 |
Глава 2. Метонимия как объект лингвистического исследования
|
|
|
|
2.1. Дефиниции метонимии
Метонимия (греч. «переименование»), троп, или механизм речи, состоящий в переносе названия с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности, принадлежности, партитивности или иному виду контакта; напр. выпить две чашки кофе, где чашка («сосуд»)означает меру жидкости. Действие механизма метонимии приводит к появлению нового значения или контекстуально обусловленному изменению значения слова. Основой метонимии могут служить отношения между однородными и неоднородными категориями, например предметами и их признаками (действиями). Регулярные отношения между предметами или действием и предметом определяют контактное положение соответствующих им слов в тексте. В этом случае метонимия часто возникает за счет эллипсиса (сокращения текста); ср.: Слушать музыку Шопена и Слушать Шопена[5].
Итак, наименование может быть перенесено: 1) с сосуда на содержимое или объем содержимого, например блюдо – «большая плоская тарелка» и «кушанье, яство», а также «порядковое место кушанья в составе трапезы» (ср.: На блюде была курица с рисом; Курица с рисом – мое любимое блюдо; На второе блюдо была подана курица с рисом); стакан: «сосуд для питья» и «мера жидких и сыпучих масс»; 2) с материала на изделия из него: хрусталь – «стекло высокого качества» и «изделия из такого стекла»; серебро – «металл» и «монеты или столовые приборы из серебра» (столовое серебро); 3) с материала на результат действия, осуществленного с его применением: бумага – «материал для письма», «лист» и «письменный документ»; 4) с места, населенного пункта на его население или происшедшее там событие: Весь город (т.е. жители города) вышел на улицу; Ватерлоо – «селение в Бельгии» и «сражение, в котором Наполеон потерпел поражение»; 5) с социальной организации, учреждения на его коллектив и занимаемое им помещение: Институт много работает и В Институте ведутся ремонтные работы;6) с социального события, мероприятия на его участников: Съезд назначен на май и Съезд принял важную резолюцию; 7)с места на то действие, для которого оно предназначено, или время действия: дорога, путь – «место, приспособленное для передвижения», и «путешествие, поездка; время поездки» (ср.: немощеная дорога и долгая дорога); 8) с действия на его результат, место, время или вовлеченный в действие предмет (субъект, объект, орудие): остановка – «действие по глаголу останавливаться» и «место остановки транспорта»; охрана – «действие по глаголу охранять и «охранники»; еда – «принятие пищи» и «пища»; свисток – «акт свиста» и «орудие свиста»; шитье – «действие по глаголу шить» и «то, что шьется», «вышивка» (золотое шитье);9) с имени автора на название его произведения или созданного им стиля: читать (пародировать) Достоевского; 10) с материальной формы, в которую заключено содержание, на само содержание; ср.: толстая книга (о предмете)и интересная книга (о содержании); 11) с отрасли знания на ее предмет: грамматика – «строй, структура языка» (грамматический строй)и «раздел языкознания, изучающий внутреннюю структуру языка» (теоретическая грамматика); 12) с целого на часть и наоборот: груша – «дерево» и «плод», лицо – «передняя часть головы человека» и «человек, личность» и т.п. [12]
|
|
|
В ряде случаев метонимия оказывается обратимой, т.е. может развиваться в обоих направлениях; напр. с места на действие (дорога) и с действия на место (остановка).
Перенос имени с части на целое называется синекдохой;этот тип метонимии может использоваться в целях выделения разных сторон или функций объекта; ср. лицо, фигура, личность в применении к человеку (юридически ответственное лицо, историческая фигура, роль личности в истории). Однако основная функция синекдохи состоит в идентификации объекта через указание на характерную для него деталь, отличительный признак. Поэтому в состав идентифицирующей метонимии (синекдохи) часто входят определения. Для синекдохи типична функция именных членов предложения (субъекта, объекта, обращения): Эй, борода! а как проехать отсюда к Плюшкину, так, чтоб не мимо господского дома? (Гоголь); Эй, зонтик! Уступите место трости. С ней и пенсне усядется вполне (из шуточного стихотворения). Употребление синекдохи прагматически (ситуативно) или контекстуально обусловлено: обычно речь идет о предмете, либо непосредственно входящем в поле восприятия говорящих (см. примеры выше), либо охарактеризованном в предтексте. Чтобы назвать человека панамой, фуражкой или шляпой, нужно предварительно сообщить адресату о его головном уборе: Напротив меня в вагоне сидел старик в панаме, а рядом с ним женщина в кокетливой шляпке. Панама читала газету, а кокетливая шляпка кокетничала со стоящим возле нее молодым человеком. Синекдоха, таким образом, анафорична, т.е. ориентирована на предтекст. Поэтому она не может употребляться в бытийных предложениях и их эквивалентах, вводящих некоторый предмет в мир повествования. Так, нельзя начать сказку словами Жила - была (одна) красная шапочка. Такая интродукция предполагала бы рассказ о персонифицированной шапочке, но не о девочке, носившей на голове шапочку красного цвета[20].
|
|
|
В случае ситуативно обусловленной метонимии изменение ее предметной отнесенности не влияет на нормы грамматического и семантического согласования слова; ср. Фуражка заволновалась (о мужчине), Бакенбарды рассердились (об одном человеке). Определение обычно входит в состав метонимии и не может быть отнесено к ее денотату (обозначаемому объекту). В сочетаниях старая шляпа, модные ботинки прилагательное характеризует предмет туалета, а не лицо, являющееся денотатом метонимии. Это отличает метонимию (синекдоху) от номинативной метонимические переносы, определения которой часто относятся именно к денотату: старая перечница (о старом злом человеке).
|
|
|
Обозначение объекта по характерной для него детали служит источником не только ситуативных номинаций, но также прозвищ, кличек и собственных имен людей, животных, населенных пунктов: Кривонос, Белый клык, Белолобый, Пятигорск, Кисловодск, Минеральные воды. Метонимический принцип лежит в основе таких фамилий, как Косолапов, Кривошеин, Долгорукий. Метонимия этого типа часто используется в фамильярной разговорной речи и в художественном тексте, в котором она может служить достижению юмористического эффекта или созданию гротескного образа .[11]
Ситуативная метонимия (синекдоха) неупотребительна в позиции сказуемого, т.е. не выполняет характеризующей функции. Однако если обозначение части (компонента целого) заключает в себе качественные или оценочные коннотации, оно может служить предикатом. Тем самым метонимия преобразуется в метафору: А ты, оказывается, шляпа (т.е. растяпа), Да он лапоть (некультурный человек). Такие метонимические переносы, как шляпа, лапоть, голова (в значении «умный человек»), основываются на метонимическом принципе переноса имени с части на целое: Сноуден – это голова! – отвечал спрошенный жилет. – Но что бы вы ни говорили, я вам скажу откровенно – Чемберлен все-таки тоже голова. Пикейные жилеты поднимали плечи (И.Ильф, Е.Петров). В приведенном тексте видно функциональное различие между метонимией и метафорой: метонимия (жилет, пикейные жилеты)идентифицирует предмет речи, метафора (голова)его характеризует[10].
Отражая постоянные контакты объектов, метонимия типизируется, создавая семантические модели многозначных слов. В результате метонимических переносов у слова появляются новые смыслы, при этом в семантике слова могут совмещаться принципиально разные виды значения: признаковые, событийные и предметные (абстрактные и конкретные). Так, имена действия регулярно используются для обозначения результата или места действия, т.е. получают предметное значение: сочинение, отправление, рассказ, произведение, посадка, посев, сидение и т.п. Если метонимический перенос осуществляется в пределах словообразовательного типа, то его следствием может быть полисемия суффикса (например, суффиксов - ание, -ение). Ассоциация объектов по их смежности, а также понятий по их логической близости превращается тем самым в связанность категорий значения. Такого рода метонимия служит номинативным целям и способствует развитию лексических средств языка. Однако употребление метонимического значения часто остается ограниченным. Так, душа в значении «человек», штык в значении «пехотинец», голова в значении «единица скота» употребительны только в счете: пять душ детей, стадо в сто голов. [2]
|
|
|
Метонимия, возникающая на базе синтаксических контактов и являющаяся результатом сжатия текста, сохраняет определенную степень зависимости от условий употребления, не создавая нового лексического значения слова. Так, читать (любить, исследовать) произведения Толстого, читать (любить, исследовать) Толстого,но неправильно: * В Толстом описана русская жизнь; В музее есть два полотна Рембрандта (В музее есть два Рембрандта,но неправильно: * На одном Рембрандте изображена старая женщина. Особенно прочно связана с контекстом метонимия, при которой полное обозначение ситуации, опирающееся на предикат, сводится к имени предмета: таблетки от головной боли – таблетки от головы; Что с тобой? – Сердце (в значении «У меня болит сердце»), Круглый стол (в значении «дискуссия за круглым столом») прошел интересно. Конкретные существительные получают событийные значения после временных, причинных и уступительных союзов: опоздать из-за поезда, устать после лыж. Под метонимию иногда подводят также характерное для разговорной речи варьирование семантики глагола в зависимости от направленности действия на непосредственный объект или на ожидаемый результат; ср.: косить траву и косить сено, варить курицу и варить бульон из курицы. Метонимия такого рода служит средством расширения семантических возможностей употребления слов преимущественно в разговорной и непринужденной речи. [4]
К метонимии принято относить также сдвиги в значении признаковых слов (прилагательных и глаголов), основанные на смежности характеризуемых ими предметов (вторичная метонимизация значения); ср. выутюженный костюм и выутюженный молодой человек;ср. также расширение сочетаемости признаковых слов, вызванное смысловой близостью определяемых имен: дерзкое выражение глаз, дерзкий взгляд, дерзкие глаза, дерзкий лорнет;напр.: Я навел на нее лорнет и заметил, что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку (Лермонтов), где прилагательное дерзкий характеризует действующее лицо, а не орудие действия[12].
|
|
|
Итак, использование метонимии может быть свободным либо наталкиваться на те или иные виды ограничений. В соответствии с этим различают: 1) собственно лексическую (номинативную) метонимию, 2) синтаксически и семантически связанную метонимию и 3) ситуативно обусловленную метонимию. Явление метонимии рассматривается в лексикологии, семантике, стилистике и поэтике.
2.2. Виды метонимического переноса и принципы его классификации
Можно различить три рода явлений, которые естественно охарактеризовать как метонимический перенос[7].
1. Метонимически связаны могут быть две концептуализации одной и той же ситуации. Причем та концептуальная структура, которая порождается буквальным смыслом метонимически употребленного слова, аномальна, т. е. воспринимается как образ, троп. Буквальное понимание предложения требует восстановления другого участника ситуации, связанного с данным отношением смежности. Классический пример такой метонимии – когда вместилище заменяет собой содержимое:
(1) стаканы пенились и шипели беспрестанно (Пушкин. Выстрел).
На самом деле в контексте (1) шипело и пенилось вино, но стаканы тоже присутствовали в ситуации; метонимический сдвиг только перенес их из периферии в центр. Еще пример:
(2) Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели.
Молчали желтые и синие,
В зеленых плакали и пели (Блок. На железной дороге). [20]
Метонимический сдвиг и, как правило, возникающая при этом категориальная ошибка, создают образ. Так, в (2) смещение фокуса внимания с пассажиров (которые на самом деле молчали) на вагоны – важный момент в проведенной в этом стихотворении внешней точке зрения на проходящие поезда: это точка зрения погибшей женщины.
Итак, возможность изучения метонимических соотношений возникла благодаря обращению лингвистов к связям между высказыванием говорящего и (воспринимаемой и осознаваемой им) действительностью: связи по смежности существуют не между смыслами, а между объектами действительности. Если понимать семантическую структуру как результат концептуализации действительности, можно говорить о соответственных, метонимических, связях между компонентами концептуальных структур. Метонимический сдвиг, “перенос по смежности”, - это перенос внимания на объект, смежный с данным. Смежность может быть пространственной; временной; или причинно-следственной, как при сдвиге “АВТОР -► ПРОИЗВЕДЕНИЕ” в контекст (3), когда мужик ( … ) Белинского и Гоголя с базаров понесет (Некрасов). [20]
2. Метонимический сдвиг может связывать два значения слова, зафиксированных в словаре, - если одно значение получается из другого смещением фокуса внимания.
Смещение фокусировки бывает двоякого рода: оно может касаться участников ситуации и компонентов толкования.
Примером первого рода (когда фокус внимания переносится на другого участника ситуации) могут служить два значения слова рот. МАС дает этому слову толкование: “отверстие между губами, ведущее в полость между челюстями и щеками до глотки, а также сама эта полость”. И действительно, слово рот имеет два прямых значения: во рту значит ‘в полости’, а тонкий рот, в уголках рта - приблизительно то же, что тонкие губы, в уголках губ, имеется в виду только отверстие. Хотя попадать в фокус и активизироваться могут оба участника одновременно; так, раскрыть рот значит разомкнуть губы (отверстие), тем самым сделав доступной полость.
Пример второго рода, когда смещение фокуса касается компонентов толкования, дает метонимическое соотношение между событийным и стативным компонентом в семантике глагола СВ, например: [21]
(4) а. Дверь вчера починили [акцент на событии];
б. Дверь сейчас починили [акцент на состоянии].
3. К переносу фокуса внимания с одного участника на другого сводится семантика диатетических сдвигов и расщеплений:
(5)а. пробить дыру в стене; б. пробить стену.
(6)а. Ветер хлопает дверью; б. Дверь хлопает.
(7)а. Чиновники скрипели перьями; б. Скрипели перья.
В центр, т. е. в позицию субъекта, как в (6), (7), или объекта, как в (5), могут попадать то один, то другой из участников обозначаемой глаголом ситуации. С семантической точки зрения соотношение между (а) и (б) в (5)-(7) может быть представлено как перенос фокуса внимания с одного участника на другого.
Во многих случаях ситуация такова, что если один из участников выходит на передний план (т. е. в центр, на свет), то какой-то другой отступает на задний (на Периферию, в тень) или вообще уходит за кадр:
(8) рубить лес [на дрова] - рубить дрова;
уложить вещи в чемодан - уложить чемодан.
Возможность смещения фокуса внимания дает глагол исправить. Суть действия, обозначаемого глаголом, всегда одна - она состоит в том, что Агенс делает нечто с предметом (физическим или не физическим), Пациенсом /Местом, устраняя в нем Недостатки (или повреждения). Но в позицию объекта при этом может попасть либо Пациенс (исправил текст), либо Недостаток (исправить ошибки в тексте). В обоих случаях участник, не попавший в центр, уходит из перспективы - за кадр. Интересно, что глагол поправить допускает и третью диатезу, при которой в центре внимания оказывается ошибающийся субъект:
(9) Я был склонен к мягкотелости. Меня поправили (пример из МАС).
Другой пример - глагол следовать. В принципе, следовать можно откуда-то, куда-то, за кем-то и т. д.; но в (10а) нельзя сказать откуда, а в (10б) нельзя сказать за кем?:[19]
(10) а. Иван следует за Петром; б. Поезд следует из Варшавы в Берлин.
Итак, мы выделили три типа метонимических переносов. Различие между типами II и I основано на том, что метонимия (как и метафора) бывает живая, окказиональная, и стершаяся, т.е. уже закрепленная в значении слова. Тип I - это живая метонимия, которой соответствует продуктивное правило переноса (таков, например, перенос ВМЕСТИЛИЩЕ - СОДЕРЖИМОЕ в примере (1)), а тип II - стершаяся, отраженная в словаре, как у слова рот. При метонимии типа I возникают две концептуализации ситуации: метонимическая, которая соответствует буквальному смыслу, и прямая, которая должна быть восстановлена, см. примеры (1), (2); при метонимии типа II такой двойной концептуализации быть не должно. Живая метонимия обычно не фиксируется словарем - нельзя же для слова рюмка предусмотреть значение ‘водка’. Вообще, живая метонимия часто касается собственных имен, как в (3). Впрочем, полной последовательности здесь ожидать трудно.
Тип III, диатетический сдвиг, отличен от типа I в том отношении, что сдвиг фокуса внимания формально выражен. В то же время типы I и III сходны – в том, что оба могут использоваться в целях порождения художественного эффекта, ср. явно значимый перенос фокуса внимания с Агенса (т. е. того, кто стреляет) на деталь Инструмента: [12]
(11) В граненый ствол уходят пули,
И щелкнул в первый раз курок (П., Евгений Онегин).
Перечни метонимических переносов, приводимые в разного рода учебниках и пособиях, сходны в том, что они всегда неполны. Так, список из Ungerer, Schmid 1996 включает переносы: ВМЕСТИЛИЩЕ → ВМЕЩАЕМОЕ; АВТОР → ПРОИЗВЕДЕНИЕ; МАТЕРИАЛ → ИЗДЕЛИЕ; ОЗНАЧАЮЩЕЕ → ЗНАК; ЧАСТЬ → ЦЕЛОЕ; ЦЕЛОЕ → ЧАСТЬ; ПРОИЗВОДИТЕЛЬ → ПРОДУКТ; МЕСТО → УЧРЕЖДЕНИЕ и др. Но он не включает таких важных типов переносов как ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ → (занимающее его) СОБЫТИЕ; ИСТОЧНИК ЗВУКА → ИЗДАВАЕМЫЙ ЗВУК; ЧАСТЬ ТЕЛА → БОЛЕЗНЬ (этой части тела), см. Шмелев Д. 1977: 104 (и классификации метонимических переносов в Якобсон 1987: 328; Гаспаров 1997: 404). Едва ли, вообще, этот перечень можно сделать полным, ср. газетный заголовок “Стриндберг продолжает эпатировать Москву”; в статье речь идет о новой п о с т а н о в к е в Москве когда-то нашумевшей п ь е с ы Стриндберга; к какому разряду отнести метонимическую связь между сочетаниями истолковать слово и истолковать значение?
Ниже приведены примеры метонимических переносов – в основном это метонимия, связанная с категориями времени и места.[11]
ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ → (занимающее его) СОБЫТИЕ
Слова и выражения, которые в своем первичном значении обозначают отрезок времени, могут обозначать – в порядке переноса по смежности – события, происходящие на данном отрезке времени и, следовательно, занимающие определенное пространство. Здесь можно говорить о метонимическом переносе время → событие:[4]
(1) поговорим о будущем = ‘о том, что будет происходить в будущем’; расскажи про воскресенье = ‘про то, что
происходило / будет происходить в воскресенье’.
С таким же переносом употреблено слово мгновенье в контекстах Мгновенье, ты прекрасно или Я помню чудное мгновенье. В отрывке из “Пиковой дамы” наполнение этой минуты событиями ясно из контекста, и именно они имеются в виду:
(2) Головка приподнялась. Германн увидел свежее личико и черные глаза. Эта минута решила его участь.
Ни один словарь не даст для слова минута значение ‘события, происшедшие в эту минуту’. В МАС значение слова минута в контексте
«И здесь героя моего
В минуту, злую для него,
Читатель, мы теперь оставим» (П.)[4]
характеризуется как ‘какой-либо определенный отрезок времени’. Между тем эпитет злую относится, конечно, не к отрезку времени, а к одновременным ему событиям.
В романских языках такое изменение значения отмечается словообразовательным аффиксом; эта словообразовательная модель продуктивна, например, во французском:
(3) день – jour / journйe; утро – matin / matinйe; год – an / annйe.
В русском такого аффикса нет, и практически все слова, обозначающие отрезок времени, могут обозначать также и события, которые развертывались на этом отрезке; например:
(4) и речь бежит из-под пера не о грядущем, но о прошлом (Бродский. Конец прекрасной эпохи).
(5) за окнами обычный день,
накрапывает дождь, бегут машины (Там же).
Само слово время подвержено таким же метонимическим сдвигам:
«время сейчас такое [ « ‘обстановка, условия жизни’]; эти, с такой силой обобщающие время и события стихи (Чуковская 1997); время было тревожное (ДЖ) [ « ‘жизнь в это время была тревожная’]; Зрелищное понимание биографии было свойственно моему времени (Паст., Охранная грамота); сейчас не время шутить [ « ‘сейчас окружающая нас реальность не такова, чтобы можно было шутить’]; дух времени - это господствующие взгляды и потребности людей, живущих в определенный период времени; Творчество -всегда противоборство с временем (Новый мир, 1997, № 6).
Л. К. Чуковская (1997: 251) приводит следующее высказывание Ахматовой:[11]
«Я убеждена, например, что мои стихи “И время прочь, и пространство прочь” никто не хочет печатать из-за слова время. Оно воспринимается не как философская категория, а как “наше советское время”.
Когда время значит ‘погода’ - Время ненадежно: ветер слегка подымается (П.), - это тоже метонимический перенос; хмурое утро - это утро с хмурой погодой.
В принципе, любое обозначение отрезка времени может иметь, помимо собственного значения, значение отрезка реальности, занимающего этот период времени.
(… ...) социальная структура Запада, в общем, до сих пор аналогична тому, что существовало в России до 1917 года.) в определенном смысле XIX век на Западе еще продолжается. В России он кончился (Бродский. Нобелевская лекция).[12]
Бродский имеет в виду, что социальные структуры, характерные для XIX века, на Западе сохранились, а в России - нет. Далее то, что произошло в России, характеризуется как “социальная и хронологическая перемена”, т. е. как изменение времени.
В американской прессе название отрезка времени одиннадцатое сентября стало именем собственным для трагических событий, произошедших 11 сентября 2001 года.
ДЕЙСТВИЕ - ВРЕМЯ [момент]
Отглагольные имена событий обычно соединяются с тремя предлогами - до, после и во время, и каждый предлог актуализует свой компонент семантики имени - начало, конец и развитие события:
(7)до приезда, после праздников;
(8)в Рождество, во время войны Псвадьбы; переездаП.
ДЕЙСТВИЕ -► ВРЕМЯ [ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ]
(9) весь поход молчал.
Этот тип метонимии упоминается в Шмелев Д. 1977: 100. В примере (10) дополнительный сдвиг, касающийся слова дорога:
(10) Она всю дорогу плакала.
Согласно МАС, слово дорога имеет, в числе прочих, значения: 1) полоса земли, служащая для езды и ходьбы: 2) путешествие, поездка; например: после дороги лег отдохнуть, в дороге не спал. В (10) слово дорога употреблено в этом втором, процессном значении.
При этом получает семантическое объяснение аномалия в (11) - имена, образованные от моментальных глаголов, предлога во время не допускают, поскольку у них отсутствует процессный компонент, требуемый семантикой этого предлога:[19]
(11) во время прихода; во время ухода.
Для слова эпоха значение отрезка реальности, ограниченного определенными временными рамками (а не просто отрезка
времени), фиксируется в словаре, ср. эпохи 30-х годов, которая именуется 37-м годом.
Слово действие мы используем в качестве обобщающей категории для действий, терминативных процессов, деятельностей, имеющих начало и конец, мероприятий – таких как концерт, лекция, свадьба.
ДЕЙСТВИЕ → МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
На вопрос “Где он?” можно ответить: на лекции, на концерте, на репетиции и т. д. Аспект места выявляется в значении такого действия, которое мыслится как происходящее в определенном месте. Тот же метонимический переход в сочетании письмо с дороги: от слова дорога в процессном значении к месту, где идет процесс.
Место и время вообще могут иметься в виду одновременно 3, ср. на пробуксовке в примере, который приводится, в другой связи, в Золотова 1988: 331: [13]
Пришлось бы каждый рыбовоз протаскивать тракторами, портить машины, жечь на пробуксовке покрышки и горючее (“Правда”, янв. 1981).
СВОЙСТВО → МЕСТО
Этот переход можно видеть в значении слов высота, духота, пустота, темнота, тепло, теснота, чистота, и др., ср. темнота помещения и сидеть в темноте. Эти слова способны обозначать часть пространства, поскольку имеют метафорическую категорию масса (заполняющая пространство):
(12) сидеть в тепле; в тесноте, да не в обиде.
Менее продуктивен, но все-таки допустим переход в обратную сторону – от места к развертывающимся на этом месте событиям, процессам, деятельностям: [16]
МЕСТО → ПРОЦЕСС (РАЗВЕРТЫВАЮЩИЙСЯ НА ЭТОМ МЕСТЕ)
О, как внезапно кончился диван (Вишневский. Одностишия).
В строчке Ахматовой, конечно, не имеется в виду реконструкция города:
а тому переулку наступает конец.
Среди переходов типа часть → целое следует выделить переходы от граничных точек к примыкающим поверхностям и пространствам.
ПОВЕРХНОСТЬ → ПРОСТРАНСТВО (ПРИМЫКАЮЩЕЕ К ЭТОЙ ПОВЕРХНОСТИ)
Здесь примером может служить слово небо. БАС дает толкование ‘видимое над поверхностью земли воздушное пространство в форме свода, купола’, представляя небо как трехмерную сущность – пространство. Но сочетания типа на небе, с неба, под небом, небо высокое заставляют думать, что небо в русском языке изначально концептуализуется как поверхность – в форме свода. (В словарях говорится “в форме свода, купола”, но нужно – именно “свода”, поскольку купол представляется взору с двух сторон, и чаще всего – с внешней, ср. видны купола, тогда как свод люди видят обычно с внутренней стороны, поэтому под сводом, но *над сводом.) Итак, небо имеет родовую категорию ПОВЕРХНОСТЬ, что объясняет употребления на небе, с неба и невозможное *из неба.
В своем другом значении, небо 2, это слово обозначает воздушное пространство, примыкающее к тому “как бы своду”, который составляет денотат лексемы небо 1. Родовая категория пространство объясняет употребления В синем небе звезды блещут; Высоко в небе летит самолет; Прозрачно небо и т. д. Ясно, что значение небо 2 – результат метонимического переноса: захват смежной области. То, что перенос именно в эту сторону, от небо 1 к небо 2, видно из того, что он произошел не полностью; иначе *из неба было бы возможно. Можно думать, что в толковании лексемы небо 1 компонента ‘воздушное пространство’ нет.[20]
Для нашего описания существенно, что небо 1, как и свод, имеет родовую категорию поверхность – а не вместилище: для слов последней категории перенос на содержимое характеризуется высокой продуктивностью, см. пример (1) из § 3 стаканы пенились. А тенденция к переносу с поверхности на прилегающую область более слабая.[4]
Если между двумя значениями слова есть продуктивное метонимическое отношение, то слово обычно не ощущается как многозначное. Так, словарное толкование для рот, о котором уже шла речь, различает два возможных денотата этого слова – отверстие и полость; а в толковании слова небо поверхность и пространство не различены, хотя из приведенных примеров в одних явно имеется в виду двумерное небо, а в других – трехмерное. Дело в том, что связь между двумя значениями слова рот более уникальна, а неоднозначность слова небо такая же как у многих других слов.
Как известно, обстоятельства места могут пониматься в значении времени (Поеду я в Лондон или нет – не знаю, это
решится в Висбадене = ‘тогда, к о г д а я буду в Висбадене’).[4]
Слова свет, тьма, мрак тоже попадают в Т-классы МАССА и МЕСТО, ср. на свету, во тьме, во мраке.
Слово море тоже допускает и трехмерную, и двумерную трактовку (возможно в море, из моря и на море, с моря,) но его семантическая парадигма устроена иначе, чем у слова небо: исходная категория – не поверхность, а участок пространства; употребление, при котором актуализуется поверхность, не воспринимается как изменение значения слова: можно сказать в и на море; аналогично: в и на снегу, в и на доме, в и на шкафу, и т. д. Вообще, слово с одним и тем же значением может принадлежать к нескольким категориям, которые не исключают одна другую, так, печь – это устройство и вместилище; школа, почта – это учреждение и помещение; время — это движущийся объект (время идет), ресурс (тратить время), масса (много времени); возможно, живое существо (убить время). То же для слова память.[18]
ГРАНИЦА [ЛИНИЯ] → ПРИЛЕГАЮЩАЯ ПЛОЩАДЬ
Линии, которые ограничивают участки пространства, часто обозначают и саму территорию. Например, слово круг обозначает и границу – окружность, и все ограниченное ею внутреннее пространство. Поэтому можно сказать и за Полярным кругом, и в Полярном круге (Бродский. Конец прекрасной эпохи); впрочем, последнее – изыск.
Но переход не вполне продуктивен. Так, употребления сочетания черта оседлости в контексте примеров (13а)–(13в) (взятых из предисловия к двухтомнику Бабеля, изданному в 1972 г.), где черта должна пониматься с метонимическим переносом – как ‘территория, ограниченная этой чертой’, оцениваются скорее как удовлетворительные:
(13) а. (…) не видящих иного выхода за черту оседлости;
б. (…) Одесса была крупнейшим центром еврейской черты оседлости;
в. (…) не имея права жительства за пределами черты оседлости.[18]
Можно сказать в черте города, в прежних границах, в этих пределах и т. д. Однако пример (14) не соответствует современной норме:
(14) заимки и дачи уже входили в черту города (Мам.-Сиб., цит. по БАС).
Метонимический перенос ограничен определенными синтаксическими рамками.
Тот же метонимический переход, но в линейном случае – от граничной точки к интервалу, который этой границей заканчивается или начинается, возможен для обозначений времени. Известный пример – неделя: первоначально – ‘воскресенье’; польск. tydzien, род. tygodnia, ‘неделя’ первоначально имело буквальное значение – ‘день недели с тем же названием, что данный’. Ср. также этимологию слова год: первоначально – срок окончания договора, т. е. момент времени, до которого можно “годить”.
Метонимический переход в обратную сторону – от временного интервала к границе – настолько продуктивен, что даже не замечается: до субботы значит ‘до начала субботы’, а после субботы – это ‘после конца’.[11]
Захватывать соседнюю территорию могут не только границы, но и другие выделенные пространственные объекты, ср. на реке, на даче, встретились на лыжне, поехал на мельницу, пошел на море (в значении ‘на берег моря’) и т. д. Почему метонимические связи между разными значениями слова необходимо фиксировать?
Метонимическая связь между значениями слова может быть причиной нарушения одной из самых общих семантических закономерностей – состоящей в том, что одно слово не может быть употреблено в предложении одновременно в двух своих значениях. Так, в примере (15) пианино в его отношении к сказуемому бередит должно обозначать не сам музыкальный инструмент, а его звук, поскольку только звук может воздействовать на слух; между тем разбуженное относится к инструменту:
(15) Одним пальцем разбуженное пианино бередит слух (Бродский).
Такое совмещение двух значений в одном употреблении возможно только благодаря тому, что между инструментом и звуком имеется метонимическая связь. Другой пример:
(16) глядя задумчиво в небо высокое.
Эпитет высокое заставляет понимать небо в значении небо 1, а глядеть в – в значении небо 2. Употребление слова одновременно в двух значениях не звучит как каламбур, потому что они метонимически связаны.
Метонимические связи могут быть между компонентами значения слова или грамматической формы, и это позволяет объяснить межъязыковую общность некоторых моделей семантической деривации. Так, Л. Талми (Talmy 1985) обращает внимание на то, что в семантике глагола значение пребывания в состоянии во многих разных языках сочетается с вхождением в него, но не с выходом. См. пример (17) – глагол hid ‘прятаться’ может иметь значение перехода в состояние, (17а), и значение пребывания в состоянии, (17б); но не значение выхода из состояния (такое же совмещение значения у русского глагола СВ, см. пример (4) из раздела 3):
(17) а. He hid in the attic when the sheriff arrived ‘спрятался’;
б. He hid in the attic for an hour ‘прятался’;
в. *He hid out of the attic ‘*выпрятался’.
Если принять во внимание метонимические связи между событийным и статальным компонентами толкования глагола СВ, эта квазиуниверсалия получает объяснение: состояние метонимически связано с порождающим его событием – как следствие с причиной; а между состоянием и выходом из него такой естественной связи нет.
Вывод по главе 2
Метонимия (греч. «переименование»), троп, или механизм речи, состоящий в переносе названия с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности, принадлежности, партитивности или иному виду контакта; напр. выпить две чашки кофе, где чашка («сосуд»)означает меру жидкости. Действие механизма метонимии приводит к появлению нового значения или контекстуально обусловленному изменению значения слова. Основой метонимии могут служить отношения между однородными и неоднородными категориями, например предметами и их признаками (действиями).
Можно различить три рода явлений, которые естественно охарактеризовать как метонимический перенос[7].
1. Метонимически связаны могут быть две концептуализации одной и той же ситуации. Причем та концептуальная структура, которая порождается буквальным смыслом метонимически употребленного слова, аномальна, т. е. воспринимается как образ, троп. Буквальное понимание предложения требует восстановления другого участника ситуации, связанного с данным отношением смежности.
2. Метонимический сдвиг может связывать два значения слова, зафиксированных в словаре, - если одно значение
получается из другого смещением фокуса внимания. Смещение фокусировки бывает двоякого рода: оно может касаться участников ситуации и компонентов толкования.
Тип 3, диатетический сдвиг, отличен от типа 1 в том отношении, что сдвиг фокуса внимания формально выражен. В то же время типы 1 и 3 сходны – в том, что оба могут использоваться в целях порождения художественного эффекта, ср. явно значимый перенос фокуса внимания с Агенса (т. е. того, кто стреляет) на деталь Инструмента.
|
|
|
