 |
Характеристика личности Ивана III
|
|
|
|
Иван III Васильевич - великий князь Московский, сын великого князя Василия Васильевича Тёмного и Марии Ярославны (дочери князя Серпуховского, Боровского и Малоярославского Ярослава (Афанасия) Владимировича), родился 22 января 1440 г., был соправителем отца (с 1448 г.) в последние годы его жизни и вступил на престол в 1462 г. Бедствия, постигшие князя в юности (особенно - ослепление и преследования его отца во время ожесточённой борьбы за престол), закалили его волю. Когда в 1462 году он вступил на престол, Московское княжество со всех сторон было окружено русскими удельными владениями: господина Великого Новгорода, князей тверских, ростовских, ярославских, рязанских.
Начало его единовластия не представляло в сущности никакого нового поворота против прежних лет. Ивану оставалось идти по прежнему пути и продолжать то, что было им уже сделано при жизни отца. Печальные события с его отцом внушили ему с детства непримиримую ненависть ко всем остаткам старой удельно-вечевой свободы и сделали его поборником единодержавия. Вот как его характеризует известный русский историк Костомаров Н. И.: "Иван был человек крутого нрава, холодный, рассудительный, с черствым сердцем, властолюбивый, непреклонный в преследовании избранной цели, скрытный, чрезвычайно осторожный; во всех его действиях видна постепенность, даже медлительность; он не отличался ни отвагою, ни храбростью, зато умел превосходно пользоваться обстоятельствами: поступал решительно, когда видел, что дело созрело до того, что успех несомненен. Забирание земель и возможно прочное присоединение их к Московскому государству было заветною целью политической деятельности Ивана III; следуя в этом деле за своими прародителями, он превзошел всех их и оставил пример подражания потомкам на долгие времена. Рядом с расширением государства Иван хотел дать этому государству строго самодержавный строй, подавить в нем древние признаки земской раздельности и свободы, как политической, так и частной. ".
|
|
|
После смерти отца Иван Васильевич не только избегал резких проявлений своей главной цели - полного объединения Руси, но оказывал при всяком случае видимое уважение к правам князей и земель, представлял себя ревнителем старины, и в то же время заставлял чувствовать как силу, которое уже давало ему его положение после окончания междоусобной войны, так и ту степень значения, какую ему давал его великокняжеский сан. У Ивана Васильевича было обычным правилом все свои поступки объяснять искренними намерениями и трактовать их с позиций закона, казаться противником насильственного введения новых порядков. Он вел дела свои так, что нужные ему нововведения и реформы предлагались не им самим, а другими. Решительный и смелый, он был до крайности осторожен там, где возможно было возникнуть какое-нибудь противодействие его предприятиям. К войнам он относился без любви и даже, как ещё будет сказано ниже, военную работу он предпочитал передавать воеводам, где и проявилось его исключительное умение окружать себя талантливыми исполнителями - и военными и государственными деятелями.
Иван Васильевич был женат два раза. Первая жена его была сестра его соседа, великого князя Тверского, Марья Борисовна. После её смерти в 1467 году Иван стал искать другую жену, подальше и более именитую. Тогда в Риме проживала давно осиротевшая племянница последнего византийского императора Софья Фоминична Палеолог. Несмотря на то, что греки со времени Флорентийской унии значительно подорвали свой авторитет среди русских православных христиан, к тому же Софья жила на территории папских владений и значит зависела от ненавистного православными Папы Римского, Иван III, как говорили в то время, "выписал" царевну из Италии и женился на ней в 1472 г. Эта царевна, известная тогда в Европе своей редкой полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь большое влияние. Бояре приписывали ей все неприятные им нововведения, какие с того времени появились при московском дворе. Ее влиянию приписывали даже решимость Ивана III сбросить с себя татарское иго. В боярских суждениях о царевне нелегко отделить наблюдение от подозрения или преувеличения, руководимого недоброжелательством. Софья конечно же, могла привезти на Русь предания и обычаи византийского двора, гордость своим происхождением, досаду, что идет замуж за князя, который платит дань татарам. В Москве ей скорее всего не нравилась простота обстановки и некоторая бесцеремонность отношений при дворе, где самому Ивану III приходилось выслушивать, много неприятных слов даже от приближённых. Но здесь и без неё у Ивана III было желание изменить старые порядки, не соответствовавшие новому положению великого московского государя, которым он теперь себя осознавал. Софья и привезенные ею с собой греки, которые прекрасно знали и византийские, и римские обряды, обычаи, и несомненно - великолепие западноевропейских королевских дворов, могли дать ценные указания, и таким образом ввести желательные для них перемены.
|
|
|
Всё это очевидно производило огромное психологическое воздействие на личность великого князя. Почувствовав себя в новом положении и еще рядом с такой знатной женой, наследницей византийских императоров, Иван несомненно был не доволен тесной и некрасивой прежней кремлевской обстановкой. Вслед за царевной из Италии выписаны были мастера, которые построили Ивану новые соборы - Успенский (шедевр итальянского зодчего Фиорованти), Благовещенский (стал усыпальницей московских государей), Архангельский. Здесь использовались особенности как владимиро-суздальской и новгородской архитектуры, так и образцы античного, итальянского искусства. К этому времени старый московский Кремль, воздвигнутый при Дмитрии Донском из "белого камня" (известняка), давно обветшал. Из-за множества заплат его полуразвалившиеся стены издали казались деревянными. Иван III нуждался в новой резиденции, отвечавшей мощи и великолепию его власти. Для перестройки Кремля он пригласил миланского инженера Пьетро Антонио Солари, Марко Руффо и других строителей. Кремль стал одной из лучших крепостей Европы. Он был не только резиденцией московского монарха, но и символом нарождавшейся Российской империи.
|
|
|
В то же время в Кремле стал складываться тот сложный и строгий церемониал, который в сочетании прежних московских обычаев и привезённых пышных византийских обрядов, создал некоторую чопорность и натянутость новой придворной московской жизни. При этом для только воспринятых политических понятий и тенденций придворные, очевидно не без воли самого Ивана, подыскали подходящее выражение в новых титулах, какие появляются в актах. Это целая политическая программа, характеризующая не столько действительное, сколько искомое положение. В основу ее положены представления, извлеченные московскими правительственными чиновниками из совершавшихся событий, которые являются и политическими притязаниями. Это мысль о московском государе как о национальном властителе всей Русской земли и как о политическом и церковном преемнике византийских императоров. Несмотря на то, что много земель бывшей Киевской Руси оставалось ещё за Литвой и Польшей, в сношениях с западными дворами, не исключая литовского, Иван III отважился показать европейскому политическому миру новый пышный титул государя всея Руси, прежде употреблявшийся лишь во внутреннем управлении (в договоре 1494 г.). Свержение ига устраняло политическое к тому препятствие, а брак с Софьей давал на то историческое оправдание: Иван III мог теперь считать себя единственным оставшимся в мире православным и независимым государем, какими были византийские императоры, и верховным властителем Руси, бывшей под властью ордынских ханов и это давало ещё много поводов для гордости. Усвоив эти новые пышные титулы, Иван решил, что теперь не подобает ему называться в правительственных актах просто по-русски Иваном, государем и великим князем, а начал именоваться в церковной книжной форме: "Иоанн, Божиею милостию государь всея Руси".
|
|
|
Возвысившись Иван III шел к цели, не стесняясь в средствах. Он нарушал законы и обычаи, расправлялся с боярами и следовал советам сомнительных лиц. С.М. Соловьев: "Современники заметили, что Иоанн… явился грозным государем на московском великокняжеском престоле… Он первый получил название Грозного, потому что явился для князей и дружины монархом, требующим беспрекословного повиновения и строго карающим за ослушание…". После 1485 года Иван называет себя "государем всея Руси", а бояре именуют себя "государевыми холопами" великого князя - подобно "государевым рабам" в Турции. Летописи больше не сообщают о совещаниях царя с боярами, подобных совещанию, которое имело место в 1471 году перед походом на Новгород. На коронации Дмитрия-внука в 1497 году великого князя называют не иначе как "самодержцем", а на наследника престола возлагают "шапку Мономаха". Подобно византийскому императору (и турецкому султану) великий князь стремится выступать в роли самодержавного монарха.
Внешняя политика
Взойдя на трон, Иван III все силы употребил на то, чтобы расширить свои владения и подчинить себе все русские земли. В первый период его правления главной целью великого князя было присоединение Новгорода. Ослабленная в результате походов Василия Тёмного Новгородская республика всё ещё представляла значительную силу. Боярская верхушка прилагала все возможные усилия, чтобы не допустить окончательного подчинения Москве. Для этого логичными выглядят попытки просить помощи у Литвы и Польши. В конце 1870 г. В Новгород приехал, посланный польским королём, литовский князь Михаил Олелькович. С точки зрения правящих кругов это очевидно означало включение Новгорода в сферу влияния великого княжества Литовского. Вот, что говорит летописец о реакции на эти события со стороны великого князя: до него дошли вести о том, что "в отчине его Великом Новегороде возмятение велико" В это же время происходила смена архиепископа новгородского и здесь столкнулись на только интересы Литвы и Москвы, но и различных группировок внутри самого города. Здесь возможно впервые на таком высоком уровне проявился политический и дипломатический талант Ивана III.
Великий князь с завидной политической прозорливостью всего в 30-летнем возрасте умело воспользовался расколом и внутренней борьбой внутри Новгорода. В то же время в Москве он решил этот важный вопрос на совещании, где присутствовали как князья и бояре, так и служилые люди. Поэтому если новгородское войско, несмотря на значительную численность, оказалось внутренне расколотым, то московская рать и главное - её полководцы - полностью доверяли и как единая сила стояли за Ивана Васильевича. Сражение на реке Шелоне в июле 1471 г. закончилось полной победой московских войск и решило судьбу Новгородской республики: она формально оставалась независимой, но фактически полностью попадала в сферу влияния Москвы. Установление в республике суда великого князя - стало ещё одной его победой и, по нашему мнению, ещё одним прозорливым решением. Поездка князя в Новгород в 1476 г. была невероятным событием. Не в силу её какой-то уникальности. А потому, что население Новгородской республики в огромной массе встречало великого князя и провожало его до своей столицы. После жёсткого, но в то же время справедливого рассмотрения дел на суде в Новгороде Иваном III о суверенитете республики серьёзно говорить уже не приходилось. Основная масса населения полностью выступала за единство с Москвой и православной верой.
|
|
|
Уже в 1477 г. возник новый дипломатический конфликт и он стал окончательным поводом для ликвидации Новгородской республики. Иван III направил против недовольных войска, но у бояр вольного города не было сил оказывать сопротивление.
Благодаря дипломатической "хитрости" князя, на его стороне были не только отряды бывших независимых княжеств, но и силы "независимого" Пскова. Мирная капитуляция Новгорода, демонстративный вывоз из города вечевого колокола в 1478 г. стала важным политическим успехом князя на пути к объединению государства. После мятежа в 1479 году великий князь казнил несколько "великих бояр" из числа заговорщиков, выселил всех зажиточных граждан. Это событие летопись назвала "выводом" новгородцев. Почти все земли Новгорода - кроме немногочисленных крестьянских земель - были конфискованы; затем была проведена перепись и осуществлено первое массовое наделение воинов поместьями. Эти события принято в истории считать окончательным присоединением Новгорода к Москве и, по нашему мнению, великой победой выдающегося основателя русского государства.
Наконец отметим события, которые стали ещё одним шагом к объединению страны и доказательством продуманной и твёрдой политики Ивана III. После совместных походов на Новгород влияние московских властей во Пскове усилилось. В 1483-1485 гг. там произошли крупные восстания низших слоёв населения. Чиновники Московского княжества склоняли их на сторону Москвы и разными методами пытались усилить авторитет московского князя. Его власть всё больше приобретала популярность. Конечно, окончательное присоединение Пскова произошло лишь в начале XVI веке (в 1510 г. при Василии III), но несомненно, что почву под этот процесс заложил именно Великий Московский князь Иван III.
Почти до последней четверти XV в. политика московских князей часто состояла из переговоров и контактов с соседними князьями, с которыми они часто находились в довольно близком родстве. Договоры между ними почти не отличаются друг от друга в правовом отношении. Иван III все возможные силы и доступные ему средства (даже насилие, деньги, династические браки) употреблял на то, чтобы расширить свои владения и подчинить себе все русские земли. В итоге различными путям Москва поглотила Ярославское и Ростовское княжества, и, наконец, Тверь.
Ярославль давно попал в орбиту московского влияния. Иван III предпринял резко дипломатическое воздействие на него, чтобы оформить присоединение. В итоге к исходу XV в. все ярославские князья добровольно передавали свои "отчины" великому князю, что означало ликвидацию суверенитета Ярославского княжества, а тот как бы заново передавал им из своих рук их волости и села. Ликвидация суверенитета Ярославского княжества привела к переделу земель между казной и бывшими местными владетелями, и к превращению их наследников в "служебных" князей, а затем в московских бояр. В 1463 г. Ярославль окончательно перешёл под власть московского князя.
Ростовское княжество лишилось остатков независимости в третьей четверти XV в. По свидетельству летописи, московские власти употребляли различные средства в отношении кровной родни. Под 1474 г. летописец записал, что ростовские князья продали Ивану III свою "половину Ростова". Очевидно, что казна предоставила ростовским князьям денежный выкуп в виде компенсации за "половину" Ростова. Таким образом суздальские, ярославские и даже ростовские князья сохранили в своих руках немалую часть своих наследственных богатств. Но при этом ликвидация суверенитета независимых великих княжеств помогла создать фонд государственных земель в центре государства, что было необходимой предпосылкой для распространения поместной системы по всей территории страны.
По другому складывались взаимоотношения с Тверью. Иван III был женат первым браком на дочери великого князя Тверского, но она рано скончалась. Тверские князья, понимая опасность для своего суверенитета и стремясь сохранить независимость, часто прибегали к помощи Литовских великих князей, заключая с ними союзы, что вызывало большое недовольство в Москве. Ко 1480-м годам XV в. тверские князья ещё сохраняли независимость, но их земли оказались окружены московскими владениями со всех сторон. Чтобы противостоять московскому натиску, в 1483 г. между Тверью и Литвой был заключён договор о взаимопомощи. Хотя Московский князь в нём напрямую не упоминался, было очевидно - против кого он направлен. Иван III расценил это как недружественный акт, и его полки вторглись в тверские пределы. Князь Михаил Борисович принужден был отказаться от союза с Литвой и признал себя "братом молодшим" московского князя, что серьезно ограничило его независимость. Через полгода после похода на Тверь Ивану III пришлось снова снаряжать полки. Предлогом к войне была новая попытка Тверского князя снова установить контакты с Литвой. В сентябре 1485 г. московская рать осадила Тверь. По-видимому, на этот раз Иван III дал определенные гарантии местным землевладельцам, следствием чего явился массовый отъезд тверских бояр на службу к московскому князю, что и определило судьбу Тверского княжества. Покинутый вассалами Михаил Тверской бежал в Литву. Тверь перешла под управление его родного племянника Ивана Молодого, получившего титул Тверского великого князя и соправителя Ивана III. Таким образом и здесь значительный рост Московского княжества произошёл без значительных людских потерь.
В 70-х - 80-х годах XV в. власть Москвы распространилась также земли верховий реки Камы, издревле населяемые пермскими финнами - предками коми-пермяков (в научной литературе - Пермь Великая). Несмотря на свое невыгодное географическое расположение: с севера - непроходимые болота, с запада - таежные леса, с востока - Уральские горы, эта область в силу исторических обстоятельств явилась воротами в Сибирь и источником своего главного богатства - пушнины. В третьей четверти XV в. эти земли стали ареной ожесточённой борьбы Московского княжества с запада и Казанского ханства с юга. С 1968 г. пермская земля попала в зависимость от Казани и её правители оказывали явное неуважение к московским послам и купцам. Это привело к тому, что Иван III возмущенный сепаратистскими действиями пермяков, организовал осенью 1471 г. против них экспедицию, возглавить которую доверил опытному военачальнику воеводе князю Федору Давыдовичу Пестрому, который уже отличился в походах 1429 и 1431 годах на казанских татар. Весной 1472 г. это войско вступило на землю Перми и в решающем сражении одержало победу. Пермский князь Михаил Ермолич капитулировал, не оказав значительного сопротивления. Победители доставили его и добытые трофеи (в основном мех) в Москву. Михаил Ермолич каким-то образом сумел оправдаться и был отпущен в Пермь Великую. С этого времени он уже не проявлял сепаратистских настроений. Но проблема угрозы нападений на Пермь Великую не исчезла. Теперь она исходила от Сибирского ханства и Ногайской Орды. Если казанские татары пытались вернуть себе бывшую колонию, то сибирские татары и ногаи, с одной стороны, стремились не допустить расширения русских владений на Урале, а с другой рассматривали пермское население как источник "живого товара". Таким образом хотя Пермь и была окончательно присоединена к Москве, проблема этих земель сохранялась ещё почти 100 лет.
На протяжении многих веков главным соседом Русского государства на западе было Великое княжество Литовское, разнообразные связи с которым оказывали взаимное влияние на ход событий и общее развитие обеих стран. В XV в. это государство преодолевало попытки соседней Польши создать единое Польско-Литовское государство. Это государство будет закреплено Люблинской унией (1569 г.). Весь XV в. в политической жизни русских княжеств и Литвы прослеживаются две обратно направленных тенденции: На русских землях происходит присоединение различных княжеств к Москве, и все возрастает тенденция к объединению русских земель в единое государство. И, наоборот, Литва, в составе которой уже было много русских земель, также стремилась к привлечению в свой состав новых княжеств. Поэтому одной из основных целей Ивана Ш было не только не допустить этого, но наоборот - сделать этот процесс обратным, вернуть отобранные Литвой земли.
Западные русские княжества, в особенности Тверское, а также Новгород и Псков часто противопоставляли в своей политике Литву и Московское княжество. У русских государств было много общих интересов с Литвой, прежде всего балтийская торговля и борьба с Ливонским Орденом. На протяжении XV в. в Литве усиливалась роль католической церкви, которую официально поддерживала великокняжеская власть, хотя раньше большее распространение имела здесь православная вера. Это вело к изменению духовной жизни общества. Существование двух церквей давало возможность выбора вероисповедания. Кроме того, в XV в. литовское дворянство получило возможность обучаться в университетах как Польши, так и других стран, что естественно вело к расширению культурных горизонтов. В Великом княжестве Литовском в границах одного государства жили разные народы со своими политическими и культурными традициями. На престолах сидели князья двух династий. Существовали две церкви и несколько вероисповеданий. Естественно, великим князьям литовским надо было быть гибче в своей внутренней политике, искать опору в определенной среде. Гибкой была и политика по отношению к церкви. Объявив официальной католическую церковь, великие литовские князья никогда не выступали открыто против православной церкви. Скорее это объясняется тем, что в XV-XVI вв. в Литве существовала сильная прослойка православных феодалов, и государство не хотело обострять с ней отношения.
Отношения между церковными организациями России и Литвы осложнились тем, что еще в 1458 г. константинопольский патриарх восстановил киевскую митрополию, а в 1470 г. митрополит Григорий получил от патриарха сан "митрополита всея Руси", распространяющийся и на епархии в русских княжествах. Появлением двух русских митрополитов воспользовались в своей политической борьбе и русские великие князья, не торопившиеся объединяться с Москвой. В частности, в таких столкновениях между православными иерархами проявились противоречия между Москвой, Тверью и Новгородом . И уже в 1471 г. Иван III выступил как решительный враг "латинства"; в дальнейшем эта борьба осталась "одним из характерных элементов идеологии Русского государства". H.М. Карамзин отмечал состояние "ни войны, ни мира" между Россией и Литвой с начала 80-х гг. XV в. Стороны имели друг к другу территориальные претензии и старались вредить тайно и явно, хотя "уже старый и всегда малодушный" литовский князь "не смел начать войны", а Иван III "отлагал войну по внушению государственной мудрости".
К 90-м годам XV в. неизбежность противостояния с польско-литовским государством из-за борьбы за небольшие западно-русские княжества становилась всё более неизбежной. Но и в этом вопросе московский князь проявил свой незаурядный дипломатический талант. Он заключил выгодный союз с королём Венгрии Матвеем Корвиным, который в то время набирал военную силу для борьбы за самостоятельность. Также с госпадарём Молдавии Стефаном, который также вёл борьбу за полную независимость от Литвы. Иван III выдал за его дочь своего сына Ивана. Таким образом польско-литовские земли оказались окружёнными с двух сторон, что давало преимущество Москве. Сближению Польши с Ливонским орденом и Швецией Иван III противопоставил союз с Данией (1493 г.). Чуть позже после безрезультатной войны со Швецией (1496-1497 гг.) великий князь смог заключить с ней выгодный мирный договор, который обеспечивал её нейтралитет в противоборстве Москвы и Литвы. В результате всех этих сложных дипломатических переплетений и интриг именно он вышел победителем, устраивая сложные политические комбинации. К 90-м годам XV в. мелкие князья верхней Оки постепенно переходят под власть Москвы. В 1494-м году Иван Васильевич выдает свою дочь Елену за нового литовского князя Александра Казимировича (польский король с 1501г.), который под давлением заключает с Московским княжеством "вечный мир" и признаёт его новые приобретения.
Здесь мы вспомним, уже отмечавшуюся нами, ещё одну черту характера Ивана III: он не нарушает союзы и клятвы (подчеркнём это качество, как истинного православного государя). Виновниками войн и человеческих жертв становятся противники князя, который выступает как защитник православной веры, русского народа и как самодержавный монарх. Поэтому принуждение Елены в Польше к принятию католичества было резко воспринято её отцом и стало поводом к войне. (1500-1503 гг.), которая сопровождалась выдающимися успехами русского оружия. В результате сражений были взяты в плен польские паны и литовские князья, захвачены исконно русские города. Польский король Александр Казимирович долгое время просил помощи у сопредельных государств, но ему отказывали, опасаясь силы московского князя. Только Ливонский орден оказал ему поддержку, но его силы были легко разбиты московскими полками.
Таким образом в результате соглашений 1494 и 1503 гг. и продуманной осторожной политики Ивана III под власть Москвы перешли огромные исконно русские территории, которые также имели важное экономическое и военно-политическое значение.
Перейдём к юго-восточному направлению внешней политики Ивана III и здесь следует отметим, что Куликовская битва не привела к распаду Золотой Орды. В целом она представляла из себя государство, причиной расцвета которого была политика ограбления покорённых народов. Отсутствие твёрдой экономической базы, внутренние междоусобные войны, борьба покорённых народов за полную самостоятельность, - всё это делало распад Золотой Орды неизбежным. Основное его ядро - Большая Орда, состоявшая из кочевых племён в низовьях Волки, всё больше слабела. Во второй четверти XV в. на средней Волге образовалось Казанское ханство, которое повело борьбу с русскими княжествами за влияние в этом регионе. Многие историки утверждали, что оно скорее было продолжателем Волжской Булгарии, чем собственно осколком Золотой Орды. Стремясь обезопасить свои восточные границы от частых набегов казанцев Иван Ш вёл очень тонкую и продуманную политику, разделяя противоборствующих феодалов ханства, поддерживая тех из них, которые были более лояльны к Москве. В 80-х годах XV в. он организовал несколько походов на Казань, в результате самого удачного из них в 1487 г. был свергнут хан Али и вместо него на трон был посажен сторонник Москвы Мухаммед-Эмин. Немного позже в Нижнем Поволжье образовалось Астраханское ханство, на территории Западной Сибири - Сибирское ханство, а южнее - Ногайская орда. На территории Крыма и в северном Причерноморье образовалось Крымское ханство, которое, во второй половине XV в., попало в зависимость от Турции.
В конце 70-х годов XV в. хан Большой орды (Ахмед-хан) попытался упрочить своё влияние на Руси. Её зависимость становилась всё более и более призрачной, незначительные попытки принудить её к покорности не давали результатов. Однако в конце 1479 - начале 1480 годов внешнеполитическая ситуация для монголов была более благоприятной: у московского княжества осложнялись взаимоотношения не только с внешними врагами (Ливонский орден и польско-литовское государство), но и с внутренними (мятеж братьев Ивана удельных князей Андрея и Бориса, а также попытка заговора в Новгороде). В этой обстановке осенью 1480 г. Ахмед-хан начал поход на Москву, двигаясь вначале к Оке, но переправы через неё в среднем течении были предусмотрительно перекрыты Иваном III, и татарское войско, переправившись через Оку в верхнем течении, продолжало движение к притоку Оки - Угре, намереваясь здесь получить поддержку от польского короля и великого литовского князя Казимира IV. Иван III стремился выиграть время и поэтому отдавал в это время много сил дипломатии. Ему не только удалось добиться примирения с удельными князьями и получить от них военную помощь, но и использовать в своих целях набег крымского хана Менгли-Гирея на владения Казимира IV. На берегах Угры русские войска во главе с великим князем не позволили татарам переправиться через реку. И опять мы отметим дипломатическое искусство Ивана Ш. Практически весь октябрь он вёл тонкую дипломатическую игру с ханом, который именно в следствии этого даже не делал попыток начать переправу, а с наступлением холодов войска ордынцев вынуждены были начать отступление, в ходе которого в низовьях Волги хан был убит ногайцами. В результате зависимость от Орды была была полностью ликвидирована, что стало победой не только военной, но и в значительной степени дипломатической победой великого московского князя Ивана III.
Подводя итоги внешней политики Московского государства в рассматриваемый период, для наглядности мы хотим привести слова известного философа и даже в некоторой степени историка Карла Маркса. По его словам "изумлённая Европа, в начале царствования Ивана едва замечавшая существование Московии, зажатой между татарами и литовцами, была огорошена внезапным появлением колоссальной империи на её восточных границах. Сам султан Баязет перед которым трепетала Европа, впервые услышал высокомерные речи московита".
Внутренняя политика
Одна из важнейших черт внутренней политики Ивана Ш - это складывание помесного землевладения. Как мы уже говорили выше, по мнению многих историков, оно особенно усиленно складывалось в период завоевания Новгорода, когда князь наделил своих служилых людей в условное владение землей, конфискованной у новгородских бояр. Однако мелкое и среднее землевладение в конце XV-XVI в. сложилось как поместное, а не как вотчинное. Объяснение этому следует искать в недостаточном развитии экономики страны. Земельная собственность средних и мелких феодалов в конце XV-XVI в. не могла утвердиться как полная и безусловная, свободная от традиционных феодально-иерархических пережитков. Непосредственная связь поместья с военной службой и стеснения в праве распоряжаться им были следствием недостаточного развития товарного производства при возросшей роли централизованного государства. Всероссийский рынок в истории России начал складываться гораздо позже.
Важнейшие изменения, которые произошли во второй половине XV в., были вызваны развитием ремесла и усилением товарно-денежных отношений. Стабилизация внутреннего положения государства вела к росту торговли, увеличению доходов в целом. В связи с этим натуральное хозяйство начинает эволюционировать в сторону рынка, постепенно встраиваясь в структуру товарно-денежных отношений Восточной Европы. Если ранее в системе феодального хозяйства значительную роль играли натуральный оброк и барщина, то к концу XV в. сокращается барская запашка, а роль денежного оброка постоянно увеличивалась. В этой связи выдвигается проблема феодального иммунитета в условиях складывания централизованного государства. Судьбы иммунитета тесным образом связаны с историей развития не только политики великокняжеской власти, но и государственной структуры в целом. Присоединение удельных княжеств к Московскому великому княжеству представляло собой только одну сторону централизации русского государства, второй задачей, стоявшей перед великокняжеским правительством, была борьба за ограничение феодального иммунитета. От нее зависело внутреннее укрепление правительственной власти, концентрация в ее руках всех нитей государственного управления.
В период княжения Ивана III история податного иммунитета вступила в фазу весьма значительных ограничений. Грамоты, фиксирующие освобождение иммунитетных владений от основных поземельных налогов и таможенных пошлин, Иван III выдавал главным образом до 80-х годов XV в. За 80-е годы таких грамот Ивана III известно очень мало, а за 1491 - 1505 гг. не сохранилось ни одной грамоты подобного содержания. Правительство Ивана III прекратило освобождать владения не только от дани, яма, великокняжеской службы, но и от более мелких платежей. Конечно, в какой-то мере сохраняли юридическую силу грамоты, выданные ранее. Ограничение иммунитета существенно подрывало экономическое и политическое влияние крупных светских и духовных феодалов. Однако характер этой политике не носил антифеодального характера. Усиление феодальной эксплуатации крестьян составляет также характерную черту этого периода. В результате резко обозначаются два явления: с одной стороны, увеличение ренты при ограничении старых средств ее реализации в виде более или менее полного податного иммунитета и рост административной власти феодала по отношению к крестьянину; с другой стороны, значительная централизация государственных финансов. Что касается судебного иммунитета, то в грамотах на монастырские вотчины в конце 80-х и начале 90-х годах, то он также мало ограничен.
Время Ивана III отмечено драматическими переменами в положении высших сословий Русского государства. Крупное вотчинное землевладение продолжало расти, что вело к упрочению политического могущества аристократии. Одновременно действовала противоположная тенденция. Подобно князьям, возглавлявшим государство, бояре делили вотчины между наследниками. Интенсивный процесс дробления имений привел уже в XV в. к появлению внутри высшего сословия новой категории служилых людей - "детей боярских". Первоначально это название указывало лишь на определенную возрастную группу. При традиционном строе семьи дети боярские занимали зависимое положение в качестве младших членов семьи. Между боярами и детьми боярскими не было никакой четкой разграничительной линии. Однако понятие боярин все больше ассоциировалось с крупным земельным собственником, тогда как недостаточная обеспеченность землей стала характерной чертой этой новой социальной прослойки.
Первые упоминания о детях боярских относятся к XV в. Они активно участвовали уже в междоусобной борьбе второй четверти XV в. Их обнищание не могло не тревожить московское правительство, поскольку обезземеливание дворян подрывало военные силы государства. Не пресловутая "борьба между боярами и дворянами", а вполне реальный кризис старого боярства, связанный с оскудением его низших слоев, побудил власти приступить к созданию грандиозного фонда государственной земельной собственности, которая должна была обеспечить службу как детей боярских, так и всего сословия дворян-землевладельцев. Это и является важнейшей чертой социально-экономической политики Ивана III.
В конце 1480-х годов проводилась перепись присоединённых к Москве земель и многие земли были конфискованы в казну. В 1490-х годах переписи распространяются на другие уезды, в течение двадцати лет княжеские дьяки описывают уезд за уездом - происходит сплошное описание земель великого княжества. Вотчины, правда, не конфискуются, но большинство из них лишается податных иммунитетов, вотчинники обязуются платить налоги в казну. Одновременно шло наступление на податные привилегии монастырей - более того, ставился вопрос о праве церкви владеть деревнями. Иван III собирался конфисковать церковные вотчины; уже были конфискованы церковные земли в Новгороде и в Перми. Только болезнь, воспринятая как проявление "божьего гнева", удержала великого князя от дальнейших действий. В период проведения переписей князь распорядился составить Судебник (1497 г.) - первый российский законодательный кодекс. Он был обнародован во время коронации наследника престола Дмитрия Ивановича, и, по мнению Л.В. Черепнина, этим торжественным актом провозглашалось не более не менее, как начало правосудия на Руси. Во время коронации митрополит и великий князь дважды обращались к наследнику, повторяя одну ту же фразу: "Люби правду и милость и суд правой и имей попечение от всего сердца о всем православном христианстве". Слово "правда" тогда и позже, вплоть до XIX века, понималось как "справедливость", таким образом, великий князь провозглашал введение законов, направленных на охранение справедливости. Особенность Судебника 1497 года в том, что он устанавливает равенство всех перед законом и не дает никаких привилегий богатым и знатным. Далее Судебник обеспечивает участие представителей общины в суде. Статья 38 гласит: "А без дворского, без старосты и без лутчших людей суда наместникам и волостелем не судити…". Чтобы сделать суд доступным для простых людей, пошлины были снижены в пять раз. Категорически запрещаются "посулы" (то есть взятки). Судьям давался строгий наказ быть внимательным к жалобщикам: "А како
|
|
|
