 |
Жанровые особенности английских средневековых баллад
|
|
|
|
Введение
Актуальность темы исследования. Баллада понимается как литературный феномен, аккумулировавший огромный исторический опыт и живо откликавшийся на потребности современного ему социума. Успех баллад, «народная» фаза которых переживает расцвет в XIV-XVI вв., объясняется тем, что эта жанровая форма выказала способность к обогащению, обновлению, эволюции, а также оказалась созвучна глубинным запросам и интересам широкой аудитории. История английской баллады, особенно на раннем этапе, богата, не исследована в необходимой мере и заслуживает дальнейшего изучения. Жизненность балладного жанра, его востребованность определялись не только желанием авторов привлечь читателя за счет внешней развлекательности, но и стремлением осваивать новые сюжеты и темы, способные выразить, нередко в условной, символической, «костюмно-исторической» форме, нравственно-этические проблемы, актуальные для общества. В этом направлении особое место занимает цикл баллад о Робин Гуде, отражающий своеобразный активный, то есть подкрепляемый по сюжету небезуспешным действием, социальный протест.
Экранизаций легенды о Робине Гуде, основанной на средневековых английских балладах, было больше десятка, включая мультфильмы и сериалы, причем от самых серьезных жанров до комедийной пародии «Робин Гуд: Мужчины в трико». Есть и экранизации неожиданные, например, молодёжный канадский сериал «Назад в Шервуд!», где Робин Гуд - девушка-подросток, одна из потомков средневекового Робин Гуда, путешествующая в его время.
Дошедшие до нас баллады о Робин Гуде, - фрагменты из обширного эпоса, - представляют собой памятники большой художественной ценности. Вышедший впервые на русском языке 1919 году в издательстве «Всемирная литература» маленький сборник переводов «Баллады о Робин Гуде» (затем неоднократно переиздававшийся) сейчас уже не может удовлетворить. Во-первых, далеко не всегда удачен выбор текстов; во-вторых, размер, которым переведены баллады, - чередование четырехстопных и трехстопных ямбических строк создает впечатление монотонности и не передает мелодичных ритмических модуляций подлинника. Недаром слово баллада этимологически восходит к латинскому глаголу ballare - плясать (сравним старофранцузское - balade, провансальское balada - песня с пляской; сравним также восходящие к тому же этимологическому корню слова бал и балет). Баллада первоначально была песней, сопровождаемой пляской, и отзвук песенного начала чувствуется не только в отдельных деталях, - например, в повторениях отдельных слов или строк, - но и в самом ритме даже наиболее эпических баллад. Главный недостаток существующих переводов, однако, не в этом. Короткие английские слова при переводе на русский язык неизбежно растягиваются и не всегда умещаются в стихотворных строках. В результате пропускается множество мелких деталей, незначительных с первого взгляда, но в совокупности весьма существенных, и содержание баллад оказывается далеко не полностью раскрытым.
|
|
|
Объектом исследования является содержание цикла баллад о Робин Гуде. Предмет исследования - повседневная жизнь средневековой Англии, отражённая в балладах.
Цель исследования - характеристика социального конфликта, отражённого в жанре баллад о Робин Гуде. Соответственно данной цели сформулированы задачи исследования:
. Жанровая (литературная) характеристика английской баллады и, в частности, цикла о Робин Гуде;
. Отражение взаимопересечения истории и легенды на материале баллад;
. Характеристика социального протеста на конкретных примерах из цикла о Робин Гуде.
|
|
|
Особенности английской баллады как народного литературного жанра
Жанровые особенности английских средневековых баллад
Говоря о содержании баллад как жанра баллад, следует учитывать как тематику, так и хронологию, поскольку оба этих компонента тесно связаны. В то время как тематика баллад остается практически неизменной в течение нескольких веков (на любом этапе в пределах указанных временных рамок можно найти любовные, разбойничьи, героические, бытовые и т.п. баллады), жанровые разновидности могут серьезно варьироваться. Каждому этапу исторического развития присущи свои жанры и свои особенности. Так, характерная для XIV-XV в. «длинная баллада», баллада-рассказ, значительно нивелируется к тюдоровской эпохе и уступает место песенной балладе «чайлдовского типа», преимущественно написанной ровными катренами, с обилием дословных повторов и рефреном.
Баллада, обычно определяемая как произведение лироэпическое, несомненно, сочетает в себе черты всех трех основных родов литературы, и в этом ее уникальность. Так, с эпосом ее роднят такие черты, как историческая основа, пусть и переосмысленная; развитая внешняя сюжетность и драматизм (основой сюжета часто служит бой, поединок с врагом, победа или гибель героя); способы построения художественного текста (повторения, приемы ретардации, развитый диалог, формулы зачина и концовки). Признаки лирического жанра в балладе можно выделить следующие: изображение (пусть даже в примитивной, формульной форме) чувств и переживаний героя; склонность к индивидуализации отдельных образов, выделению определенных черт личности; экспрессивность некоторых синтаксических конструкций и лексем, как бы «преодолевающая» общую эпическую бесстрастность повествования (инверсия, поэтизмы и т.д.). Наконец, историчность не чужда и лирике, с той только разницей, что этот род литературы рисует переживания человека определенного времени и среды. Балладе присущи также и черты драматического произведения (преобладание действия над описанием, разбивка на «эпизоды»). Высокая драматичность баллады стала причиной того, что многие произведения этого рода нередко переделывались для инсценировки уже на раннем этапе бытования (таков, например, сохранившийся фрагмент «игры» «Робин Гуд и шериф», на сюжет баллады «Робин Гуд и Гай Гисборн»; в разных вариантах, с той или иной степенью близости к оригиналу, существовали и «инсценировки» баллад «Робин Гуд и монах» и «Робин Гуд и горшечник»). В качестве «игр», в соединении с танцами или пантомимой, также широко бытовали т.н. хоровые баллады (choral ballads) разных периодов возникновения (наподобие «The Maid Freed From Gallows»), представляющие собой диалог, реже - полилог, который в основных своих чертах остается неизменным или почти дословно повторяющимся, кроме отдельных деталей, отмечающих движение сюжета.
|
|
|
Намечая историю изучения баллады как жанра, мы акцентируем внимание на еще одной проблеме, корни которой лежат в позднем Средневековье, а именно - на необходимости разграничения таких понятий, как ballad, song, story, tale. Пелись или же рассказывались ранние баллады, наподобие «Робин Гуда и монаха» (в противоположность литературным балладам XVII-XVIII веков в виде четверостиший с рефреном), - на этот вопрос опять-таки не существует однозначного ответа. Необходимо подчеркнуть, что в XIV-XVI вв. слово ballad не использовалось для обозначения того устного жанра английской и шотландской народной поэзии, который сейчас англичане называют popular ballad, ballad of tradition и т.д.
Предмет внимания в параграфе - балладные метрика, строфика и тропы в их наиболее популярных разновидностях. Словарь баллады достаточно ограничен и, что самое поразительное, - даже в таком большом по объему произведении, как «Деяния Робин Гуда», на удивление мало образов и описаний. Поэтому неожиданную силу приобретает то, что с обычной точки зрения кажется безыскусным и ничем не мотивированным. Можно говорить о постоянном повторении оценочных слов; их размещение в стандартных «сильных» позициях прослеживается в повторяющихся описаниях при характеристике героев.
В балладе, как в эпосе и средневековом романе, подвергаются переосмыслению некоторые архаические мифологемы - например, мотив узнавания, связанный с древнейшими родовыми отношениями.
|
|
|
В условиях повышенного читательского интереса к балладе правомерно внимание к нравственно-эстетическим ориентирам, в ней заключенным. Стоит оговориться, что, оперируя в качестве предметов анализа литературными текстами, мы говорим не столько о воссоздании средневекового типа личности, сколько об уровне жанрового сознания, а затем уже о попытке через этот уровень (балладный герой) выйти к средневековой личности; мы апеллируем к тому, что литература, при всей ее условности как вида искусства, фиксирует определенные концепты, свойственные людям той или иной эпохи, и нередко является ценным инструментом воссоздания картины миры. Литературная реальность, безусловно, не есть реальность историческая, но многочисленные документальные свидетельства подтверждают то, что описываемые в балладах события и производимые героями действия, несомненно, были понятны современникам и психологически мотивированны в их глазах, т.е. в балладе отразились и некоторые мировоззренческие черты.
Попытка реконструкции сознания - сложный и неоднозначный, во многом гадательный, процесс, в котором, тем не менее, можно выделить два основных момента:
) мировоззренческие универсалии и их динамика (смерть и посмертие, долг, честь и т.д.) Диалектика культуры связана с трансформацией восприятия концептов, и потому столь важно восстановить их и проследить эволюцию этих универсалий во времени и пространстве;
) мировоззренческое в языке; в данном случае это - постоянные эпитеты, контекстуальные синонимы, временные формы (т.е. область «грамматики жанра»), commonplaces и т.д.
Анализ культурных традиций, религиозно-нравственных понятий, стереотипов поведения, получивших отзвук в исторических и литературных источниках, - все это позволяет в известной мере сделать вывод о некоторых особенностях менталитета, присущего этносу или какому-либо его сегменту в исследуемый период. Так, отголоски средневекового культа можно проследить в эпизоде «Деяний», когда Робин Гуд предлагает свою дружбу Богородице в знак благодарности за то, что она оказалась верным поручителем.
Ранние баллады отражают тот тип героической личности, который характерен был еще для англосаксонского эпоса. Заметим, что добродушными весельчаками, не намеревающимися никому причинять серьезного вреда, Робина и его соратников сделали в первую очередь уличные баллады позднего Средневековья, активно тиражирующие сюжет о встрече главного героя в лесу со случайным прохожим, как правило, - ремесленником (кожевником, мясником и т.д.), и веселой потасовке, в результате которой гость присоединяется к шайке. Робин Гуд ранних баллад и «Деяний» вполне способен на жестокость в отношении своих врагов, и его поступки органично вписываются в картину мира, где, по словам Р. Хилтона, «на перекрестках дорог стояли виселицы, к городским воротам прибивались головы и куски тел казненных преступников, а пустячные ссоры, в равной мере среди крестьян, горожан и знати, вели к убийству и кровопролитию». Кодекс, по которому живет герой, - кодекс чести; это вовсе не общеобязательное установление наподобие закона, а индивидуально принятое, но, тем не менее, герой соблюдает его и в связи с этим чувствует себя вправе требовать соблюдения этого кодекса другими.
|
|
|
В переводах эта особенность мировосприятия часто утрачивается, «сглаживается». Баллада становится более литературной, приближенной к современному мировидению.
Назидательные уличные баллады нередко опираются на давнюю традицию апокрифических мираклей и сказаний о чудесах; об этом свидетельствует и то, что персонажи «Правдивой истории…» не наделены именами, а представляют собой условные аллегорические фигуры, являющиеся носителями определенных качеств, характеристик.
Подобный контекст объединяет интересы независимых йоменов, связанных узами дружбы, крестьян, ремесленников и даже рыцарей.
Это честный, хоть и доведенный от отчаяния бедняк (poore man, polio poore), жестокий богач (riche man, phidrus) и его милосердная жена (woman, good misteris). Построена баллада также по принципу миракля: в финале божественная сила, наподобие Deus ex machine (бог из машины, неожиданная развязка, часто иррациональная), карает злодея и тем восстанавливает нарушенную справедливость. Аллегоричные персонажи уличных баллад, заданы изначально, и отношение к ним слушателей, знакомых с героями дидактических пьес, предопределено сразу, - тогда как герои народных баллад (например, «Истории о короле Эдуарде и кожевнике из Тэмуорта») обладают определенными характеристиками и способны эволюционировать в пределах сюжета. Дж. Холт справедливо пишет: «Романтическая иллюзия о том, что Робин Гуд был человеком, грабившим богачей и оделявшим бедняков, базируется на весьма незначительной, преимущественно поздней, части цикла и создает неверное впечатление о целом. Ни одна из существующих баллад не повествует о том, как Робин грабит светского землевладельца - и ни в одной речь не идет о том, что он грабит богатых специально, чтобы оделить бедных». Дефиниция «бедные» (poor) в балладах не несет никакого четкого социального разграничения: «бедный» - это тот, кто лишен значительных средств или влиятельных друзей; кому не приходится ждать правосудия от властей.
«Длинная» (ранняя) баллада, ее основные особенности (полный анализ поэтического текста баллады «Робин Гуд и монах» как наиболее ранней из цикла: данный текст ярко иллюстрирует собой особенности балладной метрики, строфики и грамматики переходного периода (XIV-XV вв.), а его структурные компоненты можно считать воистину классическими для всего жанра баллады (традиционный развернутый зачин, преобладание действия над описанием, сюжетная симметрия, текстовые повторы, играющие функцию композиционных «скреп», и т.д.);
|
|
|
