.

В данном случае имеет место разграничение гражданских и конституционных отношений. Общественный интерес не совпадает с частным интересом. Таким образом представление прокурора СПб правомерно в той части, в которой герб и гимн не могут использоваться в коммерческой деятельности, удовлетворяя частные интересы, поскольку являются государственными символами. Государство ограничивает данные частные интересы в пользу общественных. Частный интерес должен подчиняться общественному. Это является основой осуществления государственной власти.

Гимн является объектом и гражданских правоотношений, и конституционных правоотношений.

Относительно герба можно сказать, что он не выступает в качестве объекта гражданских правоотношений. Отношения, связанные с гербом носят исключительно публичный характер в силу присущей ему специфики как исторически сложившегося геральдического символа СПб. Использование герба в гражданском обороте относится к исключительной компетенции СПб, т.к. у него есть исключительное право на его использование согласно ст. 5 Закона СПб.

Иск Ирины и Сента Глиэр против ЗАО «Тромбон» обоснован, а против администрации СПб – нет, поскольку именно ЗАО «Тромбон» нарушило их субъективное гражданское право – авторское право, и таким образом, вступило с ними в ГПО (гражданские правоотношения), а администрация же нарушила Устав СПб, а не права граждан И. и С. Глиэр, выдав разрешение на использование государственных символов в коммерческой деятельности.

Белов: Администрация* не имела права выдавать разрешение на использование гимна и герба СПб. Администрация могла выкупить права, если бы они заключила договор с правообладателем – с наследниками И. и С. Глиэр, и тогда бы в гражданском обороте она выступала как обладатель прав на этот объект интеллектуальной собственности – гимн. Поскольку Администрация этого не сделала, а распоряжалась она исключительно на основании общих норм Устава СПб, которые предусматривают возможность использовать гимн только в качестве государственного символа и только для тех целей, которые связаны с использованием символа. Но поскольку один и тот же объект попадает одновременно в две отрасли права в качестве объекта правоотношений – ГП и КП, то в каждой из них отношения по поводу него складываются по своим принципам и правилам. В ГП распоряжаться этим объектом можно только получив согласие правообладателя, а в КП можно и без такого согласия в виду императивности регулирования.

*Сейчас Администрации уже не существует. На ее месте образовано Правительство СПб.

Закон Санкт-Петербурга от 13.05.2003 N 165-23 "О детальном описании официальных символов Санкт-Петербурга и порядке их использования"

Статья 5. Исключительное право Санкт-Петербурга на использование герба Санкт-Петербурга

1. Герб Санкт-Петербурга и Малый герб Санкт-Петербурга являются объектами исключительных прав Санкт-Петербурга.

Статья 18. Использование официальных символов Санкт-Петербурга в коммерческих целях

(Как можно определить какие это отношения? Гражданские или конституционные? Характер интересов + Метод + Субъект = Правовые отношения.

Однако метод не должен определять характер отношений. Характер правового регулирования первичнее метода, а не наоборот).

Задача 4.

На основании статьи 135 ГПК Смольнинский федеральный районный суд Санкт-Петербурга возвратил гражданину А.Р. Синевину его исковое заявление в связи с тем, что дело неподсудно данному суду в соответствии со статьями 23-27 ГПК. В частной жалобе на определение о возврате искового заявления Синевин указал, что Конституция РФ (ст.47) гарантирует каждому право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которого отнесено законом, и что судебная система устанавливается Федеральным конституционным законом (ст.118). Следовательно – делает вывод Синевин – компетенция суда (подсудность) должна также устанавливаться Федеральным конституционным законом, а возврат искового заявления со ссылкой на ГПК неправомерен.

В чем разница между конституционным и обычным федеральным законом? В какой части вопросы организации судебной системы относится к предмету регулирования конституционного права и федерального конституционного закона, а в какой части - к предмету процессуального законодательства?

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 16 июня 1998 г. N 19-П

ПО ДЕЛУ О ТОЛКОВАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЕЙ

125, 126 И 127 КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Применительно к осуществлению компетенции по судебной проверке конституционности актов надлежащий суд устанавливается только Конституцией и другим законом устанавливаться не может.

Перечень полномочий судов общей юрисдикции и арбитражных судов не является закрытым, поскольку статьи 126 и 127 допускают рассмотрение ими и иных, не названных в этих конституционных нормах категорий дел, что связано с возможностью введения (на основании статьи 128 Конституции Российской Федерации) новых судебных процедур, не нашедших закрепления в действующей Конституции Российской Федерации.

Из статей 71 (пункт "о"), 118 (часть 3) и 128 Конституции Российской Федерации в их совокупности вытекает, что впредь соответствующие полномочия (по проверке законности как наиболее сходные с правотворческими) судов могут устанавливаться только федеральным конституционным законом.

Выводы: ФКЗ по вопросам, прямо предусмотренным КРФ. Ст. 118 не требует принятия ФКЗ по вопросам подсудности. КС говорит о необходимости регулирования через ФКЗ только полномочий по проверке законности и конституционности => не конституционный, а процессуальный характер вопроса.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН

ОБ АРБИТРАЖНЫХ СУДАХ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Статья 4. Осуществление правосудия арбитражными судами в Российской Федерации

Арбитражные суды в Российской Федерации осуществляют правосудие путем разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их компетенции Конституцией Российской Федерации, настоящим Федеральным конституционным законом, Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации и принимаемыми в соответствии с ними другими федеральными законами.

Задача 5.

Гражданин Абелев Н.К. припарковал свой автомобиль в зоне действия знака “Остановка запрещена”. Автомобиль был эвакуирован специальной службой ГИБДД. Абелев посчитал действия ГИБДД неправомерными, поскольку они нарушают право собственности, гарантированное статьей 35 Конституции РФ. ГИБДД представило возражения, в которых указало, что реализация права собственности должна осуществляться в рамках, установленных действующим законодательством. Право ГИБДД осуществлять эвакуацию транспортных средств, мешающих дорожному движению, предусмотрено действующим административным законодательством.

В случае передачи дела в суд какое решение следует вынести?

Каков объект правоотношений, регулируемых конституционным правом в отличие от административного?

Проблема: разграничение двух видов ПО - административных и конституционных.

статья 55 К РФ, решения КС РФ об ограничение прав. Суд конституционный (см. постановление о толковании ст. 125,126,127).

Для каждого вида правоотношений существуют свои методы регулирования. В данной ситуации есть два уровня отношений: административные, где субъектами являются орган власти (ГИБДД) и гражданин Абелев, и конституционные, где субъектами являются государство, гарантирующее право собственности и гражданин.

В административных правоотношениях Абелев должен был обжаловать нормы КоАПа, «нарушающего его права», то есть тот закон, который регулировал бы административные отношения, а не конституционные.

Таким образом, при передаче дела в суд требование Абелева не должно быть удовлетворено

Задача 6.

Постановлением Государственной Думы было установлено, что обычаю голосовать за отсутствующих на заседании депутатов их коллегами ввиду его широкого применения должен быть придан общеобязательный характер. Конституционный Суд Российской Федерации, ссылаясь на правовую позицию, выраженную в п.13 мотивировочной части Постановления КС РФ от 20 июля 1999 года №12-П, признал Постановление не соответствующим Конституции РФ, однако депутаты, утверждая, что обычай также является источником конституционного права, продолжали голосовать за своих коллег.

Могут ли выступать в качестве источников конституционного права правовой обычай, решения Конституционного Суда РФ и акты палат федерального парламента и каковы их особенности?

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 20 июля 1999 г. N 12-П

13. Президент Российской Федерации оспаривает также конституционность Федерального закона "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" в целом по порядку его принятия. Как утверждается в запросе, на заседании Государственной Думы 4 апреля 1997 года при голосовании по вопросу об одобрении Закона в ранее принятой редакции после отклонения его Президентом Российской Федерации присутствовало менее 300 депутатов, тогда как согласно статье 107 (часть 3) Конституции Российской Федерации закон в таком случае должен быть одобрен большинством не менее двух третей голосов от общего числа депутатов Государственной Думы, т.е. не менее чем 300 голосов. Однако в связи с тем, что ряд депутатов проголосовали не только за себя, но и за отсутствовавших депутатов, число голосов, поданных за одобрение. Закона в ранее принятой редакции, оказалось равным 308, что позволило Государственной Думе считать его одобренным и отразить это в соответствующем постановлении. Тем самым, считает заявитель, были нарушены предписания Конституции Российской Федерации, ее статей 3 (часть 2), 32 (часть 1) и 107 (часть 3).

Поскольку процедура голосования в Государственной Думе, как полагает заявитель, не соответствовала Конституции Российской Федерации, Совет Федерации, по его мнению, рассматривал фактически непринятый закон; кроме того, голосование в Совете Федерации было проведено в форме опроса членов палаты с закреплением их мнения в подписном листе, что не исключает заочного голосования, в то время как решения палат должны приниматься только на заседаниях. Тем самым, как утверждается в запросе, были нарушены статьи 3 (часть 2), 32 (часть 1), 100 и 107 (часть 3) Конституции Российской Федерации, что ставит под сомнение волеизъявление членов Совета Федерации и сам факт повторного одобрения им Закона.

Из статей 94, 95 (часть 1), 97 (часть 3) и 100 (часть 2) Конституции Российской Федерации следует, что Государственная Дума как палата Федерального Собрания - парламента Российской Федерации, являющегося представительным и законодательным органом Российской Федерации, состоит из депутатов, работающих на профессиональной постоянной основе, принимает решения коллегиально, в пленарных заседаниях; согласно статье 101 (часть 4) Конституции Российской Федерации каждая из палат принимает свой регламент и решает вопросы внутреннего распорядка своей деятельности. Этим обусловливается необходимость нормативно-правового закрепления в Регламенте Государственной Думы соответствующих процедур принятия ею решений, в том числе установления порядка голосования при принятии законов, предполагающего обеспечение личного участия депутата в заседаниях и голосовании в ходе законодательного процесса. Наличие такого рода правил и их соблюдение является существенным процессуальным элементом надлежащего, основанного на требованиях Конституции Российской Федерации, порядка принятия законов и гарантирует соответствие принятого решения реальному волеизъявлению депутатов. Вытекающие из Конституции Российской Федерации требования о соблюдении регламента и личном участии депутата в заседании палаты были закреплены также в статьях 2 и 12 Федерального закона от 8 мая 1994 года "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" и сохранились в ныне действующей редакции этого акта (Федеральный закон от 5 июля 1999 года "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации").

В соответствии с действовавшим на момент принятия Закона Регламентом Государственной Думы Федерального Собрания - парламента Российской Федерации, утвержденным постановлением Государственной Думы от 25 марта 1994 года N 801-1 ГД, депутат Государственной Думы обязан присутствовать на ее заседаниях; о невозможности присутствовать на заседании палаты по уважительным причинам депутат заблаговременно информирует Председателя Государственной Думы (части 2 и 3 статьи 41); при голосовании по каждому вопросу депутат имеет один голос, подавая его за или против принятия решения либо воздерживаясь от принятия решения; депутат лично осуществляет свое право на голосование; депутат, отсутствующий во время голосования, не вправе подать свой голос по истечении времени, отведенного на голосование (статья 75).

При этом в Регламенте Государственной Думы не была предусмотрена (и в настоящее время не предусматривается) возможность для депутата, находящегося вне Государственной Думы даже по уважительным причинам, выразить свою волю, передать свой голос другому депутату, а следовательно, голосование за отсутствующих парламентариев не допускается, хотя принцип личного участия депутата в голосовании не исключает того, чтобы на случай таких обстоятельств, как чрезвычайные ситуации на местах, болезнь, направление в командировку, необходимую для выполнения функций палаты, и других обстоятельств экстраординарного характера в Регламенте Государственной Думы была закреплена процедура передачи депутатом своего голоса другому депутату с указанием, как им распорядиться при голосовании.

Как следует из материалов дела, Государственная Дума принимала решение об одобрении оспариваемого Закона путем поименного голосования с использованием электронной системы подсчета голосов; за его одобрение в ранее принятой редакции поименно проголосовали 308 депутатов; между тем 20 депутатов Государственной Думы, которые считаются проголосовавшими, 4 апреля 1997 года не могли находиться в зале заседаний Государственной Думы и лично участвовать в голосовании. Следовательно, общее число одобривших Закон путем личного голосования не достигает 300.

Таким образом, при принятии решения об одобрении Закона в Государственной Думе имело место голосование за отсутствовавших в заседании депутатов, и тем самым было нарушено предписание Регламента о необходимости личного голосования. Между тем соблюдение этого предписания, как направленного на урегулирование существенных элементов порядка принятия федеральных законов, по смыслу статьи 101 (часть 4) Конституции Российской Федерации, является обязательным.

В то же время отступление от указанного положения Регламента, голосование депутатов за отсутствующих коллег с помощью их карточек для электронного голосования, как это следует из материалов дела, не является единичным случаем, не составляет исключения, а превратилось в сложившуюся, устойчивую практику при принятии законов Государственной Думой. Такая практика, хотя она и не соответствует регламентной норме, не рассматривалась как нарушение вытекающих из Конституции Российской Федерации требований к порядку принятия законов. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что голосование за отсутствующих депутатов признавалось всеми участниками законодательного процесса, в том числе Президентом Российской Федерации (которым ранее в Конституционном Суде Российской Федерации не оспаривались по порядку принятия какие-либо другие законы, принятые с нарушением положения о личном голосовании).

Таким образом, Федеральный закон "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" по порядку его принятия (при повторном одобрении) Советом Федерации не противоречит Конституции Российской Федерации.

2 РЕШЕНИЕ!!!

Проблема:

В Постановлении КС от 12 июля 1999 года № 12-П установил, что Государственная Дума состоит из депутатов, работающих на профессиональной постоянной основе и принимающих решения коллегиально. Каждая из палат Парламента согласно ст. 101 ч. 4 КРФ принимает свой собственный регламент, где и решает вопросы внутреннего распорядка своей деятельности, в том числе и установление порядка голосования при принятии законов, предполагающего обеспечение личного участия депутата в заседаниях и голосовании в ходе законодательного процесса. Данный порядок гарантирует соответствие принятого решения реальному волеизъявлению депутатов. Соблюдение такого регламента и требование личного участия в заседании палаты закреплены в ст. 2 и 12 ФЗ от 8 мая 1994 года "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации".

Регламент, действующий на тот момент и затрагивающийся в данном постановлении (утвержденным Постановлением Государственной Думы от 25 марта 1994 года N 80-1 ГД), предусматривал обязанность депутата присутствовать на заседаниях ГД, в случае его невозможности выполнить эту обязанность по уважительным причинам депутат должен заблаговременно проинформировать Председателя ГД. Регламент также устанавливал личное осуществления депутатом права на голосование, а также невозможность подать свой голос по истечении времени, отведенного на голосование, отсутствующим депутатом.

КС также отметил, что сложившаяся практика голосования за отсутствующих кандидатов при принятии законов, хоть и не соответствует регламентной норме, не рассматривалась как нарушение вытекающих и КРФ требований к порядку принятия законов. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что голосование за отсутствующих депутатов признавалось всеми участниками законодательного процесса, в том числе Президентом РФ. Результаты голосования не оспаривались и кем-либо из депутатов Государственной Думы, в том числе фактически отсутствовавшими, но зарегистрированными как голосовавшие. Это означает, что выраженная посредством состоявшегося в Государственной Думе голосования действительная воля необходимого большинства по существу данного вопроса не поставлена депутатами под сомнение, несмотря на допущенные процессуальные нарушения.

КС также учел, что, признав сложившийся обычай голосовать за отсутствующих кандидатов нарушением принципа личного участия в голосовании депутатов, это поставило бы под сомнение конституционность многих ранее принятых ФЗ. Такой результат противоречил бы целям конституционного судопроизводства, каковыми являются защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации.

В итоге КС постановил, что несмотря на фактическую правомерность голосования депутатов ГД за отсутствующих коллег, после вступления в силу данного постановления такой правовой обычай будет считаться нарушением, а закон, принятый с такими нарушениями процессуальных требований может быть признан не соответствующим КРФ. Однако если ГД внесет соответствующие изменения, позволяющие депутатам передавать свой голос в связи с их отсутствием на заседании по обстоятельствам, имеющим исключительный характер, то такой обычай будет санкционирован, следовательно, его можно будет применять и в дальнейшем.

Задача 7.

Общественная организация "Общество защиты прав потребителей "Альтернатива" обратилась в Верховный Суд РФ с требованием в интересах потребителей признать "Правила пользования электрической энергией", утвержденных Приказом Министерства энергетики и электрификации СССР, утратившими силу, ссылаясь на то, что оспариваемые Правила не были опубликованы официально для всеобщего сведения, а поэтому в силу ч. 3 ст. 15 Конституции РФ не подлежат применению. Данные Правила должны быть признаны недействующими с 1 марта 1991 г., поскольку согласно заключению Комитета конституционного надзора СССР от 29 ноября 1990 г. №12 все неопубликованные нормативные акты к указанному дню, затрагивающие права и свободы граждан, считаются утратившими силу.

Какое решение следует принять по этому заявлению?

Проблема: соотношение двух нормативных актов, принятых до КРФ, и после КРФ 1993 года.

12 Следующая ⇒

Воспользуйтесь поиском по сайту: