Исторические сведения о предполагаемой личности Робин Гуда и его приближённых

Принято считать, что письменная история Робин Гуда началась в 1261 году, когда в Беркшире был объявлен вне закона Уильям, сын Роберта Смита, и клерк, писавший указ, назвал его «Уильямом Робингудом». Поэтому, если Робин Гуд действительно существовал, то он, скорее всего, действовал до того времени. Предполагается, что это был Роберт Гоуд (Робин - простонародная форма распространённого в те времена в Англии нормандского имени Роберт), житель Йорка, который скрывался от правосудия в 1225-1227 гг. Документ также гласит, что шериф Йорка завладел движимым имуществом беглеца стоимостью 32 шиллинга 6 пенсов, но в казну деньги так и не попали. Чуть позже шериф Йорка занял ту же должность в Ноттингеме и в 1227 году объявил Роберта из Уитерби в розыск, называя его преступником и злодеем своей земли. В результате Роберт Гоуд был схвачен и повешен.

Есть упоминание о Робине Худе (Robyne Hude) и Маленьком Джоне (litill Iohne) в «Шотландских хрониках» Эндрю де Винтона в 1420 г. Историк относит их деяния к 1283-1285 годам. Еще один хронист, Джон Мэйджор, выпустивший в 1521 г. «Историю Великобритании», привязал деятельность Робин Гуда к 1193-1194 годам.

В XVI веке историк Джон Стоу также написал о Робин Гуде как о разбойнике времен царствования Ричарда I. Он якобы возглавлял шайку, в которую входила сотня отважных изгоев. Хотя они и промышляли грабежом, все же Робин Гуд «не допускал притеснения или иного насилия над женщинами. Он не трогал бедняков, раздавая им все, что отбирал у святош и знатных господ».

Современный же ученый, профессор Кембриджского университета Джеймс Холт пишет о Робине так: «Он был совершенно не таким, каким его описывают… Начисто отсутствуют свидетельства, что он грабил богатых, чтобы отдавать деньги бедным. Этими измышлениями легенда обросла через двести и более лет после его смерти. А при жизни он слыл отъявленным негодяем».

Большинство серьезных современных исследователей считают, что человек, которого со значительной долей вероятности можно назвать Робином Гудом, жил во времена Ричарда I, Иоанна I и Генриха III (конец XII - середина XIII века). Он долгое время находился вне закона и прославился настолько, что его имя стало нарицательным и использовалось по отношению к другим известным разбойникам, чьи деяния затем суммировались.

Во всех легендах смерть Робина Гуда связывается с конкретным местом - Кирклейским монастырем в Йоркшире. Самое интересное, что на монастырском кладбище сохранился могильный камень с полустершейся эпитафией на староанглийском языке: «Здесь, под этим небольшим камнем, лежит Роберт, истинный граф Хантингтон. Не было лучника искуснее его. И люди звали его Робин Гуд. Целых тридцать лет, и даже более, сражался он с преступниками в северных землях, хотя сам вместе со своими людьми был вне закона.

У хантингтоновской версии много оппонентов, однако никто из них не отрицает подлинности камня и надписи на нем. Оспаривают либо толкование эпитафии, либо ее адекватность реальным событиям. На стороне же остальных претендентов - лишь догадки и косвенные доказательства

В 1784 г. в Хейзерсейдже вскрыли предполагаемую могилу Малютки Джона, где обнаружили кости очень высокого человека. Утверждается, что реальный Джон был якобы жестоким убийцей. Именно он однажды убил монаха, предавшего Робина, заодно прирезав и юного послушника, случайного свидетеля злодеяния. Но Джон совершил и немало смелых поступков, вроде спасения Робин Гуда из хорошо укрепленной тюрьмы в Ноттингеме.

Относительно личности монаха-весельчака Тука мнения ученых вновь резко расходятся. Одни говорят о том, что этот образ объединяет в себе двух человек, другие уверены в реальности жизнерадостного гуляки. Есть мнение, что его прототипом явился Роберт Стаффорд, священник Линдфилдского прихода в графстве Сассекс, живший в XV веке и подозревавшийся в грабежах и убийствах. Когда вышел приказ о его аресте, он сбежал и под именем Тука организовал шайку, орудовавшую в двухстах милях от Шервуда. Профессор Холт утверждает, что реальный брат Тук, отъявленный головорез, был весьма далек от безобидной веселости.

В «Петре Пахаре» наряду с Робин Гудом упоминается Рандольф, граф Честерский. Последний - историческое лицо. Он жил в царствование нормандских королей Ричарда I, Иоанна Безземельного и Генриха III, то есть во второй половине XII и в первой половине XIII веков. К этому времени некоторые исследователи и относят возникновение преданий о Робин Гуде. Если принять, что Робин Гуд жил при Ричарде I, то мы имеем явный анахронизм: соревнования по стрельбе из лука достоверно известны в Англии только с середины XIII в.

Высказывалось предположение, что Робин Гуд не только собирательное лицо, но что он имел прототип в действительности. Вопрос об историческом прототипе Робин Гуда, а также о времени возникновения преданий и баллад, воспевающих его подвиги, никогда, вероятно, не выйдет из области предположений. Но несомненно, что в этих преданиях слышится отзвук борьбы народа с чужеземными завоевателями-норманнами, отзвук борьбы с нормандскими феодальными баронами, которые в наглухо застегнутых латах, с мечом и копьем явились поискать счастья и богатства в Англии и которые, по словам старинного историка (Уильям из Мальмсберри, ум. 1143), «считали все для себя дозволенным, проливали по прихоти кровь, вырывали у бедняка кусок хлеба изо рта, забирали все: деньги, имущество, землю». «Вот попался бы мне какой-нибудь гордый барон», - мечтает в лесу Робин Гуд.

Явственно звучит в этих преданиях голос ненависти к растущей силе алчных епископов и аббатов и к «гордому шерифу», блюстителю угнетавшего народ «закона». Люди уходили в лес и из его чащи продолжали борьбу со своими заклятыми врагами. Слышатся тут и другие, по существу родственные мотивы. Влачившие голодное существование крестьяне не всегда могли противиться искушению поохотиться в заповедном королевском лесу. За убийство «королевского оленя» человека либо вешали, либо кастрировали и ослепляли. Заподозренным в браконьерстве оставалось одно: бежать в лес и скрываться в его глуши. «Эти йомены были объявлены вне закона за охоту на оленей», читаем в одной из баллад, и «поклялись стать братьями и уйти в лес» («Адам Белл»). «Добрый, зеленый лес» Робин Гуда - лес солнечный, весенний, праздничный. «В году двенадцать месяцев, так слыхал я от многих. Но самый веселый месяц в году - веселый месяц май» («Робин Гуд и трое сыновей вдовы»). Иногда это - летний лес, такой же веселый: «Летом, когда ярки леса и когда листья становятся большими и длинными, так весело в прекрасном лесу слушать пение птичек» («Робин Гуд и монах»). В этом лесу нет ничего таинственного, нет и тени мистической жути. Здесь бродят только олени: «мясо, которым мы должны поужинать и которое быстро бегает на своих ногах», как говорит один из живущих в лесу изгнанников. В Шервудском лесу, в Ноттингемшире, вместе со своими товарищами живет Робин Гуд, «веселый Робин», «храбрый Робин», который бьет стрелой из лука без промаха.

Робин отнимает деньги у богачей и щедро наделяет ими бедняков. Старинный английский историк XVI века, Джон Стоу (1525-1606), описывая Робин Гуда как историческое лицо, говорит о нем следующее: «Он не позволял, чтобы угнетали, насиловали или по-иному оскорбляли женщин. Он щадил добро бедняков и помогал им тем, что добывал путем грабежа в аббатствах и домах богачей. Шериф и тупоумные (fat-headed) монахи - заклятые враги Робин Гуда. «Смотрите, - говорит Робин Гуд своим товарищам, - не трогайте хлебопашца, обрабатывающего землю плугом. Не трогайте и доброго йомена, проходящего через зеленую рощу, а также рыцаря или сквайра, если он окажется хорошим парнем (That will be a good fellow). Епископов и архиепископов - вот их вяжите и бейте. Ноттингемского шерифа - его не забудьте».

Память о Робин Гуде еще широко праздновалась в XVI веке. Однажды епископ Латимер (1485-1555) прибыл в сельскую церковь для проповеди. Он нашел церковные двери запертыми, и ему пришлось ожидать более часа, пока не явился какой-то человек и сказал ему: «Сэр, сегодня мы не можем вас слушать, потому что мы празднуем память Робин Гуда. Все жители села ушли далеко отсюда в лес». Епископу пришлось снять облачение и удалиться. «Нечего тут смеяться, друзья мои, - пишет Латимер, - плакать нужно, печалиться надо о том, что изгоняют проповедника ради Робин Гуда, вора и предателя».