Маджента: социал-евразийство

Началось оно с совещания в небольшом городке Маджента с активистами итальянских евразийцев, которые были инициаторами создания вокруг журнала организационной сети. По их мнению, «…евразийство в Италии сегодня вышло за рамки чисто академического круга заинтересованных лиц и имеет множество сторонников среди “i militanti”, т. е. «политических активистов», а также среди молодежи. Русские евразийцы рассказали коллегам из Мадженты специфику структуры «Евразийского Движения», пояснили организационные детали. Группа евразийцев из Мадженты насчитывает более двух десятков активистов, большинство из которых рабочие, хотя есть и студенты, сотрудники крупных банков, программисты и т. д. Лидеры «Международного Евразийского Движения» были поражены этим впервые увиденным феноменом: появлением в Европе евразийского крыла в рабочем движении. Итальянские рабочие первыми увидели в евразийстве его социальный потенциал, его противопоставление ультралиберализму и олигархическим тенденциям, его коммунитаристское, общинное измерение. Вместе с принципом интернациональной солидарности, антиглобализмом и верностью национальным и духовным корням. В будущих хрониках евразийства будет записано, что именно Маджента — этот небольшой город цветущей весенней Ломбардии — был пунктом зарождения евразийского рабочего движения, социал-евразийства.

Милан: итальянские тезисы

После этого в Милане состоялось главное мероприятие итальянского турне — «Евразийская конференция», приуроченная к выходу номера журнала «Эуразия», посвященного России. Показательны участники конференции. В ней приняли участие главный редактор журнала известный консервативный публицист и геополитик Тиберио Грациани, знаменитый в Италии левый философ пост-марксистского направления Констанцо Преве, и, пожалуй, самый популярный и нонконфорнмистский журналист этой страны Массимо Фини, а также ваш покорный слуга. Такое сочетание имен и позиций для интеллектуального мира Италии явилось сенсацией. По сути, выступающие даже своими именами ломали традиционное представление о «правых» и «левых», «консерваторах» и «прогрессистах». Евразийство объединило всех. В рядах публики царил ажиотаж, и полный зал зрителей производил наэлектризованное впечатление.

Начал конференцию Тиберио Грациани, изложивший концепцию журнала и объявивший о намерении приступить к активной структуризации «Евразийского Движения» в Италии на новой, более систематической организационной основе. По словам Грациани, «евразийство (l’eurasiatismo) представляет собой законченное мировоззрение, которое отвечает на основные вызовы современности, и в Италии есть все предпосылки для того, чтобы от интереса и симпатий к евразийству перейти к полноценной национальной итальянской структуре, так как евразийские ячейки на сегодняшний день сложились практически во всех крупных городах Италии и во многих небольших городках».

В свою очередь я изложил собравшимся основные моменты современного евразийства «из первых рук», рассказав о «тождестве евразийство = многополярность», о «региональной глобализации», «трансверсальной политологии», «правах народов», «вызове американского неоимпериализма», «постмодерне» и т. д. Свои тезисы я подкрепил наглядными схемами, изображающими «большие пространства» евразийского материка. Главные «большие пространства» — это Большая Европа, исламский мир, «малая Евразия» (Россия + постсоветские страны или их отдельные зоны) и великий Китай. Большая Игра США в XXI веке состоит в том, чтобы не допустить стратегической солидарности между собой этих пространств, так как это означало бы конец американским мечтам о мировой гегемонии, конец PNAC’у (Project for New American Century). Для этого и был начат процесс «цветных революций» на постсоветском пространстве. США создают вокруг России «санитарный кордон», призванный служить буферной зоной между Россией и Европой с одной стороны и Россией и исламским миром и Азией — с другой. Балтийские страны, Украина, Молдова и Грузия, за счет русофобской ориентации своих новых «цветных» режимов, будут служить яблоком раздора. Переворот в Киргизии и события в Узбекистане призваны расчистить американцам стратегическую площадку в Средней Азии для наступления на Иран и Китай, а также для давления на Россию. Нестихающие же конфликты на Северном Кавказе призваны рассорить Россию с исламским миром. При этом США искусственно педалируют через свою агентуру в России фактор «китайской угрозы», чтобы создать напряженность в российско-китайских отношениях. Также США ссорят между собой исламский мир и Европу, демонизируя иммигрантов-мусульман, а с другой стороны — исламский мир и Китай, раздувая уйгурскую проблему. Все это предельно ясно, но критиковать это недостаточно, важно предложить позитивную альтернативу, образ будущего мироустройства. Что и делает евразийство. Евразийство — это конкретный позитивный проект многополярного мира как единственной альтернативы однополярной американоцентричной либеральной империи.

Европейские лидеры совершили грубейшую ошибку, поддержав цветные режимы на постсоветском пространстве — такие как «оранжевый» режим Виктора Ющенко и еще более чудовищный бандеровский режим последовавшей за ним киевской хунты. Придет время и эта зона станет в американских руках тем инструментом, который блокирует поставки евразийских нефти и газа в Европу, без чего экономический рост Европы и стабильность евро будут подорваны. Только тесное российско-европейское сотрудничество способно сорвать эти планы. Но Европа не отдает себе отчета, насколько сильно влияние атлантистской и глобалистской проамериканской агентуры в России. А состоятельного, эффективного и полноценного европейского лобби нет и в помине. Такое антиамериканское и проевропейское лобби было бы крайне актуально и играло на руку самой России. Так я оформил свое «послание к европейцам».

Наши предшественники старались внедрить ценности премодерна — Традиции — в мир модерна. В этом состоял смысл Консервативной Революции, а также истинный смысл советского эона, расшифрованного в национал-большевистской оптике. Но эти героические попытки потерпели поражение, хотя вмести с ними закончился и сам «модерн». Теперь мы живем в радикально новых условиях — в постмодерне. И мы должны сделать новую попытку — утвердить вечные принципы Традиции, премодерна в условиях постмодерна. С модерном все кончено, как и с попытками внедрить в него премодерн. Но с постмодерном все только начинается, и наше поражение отнюдь не так очевидно, как в случае с модерном. Евразийство — это сценарий альтернативного постмодерна, и мы обязаны использовать этот шанс. Для этого надо не закрываться от постмодерна, а напротив, вживаться в него, и формулировать уже в его контексте — радикально новым образом, онтологически и антропологически — свой собственный евразийский вектор, творить свою евразийскую сеть, конструировать свою евразийскую континентальную виртуальность.

Выступавший следом философ Констанцо Преве, изучающий связи левой социалистической идеологии с геополитическими принципами, к удивлению некоторых собравшихся всецело поддержал евразийский проект, сказав, что «евразийство представляет собой наиболее приемлемую и корректно сформулированную альтернативу американской либеральной гегемонии». Вместе с тем профессор Преве оспорил мой тезис о постмодерне, выразив свое мнение относительно того, что этот переход еще не свершился, и поэтому необходимо поместить евразийскую идею в контекст «высокого модерна», где процессы социальной справедливости и технической модернизации будут сочетаться с идентитаристским дискурсом в вопросах этноса, общин, локальных объединений и традиций. В остальном известнейший итальянский философ полностью согласился с евразийцами и выразил желание тесного сотрудничества с журналом «Эуразия» и с итальянскими евразийскими структурами.

Апофеоз собрания совпал с выступлением Массимо Фини, журналиста, которого итальянцы считают «самым неподкупным и самым влиятельным», обладающим за счет этого невероятной популярностью. В Италии известно, что Массимо Фини «говорит правду», из-за чего у него множество врагов, но и общенациональная слава. Знаменитый журналист в своей речи впервые выразил свое отношение к евразийству, и это отношение было более чем позитивным. Фини в своей речи говорил о корректной постановке актуальной проблемы и верного ее решения, причем приемлемого для чрезвычайно широкого круга людей с самыми различными убеждениями. При этом Фини, так же как и Преве, сдержанно отнесся к теме постмодерна, но к удивлению многих, знающих его как левого журналиста, обрушился на модерн как таковой, призвав всех сплотиться под лозунгами «антимодерна», обращаясь к живому и духовному опыту социального уклада органических общин.

Присутствующие засыпали выступавших вопросами, и конференция превратилась в жаркую живую дискуссию. Устроители в конце конференции с полным основанием заметили, что подобного события с таким накалом страстей и таким уровнем интеллектуальной полемики давно не было в Италии.